Воспоминания шаманки. (Часть 2. 40), by Shookran

[GuideMaker 8]

Воспоминания шамана. Часть 2. 40-

 

 

По Дороге Сна - мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,

Что нам до того, как живет земля?

Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву,

А я не найду себе короля.

 

 

Шилен твою за ногу, эти катакомбы! Да, я помню голод. В городах людей, не то чтобы нет еды, но и воздухом со мной особо не делились. Помню недостаток денег...

 

План конечно был прост: гильдия или, как их тут называли, клан. Там я получу всё что мне нужно: обмундирование и опыт тренировок.

 

Если не кривить душой, то я не собиралась оставаться в своем первом клане навсегда. Это был для меня лишь шаг на пути... А куда пути? Йолки! Я даже вопросом таким не задавалась.

 

Разумеется, откуда-то издалека, из Гирана на западе или Адена на севере по городам позли слухи о невероятной мощи, которой обладают маги орков. О том что мы не маги, а шаманы, мало кто при этом вспоминал.

 

Впрочем, для меня тогда это было несбыточной мечтой. А вот отчуждение вокруг меня возросло ещё больше. В некрупном Глудио или Дионе меня вообще умудрялись не замечать. И это при моем то росте. Знаете, полезно для самооценки. Если до суицида не дойдет.

 

Клан частично выполнил свою задачу. Я получила тяжелые доспехи. Сидела они на мне как на корове седло, но работу свою выполняли исправно - меня принимали за воина. Шлема, правда, не нашлось и приличного оружия тоже, но ..кхм.. я всё таки их заполучила не причинив никому особого вреда. И не смотрите на меня так, никто не пострадал. На этом этапе меня забыли в катакомбах.

 

Я считала, что заключила договор, и строго его выполняла. Налоги забирали весь мой заработок. Оставляя ровно столько, сколько необходимо для существования до следующего сбора. 50, 100, 150 и 200 тысяч аден по мере того как я совершенствовала свои навыки.

 

Я молча работала и не требовала большего. Ибо стоило мне открыть рот, начиналось такое!... "Закрой рот №%&%*$%","Тупой орк!" слышала я пока лидера клана не было рядом. Тоже для собственного достоинства и гордыни вроде моей полезно. Пообломали меня что надо. Даже теплившиеся где-то там надежды, что клан станет моим вторым домом убивались на корню. И я молчала, в который раз оглядывая стены катакомб. Темные здесь чувствовали себя как дома, люди ежились но терпели, гномы редко оглядываются на архетиктуру, а светлые эльфы умудрялись приносить с собой лучики солнца и даже согревать кое как воздух. Вокруг себя. А я среди монстров сходила за свою.

 

Были и светлые моменты: Мой друг детства все так же громадной кучей мускулов носился по миру, вышыбая дух из всего что шевелится. Переодически валялся с переломленными ребрами и ругался так, что со стропил пыль сыпалась. Боевой дух не могло сломить ничто! Эльфийки млели. Помню озадаченные взгляды магов и воинов людей, и довольные ухмылки других орков, после того, как толпа монстров, гнавшаяся за бедным лекарем, застыла на месте не в силах вытащить лапы из опутавших их магических пут. А что я?! Я сама офигела.

 

И вдруг я понимаю, что скоро наступит пора выбирать себе дорогу в жизни. И это отвлекло меня от мрачных мыслей. Люди, орки и эльфы обоих мастей приходили к странной шаманке. Представьте картинку: сидит в последней команате катакомб ведьма и вечно бубнит о заклинаниях силы, о шамнастве огня или мудрости Паагрио. Зрелище, наверное, было презабавное, а думал что так только в сказках бывает. Лица сменялись, а я оставалась, даже спасибо иногда слышала. Знаю ведь я эти катакомбы как свои пять пальцев. Почти пару лет в них просидела.

 

Когда я вылезла на свет, я позавидовала дурацким маскам, которые эльфы и люди натягивают на глаза и с ужасом обнаружила какую-то постороннюю растительность на наплечниках своей брони. Так жить нельзя, поняла я. К тому времени, от коротких периодов общения со своим кланом, начинавшихся со слова "Налог", я ненавидела всё живое и снова, на этой ненависти я работала не покладая рук.

 

Убивать. Вот что мне хотелось, а значит нужно было научиться убивать. Разумеется шефы племен, главный-по-зажигалкам и пророки Паагрио не хотели меня обучать и посылали меня во все концы мира, надеясь что я либо сдохну, либо это отобьет у меня охоту к обучению. Помню тогда ещё проклятие на орочих землях было. Просто как будто Шилен прошлась над деревней. Все врастали в землю и могли только много ругаться в воздух. Монашки Паагрио обогатили свой лексикон. Другие тоже за счет новых словосочетаний, а так же понахватавшись слов от гномов, людей и эльфов, которые суют свои уши куда не следует.

 

Но это меня не остановило. Задания старейшин, которые все нормальные орки выполняют в течение нескольких месяцев я выполнила за одну ночь, получила одобрение трех шаманов и заветный амулет и... свалилась без задних ног спать. Предстоял поход с кланом в новые катакомбы. Но если бы я знала, что меня ждет...

 

Disclaimer: Вообще-то я не люблю доморощенных писак и согласна с Жванецким и и ещё одним известным поэтом по поводу писанины, но если не предьявлять слишком уж высоких требований, то можно и пофлудить немножко аля литературный слог. В общем, попробую написать чуть по другому, и жду критики - лучше/хуже/выпей йаду.

 

************************************

 

- Ты овер..? - в удивленном, слегка дрогнувшем голосе гнома мягкой патокой для тщеславной меня прозвучало неподдельное уважение. - Без клана?

Интересный был гном. Вот два слова всего сказал, "Без клана?", а интонаций масса. Он умудрился оглядеть мои доспехи, отметить стертые знаки отличия, печать клана, он спрашивал удивленно, деловито, кажется, уже прикидывая можно ли использовать и какую извлечь из этого выгоду и даже подозрительно, ведь не последний ранг в социальной иерархии орков, если не считать вождей племен и верховных жрецов, не остается просто так в одиночестве. Уж ни изгой ли я? Знал бы он, чего мне это стоило... Но больше всего я удивилась тому, что он понял что все его сомнения я почувствовала и поспешил меня успокоить:

- Я знаю одного такого. Он мой друг и всегда ходит один. Принципиально, - сказал он мягко, и я поймала себя на том, что устало опираюсь на свою секиру, как на клюку. Это был удар. Я поняла, что оказалась не такой сильной как воображала себе. Захотелось все бросить и убежать. Но я помнила Заповедь:

 

Умей пpинудить сеpдце, неpвы, тело

Тебе служить, когда в твоей гpуди

Уже давно все пусто, все сгоpело

И только Воля говоpит: "Иди!"

 

Усилием воли я осталась на месте. Мне ничего не надо было говорить, я просто стояла и смотрела, а гном смотрел на меня и читал мои мысли. Я всегда слишком громко думала, а когда уставала - особенно.

- Пойдем. У меня есть то, что тебе нужно, - сказал он и я пошла. Для него это был всего лишь кусочек резного камня, металла или дерева, элемент примитивной культуры, быть может забавная безделушка. Но в руках шамана он наполнялся силой, впитывал опыт, теплел и ввязаный в коллекцию, которую мы, орки, всегда носим с собой, позволял прикоснуться к ранее недоступным духам, чуравшимся вторжения в свой мир. Я взяла амулет и приподняла уголки губ. Улыбаться не стоило, а то зубы по краям у нас хищные. Народ пугается. Народы всегда пугались...

Ксенофобия, боязь чужих, из психологического заболевания переросла в социальное явление, направленное против этнических меньшинств и формирующее отрицательный и агрессивный стереотип в умах трех народов.

- Моя благодарна гному, - по привычке поддержала я этот стереотип искаженным общим языком и едва не покраснела, ибо гнома моя речь не могла обмануть.

- Пойдем, я познакомлю тебя кое с кем... - и я пошла, вспоминая как я докатилась до такой жизни.

 

***

 

- Ты неблагодарная! - гномочка огромными глазами возмущенными глазами смотрела на меня снизу вверх и я не знала, заплачет она сейчас или позовет стражей клана наказать предательницу. А я не была готова дать отпор.

- Я всегда была на твоей стороне, - угрожающе мягко сказала я. - Но я ухожу.

- Это большая потеря, - вдруг всхлипнула гномочка и не успела я удивиться как тон снова сменился на деловой. - Рассчитаешься со мной на месте. Ты получишь кристаллы, а я получу обмундирование, которое тебе выдал клан.

Вообще-то я считала, что многократно отработала это обмундирование, но не стоило поднимать шум из-за мелочей. Аккуратно сложив деньги и скурпулезно пересчитав деньги я развернулась к ним спиной. Чужая и всегда одна. Так было и так будет. Дело всё равно во мне самой, только я не знаю ещё в чем моя проблема?

 

***

 

- Толку от меня мало, - машинально ответила я. - Без печати клана я не смогу завершать заклинания.

- Но у тебя ещё есть силы связаться с душой одного, - голос у темного эльфа был тихий, какой-то хрипловатый, почти надтреснутый, и при всем при этом очень обаятельный. Да и манера говорить приковывала внимание к нему. Паагрио мне в печенку, и что это я на него так уставилась?

- Это тебе, - сказал темный в нашу следующую встречу и левое ухо так чуть чуть поддернулось вверх, оно всегда так приподнималось когда он улыбался своей кривоватой улыбкой. Посмотрев на ожерелье я чуть не рухнула. Нет оно не было баснословной цены, но в нем были отличные камни и стиль идеально подходил орочьей душе, да и мне в частности. Всё-таки чувство стиля у темных эльфов развито. Я посмотрела прямо на него.

- Это не подкуп. Ты не обязана ставить печать нашего клана, - добавил он. Видимо, я опять слишком громко думала.

Ну разумеется он потащил меня в зачарованную долину. Темный эльф точными ударами отбивался от нападок полупрозрачных фей и те в конце-концов оставляли его в покое, а я шла сзади с открытым ртом. Это было место куда сбежали феи, духи воды, сатиры, единороги и треанты. Когда-то они жили повсеместно, но Боги вносят свои коррективы. За единорогами стали охотиться люди, надеясь сделать элексир бессмертия из рога, за треантами - эльфы. Их не устраивало что их родной лес разбретается куда ему вздумается. И кажется какого-то орка угораздило обозвать главу сатиров - козлом. В общем, дружного соседства не получилось. Другие народности - гиганты, мелкие орки, гоблины - так же воевали за место под солнцем и постепенно остатки волшебного народа обосновались здесь и чутко охраняли свои границы. Своей магией они создали прекрасное место, которое было бы наполнено покоем, если бы не деловитые гномы, то и дело вторгавшиеся в зачарованный край ради наживы. Даже меня не могли не впечатлить красоты этого места. А уж с таким проводником... Он шутил, подбадривал меня, когда после недели боев в одиночестве я совсем упала духом, показывал мне красивые места и те которые я просто не видела. Сделал пару подарков. Мне даже стало казаться что он выше меня ростом.

- Господин Ари, - мягкий голос из под зачарованного дерева приветствовал моего спутника. Паагрио дай мне сил на подумать громко в этот раз! Разумеется, надо признать, что проигрывала я этой темной в глазах мужчин по всем статьям. Но всё равно была готова разнести ей голову за то, как она смотрела на моего эльфа. Стоп. Тайм аут. Моего эльфа? Что я несу?! Орчиха опомнись! Ты же каланча. У тебя бицепс толще его лодыжки. Ты на глаза свои посмотри. Никто не разберет что ты курила, чтобы духов призвать! Дура! Я прикусила губу и отвела взгляд. И, слава Паагрио, моих мыслей никто не услышал на этот раз. Ари уже снова поводил ухом в сторону своих друзей и пока я, ругая себя на чем свет стоит, проследила за его взглядом.

Человек с двумя мечами за спиной не очень впечатлял на первый взгляд, но я уже знала что вот такая неприметная внешность часто скрывает сильнейший дух. Гномочка была на удивление молчалива, а этих вечных детей может успокоить только тяжелый опыт. На руках темной были стальные кольца с гравировкой и я знала, что они означают. Они были сильны, эти друзья, очень сильны.

В их число я вступила просто, без шумных церемоний и патетических слов. Просто втиснула печать клана в свой набор амулетов и грустно улыбнулась, глядя на потоки духов. Они быстро вплели новый рисунок в вязь и я надеялась что второй опыт будет удачнее. О Паагрио, если бы я знала что меня ждет, то не колебалась бы так долго!

 

Очередное словоблудство. На этот раз откровенно слабое, но пока ничего интересного не пришло

 

 

Видали ли вы странную дружбу в своей жизни? Об орке и гноме наверное слышали...

 

Дион. Центральная площадь городка. Я, своим по-солдатски широким шагом, направляюсь к одной из лучших своих подруг. Зажатые

 

в инкрустированные доспехи светлые эльфы, заметно непрягаются и по петушиному вздергивают подбородки, и чуть ли не на носочки

 

не встают, пытаясь смотреть на меня сверху вниз, кое кто уже вцепился за рукоятку меча таким знаете-ли нервным движением.

- Приветик, - просто говорю я, стараясь говорить как можно мягче. Не раз и не два я слышала от людей "комплименты" по поводу своего голоса. Смешно дернув длиннющими ушами она улыбается во всю хитрющую физиономию.

- Привет Ната! - говорит звонкий голос и бледнолицые эльфы вокруг нас бледнеют ещё больше, спадая с лица. У одного вообще лицо вытянулось до размеров лошадиного. Сдавленный голос шипит на мою ушастую:

- И ЭТО подруга?! - сказать, что стройный эльф удивлен это почти ничего не сказать.

- Да! - с вызовом подтверждает та, мотая косичками и дергая ушами, и пялится "угрожающе" на своего собрата. К моему удивлению "убийственный" взгляд подействовал. Дальнейших протестов не последовало. Я, еле справляясь с рвущимся наружу хохотом и стараясь не улыбаться, киваю головой.

- Пойдем. Кое-что передам тебе.

И, вежливо отодвинув эльфов в стороны, мы - немаленькая, а, проще сказать, тяжелая, орчиха и тоненькая эльфийка с изящным кинжалом на поясе отходим по своим делам. Эльфы переглядываются. Хотя она не устает их удивлять, но орки в друзьях это что-то новенькое.

- У тебя неприятностей не будет? Из-за меня? - спрашиваю.

- У меня?! Неприятности? - Она так возмущается что я сама не знаю, то ли опять ляпнула что-то лишнее, то ли пора опять смеятся. - Да я! Я их! Да они!Никогда!

Так всё ясно, думаю, по-петушиному задиристый характер эльфов здесь проявляется в полном обьеме, но почему-то в данном случае меня это не раздражает...

 

***

 

Встретила я ее ещё в катакомбах. Вообще, катакомбы ошибок не прощают, поэтому двигалась я по их корридорам осторожно, стараясь не привлечь к себе лишнюю тень или что либо похуже. Часто двигаясь по стенкам и заглядывая за угол, пряча сплетенное заклинание в своей ладони я перебиралась к своей цели. Кто сотворил этих тварей мне неизвестно, но то что их добыча была прибыльной не оставляло сомнений, и вполне по орочьим традициям я не задавалась лишними вопросами. Сначала дать по голове, а потом задавать вопросы. Проблема была лишь в том, что головы у твари не было. Но это всё несущественные тонкости.

 

И когда я посреди этой тишины услышала очередное писклявое, "Аааааааааааа!" эхом прокатившееся под сводами и когда корридор впереди меня заполнился пылью я возвела глаза к небу. "О, Паагрио, что за наказание!" Из облака на встречу мне вынырнула тоооооненькая эльфийка, на теле легкая кольчуга, способная защитить разве что от скользящего удара, и начинает как следует перебирать ногами в мою сторону. Вслед за ней в корридор влетает разьяренная суккуба и нагайна, отчаянно трещащая костистым хвостом. Остается толко догадываться чем могла насолить ушастая оторва этим двоим.

 

Ситуация была не слишком опасной, но всё равно способной меня измотать, тем более что не догнав эльфийку и нагайна и суккуба обрушат свою злобу на меня. Выпустив в пустую заклинание из ладони я коснулась другой печати. Чуть-чуть подождать... И в горящем шаре духа заплелись нити нового заклинания. Эти духи не всегда внимали мне, и часто отказывался выходить на зов или делать работу так, как я того хотела, поэтому я даже слегка нервничала. Когда тень суккубы пролетела надо мной я резко выпустила заклинание на волю. Возмущенный, полный ярости вопль и не менее злобное шипение были лучшим знаком о том, что на этот раз всё прошло как надо. Отчаянно хлопая крыльями суккуба пыталась вырвать ноги из магических нитей печати, но заклинание держало крепко. Рванувшись ко мне она получила развернутый удар сбоку моей секирой, заорала пуще прежнего и замахало на меня своими ножами. Это был не первый бой, и не последний, суккуб я уже знала, и даже этот коварный прием с попыткой проникнуть ножом под щит уже не проходил. Сама я пыталась пробиться сквозь крылья. Суккубы ими пользуются как щитом, тем более что жесткость позволяет.

 

Спокойно позволяя ножам тупиться о мой щит я думала, что надо бы поторопиться, нагайна сзади вот-вот вырвется из ловушки. Так, впрочем, и случилось, и широким жестом я развернула секиру на 180 градусов от души приложившись в чешуйчатую морду. Змея замотала ушибленной головой и в друг заорала от боли, насколько способна полузмея. Сзади на широком гребне нагайны висела тоненькая остроухая фигурка, вытаскивающая кинжал из чешучатых пластин. Не думала, что эльфийка вернется. Змея взбеленилась, но дальнейшее я мало увидела. Почувствовав сильный магический удар суккубы и едва успев ему противодействовать, я снова развернулась на летающую тварь. Мне повезло: сильным ударом я сломала палец крыла суккубе и та сочла за лучшее ретироваться. Больше я никогда в жизни не видела суккуб прихрамывающих на одно крыло.

Нагайна была уже мертва когда я посмотрела в ту строну. Слегка брезгливо вытерев кинжал эльфийка слегка улыбнулась и обперлась о стену.

 

Я тогда вовсе не расслабилась и готова была защищаться и от этой эльфийки с кинжалом. Поймите меня правильно. Я орк открытых взглядов и терпеть не могу расизм. И эльфов. не раз и не два я видела как эльфы раздразнивают чудовищ и бегут к местам охоты, взбудораживая все катакомбы и там, использюя природные способности умудряются исчезать, оставляя охотников наедине с потерявшими цель монстрами. В общем, расслабляться было рано.

 

Тем временем обитатели катакомб привлеченные запахом крови и нашим аппетитным видом начали скапливаться в проходах вокруг нас. Первым под мою секиру попал особо прыткий чертенок, отчаянно хлопавший мелкими крыльями. Кровь снова заблестела на лезвии. А на эльфийку начал шагать типичный представитель местной нежити. Скелет был практически белым от времени и только чья то злая воля держала все кости вместе. Я даже заинтересовалась, как эльфийка справится с ним. Такое создание можно раздробить топором до невменяемого состояния, но что толку если ткнуть кинжалом в кости? Однако, эльфика и не стала пытаться сломать своего противника, быстрыми и легким движениями своим кинжалом она постепенно рвала невидимые нити сдерживающие вместе части этого ходячего пособия по анатомии и, замахнувшись в очередной раз, скелет развалился сам. Она криво улыбнулась и я поняла что опыта у нее гораздо больше моего. Очередной имп вылетел на нас, да и сам хозяин его пожаловал - маг нынче забытой расы гигантов. С обреченной тоской он пытался прогнать непрошенных гостей из своего единственного убежища. Не помню как так получилось, но оказались мы с эльфийкой спина к спине и, в итоге, я разорвала шар, за которым охотилась и протянула ей половину. Материал очень ценился гномами и по паре сотен звонких монет нам было обеспечено.

 

И представьте себе парочку в катакомбах

Я орчиха, мое дело рубить чем нибудь тяжелым с плеча, дробя кости, иду я вперед медленно и основательно, тщательно выбирая цель и магией увеличивая свои шансы на победу. Я редко отступаю и почти никогда не бегу, потому что редко иду на противника, который мне не по силам.

В противоположность мне она лезет куда не попадя, часто тыча в мирного обитателя кинжалом, а потом начинает бегать вокруг меня с воплями. Ее привлекает новизна ощущений и освоить, что удар молнией или огнем одинаково болезненнен для хрупкого организма она не может. Бегает она быстро, и часто этим пользуется. Мне, как орку, которые почти по кодексу Буси До никогда не отступают это кажется несоклько странным, но я заставила себя принять такое "бесчестие" как норму. Зато научилась быстро нейтрализовать толпы чудовищ, сплетать заговоры не только на себя и вообще очень многому. И ещё я узнала что бывает и другая жизнь:

- Смотри! С ними колдун! - моя остроухая тычет кинжалом в соседний корридор катакомб, где остановилась другая охотничья партия. Я их заметила раньше, но поскольку они охотились не за мной то быстро списала со счетов. - Пойдем, он зачарует нам оружие и доспехи! - От энтузиазма у нее даже уши в разные стороны, как кили у подводной лодки, а я, припоминая к себе отношение и понимая как мы можем быть встречены, мнусь из стороны в сторону.

- Нууу... эээ... - мычу я, - Может своими заклинаниями обойдемся?

- Да пойдем! Хуже не будет! - И энергичная оторва тащит меня за собой. Я тяжело вздыхаю и плетусь за ней. Ыыых Квазиморда тебя за ногу.

- Привет, ребята! - уже восторженно вопит та, улыбаясь огромным глазами. Человек прямо вперся глазами в эльфийку, даже темные эльфы пошевелили уголками губ. - А вы не могли бы нам оружие зачаровать? - Она умоляюще приподнимает брови и, разумеется, никто не может ей отказать.

- Нам? - настораживается темный эльф и я вынуждена выплыть из тени. Не думаю, что проявившееся из темноты лицо ведьмы его сильно обрадовало, но идти на попятный было поздно.

- Вам зачаровывать как для воина? - спрашивает волшебник.

- Да, - говорит темный эльф степенно, - они обе воины.

Отходим в сторону и я не могу сдержать фырканье.

- Воины! Ты слышала?

- А что ты хотела? - резонно возражает подпрыгивающая впереди меня эльфийка. - Твои доспехи тяжелее чем его, а секиру он вряд ли поднимет в одиночку. Ты когда нибудь видела темного эльфа с такой секирой?

- Видела, - мрачно бурчу я. - Она торчала у него между ребер.

- Знаешь, тебе надо поработать над чувством юмора...

Проводя время с ней я никогда не знала, что меня ждет.

 

Не стоит забывать, что лучше всего у нас получается...

 

- Ведьма, - выплюнул эльф кровью и приподнялся над дрожащих руках. В грязи и траве его расшитая одежда быстро теряла свою привлекательность. Он вздрогнул глядя на свои руки. На доли секунды на его теле вскрылись сотни кровоточащих порезов. Они быстро покрыли белую кожу алыми потоками так, что его туника набухла от крови. Капельки красной жидкости быстро слетели ко мне, истончаясь испарясь и исчезли в моих ладонях без следа. Они уже не были кровью, а были лишь силой, которая наполняет всё живое. Кончиком меча я ткнула в его плечо и заставила отстранится, упасть на спину. Я - ведьма. Разве я утверждала обратное?

 

Он оскалился, - Тварь! и я быстро приподняла его. В такие моменты мне кажется, что мы вооружены когтями. Слегка сдавливая горло и заставляя его стоят на цыпочках я попыталась посмотреть сквозь "зеркала души" внутрь. И увидела страх, мелкий, обиженный, озлобленный страх глупца. Я зарычала, на этот раз не скрывая своего голоса, выложив всю силу, всю вибрацию, всю ярость в короткий, но глубокий звук. А на самом деле мне было чуть-чуть грустно, и чуть-чуть весело оттого как мои спокойные от грусти глаза и рычанье действовали на эльфа.

 

Отшвырнув его обратно в траву я протянула руку. Язычки пламени замелькали между пальцами и я погладила плотный шар рукой, прежде чем снова поднять глаза на свою цель. Он вскинул голову и раскрыл глаза ещё шире. Я знала что его изнутри раздирает режущая боль сильного яда, который спит в каждом теле. Он упал на колени. Его стошнило. Я - ведьма. Я знаю.

Тщетным движением пытаясь избавиться от боли он стащил с себя пояс. Его тут же подхватил кто-то из собратьев. Сквозь боль он потянулся за луком и я снова подняла ладонь, вызывая нового духа. Его руки застыли на месте, покрытые пленкой магической ловушки. Сквозь эти нити можно было пройти только разрезав себя на куски.

 

- Прекрати! - темная эльфика, служительница темного храма, бросила в меня словом брезгливо, как будто происходящее доставляло мне удовольствие. Но я не собиралась прекращать и позвала ещё одного незримого обитателя этого мира, но прийти он не успел. Откуда-то сзади мимо меня пролетел искрящийся конус льда и легко влетел в тяжело дышащего эльфа, разбившись на части. Короткая конвульсия от жуткого холода и тонкие руки безжизненно сползли в траву.

 

Я глянула через плечо. От тонких рук белокурой эльфийки всё ещё шел пар. Что это было? Такая же ненависть к убийце? Или акт милосердия к своему собрату? Ее лицо, как и мое, не выражало ничего кроме презрения и грусти.

 

Молча я пошла к городу на ходу стиснув зубы и сломав стрелу, пробившую меня насквозь. С трудом заведя руку за спину я вытащила обломок за наконечник, чувтсвуя как тот тянет мою кожу и что-то внутри. Интересно, смогу ли я когда-нибудь иметь детей после этого? Второй наконечник я вытащила из наплечника сзади. К счастью он не смог пробить мне плечо.

- Вечное пламя Паагрио, - начала я заговор когда до меня долетел обрывок разговора:

- Это же ведьма. Он что не знал, что его ждет?

 

 

Я оглядела стены каньона. Впечатляет. Камни острые, голые, отвесные скалы и кое-где даже смыкающиеся над головой. Прислушиваясь к духам ветра я набрала в легкие воздуха и как-то сразу поняла что была неправа. Да Шилен с ним с запахом разложения, или крови, или многочисленных снадобий, от которых песок на зубах скрипеть начинал. Смертью в каньоне пахло. Самой смертью... Смерть пахнет как-то тоскливо и, несмотря на жару, пахла холдом. Я уселась на песок, откинулась на стену, и прокляла песок. Острый он не из-за базальтовой породы вокруг а оттого, что это не песок вовсе, а перемолотые и высушенные временем осколочки костей, прошедшие сквозь жернова таких войн, что нашему племени и не снилось. И не надо ля-ля про орочью кожу. Она может быть и кажется кое-кому эбонитовой на ощупь, но я то уж точно любое движение воздуха чувтсвую. Особенно при том количестве кожи, ткани и металла, которые мы гордо называем броней. Конечно тот гном таращил на меня глаза. Когда он получил свой коплект из кузницы после ремонта, то пришел с тележкой. Иначе ему ни за что не увезти бы свой бочкообразный самовар с четырмя трубами. А я легко подобрала два гибких стальных ремня и четыре окантованные и тисненные полосочки кожи, ну и наручи. В стальных кольцах на плечах я находила варварское очарование. Вот так, размышляя над последними днями, я закрыла глаза и прислушалась. Духи ветра. Странно, в этих каньонах не было духов земли, воды или огня. Только ветер...

 

C закрытыми глазами я услышала шаги на грунтовой дороге. Тяжелые сапоги размеренным армейским бЕгом трамбовали какую-то тропу. Глубокое, слегка тяжелое дыхание сопровождало каждый шаг. Широкие плечи затеняли добрые ярды земли. Находясь за сотни миль от него, я видела его каждое движение.

 

Он был тяжелым. И обычно производил впечатление неуклюжего увальня. Обманчивое впечатление. Медведи тоже кажутся косолапыми и медлительными пока их не разозлишь. Вообще-то, он правда всегда полагался только на тяжесть меча, силу мускулов и крепость брони. Ударить сзади было для него недостойно. Зато сотворить неприличный жест перед носом дракона - вполне. Силу магов он признавал, но скорее всего презирал. Я даже не спрашивала.

 

Я даже не заметила как он повзрослел. Совсем недавно он возвращался с охоты с совершенно счастливой физиономией и улыбкой в пол-лица, от которой темные эльфийки превращались в светлых и картинно падали в обморок. А я скептически оглядывала трофей, которые состоял из несчастного гоблина, с засунутым в пасть однорогим кроликом. Гоблин, похоже, не удержался от остроты, а заткнуть ему рот, видите ли, было больше нечем. В итоге из гоблина вытряхивались все деньги в качестве откупа и тот летел обратно в лес через стену орочьей деревни. То что за стеной обрыв в целую лигу как то не принималось во внимание.

 

Я помню как он испытывал силу кулаков на оживших кучах камней в долине, отбил себе все руки, сломал кастеты, разозлился, притащил откуда то огромный меч и сдури разнес голема напополам. С тех пор с двуручным мечом он чуть ли не спал в обнимку. Мудрый шеф его племени даже не стал пытаться приобщить парня к мирным ремеслам вроде охоты или земледелия и отдал его в школу рейдеров. Ясновидящие замахали на вождя руками и в монахи бреть его отказались. Разумеется обставив всё так, будто тому самому захотелось туда пойти. Дух противоречия у орков выше инстинкта самосохранения. Куда смотрел Паагрио когда творил эту смесь?

 

"Куда ты идешь?... куда ты идешь?.." мой шепот достиг его ушей вдруг, и пролетел мимо эхом тех миров, от которых отразился. Впрочем, он даже не вздрогнул и не сбавил шагу. Не в первый раз я говорила с ним так. "Убивать ящериц," ответил он себе под нос, но я услышала. Он всегда так отвечал, чтобы прохожие не косились на огромного орка разговаривающего с самим собой. Сидеть на перемолотых костях в каньоне мне надоело, "Я нужна тебе?" и увидела как его лицо на миг по детски просветлело: "Да."

 

В то время он таскал с собой меч ростом с меня. Я даже помахала им немного, произвела, кажется, достойное впечатление. А может быть он из деликатности сделал вид, что я не слишком смешно смотрюсь с таким эээ жезлом. Нет. Вряд ли. Деликатностью орки не страдают. Значит смотрелась я неплохо. Тем не менее, я быстренько вернула меч, старательно делая вид что ворочать такую махину может даже эльфийка и пообещала себе, что больше не буду пытаться.

 

Орк был неделеко, с четверть часа бега орочьим шагом. Ещё меньше если вы эльф, у котрых шило... Ладно, замнем для ясности. Лагерь человекоящеров находился в состоянии полуденной сиесты. Часовые выглядели изваяниями не отрывающими взгляд от дорог и всех мест, откуда могли появиться орки. Но только выглядели, остелкленевшие глаза и сытое иканье было лучшим доказательством, что большинство солдат просто спало, опираясь на пики, посохи или мечи. Только их зеленые.. ой, каламбур получился. Короче, рекруты отличались ретивостью и живостью. Оно и понятно: от общей кухни их вечно оттесняли, жили они в проголодь пока не заработают себе авторитет, а поэтому были злыми и бросались на всё, на чем этот авторитет можно было заработать. Или хотя бы сьесть. Как и многие дикие племена, звероящеры не гнушались отведать своего врага.

 

Между хладнокровным народом и орками висела такая застаревшая вражда, что даже никто и не помнит, что не поделили два зеленых племени. Теперь выражалось это в том, что юных звероящеров отправляли к оркам воровать тотемы и амулеты, а юных орков к звероящерам отбирать их обратно. Слабые и глупые в таких походах гибли. Такой вот прикладная генетика и селекция. А что зеленые? Зеленые. Длинные? Длинные? Пупырчатые? Ну ладно и чешуйчатые сойдут. Вот тебе и селекция промеж огурцов.

 

Разумеется, когда мы вывалились на холмик перед стойбищем, часовой только осоловело икнул и осмотрел нас с дружелюбным недоумением. Какие вообще могут быть враги в полуденную сиесту? Мы даже мимо прошли и трогать его не стали. Свои заживо сьедят. Буквально. А вот молодые и ни в ширине плеч не уступающие огромному орку рекруты похватали пики и выпрыгнули из-за костра. Они не знали настоящей битвы и не могли оценить опасность. А закованный в шипастую броню рейдер это вам не... Ну вот, началось. Заорав нечленораздельный боевой клич Рейдер понесся к своему противнику. Я шла сзади. Мое дело было контролировать процесс. Прошипев несколько слов, я убедилась, что один из ящеров повалился в траву. Это не сон в обычном смысле, духи лишь забирают сознание жертвы к себе, в свой мир. Чуть чуть кошмарных ощущений и вы снова в своем теле. Чем быстрее начнете шевелится тем лучше.

 

Пришлось пригнуться. А то меня бы постигла участь этого молодого дерева. И ящера. И его пики. А змеиный тотем он зачем напополам разрубил? Нет уж, я лучше чуть в сторону отойду. Неопытные звероящеры мешали друг-другу пытаясь заработать себе право на лучшую еду, лучших самок, лучшее оружие и естественно подворачивались под быстрые удары меча. И куда девалась неуклюжесть? Он разбрасывал троих сразу одним движением. Решившего напасть сбоку поймал на шипы наплечника и прижал к дереву до хруста костей, сухожилий и короткого хрипа. Круговой над головой, наискось, замах, ещё раз. Это не развлечение с мелкими гоблинами. Он умудрился заметить новую опасность, ткнуть мне пальцем на палатку и я увидела голову капитана в стальном шлеме на плоской голове. Увидев, что происходит с его молодняком ящер едва не побелел и тщетно оглянулся в поисках шамана. Единственной шаманкой на поляне была я. И капитана это не радовало. Он понимал, что орк с двуручным мечом с "живыми" рунами на мече и броне разрубит его пополам, но сил смотреть на своих молодых глупцов не было. Я всё понимала и не испытывала к ящеру вражды. Мы лишь делали свою работу. Перехватив широкую секиру поудобнее я приготовилась встретить мощный удар, но вместо этого вдруг отклонилась в сторону. Стальной шлем споткнулся, полетел вперед подставляя шею, что рейдеру позади меня и было нужно. А ещё говорят, что орки на коварство не способны.

 

Расправившись с капитаном мы снова развернулись к рекрутам. Получивший длинную, во все плечо, глубокую рану молодой ящер сучил короткии лапами и хвостом пытаясь отползти. Я уверенным жестом преграждаю путь разбушевашемуся орку. Конечно моя ладонь его вряд ли остановит, но думаю я громко, как всегда. Глядя в желтые, бесстрастные глаза ящера я понимала, что нас он запомнит, что опыт общения усвоен, что в своей стае он приобретет уважение, тем более, что рана у него приличная. Хотя может и умрет от потери крови. Я хотела заползти в палатку, чтобы вытащить амулеты, но следовало "посеять хаос и разрушение". Кроме того, не думаю что у меня получилось бы изящное движение. Я рванула тент, отбросила пол-палатки в сторону и подняла связку амулетов, и тотем Зарату. Пусть хоть кто-нибудь теперь скажет что я не брутальна. Уйти нам не мешали. Часового уже не было на месте, но за спиной я чувстввала желтые, бесстрастные глаза.

 

---

 

На обратном пути я думала о войне. Хотя бы о ее смысле. Крылатое выражение "Если орк не сражается, то либо думает о войне, либо спит, либо умер" касалось даже меня. Я знала что меня ждет. Мне нужен был разговор с наставником.

 

 

Это первая из нескольких связанных между собой зарисовок о последних событиях в игре. Disclaimer: все персонажи вымышленные, любое совпадение с реально существующими прототипами является случайным и не должно восприниматься всерьез.

 

***

 

Это не темнота. Это я ослепла от боли. Солнце кожей чувствую, глаза открыты и не вижу ничего. Только запах истоптанной травы Коллизея перед моим лицом. Сейчас главное не шевелится, и дышать медленно, а то стрелы будут царапать ребра так, что боль по всему позвоночнику пойдет. Дугой выгнешься, ещё хуже сделаешь. Уж я то знаю. Пытаюсь свернуться калачиком. Я не умру. В Коллизее никто не умирает. Ой! Да не несите меня, изверги. Стрелы вытащите! Только молчать мне надо. Кому нужна моя слабость? Чуть-чуть полежать и раны затянутся...

 

Ну вот. Я уже вижу свет, комнату для отдыха с высокими колоннами и ажурной аркой и гладиатора Коллизея, который принес меня сюда. Спасибо, что не отволок как мешок. С орками обычно не церемонятся. Я ведь отнюдь не Дюймовочка по человеческим меркам. Приподнимаюсь на руке и киваю в ответ на вопросительный взгляд человека. Да, я в порядке. Разве в Коллизее может быть иначе? Отходит. Теперь можно кровь проглотить. Когда не ожидаешь удара, то он всегда кажется болезненней. А сегодня я уже три стрелы вытащила. Первая меня с ног не сбила. Я ее рукой поймала и даже глупо хихикнула. Шутки у воинов такие. Твою выдержку могут проверить в любой момент, а в Коллизее так святое дело. Но шаману в спину стрелять, на мой взгляд, странно.

 

Поднимаюсь на ноги и жду пока уйдет боль. Отворачиваюсь к стене и стаскиваю с себя одеяние мага, которое опять надо очистить от крови. Орчихи показной стыдливостью не страдают, но на Арене людей полно. Их шокировать не стоит. Голову в кожаный нагрудник, поправляю на плечах, закрепляю на спине, теперь металлический пояс. Оборачиваюсь и только сейчас замечаю взгляд человека на себе. Чего расселся? На арене должен был быть давно. Пытаюсь испепелить взглядом, но вовремя вспоминаю что слишком пристальный взгляд люди часто воспринимают с сексуальным подтекстом. Демонстративно провожу рукой по спине, где только что были раны. Воин тушуется, кмыкает что-то и выходит через арку. Во-во, чеши давай.

 

В тяжелых мифриловых рукавицах не чувствую мира духов. Едва нахожу нужных, получается медленно. А вот Хранитель всегда рядом, но держать его долго в этом мире не могу. Устаю быстро. Теперь к воротам. Гвалт, звон оружия, хохот и разряды заклинаний истинной магии оглушают, и всё это ещё солнцем залито. Даже не жду пока глаза привыкнут и вслепую шагаю к своей обидчице второй раз за день. Только бы Хранителя не упустить, уж я тебе покажу, что такое орочий разворот с секирой. Я знаю, меня научили. Но не судьба мне наказать ее. Меня не видят в упор. Она хихикает с гладиатором из стана Драконов. Я даже растерялась. Сама я ни за что не нападу на того, кто этого не ожидает. Не по орочьи это. С другой стороны не верю я, что она меня не видит. Так и клокочу от гнева стоя на месте, как дура. Но теперь я уж тяжелую броню не сниму. Воины подождут чар чуть дольше.

 

Она - темная эльфийка. Не первая красавица среди своих, но я то вообще рядом не стояла. У нее за плечами школа лучниц-фантомов. Им может быть и не хватает грации светлых предков в обращении с луком, но наконечники и стрелы они используют, не приведи Ейнхазад. Одного взгляда на ее руки достаточно, чтобы понять, что сорокафунтовый лук она натянет не моргнув глазом. А где ее подруга? А вот она, у входа в комнату отдыха. Подруга у темной - человек-ясновидящая. Надменная, как многие люди, но молчаливая. Это чтобы за умную сойти, значит. Она свое дело знает, и только.

 

Встретила я их на вторую неделю после оттиснения печати клана. Темная была настоящим воином, то есть была шумной, почти горластой, потрясала оружием на манер орчих и разбрасывалась кровожадными угрозами в сторону врагов и положив руку на плечо какому-нибудь меченосцу трясла его с одобрением. Всё это производило хорошее впечатление на солдатню. Своя в доску и всё такое, но меня такое поведение сбивало с толку. Как-то это не вязалось с томным образом поклонниц темной богини Шилен.

 

Видела я их редко. Они вечно вместе пропадали где-то, периодически появляясь у лагерного костра и эльфийка размахивала руками, пугая страшными чудовищами и далекими землями, хвастая трофеями, которые, правда, оставляла себе, и подвигами, а я смотрела на ее лук... Лук был зачарован ясновидицей. Я точно это видела. Заклинание заострило стрелу и не позволяло ей дрожать. Такое зачарование позволяло легче целиться в уязвимые места. Наложенное на кинжал, или меч, это заклинание сгущало воздух вокруг кончика и позволяло двигать их по плавной, изящной линии. Замечетельные чары. Кое-что я и сама умела, но большая часть наложенных на это оружие заклинаний мне была не по зубам.

 

Подвиги лучницы, о которых она рассказывала, впечатляли меня, зеленую во всех смыслах, ибо совершались в одиночку, в местах куда не ходил сам Император, даже с личной гвардией. Однако, эта самая личная гвардия, состоявшая из воинов с двумя мечами, лишь вежливо улыбалась слушая эльфийку и тихо ворчала, а иногда и роптала в пол-голоса. Я не могла этого понять. Она же герой! Она столько может! Ее лук не знает равных во всей Империи! "Только благодаря ясновидице," бросил один из воинов в ответ на мои осторожные расспросы. Я решила, что они завидуют. И убедилась в этом, когда эти воины взяли на воспитание мрачного паренька с Островов, отдав его в школу магии и оплатив его обучение, когда выяснилось что у него есть дар.

 

Грустной лучницу я видела всего пару раз. Она жаловалась на одиночество, что ходит всегда и везде одна, на недостаток мужского внимания. К моему безграничному удивлению люди остались глухи к этим словам, хотя каждый из них мечтает о такой женщине! Без энтузиазма, но они предложили ей пойти с ними на охоту. С энтузиазмом отозвался на ее слова лишь орк, который был старше меня, много мудрее и... дурачился, но лучница замяла разговор, подобрала подругу и они снова ушли на охоту вдвоем. Я решила что скоро ей потребуется новый лук. Она ведь забралась туда, куда никто не ходит по одиночке, где своими силами не справиться никому.

 

"Вы поймите какой сильной я стану с новым луком!" услышала я вскоре. Она возбужденно бегала от одного солдата к другому, "Ради чести клана и достоинства союза я буду стоять на защите рубежей от любой падали посягнувшей на наши границы!" Да, такой она была. Лук был очень дорогим. Мне бы пришлось работать год, чтобы получить его, но если поделить на всю гвардию империи, то цена была подьемной. Наверное. Я с деньгами не дружу, но честь союза и клана от врагов надо было защищать. Хотя жила Империя на удивление мирно, против таких доводов возражать никто не стал. Разве можно скупиться на защиту? Огромная сумма денег была потрачена на новое оружие.

 

А сегодня в Коллизее лучница испытала этот лук на мне. И я это запомнила.

 

***

 

Если подходя к городу на улице не видно кокабурра и тигрят, если слышна лишь необычная тишина, если ты видишь только спины, и где-то гудит осиное гнездо, то значит что-то случилось. Только спины я видела и в тот печальный день в Дионе, все жители и воины медленно плыли к центральной площади. Голос глашатая, который лениво дребезжал оттуда по улицам, издалека мне показался визгливым и неприятным, но это было лишь эхо. На лобном месте стояла темная эльфийка и громко вещала, держа лук над головой вместо знамени.

 

- ... потешались над нами! Ограбили наших охотников! Они подняли на смех нашего посла! Им не место на землях Империи! - говорила она, счастливо улыбаясь. - Всё началось с малого, но теперь - ВОЙНА!

 

У меня на секунду всё поплыло перед глазами. Война это же боль, разрушения, смерть. Как можно ей радоваться?! Почему не преуспели дипломаты?! Что произошло на охоте? Вопросы вихрем закружились у меня в голове и я, кажется, даже скулила на манер затравленного зверя. К счастью, никто этого не слышал. Спасибо моей способности быть незамеченной, отрицательная сторона проявлялась в том, что вопросы было задавать бесполезно. Я встала в сторонке и стала слушать. Простояла я так почти до заката, радуясь, что в свое время натренировалась выдерживать изнурительные, многочасовые бои.

- Воюет Император или все графства? - шумела толпа.

- Император отправляет свою гвардию к псам. Графства вправе сами решать свою судьбу! - ответила лучница-фантом, царственно улыбнувшись.

- Кто они? Сколько их? Кому они принадлежат? Почему мы воюем? - посыпались вопросы. Причину войны лучница обьяснила сбивчиво и невнятно, хотя, кажется, была там в первых рядах, в остальном по обрывкам фраз я восстановила картину и отправилась в орочий лагерь.

 

Орки так и не смогли подобрать себе дом в городе, в котором могли бы дышать свободно. Потолки были слишком низкими, в закрытых помещениях кочевой народ задыхался, а благообразные соседи терпеть не могли шум от скорых на расправу и драку орков. Это вам не орочья деревня, где стену хоть тараном бей. В конце концов орки поставили палатки, тенты, установили жаровни в одном из дворов, куда все дома выходили глухими стенами и умудрились наладить быт по своему пониманию прямо посреди цивилизовации людей и гномов.

 

Меня приветствовали сдержанными кивками. Я вздохнула. Слишком леди среди орков. Слишком орк среди леди. И вот так всю жизнь. Под одним из тентов я нашла своего приятеля, который едва повел глазами в мою сторону, достал ещё одну тарелку, положил туда кусок жареного мяса и воровато налил мне красного вина, чтобы его не застали с эльфийским напитком в руке. Меня условности мало волновали, поэтому вино я пила спокойно.

 

- Мы воюем, - сказала я.

- Мыыгххы-ым, - утвердительно промычал он, одновременно отдирая зубами мясо с кости, и вопросительно посмотрел на меня. - С кем? - Я пожала плечами.

- Чужаки. Пришли издалека, возможно из-за Океана. Встали у границы. Императору всё равно. У границ кто только не селится. Даже на землях Империи живут и охотятся кто ни попадя.

- Ну, дыкть. И чё?

- Не поделили они что-то с нашей охотничьей партией. Дошло до мечей, потом похватали раненых, трофеи и разбежались по углам. Похоже цапнули они больше, чем им полагается. Или наша глава лучников приложила свою лапку. - я рассказывала так, как поняла сама.

- А, эта. Гым, однако. - он вытер рот рукавом и мечтательно закатил глаза, видимо, вспомнив лучницу. Я тихо фыркнула, но он услышал и снова был весь внимание. - В смысле, приложила лапку?

- Она, кажется, рада войне, - заметила я, - Наверное, это шанс для нее закрепится в глазах Императора и его приближенных. Она и так много на себя взяла, выступая вместо Высочайших Советников.

- Она что, такого права не имеет? - удивился орк.

- Формально - нет. Но она вовремя воспользовалась моментом. Во время войны легкие нарушения протокола не будут замечены. Видел бы ты как легко она разрешила графствам не участвовать в войне. Приближенная приближенного Императора.

- Лучница правит графствами Империи? Однако... - восхитился воин.

- Я же говорю. В высокой политике главное оказаться в нужное время в нужном месте. Ну и желание.

- Ага, хочешь сказать у тебя желания быть вестником или Советником нету.

- Я всё равно ей стану, noblesse oblige, хотя бы формально, но я бы предпочла сама вести переговоры. Хотя прямо сейчас к войне я не готова, ни морально, ни физически.

- Не ной. Ты всё время ноешь про свою слабость. Позор на орков из-за тебя! - вдруг взревел он. Я заморгала и попыталась убраться подальше в стену. Он был прав, уверенности в силах своих мне недоставало. - Ты сама всего добьешся, так чтобы я от тебя такого не слышал. Ты будешь самая зеленая оверлядь в этой имперрии, - прорычал он и я покорно закивала. Когда решения принимаются за тебя, это бывает приятно, но демонстрировать это не следует.

- Убедил, - сказала я самым независимым тоном, на который была способна и стала собираться. - Пойду посмотрю на наших врагов.

- Так а чего они откупные не выставили? - смягчился орк.

- Представь себе - нет. Любой клан на землях Империи уже отделался откупными, добавил подарок, вежливо улыбнулся и конфликт был бы исчерпан. А эти обсмеяли и отправили восвояси посла Императора.

- Однако... - подытожил мой друг и я направилась к выходу, но он окликнул меня снова. - Ната! Ты это, стала говорить как дворцовая фря. Смотри, такими темпами подстригут тя под пуделя и ты только рада будешь.

Я хмыкнула и вышла из под тента, надеясь что вражеский лагерь меня не ждал.

 

***

 

Ещё один отрывок. Воспоминания, это и есть воспоминания. Что помню то и пишу.

 

Как описать то, что происходило тогда? Как уложить в словах тот вихрь событий, слов, чувств, который владел Империей аж... пять дней? У Империи достаточно обширные территории, то что очень сильно влияет на один регион может пройти вообще не замеченным в другом. А тут война... И кто решил, что она повлияет на всех?

 

У меня язык не поворачивался назвать происходившее войной. Стычка, вооруженный конфликт - самое большее, на что тянула эта кампания. В первые дни войны она была очень сумбурной. Начинавшие ржаветь рыцари Императора воодушевились и вихрем носились по равнинам, разрушали лагеря, избивали не успевших уйти, в город возвращались взмокшие и мрачные. Новости о таких "победах" меня не радовали, хотя полагающиеся нашивки и почести воины получали.

 

И я получила одну нашивку, совершенно позорную для любого орка или орчихи, совершенно случайно: вражеский воин, совсем юный, просто наткнулся на меня в лесу, выдал полагающийся по этому поводу вопль ужаса и дал деру к городу. Не настолько же я страшная, чтобы так вопить! Я обиделась смертельно и побежала догонять, думая, что вот так рождаются сказки про ведьм, гоняющихся за Иванами-дурачками. Убила и ушла не оборачиваясь. Противно потом было. Как говорится, если на душе скребут кошки, то они закапывают это самое. С тем эльфом-убийцей всё на своих местах стояло: он - убийца, я беспомощная защищающаяся жертва нападения. Допацифиздила его до самых Островов и пошла по своим делам.

 

Не я одна была в смешанных чувствах. Вот рыцарь Шилен в замешательстве стоит перед гномочкой врага. Поддался на чистый невинный взгляд огромных глаз. Дурень. Они чистые и невинные потому что мук совести быть не может в принципе: совести нет. Некромант позади рыцаря не раздумывает. Лишенная жизненных сил гномочка складывается перед ногами рыцаря. Вот кто из них плохой, кто хороший? Этика на войне с ума сходит. Да и по орочьи ли это философствовать на такие темы? Тьфу...

 

Визит во вражеский лагерь прошел удачно. Я просто села на склоне холма с подветренной стороны в не очень высокую траву. В одеянии мага Кармии меня было просто не видно. Тусклый зеленый моей одежды, серозеленая кожа, пыльная, ржавеющая на конце трава, рыжые волосы с ведминским хвостом и медного цвета секира уже с десяти шагов сливаются в одно целое. Проверено ещё в юности. Я ведь ещё тогда научилась прятаться.

 

Вечером я закрыла за собой дверь трапезной королевской гвардии. Для самой себя я решила, что мне можно сюда входить. Кроме того, хотелось проверить насколько мне простят такую наглость. Сама себя я бы не простила. Может быть меня опять не заметили в свете камина, может быть я всё таки имела на это право, может быть ошибку протокола стерпели, но меня не попросили выйти, а значит всё в порядке. Дело в том, что трапезная давно превратилась в военную ставку благодаря огромным столам на которой можно было разместить планы, карты, флажки и фигурки изображающие войска. Детство, на мой взгляд, но вояки без этого себя не уважали. Впрочем, сегодня штабной антураж был без дела.

 

- Держите ушки на макушке, - У капитана личной гвардии императора было труднопроизносимое имя Констонтес, с ударением на последний слог. Говорил он угрожающе спокойно. - Братской могилы твари не заслужили. Если они презрели гостепреимство Империи то дно болота их новый дом! Разошлите соглядатаев. Мне нужна их численность, вооружение, отношения с дальними рубежами, где бывают, что добывают, что едят, где, с кем и в каких позах спят! - солдатня хихикнула. - За сведения плачу золотом. Высочайшим приказом нам велено разгромить врага. Охотничьи партии должны снабжаться медикаментами, оружием, на ночь выставлять дозорных, прикрывать костры, магам не переутомляться, собирайте лекарей по городам. И точите оружие. У меня всё.

 

- Кроме того... - начал ещё один капитан. Это был темный эльф с огромным для его роста щитом. Говорил он много мягче, почти что томным голосом. Я, в очередной раз превратившись в статую, слушала приказы и отчеты, доклады и планы, короткие, точные, уверенные, и начала понимать, почему личная гвардия Императора не уважала лучницу-фантома. От нее больше всего было шума, эмоций и страшных угроз, место которым было на площади, но не здесь, в спокойной обстановке штаба.

 

- Они изгнанники, - ляпнула я, чувствуя, что начинают гореть уши. Констонтес приподнял брови в мою сторону. Я глотнула воздуха, подошла ближе и ткнула на карте место, где был расположен их лагерь. Как могла я рассказала свои сомнения и предположения, стараясь не слишком фантазировать. Про Бездушный Народ, про тяжелые луки, про грабежи Фаллмера и так далее и тому подобное о нашем враге. Капитаны откинулись на своих стульях и переглянулись.

 

- Скоро они станут серьезной угрозой, поэтому нужно заявить о готовности к перемирию и его условия... - подытожила я, но тут Констонтес поднялся. По тому как он меня перебил, я поняла, что сказала самую большую крамолу в истории Империи, фактически поставив, под сомнение решение самого Императора.

 

- Вот что, Ната, - человек обхватил мои плечи и доверительно заговорил на пониженных тонах о том, что... о... я не помню. Что-то о чести и достоинстве Империи, о примере для подражания, кажется. Я вообще Паагрио знает о чем думала, вдруг оказавшись в сильных руках. Очнулась я за дверьми трапезной, когда за мной закрылась дверь, вздохнула, в очередной раз прокляла свой выбор профессии и направилась по своим делам. Не мое это дело в мужские игры лезть. Только спустя много дней я узнала, что моя речь впечатлила мужественного капитана, а тогда я-то думала, что несла всякую чушь.

 

- Пересекая двор я встретила командира. Шутя салютовала, была удостоена подергивающегося уха и безмятежной кривоватой улыбки.Безмятежной? Всё правильно. Чтобы не решили капитаны гвардии, а его слово останется решающим. Ему и присутствовать на заседании незачем, он и так знает что там будет сказано. В очередной раз почувствовав себя ребенком, я чуть-чуть покупалась в этих ощущениях, позавидовала той, что когда-нибудь его заарканит и снова собралась в саму себя, топор, цинизм, зеленая кожа. Вроде все на месте. Хотя бы понимаю его ценность, а не воплю на каждом шагу о бездействии властей.

 

Мимо прошла парочка гномов с деланным возмущением обсуждая Гиранский рынок и его цены, на которых сами и делали состояние. Одного из них я узнала. Когда-то давно из его рук я получила нужный амулет. У конюшен полуголый воин пытался помыть страйдера, тот фыркнул в ведро с водой и человек стал ещё и мокрым. Эльфийки обоих мастей переливчато засмеялись и зашушукались, глядя в мою сторону. Как это не по орочьи. Не в первый раз они обсуждают мою солдатскую походку, огромный рост и манеры, но я сегодня в силе и вас месяц никто не поцелует! Нет, месяц это жестоко. Неделю. Ведьма я или кто? А что я тогда встала, как столб, посреди улицы? Что-то не так, успела подумать я.

 

- ВРААГИ-И-И-И! - истошный вопль вывел меня из очередного самоанализа. Через минуту я уже знала, что боевой лагерь находится в тридцати лигах к западу и скорее всего в полной боевой...

 

 

Тему надо закончить. Но ничего особо эмоционального не получилось. Просто хроникальное, сухое, изложение.

 

***

 

 

Во всех историях и легендах, что я слышала, в самые страшные моменты была ночь, лил дождь и разносились раскаты грома, но в жизни всё было не так. Яркое солнце, цветущий Аден, поющие птицы и чистое небо совсем не сочетались с моим настроением. Сквозь высокое и узкое, как бойница, окно я прекрасно видела двор. Там собирался караван из нескольких страйдеров, до верху нагруженных тюками.

- Кто на этот раз? - спросила я.

- Два чаропевца стихий, мастера школы богини Евы.. - дворецкий привычно пустился в перечисление титулов.

- Светлые? - перебила я, скрыв раздражение за поджатыми губами.

- Да, Ната, и их фаворитка, та жрица Шилен, - устало закончил он без формальностей. Я кивнула и обперлась лбом на ближайшую стену. Чувствовала я себя так, как будто по мне осадный голем прошелся.

 

Беда не приходит одна. Она всегда ведет за собой пару сестер. Через месяц стычка переросла в настоящую войну. Её описание интереснее всего для рассказывающего, в пьяном бахвальстве и, быть может, для архивов. Мне же описывать битвы не имеет смысла. Всегда будет кто-то, кто сделает это лучше меня. И хотя я помню каждое движение на поле боя, от битв у меня осталось лишь послевкусие. Кровавое, как бы дешево это ни звучало.

 

Я хорошо запомнила свою первую схватку. Вот в ответ на нашу неожиданную атаку поднимается человек, вытаскивает шипастый лук из-за спины и начинает посылать стрелу за стрелой. Под его прикрытием эльфы лучники обоих цветов подхватывают оружие и растворяются в подлеске. Мы ошарашены, враг не разбежался в разные стороны от внезапной атаки, быстро перегруппируется и наносит ответный удар. Наши воины хорошо вооружены. Даже слишком. Дорогие доспехи лучших мастеров сложно пробить, но легковооруженные эльфы быстро двигаются и их много. Мы берем грубой силой, они числом и умением. Как раз тот момент когда из стычки война стала войной. И в то сражение нам было нанесено скорушительное поражение. Я узнала насколько горькими они бывают.

 

Потом по Империи прошелся странный мор, которым заболела и я и многие другие и самое страшное, что заболел Император.

- Привет..ствую, - ничтоже сумняшеся ляпнула я.

- А где же ave imperator? - он усмехнулся, подшучивая, нестарый ещё человек, усталый и с тлеющим вулканом внутри. Вулканом, который его сжигал. Это был мой последний разговор с ним, хотя говорила я редко вообще, а с императором ещё реже, но после разговора с ним, я уже ни за что не оставила Империю. Это был мой новый дом.

 

Император ушел тихо. Нет, не умер, разницы почти не было. Он ушел в дальние монастыри и с ним те, кого болезнь поразила так же сильно. В том числе и тот орк, который, я надеялась, станет моим учителем.

 

С переломным моментом в войне, с болезнью и уходом Императора, с глупейшими шутами и паникерами в Империи наступил кризис, масштабнее которого я не видела в своей жизни. Люди ходили хмурыми, опасясь заражения, мало общались, роптали при любой самой малой потере в сражении, легко забывали победы и ее героев. Забыли Императора. Император перед уходом назначил регента, того самого темного эльфа, который до сих пор кажется выше меня. Он всегда был серым кардиналом, никогда не стоял за троном, хотя незримо там присутствовал. На самом деле он носился по всей Империи и даже по паре соседних. То пил пиво с гномами, то показывал остроту меча в десятке мест, то просто пинал кузнецов в нужном направлении. Кипучая деятельность приносила свои плоды. Вооружение двух крупнейших графств Империи было на высшем уровне. Рано или поздно крестяне научились шагать если не в ногу, то хотя бы в одном направлении.

 

Он оказался на месте политика, на враждебном поле, с целой империей в многие сотни человек в кризисе, в состоянии войны, эпидемии и ... справился. Хотя мало кто протягивал ему руку помощи. Как всегда бывает при ставке человека на должность, его начинают кусать со всех сторон, чтобы выявить слабые стороны на будущее. Слабых сторон не было. Был только один спорный шаг с его стороны. Он фактически упразднил совет, отменил сборы капитанов гвардии, он принимал суждения только сам, не оглядываясь ни на кого, считая что все сделали бы точно так же, и лишь ему вовремя пришла эта идея. Это дало повод некоторым Графьям надутся, что их высокородного мнения никто не спрашивает. (Разумеется, не вспоминая о том, что это высокородие и выращено на хлебах Империи).

 

Сказать, первой ласточкой, у меня язык не поворачивается. Первой крысой с потекшего корабля Империи спрыгнула лучница-фантом. Устроив прощальный скандал и не забыв взять с собой побольше ценного, темная эльфийка покинула Империю. Ее подруга затерялась, и, говорят, как и многие в наши дни, ударилась в темную магию этих проклятых трупоедов.

 

Я не слишком этому удивилась. В боевых действиях, настоящих, недостаточно быть Героем на словах и побеждать множество монстров. Героев нет. И в одиночку армии никто не разгонит. Лучница не умела оглядываться на других, не знала что происходит, поэтому в сражении часто оказывалась либо контуженной, либо тяжело раненной, либо замороженной стихийными магами врага. Заявить, что Империя не способна сопротивляться было легче всего.

 

Это проишествие привело в ещё больший сумбур все настроения в Империи. Нашей Жанны Д'арк больше не было и причины войны стали не ясны. Империя, несмотря на название, всё таки была демократически ориентированной монархией, и вместо слепого подчинения приказам, люди требовали обьяснений почему то или это надо сделать. Умирать без веских на то оснований никто не хотел.

 

Я не знаю, что творилось в этих бледнолицых и длинноухих головах. Глядя из окон своей комнаты я могла лишь скрипеть зубами и про себя сыпать проклятиями. То один, то другой высокопоставленный маг или воин сворачивал поместье, собирал свой скарб и лучшее оружие и отворачивался от Империи прямо в время войны. О вассальной присяге такие люди не помнили. Сытая и легкая жизнь в границах Империи разленила их, как мне казалось. Я лишь радовалась, что по своей воле из Империи не ушел ни один орк. Не ушли и те, кто хоть и был недоволен, но не мог оставить земли на растерзание врага. Они оставались до конца войны. Постепенно мы восстановили равновесие.

 

Регент Империи, а фактически новый Император, невесть какими подковерными методами в одночасье закончил войну. Исчезли с улиц красные флаги. Исчезли заград-посты. Исчезли патрули. Но если бы знали что нас ждет...

 

***

 

Трапезная королевской гвардии сотрясалась от громких, ясных голосов полководцев, щипящего акцента эльфов. Орочий голос был только мой. А говорила я шепотом. Немало взаимных упреков, выходящих за пределы спокойного разума было произнесено с обеих сторон. Условия мира были равнозначными для обоих сторон. Что люди считали унижением, я, и темные эльфы возражали, что в состоянии эпидемии, с потерей сил, эти условия - победа. Даже огонь казалось сжался в камин, да и мне стоило большого труда, не удрать. В итоге Констонтонес сорвал печать клана и вышел из комнаты. За ним последовал и второй человек. Сердце мое сжалось.

 

В темноте я не могла видеть выражение лица темных эльфов, но мое состояние было не описать. Этого удара я не ожидала. Не раз и не два предательские мысли закрадывались в мою голову. Не раз и не два мне казалось, что с нами покончено, но я заставляла себя думать, что именно в такой момент нужно не остановиться, не оглянуться и идти вперед.

 

Между темными эльфами тоже были какие-то камни предктновения, но, наверное в кодексе рыцарей Шилен нашлись ответы на все вопросы. Капитан Гвардии по прозвищу "Два ноля" стал регентом во втором по величине графстве и уверенно взялся за наведение порядка после войны.

 

Мы тоже не сидели на месте и хотя врагов у нас прибавилось, и от них пришлось отбиваться, мы стали расти дальше, постепенно отвоевывая былые позиции. И чем дальше тем чаще на землях Адена стала появляться черная змея на фоне лунного света, означая что в эти земли пришли люди Империи. нашей Империи.

 

***

 

А недавно, в наших землях появился посол соседнего королевства с гордым гербом и какой-то миссией. Хотела бы я знать, что нас теперь ждет?

 

Мде. Прочитала сама. Жуть. Но может потом, что нить получше будет.

 

О тёмных эльфах.

 

- ...иветствую Вас, оверледи... - услышала я обрывок фразы, когда перед глазами снова посветлело после перехода через врата Глудио. Сухой, надтреснутый и хрипловатый голос, характерный для тёмных эльфов, чуть запнулся: ему явно нечем было продолжить фразу, так как никакими титулами, кроме короткого орочьего звания я не обладала. - Добро пожаловать в наши земли, - нашелся мой встречающий. Мне пришлось, в кои-то веки, поднять глаза, чтобы оценить высоту его головного убора. Чёрное, инкрустированное нитками серебристого мифрила сооружение на голове тёмного эльфа напоминало митры Эйнхазадских священников, однако своим цветом, и вытянутой формой, было чуть ли не карикатурой на регалии людей, высмеивая их святость и мораль со стороны тёмной богини Шилен.

 

Моего встречающего звали Царкез. Ни одно приличное тёмное имя не обходится без ц, з, кс или на хотя бы т, к или ш. Выбрать имя типа Аэловин - прямой вызов морали местных обитателей. Девочку, с которой я собиралась встретиться, звали Эшенред. Царкез очень тактично называл ее "будущая воспитанница". Нельзя более фальшиво выразиться о жестко регламентированном, учитывающим все возможные конфликты, но, тем не менее, не меняющем своей сути институте рабства, процветающего на просторах королевства Аден.

 

Именно такой ситуация выглядела для меня, хотя большинство ханжей Адена наверняка возмутилась бы от грубой формулировки. Их часто называют - второе окно, видимо потому, что их комнаты всегда находились рядом с апартаментами их владельцев. Оракулы Шилен или Евы, проповедники Эйнхазад и даже, изредка, глашатаи войны Паагрио, заключали договор, ограничивавший их свободу и развитие, в обмен на защиту, обмундирование, и место под солнцем в общем и целом.

 

И хотя раньше я яростно осуждала такие отношения между разумными расами, то сейчас сама собралась финансировать обучение оракула шилен, помощь которой мне была мне так необходима. К сожалению свободные оракулы и старшие служители при храмах Шилен были слишком редки, чтобы уделять мне своё внимание, да и обладала я тогда ещё меньшим весом в обществе чем сейчас. Судя по имени, моя "будущая воспитанница" была не из самой уважаемой семьи, и ее ценность была тщательно подобрана моей собственной в глазах тёмных эльфов. Скорее всего она была отдана в храм родителями, получившими "лишнего" ребенка. Обучение мистиков темных эльфов, в основном проходило там же, однако ради встречи со мной девушку вызвали в апартаменты в подземном поселении.

 

Я следовала за Царкезом с открытым ртом и задирала голову на облако звезд под потолком потухшего вулкана или вглядывалась в полупрозрачный пол, на скрытую под землей гигантскую статую, с видом самой настоящей туристки. Эта статуя, на мой взгляд, очень характерно отражала мировоззрение тёмных эльфов: способные создать нечто величественное, они скроют это под землей, не выставляя напоказ, но оставив характерный намек для доверчивого зрителя. Если бы люди смогли создать такую статую, они бы вознесли ее такой же на огромный постамент, воздвигли бы вокруг кучу коллонад, портиков и... пивную, где обсуждали бы своё величие. Эльфы бы устроили храм на открытом воздухе, нашли бы журчащий ручей и зеленую лужайку, сманили бы туда пикси и наполнили бы всё брызгами умиротворяющей магии древа жизни. И очень возмущались бы от того, что кого-то от всего этого мутит. Орки, скорее всего, поставили бы статую на входе в свою крепость, в качестве устрашения, снабдив оружием, обвешав черпами своих жертв, и покрыв ритуальными рисунками кровью. Ну и всенепременно распустили бы слух, что статуя оживает в случае великой опасности.

 

***

 

продолжение следует...

 

Серые скалы возвышались над гладью моря, на краю утеса, сидели две ельфийки, глаза одной были направлены в горизонт, она пристально всматривалась в ночное небо и надеялась разглядеть лучи восходящего солнца.

В землях этого проклятого леса нельзя было расслабится ни на минуту, тела и души без покаяния слонялись тут и там, под покровом густого тумана шастали вампиры, здесь давным-давно была деревня, окруженная густым лесом, теперь только души проклятых и голодные вампиры и жаждущие свежей плоти зомби

 

- Давно ли ты читала письмена скалы гласности? - эльфийка потеряла надежду на восходящее солнце и немного поежившись обернулась в сторону леса.

- Форум? Да, давно не читала…тебе ли не знать, что я скорее запрусь в пещере и останусь наедине с сыростью и иероглифами древних, чем стоять часами на пролет, в этом шумном людном месте.- эльфийка тревожено разглядывала серые холмы, покрытые древними деревьями, ни на минуту не теряя бдительности.

- А я совсем недавно читала и знаешь, что попалось на глаза? Воспоминание одной ведьмы, вы с ней в одном клане, она уже давно там не пишет, что-то случилось? – оракул поднялась и поправила свои сине-белоснежные одежды.

- Случилось? Ммм…не думаю….мне кажется, она просто много времени проводит в медитации, ее душа совсем в других мирах нежели бренное тело шаманки….- маг тоже приподнялась и сжала от нетерпения рукоять своего меча, так что в оружие влилась особая сила духа, оно на секунду вспыхнуло и дымка окутала лезвие

- Я готова. Твои доспехи уже заговорены, а мои чакры полны манны, мы можем продолжать…на счет рассказов, ну ты же спросишь, почему она больше не пишет? - глаза ее горели нетерпением.

- Что ни будь придумаю, мне и самой приходилось их читать с охоткой, но разве орку выскажешь в открытую комплименты? Сочтет за сопли или чего доброго упрекнет в мягкости и простодушие характера - не скрывая улыбки и повеселевшего, от воспоминаний, настроения произнесла заклинательница ветров.

 

И обе эльфийки удалились в лес, растворяясь в ночном тумане Леса Мертвецов…

 

Ээх... Растащили меня всё таки опять графоманством заняться. Спасибо.

 

***

 

И не смотря на гротескные, чувственные линии мрачного подземного поселения тёмных эльфов, я не хотела бы прожить в их землях слишком долго. Сумеречная зона, влажный воздух, многочисленные болота и неопределенная температура не слишком располагают к себе орочью душу, привыкшую к самым крайним проявлениям в любой природе. Жуткий холод Замерзшего Водопада, изнуряющая жара Пламенных Болот, сухая безжизненная земля Заставы Варка Силенос или пустынный, с песком, ветер Долины Всех Святых - это места подходящие для орков, где силы нашего народа находят применение, выход, где есть необходимость выживать.

 

Я пошла на компромисс с самой собой. Вместо того чтобы самой постоянно присматривать за своей воспитанницей в проклятых болотах я слегка схитрила: купила лучшее, что было у местных лавочников из ученических одежд, подобрала посох, снабдила элексирами, деньгами на текущие расходы, припугнула милой улыбкой Царкеза, чтобы он не причинил девочке вреда и предоставила ее самой себе. Расчёт был верен. Эш пришлось самостоятельно принимать решения, тогда как большинство учениц слепо доверялись своим преподавателям или кураторам, но она обладала материальным запасом для независимости. Ей хватило ума, чтобы поддерживать этот запас.

 

- Я думала, ты обо мне забыла и радовалась, - смеялась она потом, потягиваясь. - Делала, что хотела. Обнаглела и удрала в нейтральную зону.

Этот эпизод я хорошо вспомнила. Царкез переполошился и долго сомневался, стоит ли сообщать мне. Когда он, наконец, связался со мной, Эш уже благополучно добралась до Глудио.

- Что? - спросила я в ответ на возмущенный ее взгляд.

- Благополучно? - переспросила она. - Да меня там чуть не съели. - Она вытянула ногу и ткнула пальцем. - Смотри! Вот укус, и вот. И синяков они мне понаставили. А уж от заклинания ветра этого кошмарного призрака я чуть не померла!

Я вспомнила, что пара укусов, ушибов и быть пару раз стукнутыми об дерево, считается вполне благополучным походом только по орочьим меркам и хмыкнула.

- Ты знала, на что шла, - сказала я и Эш прикусила язык.

 

После того, как Эш нашлась в Дионе, я появлялась лишь изредка, чтобы подсказать, куда она могла бы направиться, однажды подбросила денег и новый посох, однажды прибежала на защиту, когда она показалась слишком уж соблазнительной для какого-то хамья. В остальном ей приходилось самой познавать мир, общаться с собратьями, с людьми и орками, пришлось разобраться в рынке. Я появилась снова, когда она ей пришло время выдерживать испытание при храмах Шилен, Евы и Эйнхазад и стать полноправной старейшиной храма Шилен. Термин, конечно, ужасный. Ну какая старейшина из этой молодой девчонки? Ее переживания по поводу испытаний меня позабавили с одной стороны, а с другой я даже сама разволновалась на какое-то время.

 

В остальном она была предоставлена самой себе. Дало это и несколько неожиданные для меня результаты. Не избалованная мужским вниманием, я не могла предположить, как ловко и цинично Эш воспользуется своей естественной привлекательностью. Она с легкостью и небрежностью очаровала отставного капрала оппозиционных сил и скрылась вместе с ним в катакомбах на добрые три месяца. Ее магия, и его копьё принесли обоим немалый доход.

- Самое забавное, что я даже не скрывала, что оставлю его, как только отточу свои навыки и заработаю достаточно денег, - сказала Эш. А на мой недоверчивый взгляд сделала невинно обиженное лицо. - Я никогда не заходила с ним дальше флирта! - возмутилась она, и я ей поверила, хотя бы потому, что не всё ли мне было равно? Они же не орки...

 

Вообще взгляды на взаимоотношения полов у нас расходились кардинально.

- Смотри! Красавчик, - заговорщицки прошептала она, на автопилоте покусывая губы и кокетливо поводя плечиком.

- Он же человек, - не скрывая своего презрения, сказала я.

- Расистка. Зато челочка ему идет...

- Он на тебя смотрит, как на... - я осеклась, не только потому, что слова не могла подобрать, но и Эш меня не слышала, томно взирая на гладиатора.

- Слушай, - фыркнула она, когда гладиатора оттащили в сторону коллеги. - У тебя же самой была интрижка с человеком?

Я бросила на нее тяжелый взгляд, но она к ним уже привыкла и требовательно смотрела на меня.

- Ничего особенного, - сквозь зубы прошипела я и Эш, к счастью, отстала. Она была куда более свободна в своём выборе и нередко строила глазки людям, оркам (без особого успеха) или другим тёмным эльфам. Презрение к светлым ей, похоже, передалось от меня. Она шокировала меня тем, что оценивала сексапильность в первую очередь, не только у мужчин, но и у женщин. Редко говоря об этом вслух, она целой системой знаков, жестов, плавных движений и мимики выражала свое одобрение или неодобрение и морщила нос, наблюдая, как люди пытаются копировать это запутанную систему сигналов. Зато присматривалась к светлым собратьям, тщательно изучая их утонченность и манеры. Та история с человеком, с ума сходившим по орочкам, могла бы больно ударить по мнению орков обо мне, но про нее уже почти все забыли. Эш отказывалась забывать напрочь.

 

 

Ещё один отрывок из рукописей ведьмы. Я не пыталась писать интересно, просто хотелось побыстрее закончить говорить о ШЕ. Есть мысль, о чём писать дальше, но займусь этим, когда будет побольше времени.

 

 

***

 

Я потащила ее в Зачарованную Долину, тщательно оберегая от опасностей, зная по себе, какое впечатление производят на неподготовленного ее красоты и опасности. Как я и ожидала, тёмная эльфийка чуть ли не взвизгивала от восторга, наблюдая с подвесного лиственного моста танцы фей вокруг треантов, размеренный бег единорогов и стражников сатиров. На косматых и мощных козлоногих Эш смотрела с едва сдерживаемым любопытством, совсем иначе, чем я. Вообще, юная эльфа не гнушалась бросить заинтересованный взгляд на любую особо выдающуюся мужскую особь, даже ту, которая в ответ оценит только ее гастрономическую ценность.

 

Темные эльфы молчаливы, отвечают односложно, но у нас с Эш было достаточно времени, чтобы поговорить. В Проклятых Плоскогорьях, где я выслеживала шаманов одного из племен орков-ренегатов, мы провели не одну весну. Оттуда мы возвращались только пополнить те запасы, которые не могли добыть на месте.

- Они думали, что я не гожусь даже на рынке торговать, - усмехнулась она, вспоминая школу при храме Шилен.

- Это заблуждение ты уже опровергла, да и многие другие, - сказала я и сделала знак. Эш утихла. Шаман стоял, отвернувшись от меня, мотал маленькой, закованной в тяжелый шлем головой над непропорционально широкими плечами. Как он стоял, впрочем, не имело значения. Такой бросок, с длинным волнистым ножом перед собой, дело для меня уже привычное. И не в первый раз хрюкнувший под шлемом орк прошипел какую-то фразу и исчез. Вместо него в круге света возник огромный тигр, поблескивая белоснежной шкурой и длинными, как сабли, клыками. Многое я бы отдала, чтобы узнать секрет этого превращения...

 

- Тебе его жалко? - спросила Эш, поднимая огромную когтистую лапу. Я наклонилась и сделала ещё один надрез, снимая дорогущую шкуру.

- Уже нет, - мрачно сказала я. - Убила в себе жалость и страх давным-давно.

- Ты ему завидуешь! - догадалась она. Умная девочка. Отпираться не было смысла. Я кивнула, и тёмная эльфийка задумалась, покусывая губы. - Ты бы тоже хотела бегать, как кошка, легко и обладать этой силой... и ещё в клубок сворачиваться, - хихикнула она, и я посильнее сжала нож. Я всегда слишком громко думала, а когда уставала, особенно.

 

Можно было ее уберечь от треантов и единорогов, падших орков и призраков, но не от лучников ее собственного племени. Эш была жестоко разочарована в окружавшей ее сказочной атмосфере весьма заурядным нападением нескольких воинов местного тирана. Надолго замкнулась и машинально делала свою работу. Однажды явилась к хранительнице врат с походным набором боевого мага. Зелья, затягивающие раны, элексиры, облегчающие доступ к потокам магии и даже маленький нож, на всякий случай. Я грустно посмотрела на нее и мы всё поняли без слов.

 

Я решила во что бы то ни стало найти обмундирование, соответствующее свободным оракулам ее уровня. Потратила немало средств, выискивая необходимого качества кожу, орихарукон для инкрустации, портного и выкройки, но в конце концов Эш оказалась профессионально подготовленной старейшиной Шилен и заслужила немало восхищенных взглядов. Правда к тому времени, ее интересовал только один взгляд и совсем не мой...

 

Проповедник Эйнхазад, всецело поглотивший внимание Эш, не был проповедником в обычном смысле этого слова. Кроме благословений на головы паствы своей он не гнушался опустить и острый клинок, если овца слишком уж сбивалась с пути истинного, или как там у людей звучит эта формулировка. Вместо рясы он носил доспехи крестоносца, а вместо пастушьего посоха пару остро отточенных мечей. Он занимался благотворительностью, которая заключалась не только в благословлении паствы вокруг Диона или Гирана, но и в поиске и нападении на убийц, воров, грабителей и мошенников, даже если это означало самому совершить грех убийства по меркам морали Эйнхазад. Эш бросала всё и летела на его зов, с удовольствием участвовала в его боях, даже если это означало быть избитой до полусмерти. Надеясь увлечь проповедника беседой, она шла туда, где для нее не было особой выгоды и одевалась в лучшее, что у нее было, а при встрече с ним не могла вымолвить ни слова, отчего потом скрипела зубами и раздраженно запускала руки в волосы. Не зная, что ей посоветовать я могла просто наблюдать за ее терзаниями и переживать.

 

Однажды проповедник перестал отвечать на её приветствия... Это повторилось раз, другой и на третий Эш, будучи в общем-то прагматичной реалисткой, сделала свои выводы. Она надолго перестала улыбаться, снова замкнулась в себе, стала снова делать работу машинально. Эльфийка оставила клан, в котором подавала большие надежды, и полностью изменилась внешне, став совсем другой эльфой, много проще и много зауряднее, сменила имя. Жизнь перестала ее интересовать.

С моего разрешения она безвольно последовала за моим другом, помогая ему в Долине Всех Святых и много времени проводила перед камином в холле нашего клана. И ее грустный, задумчивый взгляд в огонь оставлял мне лишь догадки о том, чего она ждет...

 

***

 

 

Я помню, как это было!

 

Когти. Я почувствовал их. Они впились, готовясь вскрыть грудную клетку, лёгкие были сдавлены кем-то чужим, враждебным. Не было сил ни кричать, ни дышать, ни сопротивляться. «Неужели всё?», мелькнула мысль… и тут я проснулся.

Жирный кот, стоя на моей груди, с любопытством заглядывал мне в глаза.

- Еретиковского импа в мутный глаз твоей бабушке!

Под этот крик, кот впечатался стену и шипя, скрылся под скамьёй. Знай своё место, животное!

Рядом кто-то зашевелился. С опаской оглядевшись, я обнаружил светлую эльфийку. Это хорошо. Не так хорошо, как тёмная, но лучше чем… ничего. Изо всех сил отгоняя воспоминания о том, как одним осенним утром проснулся с орчихой, обулся и потопал умываться. В голове гудело.

Вдоволь наплескавшись и разогнав пинками лизардов, мешающих любоваться природой, потянулся до хруста в костях. И снова вздрогнул, ощутив лёгкое прикосновение к плечу. Когда же эти глазастые щепки научатся ходить не по воздуху, а по земле, как все нормальные люди?

- На войну собрался? – эльфийка скептично огладывала мой наряд, состоявший из одних сапог и медальона со знаком клана.

- Если повезёт.

- Вернёшься?

- Если повезёт.

Конечно вернусь, конечно собираюсь. Только, боги, уберегите меня от проверки на знание её имени. Из вчерашнего вечера я помню только гнома в припортовом гиранском кабаке, доказывающего, что люди были созданы гномами из грязи, и половину драки на воротах.

Одевшись, я напялил колчан, закинул лук за спину и потопал в сторону Глудио, не забыв пнуть кота на последок. В голове гудело.

Глудио, ставший родным домом, встречал привычным гомоном рынка, вонью дешёвых шкур и пылью. По привычке заглянул к старине Харальду, в забегаловку «У Бороды», где на пару-тройку монет можно было не только получить приличное жаркое, но и разузнать последние новости.

Харальд, конечно, расист. Как и все гномы. Поэтому сначала пришлось выслушать не только гороскопы и предсказания, но и интересные особенности о происхождении орков, о сексуальных наклонностях тёмных эльфов, и о спланированном падении цены на костную муку, пока он не перешёл к делам насущным.

- Что вы хотели от империи, названной в честь тряпки, прикрывающей ноги? Она таки порвалась! И треск от этой рвущейся материи потрясёт все земли Адена, клянусь Мафр и Эйнхазад! Даже здесь, в Глудио уже не встретишь детей и женщин, их всех увезли в деревни близ Руны. Остались одни мужчины, готовые защищать свой родной город. Они знают — сегодня будут осаждать Годдарт, а завтра Глу…

- Чегооо?!

Отбросив миску, я помчался к кланхолу. И только по дороге я заметил отличия – повсюду сновали мужики в доспехах, народу было больше чем обычно, а горожане прильнули к оракулам.

Возле кланхола я узрел Тика, нашего сержанта.

- Кам! Твою богу душу мать! Лично кастрирую так, что ни один вшивый лупанарий уже не будет осчастливлен твоим посещением! А ну живо в Дион, келтир полусгнивший!

Тик пытался подкрепить своё отцовское напутствие пинком, но от него я увернулся. Причём, увернулся довольно ловко… для полусгнившего келтира.

Храм в Дионе гудел от разговоров, лязга металла и нервного напряжения. Потолкавшись минут двадцать, я наткнулся на Куша, своего верного собутыльника в настоящем и бандита с большой дороги в прошлом.

- Кам! Разорви меня орки! Какими судьбами? Я уж думал, ты пропустишь нашу смерть!

- Куш, что происходит и где командор?

- Командор шёл на какой-то военный совет, устроенный Анти, но, по дороге встретил эльфийку с огромными буферами. Думаю, сейчас он обустраивает семейное гнёздышко в Круме на втором…

- Вы оба будете возведены в ранг эльфиек с огромными буферами, если через три минуты я не увижу вас отряде лучников Охтарона. – раздался голос Гэса за спиной.

Быстро поздоровавшись, я побежал искать лучников. Куш, однажды спасённый Гэсом от виселицы, поспешил за мной. Гэс – мировой мужик, но ослушаться его прямого приказа никто не рисковал.

Имя «Охтарон» могло говорить только об одном – командиром у нас будет эльф.

Мы уже забыли свои настоящие имена. Они были сокращены до одного-двух слогов уже во время первой битвы. Когда костлявая выкашивает людей пачками, когда ты чувствуешь запах крови, уже не остаётся времени на выкрикивание имён и регалий. Времени не остаётся вообще ни на что. Часы сжимаются в минуты, минуты в секунды, а имена ужимаются до размеров быстрого выкрика. Так и живём. И только эльфы не переносят, когда сокращают их имена. Случись чего, например стрела в тебя воткнулась, или левый фланг продавили – будь добр, выговори полное имя типа «Сильмариллион», иначе ушастая тварь и бровью не поведёт.

Во дворе храма наткнулись на солдат, отдалённо напоминающих лучников, и эльфа, пытающегося ими командовать. Куш сходу заорал: «Охтарооооооон!!!». Эльф подпрыгнул. Так мы нашли своего командира.

Охтарон поставил нас в строй, рассказал вводную и включил обычный агитационный трёп, во время которого мы с Кушем и Ваном, лучником из «лесных», улизнули в дионский кабак «Танор».

В «Таноре» было намного веселее, чем на построении - эль лился рекой, копчёные кабаньи рёбрышки хрустели на челюстях и настроение у окружающих было приподнятое. Там мы быстренько пропустили по паре кружек эля, обсудили луки, кинжалы, недавние драки, новую эльфийку из клана «лесных», и собрались возвращаться.

- За сотню аден эти подстилки готовы родную мать зарезать!

Фраза была произнесена слишком громко для приватного разговора, и явно предназначалась нам, ибо других наёмников поблизости не наблюдалось. Я с любопытством взглянул на мальчишку, выкрикнувшего это. Молодой, ещё ни разу не бривший бороду, с горящими от ненависти глазами. Явный революционер.

Эх, мальчики. Все вы такие идейные и готовые к борьбе. Только не понимаете, что чем бы ваша «революция» не кончилась, миром так же будут править дяди в дорогих одеждах и с цепким взглядом гиранских барыг. А чья кровь за них будет литься, наша или ваша – это не имеет абсолютно никакого значения.

- Ты кхаво пастилкой назвал?!

Куш еле стоял на ногах, держась за угол стола.

- Тебя! И твоих друзей тоже!

- Падём вый… Выйдем? Раз на раз?

- Пойдём!

И наша процессия двинулась к городским воротам. Пятеро смелых мальчишек, за ними Куш, придерживающийся за стенки домов, а за ним, спотыкаясь, мы с Ваном в обнимку.

За воротами остановились. Наглец встал напротив Куша и достал короткий меч.

- Начинай!

- Было бы чем. – Куш развёл руками, сильно пошатнувшись назад.

- Защищайся!

- Сначала напади.

Куш, шатаясь, глупо улыбался, и был просто великолепен.

Наконец, нервы у юноши не выдержали и он сделал выпад. Мимо. И снова мимо. Распалившись, рубанул наотмашь. Куш рухнул перед ним на колени, уворачиваясь от клинка, выхватил даггер, и перерезал сухожилия на правой, опорной ноге, одним махом. Мальчишка рухнул на колени, а Куш, откатившись в сторону, через мгновение оказался у него за спиной и невозмутимо перерезал горло.

Тело рухнуло на землю, пачкая кровью траву. Сердце ещё работало, поэтому фонтан хлестал — будь здоров.

Его друзья встрепенулись, посмотрели на Куша, на нас… и увидели две стрелы на натянутых тетивах. Через мгновение один из них всё-таки выхватил свой клинок. Моя стрела пробила ему грудину, стрела Вана прошила голову. Трупов стало в два раза больше, а соотношение сил изменилось на «трое на трое». Луки привычно скрипнули, натягивая тетиву и выбирая цель. Куш невозмутимо ковырял соломинкой в зубах.

Парни хлопали глазами, силясь оценить реальность происшедшего.

- Не ваша это война, ребятки, - глухо произнёс Ван. – Держитесь от неё подальше.

 

Когда мы вернулись, в храме было тихо и спокойно. Лишь священники вполголоса бормотали свои молитвы.

- Кам, Куш! Я понимаю, что ваши матери понесли вас, всего лишь поспав на задроченых матрасах из орковских бараков! Но это не даёт вам права быть самыми тупыми на землях Адена! У меня есть ещё мои рыцари, которые до сих пор уверены, что Антарас – это блюдо!

Тик, как всегда, оказался в нужном месте в нужное время.

- Тик, мы в отряде Охтарона. Нас выслали в разведку, и мы только что вернулись с обхода границ Диона. Догоняем остальных.

- Охтарон?! Да этот ушастый свою задницу двумя руками найти не может! Я рад за него. У него теперь есть отменные парни с луком и яйцами, которые могут найти не только его задницу, но и свою, если Эйнхазад подсветит её своим божественным светом! А теперь берите под ручки эту плесень, что тащится за вами, и бегите догонять сборище калек, которое Анти по старой привычке называет армией! Встретимся в Годдарте, если, конечно, какой-нибудь ошалевший элпи не выскочит на дорогу и не порвёт к херам моё доблестное войско на револовский флаг!

Консервные банки за спиной Тика гулко заржали, лязгая железом, а мы, получив тиковское благословение в виде привычного «С глаз долой, задохлики!», помчались по дороге к Годдарту.

 

Догнав колонну неподалёку от Диона, мы незаметно пристроились к отряду лучников и завязали незатейливую беседу с Лавом. Но тут дорогу нам преградил Охтарон. Причём не просто преградил, а оттеснил нас в сторону от колонны и остановился, пристально глядя нам в глаза.

- Либо вы исполняете мои приказы, либо вы будете убиты лично мной.

Вот так. Просто и без затей. Внутри появился знакомый холод, рука еле заметно вздрогнула, словно просыпаясь и вспоминая, где находится рукоять даггера.

- Что случилось, командир? – обычная наглая ухмылка слетела с лица Куша.

Тут надо бы заметить, что Куш не любит думать, и считает для себя процесс мышления абсолютно лишним. Живёт, полагаясь лишь на инстинкты, и, как правило, оказывается быстрее и правильнее в своих поступках, чем его соперники.

Поэтому я отбросил мысли о том, есть ли у Охтарона шансы против нас троих, и полностью положился на звериное чутьё Куша, учуявшего что-то неладное.

- Отряд лучников Суха был в разведке. Они разбились на две группы и прочёсывали лес впереди колонны. Наткнулись на двух разведчиков противника и уничтожили их, потеряв четверых. Один тяжело ранен и трое убиты.

Охтарон, задумавшись, дотронулся до рукояти своего даггера, и вновь начал сверлить нас своими чернющими глазами.

- Шутки кончились. Либо вы идёт в моём отряде и подчиняетесь мне, либо идёте сами по себе. Я не хочу оглядываться назад, если за спиной мои бойцы. И я не хочу убивать тех, кто не слушается моего приказа.

- Мы в отряде, командир. – Куш был серьёзен как никогда.

Я, Ван и Куш смотрели на Охтарона. Оправдываться мы не собирались – не тот возраст, не мальчики уже. Просто смотрели на своего командира, ожидая приказа.

- Отлично. Догоняйте остальных, а я на совет. – Охтарон тут же потерял к нам интерес и скрылся в толпе, «которую Анти по привычке называет армией».

 

Дальше мы шли молча, благо было над чем подумать. Интересный получался расклад – два лазутчика на отряд разведки. Разведка теряет всего одного тяжёлым, а трое других натягивают «Вуден сет». Так не бывает. Вернее, не бывало раньше, а сейчас может быть только при одном условии – против нас Лорды, часть бывшей Империи. Это не «революционеры» и не партизаны. Это – регулярная армия со снабжением, разведкой, опытом и железной дисциплиной. Значит, Охтарон был прав – шутки кончились.

К Годдарту мы добрались на закате. Выставили дозоры, разбили лагерь и начали готовиться к осаде. А народ всё прибывал. За ночь наш отряд переформировали раз пять. Вместо восемнадцати человек в нём стало сорок, но командиром, как ни прискорбно, остался Охтарон. Лава перекинули в другой отряд что было ещё обиднее.

Ночью мы с Кушем, Ваном и Сухом не стали тратить время зря и подкатили к гномам с предложением накрафтить нам стрел. В результате к утру у нас был боезапас на полсотни человек, но вот предложение Куша размягчить сердца гномов элем оказалось большой ошибкой. Коротышки так разошлись, что притащили вёдерную бутыль аденского самогона и под это дело клепали стрелы всю ночь, выдавая секреты старинных рецептов и дружно хохоча над анекдотами про орков. Кстати, пара тирантов, подскочивших к нашему огоньку разжиться стрелами, также хохотали над этими анекдотами. Но уже на второй половине бутылки.

Утром мы, бодрые и отдохнувшие после получасового сна, были подняты по тревоге и высланы в дозор вместе со всем отрядом. Носились по лесам и полям, устраивали засады на переправах, прочесывали лесные дороги, в общем, было весело. Но к полудню, у нас троих, приподнятое настроение сменилось мрачной отрешенностью. Штормило нас довольно неплохо, и очень хотелось умереть. Спать хотелось ещё больше. К счастью, войны в тот день не случилось. Правда, случился неприятный инцидент, когда один из новоприбывших попытался подстрелить крестьянина, пробегавшего мимо замка. Мы прижали его немножко, объясняя, что стрелять в простых людей неразумно, а он кричал, что это территория замка, и сейчас время осады. Дело дошло до драки и спасло всех от кровопролития то, что замок и остальные силы были недалеко. Прибежал орк из клана новичка и спокойно растолкал нас, как слепых щенков. Куш пытался побить орка, но тот вразумил его слегка своим мечом, больше похожим на опору моста. Легонечко так по шлему стукнул. Хорошо хоть плашмя.

Следующей ночью, несмотря на то, что нас выставляли в дозор, нам удалось выспаться. Вылазок противника не наблюдалось, поэтому народ немного расслабился. На рассвете всех опять подняли по тревоге и сообщили, что к Годдарту приближается враг. Построились, посчитались и разбежались по своим местам. Пять часов прошли в нервном ожидании и некоторые, в особенности новички, занялись обычными делами. Кто-то занимался оружием, кто-то латал броню, некоторые готовили завтрак.

- Ты тут таверну решил открыть, плесень подзалупная!?

Обернулись – картина маслом. Взбешенный Тик и сидящий перед ним новичок с перепачканным кашей лицом. Неподалёку валяется котелок. Явно выбитый пинком.

- Если ещё кого увижу жрущим перед боем – проткну брюхо! А заодно проткну сидящего рядом! И тогда каждый увидит наглядно, почему нельзя идти в бой сытым, импы недокачанные!

Тик закончил отеческое напутствие и поспешил к своим банкам, выстроенным в идеальную линию и блестящим на солнце отполированными за ночь доспехами. Я в очередной раз пожалел, что не пошёл в рыцари. День прошёл без происшествий. Вечером, Охтарон послал нас в разведку. Пробежались вокруг замка, завернули на юг, через реку. И увидели армию. Настоящую. Сотни костров горели на пустоши, согревая тысячи солдат. Их свет освещал низкие облака, а гомон от тысячи глоток заглушал шум реки. Мы с Кушем стояли по пояс в воде и пытались хоть приблизительно прикинуть количество противника. До нас доносилась песня, исполняемая пьяными голосами:

А ты аегам всё стелила,

Ноги на ночь мыла.

И стрелу за это получай!

На-на-най…

Крымские, не иначе. Они всегда были не особо политкорректны даже с союзниками.

Ночью нас поставили в караул. Мы, как обычно, надели на салагу три кольчуги, и заставили его ходить туда-сюда, а сами осматривали местность из близлежащего подлеска. Всё шло по плану. Мы были сыты, довольны, в наших кошелях бренчало золотишко и ходили слухи, что ещё денёк и всё, но… Но перед рассветом мы заметили фигуры, крадущиеся к нашему «караульному». Они были отчётливо видны на фоне светлеющего неба. Подкрадываясь, они падали и сливались с землёй, как только наш салага поворачивался к ним лицом, и продолжали движение, когда он отворачивался.

Куш вцепился мне в руку. Я поднял ладонь в ответ. Остальные уже выбирали цель. Время замедлилось. Воздух стал густым, как кисель, подаваемый на стол в замке Диона. Фигуры всё подбирались к нашему часовому, а мы молились, чтобы он остался жив после первой атаки, хотя никто в тот момент не поставил бы и адены на его жизнь. Тумкнула тетива и «караульный», ойкнув, завалился на землю, сверкнув искрами от кольчуги. И тут мы врезали от души! Первая моя стрела впилась лазутчику в спину. Вторая – в щит. Зараза! Целюсь ниже щита, в ноги. Мать твоя Эйнхазад! Мимо! Он заслоняется щитом полностью, падая на колени. Опытный, гад. Но Куш уже сзади него со своим даггером. Отворачивается, доставая меч… чуть отворачивает щит… лови! Есть! Падает! Вон, ещё один, бежит к Вану. Стреляю. Ещё раз. Обе стрелы торчат в шее, не прикрытой бронёй. Но он всё бежит. Вану конец. Нет, увернулся. Счастливчик! Втыкаем ещё по паре стрел в лазутчика. Он поворачивается к нам. Авенджер. Ему лучше в глаза не смотреть. На него налетает палыч из «группы поддержки». Грохот железа, и палыч вытирает кровь с меча о траву. Кошку, грызущую Вана, пристреливаем с двух стрел.

Четыре – ноль. Неплохой счёт. Может, в отряде Суха были новички? Но, почему тогда Охтарон так взволнован?

Бегу от Охтарона к своим и тут понимаю, почему. Сначала натыкаюсь на отряд под флагами революции. Сворачиваю, и леском, леском… Лорды! Твою мать! От этих уже бегом, роняя стрелы, как говорится. Еле добрался до своих. Рассказал им что да как, да и у них разведка мух не ловила. Ситуация нарисовалась безрадостная. Мы – в жо… то есть, в окружении. Ну нам-то, лучникам, не страшно. А вот приданные нам в усиление маги и рыцари могут пострадать. Пострадать так, что лучше об этом и не думать.

Опять вода. Прёмся по реке. Среди кувшинок, лягушек, пиявок. Но – живые! По пути видим, как подтягиваются войска к замку. Чужие войска. Много. Но нам плевать, главное выжить и добраться до своих, а там уже определимся. В конце концов, за нас крепостные стены, а это вам не хухры-мухры.

Наконец-то! Прорываемся между двух полков врага, занятых установкой флагов. Бежим к воротам. Там наши. Наши! Консервные банки стоят блестящей стеной, раздвигают щиты, пропуская наш убогий отряд, и пытаются подгонять нас пинками. И, хотя эти пинки радуют больше, чем прибавка к жалованию, пара магов вгоняет в сон некоторых, особо ретивых рыцарей. Мы все смеёмся. Нам действительно весело. Мы все ещё живы. Ворота, с грохотом, закрываются за нашей спиной.

- Отряд два! На точку омега! Сбор на точке альфа!

- Отряд три! На точку дельта! Сбор на точке альфа!

- Отряд пять! На точку бета! Сбор на точке гамма!

Гомон, топот, скрежет стали. Мы вроде отряд три. Но где точка дельта? Ага, Сух, вроде знает. Бежим за ним на стену замка. Со стены отличный вид. Лес, горы, речка. И тысячи атакующих.

Осаждающие не спешат. Осадные орудия подкатываются к замку. Войско стоит поодаль и наблюдает. Бум! Кирпичная крошка сыпется за ворот. Бум! Стена под нами дрожит. Бум! Стена уходит из под ног, но стоять будет ещё долго. Это же Годдарт. Бум! Подтягивают второе орудие.

- Танки на точку каппа!

- Ну что, обезьяны, хотите жить вечно?! – это уже Тик. Куда же без него.

Ответный рёв его бронированных обезьян заглушает грохот осадных орудий, лязг стали и крики врагов, гибнущих под стенами от наших стрел. Минутой спустя, мы видим наших рыцарей, падающих прямо на головы врага. Оказывается, справа от ворот замка есть пещера, выводящая на площадку перед воротами. Зря мы пропустили инструктаж.

Танки валятся в толпу осаждающих, расчищая себе путь мечами. Они идут по ковру из трупов, шаг за шагом тесня осаждающих.

- Лучники на точку омега!

- За мной! – орёт Охтарон. И мы срываемся с насиженного места.

Ждём команды на месте. Куда нас кинут? В прорыв к флагам или на помощь к Тику?

- Правая стена упала!

- Ворота, ворота держите мать вашу!

- Ворота упали!!!

- Вот они!

- Держать вход в зал!!!

Как так получилось? Никто уже не ответит. Мы ждали команды на выдвижение, когда увидели полчища Лордов и Революционеров в замке. Мы проиграли битву уже тогда. Всё, что нам оставалось – подороже продать свою жизнь.

Первый натиск мы удержали. Заперли их в коридоре, ведущем ко входу, расстреливая из прилегающих комнат. Мы бились на расстоянии вытянутой руки. Все, кто там был. Маги, лекари, лучники, рыцари, гномы. Все втянулись в эту резню. Толпа сошлась с толпой, сила нашла на силу. Всполохи молний и огненных вихрей изредка освещали напряжённые лица дерущихся и окровавленные тела, устилавшие пол. Мы просто резали, били, если получалось – стреляли. Чья будет победа, не знал никто, пока не появился Гэс. Он промелькнул стальной молнией мимо нас. За ним Евген, Ларк и ухмыляющийся Баз, среди похожих на него суровых мужиков с двумя мечами. Гладиаторы. Если нам такая рубка лицом к лицу была смертью, то для них это была жизнь. Это была их стихия. Они врубились в ряды противника, сверкая своими обоюдоострыми клинками. Гэс молотил молча, стараясь уничтожить как можно больше врагов. Евген бросался на самых бронированных, а Баз хохотал, как сумасшедший. Он был залит кровью. И, клянусь Эйнхазад, это была не его кровь. Приятно смотреть, как работают гладиаторы. Хотя, говорят, смотреть, как другие работают – всегда приятно.

Спустя пару минут враги одумались. Выставили защиту из рыцарей, за которой укрылись выжившие маги и лекари. Лучников у них почти не осталось. Наши глады тут же умчались куда-то по своим делам, а мы остались. Постреливали в наглецов, пытающихся войти внутрь замка, и собирали растерявшиеся отряды. Потрепали нас неплохо. Охтарон перевязывал правую руку, Куш зверски ухмылялся рассечённым лицом, Ван и Сух хромали, а нашему пикейщику, выполнявшему роль караульного сегодня ночью, кажется, добавили ещё пару сломанных рёбер.

- Лучники на точку омега!

- Да здесь мы, Паагрио тебя раздери!!! – Охтарон, видимо, начал нервничать.

- Через ворота быстро! На флаги! Убрать, что сможете!

Мы высыпали на поле перед замком дружной толпой. Атаковать нас никто не собирался – Лорды и Револы собирались около флагов. Нам дали возможность собраться в какое-то подобие строя, и дали нам подойти поближе.

Зря мы туда пошли, конечно. Сидели бы на стенах и стреляли потихоньку. Так нет же, устроили врагу «вихри яростных атак». Подскочили, обстреляли, отскочили. Снова подскочили. И тут увидели… кого бы вы думали? Его самого. Тика! Он был жив. Его послали для отвлечения противника с правого фланга, пока мы всеми силами врежем слева по знамёнам. Но никто не мог подумать, что враг так быстро окажется в нашей крепости. И, тем более, никто не думал, что Тик продержится всё это время. А он продержался!

Первым его заметил Охтарон. Мы пробивались к знамёнам с яростью обречённых. А как ещё мы могли пробиваться? Полсотни бойцов, собранных по принципу «с миру по нитке» против армии двух альянсов. Рвались к знамёнам, засыпая стрелами их защитников. Затем отсекли шаманов. Попробовали пробиться снова. И тут Охтарон махнул луком: туда! К ним! И мы увидели сомкнутые щиты и злобные рожи консервов над ними. И снова я пожалел, что не стал рыцарем!

Они стояли под градом стрел, под молниями, вихрями, и прочими гадостями, что посылали на них маги. Стояли, щерясь за своими щитами, и срубали особо ретивых, подходящих слишком близко к их слаженному строю. А позади строя бегал Тик, рыча такие матюки, перед которыми шаманские заклинания бледнели, записывались на пергамент, сворачивались в трубочку и самозакапывались.

И мы пошли к ним. Нам было всё равно, где помирать: под чужими знамёнами или просто в поле. Главное было – помереть с музыкой. И мы это сделали!

Не знаю, кто убил меня. Может тот орк, что ударом дубины снёс шлем с моей головы. Может, маг, врезавший мне огненным шаром. А может ещё кто подсуетился…

Кровь заливала мне глаза ещё после замеса в замке. Я потерял сознание по пути к Тику. Очнувшись, увидел что все наши лежат. Видимо, хорошо нас встретили. Но не достаточно хорошо. Я увидел Вана, лёжа натягивающего тетиву и выбирающего, чей сегодня черёд умирать. Я увидел орка, замахнувшегося на Вана топором. Я увидел, как орк рухнул, проткнутый тремя стрелами. Экки! Это был он. Этот весёлый засранец умел превратить в мишень в подобие дикобраза, пока мы успевали выпустить пару стрел. Он был жив и носился, по полю, которое стало нам последним пристанищем. Оторопевшие противники пытались выстроить какое-то подобие обороны. Окровавленный Куш поднимался, отбрасывая от себя разрубленный лук. Он вытащил даггер и пошёл на этот бесконечный строй щитов, выстроившийся от горизонта до горизонта. Эйнхазад свидетель, он хохотал при этом. С трудом поднявшись на ноги, я натянул тетиву и поплёлся за ним, мыча что-то нечленораздельное и весело улыбаясь. По пути пришлось переступить через Охтарона. Тот пытался встать, но сил, видимо не хватало. Да и рука его была прибита к земле стрелой…

 

Автор: Shookran