Мой рассказик, который может перерости в книгу..., by Lonly

[GuideMaker 8]

Эрристен. Там царит покой и умиротворение. Там, не замечая течения времени, чувствуешь себя защищенным от всего враждебного. Эрристен, красивейший город из малахита и мрамора, город, достойный созданий, которые его населяют − эльфов.

Я выросла в самом прекрасном месте во всем мире, я до сих пор так считаю. И я готова рвать глотку любому, кто в этом усомнится. Да-да, до сих пор. Ну, и вы, наверное, догадались, к какой расе я принадлежу. Я эльф, точнее эльфийка. Но если посмеете назвать меня эльфиечкой, рискуете, опять же глоткой.

А вообще, я хорошая, правда. Только заносит меня иногда.

Я складываю губы в улыбку, глядя на свое отражение в воде, я к нему давно привыкла. Я сижу на большом камне возле довольно глубокого ручья. Здесь так тихо, ветер даже не рискует пробраться сквозь заросли густого леса, и поверхность воды кажется хрустальным зеркалом. Но я знаю, как обманчива вода. Я медленно погружаю пальцы в прохладную воду, и тут же ощущаю сильное течение. Вот она, стихия златоволосых эльфийских магов − вода. Она такая спокойная, тихая, ласковая.

Она беспощадна, неутомима, быстра. Она сметает все на своем пути.

Щурясь от солнечных бликов в воде, я лениво перевожу взгляд на невидимую для людей тропу, по ней я за несколько часов доберусь до Эрристена. Но я не спешу.

Я перевожу взгляд на руку, все еще опущенную в воду. Одно легкое движение, и зеркальную поверхность растревожили несколько маленьких водоворотов. Вглядываюсь в них, пытаясь увидеть прошедшие годы детства и юности. Я не вижу, конечно. Но я помню. Как будто это происходит сейчас…

 

 

Я лежу на полу, хмуро рассматривая лепку на потолке, кровать я продолжаю игнорировать. Персональный бунт − за все время моего заключения, я спала на полу. Узник, так узник. Мысли невеселые. Перед глазами до сих пор стоит перекошенное негодованием лицо одного из старейшин, когда я, испытывая новый лук, выстрелила в дерево. О том, что это священное Материнское Дерево, я вспомнила лишь тогда, когда стрела гордо влетела прямо в середину ствола.

И вот я в комнате, так сказать предварительного заключения, лежу, вся в ожидании вердикта Совета. Нехорошие у меня предчувствия, ох нехорошие…. Да, я знаю, что виновата, я знаю, как расстроились мама с папой. И я смиренно ожидаю наказание.… И я так больше не могу! Мне начинает казаться, что моя комната уменьшилась минимум втрое. Наверное, я схожу сума; перевожу взгляд на грязно-серую стену. Да уж. Все плохо, я же знаю, что стены на самом деле бледно-зеленые. Я, конечно, никогда не отличалась терпением, но три дня взаперти − для меня это слишком. Я начинаю тихо ненавидеть эту комнату. И все вокруг нее в радиусе десяти миль. Это болезнь? ... Спаситееее!!!

Тихий скрип двери прерывает мои рассуждения, секунда, и я уже обнимаю тонкую талию матери. Она нежно проводит по моим волосам, затем отстраняет, пытаясь рассмотреть меня:

− Ох, Ли, ты опять закрыла окно, − точно. Я гляжу, как она подходит к окну и раскрывает створки, впуская солнечный свет в мою комнату. Ура, стены опять зеленые, значит, с рассудком у меня все в порядке. Плохо с памятью. Я закрыла окно вчера, − солнце слишком слепило глаза, а стекла на окнах, специально для меня затемненные.

− Мы, эльфы, не созданы для стен, − ласково говорит мама, грустно улыбаясь. − Но это не столько наказание, сколько испытание…

− Только не в моем случае! Они же меня ненавидят! − слишком резко, я знаю, но я сейчас злюсь. Мне так обидно. − Неделю назад Ринос на Дереве ветку отрубил. И ничего! Его попросили так больше не делать. Да этому *** Дереву вообще навредить невозможно, оно само себя восстанавливает!

− Лириэль! − одергивает меня мама. − Следи за словами. И никто тебя не ненавидит.

− Как же, а «мерзкое отродье», это комплимент такой новый, да? − скептически спрашиваю я, стараясь скрыть горечь в голосе. Получилось плохо.

С трудом сглатываю застрявший в горле комок и поворачиваюсь к окну, отстраненно глядя на улицу. Меня ведь действительно ненавидят почти все, за исключением нескольких единиц. Косые взгляды на меня бросали всегда, только я не сразу их заметила − слишком мала была. Затем как бы случайно оброненные фразы и намеки о моем странном происхождении. Теперь я понимаю, что и с семьей моей жители города почтительно относятся лишь оттого, что родители занимают не последнее место в Эрристене. Мама − старшая жрица храма Евы, и перечить с представительницей светлой богини не смеет никто. Отец, мастер Гильдии, участник множества сражений, так же внушает уважение. Или опасение − разница невелика, к тому же, известно всем, что отец способен яйца … хм, простите, нос комару отстрелить. Лишь я одна грязное пятно на их безупречной репутации. Я ведь другая.

 

Мне было около пяти, когда я, гуляя в окрестных лесах, пыталась подстрелить зайца из самодельного лука. Почти получилось, выслеживая это ненормальное животное несколько часов, мне все-таки удалось подкрасться к нему на минимальное расстояние, в предвкушении победы я натянула тетиву и…, мой драгоценный лук сломался у меня в руках. Отчаяние длилось недолго, − в конце концов, в распоряжении появилась неплохая дубинка, и я пустилась за убегающей дичью. Погоня была яростной, но короткой − споткнувшись за корень, я, оглашая окрестности боевым кличем раненного зяблика, совершила великий полет через густой кустарник…

Очнулась я нескоро, судя по тому, что солнце прошло по небу приличное расстояние. Осторожно попыталась подняться, опираясь на мою верную теперь уже дубину. Даже без сознания, я не выпустила остатки лука из рук, − славные воины оружия не бросают. Подняться все-таки получилось. С третьего раза.

Осмотрев свою посадочную площадку, я обнаружила, что вылетела на небольшую поляну, пересеченную каким-то странным ручьем. Сразу захотелось пить, и я поковыляла к нему. Подойдя поближе, я поняла, почему ручей показался мне необычным − ручьи обычно бурные, а этот был совсем тихим, и в нем все отражалось: яркое небо, высокие деревья, трава у берега и я… Подавляя в себе смутное беспокойство, я двигалась вперед, пока носки моих сапог не коснулись кромки воды. Мой взгляд скользнул по жидкому зеркалу, и по моему отражению в нем. Благоразумно решив, что кричать тут неуместно, да и не для кого, я засмеялась. Громко. До хрипоты. И я смеялась долго. Пока не высохли слезы на щеках и глазах.

Когда стих последний всхлип, я в изнеможении опустилась на огромный серый камень, лежащий рядом. Я повернула голову к воде, более пристально вглядываясь в свое отражение. На меня смотрела эльфийская девчонка, худая, как и все, такие же острые уши, такие же чуть раскосые глаза. Обычная девочка, правда, с дефектом, маленьким таким…

У этой девочки кожа была цвета тусклого серебра, абсолютно белые волосы. И глаза… почти черные, с красно-фиолетовыми крапинками. Жуть.

Всю обратную дорогу домой меня занимали две мысли - в нашем доме не было ни одной поверхности, способной отражать, и то, что я была настолько глупой, что не замечала свое отличие от остальных.

Вернулась я поздно, и все испуганные и возмущенные возгласы родителей я оборвала лишь одним вопросом: «Кто я?»

Объяснение было долгим и запутанным, тогда я поняла лишь то, что меня, совсем малышкой, нашли в лесу, во время одной из разведывательных экспедиций. Что ж, повезло - мне подарили жизнь. Танос и Анабель стали мне родителями, и они дали мне, что только могли. Но не все.

 

Я смотрю из окна на проходящего мимо молодого эльфа, видимо почувствовав мой взгляд, он поворачивает голову в мою сторону, и резко ускоряет ход, старательно отворачиваясь. Я что, прокаженная? Или, силой мысли способна наслать на него страшное проклятье?

Меня так и не признали своей.

Да уж, определенно, близкое присутствие дочери Шиллен заставляет нервничать почитателей Евы. Странно, если верить легендам, корни у нас общие, и междоусобицы почти утихли. Да и ни разу в Светлом Храме на мою голову не обрушивались громы и молнии. А может у Евы чувство юмора такое тонкое? Ждет, пока я расслаблюсь? А потом БАХ…мда.

Голос матери привлекает мое внимание:

− …начнешь обучение в школе магии.

Нет, нужно над собой поработать все-таки, я или внимательна ко всему или невнимательна ни к чему. Мама все это время говорила, а я и не слышала ничего, лишь последнюю фразу… Так, стоп. Что?! Нет, не так. ЧТО?!!! Учиться магии? Я?!

Видимо, я сказала это вслух, потому что мама для меня повторяет, очевидно, в сокращенном варианте:

− Совет решил, что тебе пора освоить какое-нибудь ремесло, поэтому завтра ты должна приступить к изучению магии, − она сочувствующе смотрит на меня, кому, как не ей известно, что за мои неполные пятнадцать, мне не удалось создать ни единого воздушного шара. А они хотят, чтоб я волны им гоняла!

Убл**ки.

− Хорошо, − согласно говорю я, хотя моя поза сейчас – сплошная акция протеста. Но я ведь понимаю, что решение совета оспаривать не мне и не сейчас.

Мама тихо уходит, оставив меня наедине с моим несчастьем.

Старые маразматики! Антареса бы на них натравить. Мало им того, что я целую вечность взаперти просидела, так еще…

Я − маг. Ха! Не смешите мои стрелы!

Мой хмурый взгляд упирается в витые ручки высоких ворот, смотрю чуть левее и, кто бы мог подумать – забор, ограждающий школу, в высоте ни чем не уступает. Интересно, такой уровень защиты возведен, чтоб сюда не пролез никто лишний, или наоборот, чтоб никто из обучающихся не смог вылезти? Два охранника, стоящие по обеим сторонам от ворот тоже вызывали подозрение. Я вежливо поздоровалась, и даже попыталась завести с ними беседу − молчание. Провела рукой перед глазами одного − никакой реакции. Решила даже хлопнуть одного из рыцарей по щеке, может, уснули? Некоторые ведь могут спать с открытыми глазами. Но что-то меня остановило, в конце концов, парни застоялись тут, и у меня почему-то не было никакого желания давать им возможность размяться. Странные они все-таки, прямо живые истуканы с остекленевшими глазами, еще бы, стоять целый день, не шевелясь, смотря в одну точку, почти не моргая. А как же естественные потребности организма? Хотя, глядя на тяжелые латы, облаченные на рыцарей, сама идея об удовлетворении каких-либо потребностей казалась невозможной. Или они прямо так?.. Феее.

Эх, ладно, стоять у ворот хорошо, а войти в них все равно придется. Я тихонько постучалась, и, как ни странно, дверь открылась почти сразу. Меня что, ждали? Немолодой эльф, с посохом в руке, почти приветливо мне улыбался, стараясь скрыть свое неодобрение зажатому в моей руке луку. Я постаралась ответить ему такой же почти приветливой улыбочкой. Он не оценил моего сарказма:

− Приветствую, дитя, в обители знаний и мудрости, − Он делает приглашающий жест рукой, и я медленно плетусь за ним. − Мы надеемся, что ты станешь достойной ученицей и сможешь познать всю мудрость…..

Я его уже не слушаю, мое внимание безнадежно отвлечено − я заметила соломенные мишени, испещренные стрелами. Стрельбище! А чуть в стороне находилось небольшое утоптанное поле, в форме круга, окруженное невысокой деревянной оградой. В центре поля сошлись в поединке два молодых эльфийских воина. Я остановилась, заворожено следя за их танцем плавных и точных движений, жадно вслушиваясь в песню серебристых тонких, коротких, но острейших клинков. Божественно… Я почти ощущаю в своей ладони приятную тяжесть гладкой рукоятки… Я и не знала, что будущих воинов и магов обучают на одной территории.

Я заметила, что уже сделала несколько шагов в сторону круга только тогда, когда услышала окрик сопровождающего меня мага:

− Куда ты, дитя? Тебе нельзя туда.

− Почему это? − ощетинилась я. − Не потому ли, что я принадлежу к слабому полу? Хотя, нет. Ведь девушек, с неохотой, но все же допускают к изучению боевых искусств. А может, потому, что я темный эльф? Дайте угадаю, Совет, наверное, решил, что я не достойна чести изучать секреты светлых воинов.

Я захлебываюсь от возмущения, набираю побольше воздуха, чтобы продолжить свою пламенную речь, но меня наглым образом пресекают:

− Ты много позволяешь себе, Лириэль, если не ошибаюсь, − Мое имя звучит как оскорбление. Как же, ошибся, кто ж не знает имени темного эльфа, проживающего в обители светлых.

− Значит я права, − Я осуждающе смотрю на мага. Эльфы или не умеют лгать или просто не переносят ложь как таковую, поэтому, на любой провокационный вопрос они отвечают уклончиво, или не отвечают вовсе. Или переходят на другую тему. Как сейчас:

− Изучать магию – достойнейшее занятие не только для женщины, но и для мужчины… − Бла. Бла. Бла. Глядите, как зубы заговаривает. Вежливо так, ненавязчиво. − Возможно даже, из тебя получится жрица…

Ах, вот оно что. Темную жрицу они хотят, интриганы этакие. Я замечаю обращенный на меня полный надежды и скрытой алчности взгляд. Еще бы, благословений служительниц Шиллен не гнушаются даже светлые маги. Тем более светлые маги.

Вода, сама по себе, стихия дружественная ко всему. Она быстрее Ветра и Огня, но, будучи слишком мягкой, уступает обоим в силе.

Я прямо смотрю на эльфа. Бедняга. Может, пусть пока понадеется? Но нееет, маленькая дрянь во мне показывает коготки:

− Это так мило. Только Вам не кажется, что существует одно обстоятельство, препятствующее моему обучению? Нет? А мне кажется. Скажите, пожалуйста, кто из светлых эльфов здесь служит Шиллен? − Молчание. Кто бы сомневался. − Нет таких, да? Тогда как вы все, поклоняющиеся Свету, сможете воспитать жреца Шиллен, не зная законов Темной магии?!

Бедняга (теперь я называю его только так) молчит, хлопая глазами. А чего он ждал, собственно? Что я его с ходу награжу Силой Магии? Щааз. А стрелу в … пятку, конечно, не хотел? Или меч, или нож, для меня это непринципиально.

− Куда идти? − рявкаю я. Так же молча, он показывает на что-то, напоминающее небольшую башенку.

Я резко поворачиваюсь к своей будущей обители (надеюсь, что временной), и шагаю к ней танцующей походкой, под звон разбитых надежд нашего Бедняги.

Башня оказалась не такой уж и маленькой, просто, когда я увидела ее первый раз, она была слишком далеко. Четыре этажа, на первом размещался холл, по совместительству − столовая, на втором обитали наставники, на третьем – юноши, и на четвертом, соответственно, девушки (а вот местонахождение кухни для меня до сих пор покрыто завесой тайны). Это мне все Бедняга разъяснил, а он молодец, однако, очухался довольно быстро, и, либо повинуясь чувству долга, либо опасаясь, что я сбегу, решил все-таки сопроводить будущую «жрицу» в ее апартаменты.

Однако шовинизм тут цветет и пахнет. Это ж надо, бедных девушек запихнуть прям под крышу, думала я, поднимаясь на первый этаж. Нарезать по нескольку раз в день вверх-вниз − не веселая перспектива, притом, что лестница идет по кругу вдоль стен. Марш броски по пересеченной местности просто отдыхают. Я уже представляю здешних девиц как неких амазонок, с мускулатурой, подобной оркам.

Ан нет….

Сверху спускалось этакое воздушное создание, в желтых одеждах. Бугрящихся мышц там никак не наблюдалось. Собственно, глядя на нее, я вообще засомневалась в наличии каких-либо мышц у этой пташки. Их что тут, не кормят? Держат на добровольно-принудительной диете, дабы еда в желудке не мешала накоплению магической энергии? Интересно, на нее сила притяжения еще действует? Я пристально всматривалась в несчастную, пытаясь определить, касаются ли ее ноги ступеней.

Оказалось, касаются. Наверное, я не успела нацепить вовремя улыбку а-ля «я маленькое, добродушное, и безобидное создание, ну просто душка», когда голодающее чудо, завидев меня, перецепилось о ступеньку. Что-то сдавленно лопоча, она понеслась вниз, быстро-быстро перебирая ножками, дабы не упасть. Скорость она набирала приличную.

Вовремя вспомнив, что лестница особой шириной не отличается, а пташка стремительно неслась на нас с Беднягой, я, как порядочная, достойная девушка, сделала шажок к стеночке, вежливо уступая пташке дорогу. Не теряя даром времени, Бедняга (этот парень нравится мне все больше и больше), решил последовать моему примеру, предпочтя объятиям с Пташкой надежность каменной стены.

Мысленно пожелав эльфийке приятной посадки, мы с Беднягой продолжали следить за ее полетом. Посадка была мягкой. Для нее. А молодому магу можно было посочувствовать… Не думаю, что очень приятно быть впечатанным в стену, пусть и ооочень легкой девушкой.

С видимыми усилиями, ему удалось оторвать от себя Пташку – она вцепилась в него как утопающий в соломинку. Сдавленно пискнув Пташка махнула крылышком в мою сторону и я столкнулась со взглядом глаз, цвета бирюзы. Я нагло махнула ему ручкой, невинно улыбаясь и радуясь про себя, что румянец на моей коже не проступает…

 

До последнего этажа мы добрались без происшествий. Правда, увидев несколько учениц, я догадалась, что Пташка единственна и неповторима в своей …хм… изящности. Бедняга подвел меня к одной из идентичных дверей. Постучал, убедился, что в комнате никого нет, и открыл дверь, пропуская меня вперед. Я сделала решительный шаг внутрь, и, не сбавляя оборотов, дала задний ход, резко развернувшись и столкнувшись с Беднягой нос к носу. Мы были с ним одного роста, поэтому я прямо и зло смотрела в его глаза. В его расширенных зрачках отражалось мое лицо − слишком бледное, со слишком яркими, красными точками глаз.

− Я не буду жить здесь, − не думала, что умею так замечательно шипеть.

− П-почему? − Бедняга начал заикаться. Я стараюсь взять себя в руки, почувствовав укол вины. Все-таки он старше меня и по возрасту и по рангу. Ну не положено ему меня бояться.

− Здесь четыре кровати. Это же общежитие какое-то, я не хочу делить комнату с кем-то еще, − спокойствие, только спокойствие, отчаиваться еще рано.

Я продолжаю смотреть наставнику в глаза. Облегченно отметив, что мои красным больше не светятся, я выслушиваю длинную речь о том, что одиночных камер, то есть комнат, в башне не предусмотрено. И вообще, свободных коек больше нет.

Потом он быстренько удалился, и, закрывая за собой дверь, напоследок обрадовав меня тем, что лук мне придется оставлять в комнате.

Ну почему он не сказал мне это в лицо? Я бы еще покричала, или пошипела…. А высказывать свои обиды захлопнувшейся двери как-то неэтично. Вслушиваясь в быстро удаляющийся звук шагов, решила в погоню не пускаться. И так переживаний хватает.

Ну за что мне это все? О, Ева, дай мне терпения. Делить комнату с тремя молодыми эльфийскими лэээди я бы и Антаресу не пожелала.

Осматриваюсь, вздыхаю. И, в попытке утешить саму себя, говорю в пустую комнату:

− Ну, Ли, к оскорблениям у тебя иммунитет. А пренебрежение и игнорирование вообще чепуха. Переживем. К тому же, Бедняга сам сказал: лук нельзя выносить за пределы комнаты. Ну а в пределах….

О начале занятий мне ничего не было известно, поэтому, решив, что сегодня у меня выходной, я несколько часов провалялась на кровати. Не знаю, чья она была раньше, но теперь, пока я здесь, будет моей. Окошко рядом, свежий воздух, лепота. Свет, правда, слишком яркий, но ничего, что-нибудь придумаем. Сейчас лежу, и тупо рассматриваю потолок. Кстати, благодаря замысловатой лепке, потолок – единственное примечательное место в комнате. Из мебели здесь: шкаф с книгами, шкаф с тряпками, четыре кровати, четыре тумбы. На тумбах валялись всякие неинтересные безделушки. На моей, кстати, тоже что-то лежало, и я, великодушно решив, что мне это не понадобится, аккуратно переложила все на пустующую тумбочку в дальнем углу комнаты. Беспредел, конечно, но пусть хозяйка барахлишка со мной поспорит – подеремся, развлечемся.

От нечего делать, подошла к окну и принялась рассматривать открывшийся вид. То, что я увидела, меня вполне удовлетворило. Оказывается, учебные площадки магов и воинов находятся в одном месте, они разделены лишь чисто символической деревянной оградой. Чудненько. Хоть наблюдать за обучением воинов смогу, раз нельзя с ними заниматься.

Тут я услышала смутно знакомый звук, привлекший мое внимание. Ага. Небольшое деревянное строение, окутанное дымовой завесой. Именно оттуда исходил приглушенный звук удара металла о металл. Кузница! Мою догадку подтвердил появившийся в дыму колоритный гном в кожаном фартуке и рукавицах. Откашлявшись, он начал что-то кричать в сторону кузницы, бешено жестикулируя руками. А чего он паникует то? Если не ошибаюсь, мы находимся в обители профессиональных огнетушителей со стажем. Вот уж действительно – пожары не страшны. Тут в поле зрения появилось маленькое, чумазое и всклокоченное существо с неподдающимся описанию цветом волос, очевидно дварфиня, судя по ее габаритам. Гордо рассекая дым, она королевской походкой прошествовала к старому гному, и, не обращая внимания на крики, невозмутимо сунула дедуле под нос какой-то, мерцающий серебром предмет. Гном моментально заткнулся. Ух ты, а девочка умеет успокаивать…. Завидев двух спешащих к кузнице эльфов-пожарников с посохами наперевес, я отвернулась от окна.

Итак, надо разработать план действий. Не стоит пренебрегать появившейся в распоряжении кузницей, думала я, потирая ладошки. Ночью можно будет совершить небольшую вылазку, все-таки без оружия я чувствую себя неуютно. Там наверняка что-то найдется. Меч, возможно, хотя, я не представляю, где я буду его прятать. Хороший нож будет предпочтительней − удобное, легкое оружие замечательно поместится в голенище сапога…

Короткий стук в дверь прервал мои мысли – Бедняга в гости пожаловал. Со свертком в руках, очень подозрительным, на мой взгляд, свертком, он направился ко мне. Я молча наблюдаю, как он разворачивает содержимое своей ноши и разлаживает мне на кровать. Он что, шутит?

− Что это, − я толи удивленно, толи возмущенно рассматриваю «подарки»

На этот раз он подготовился к разговору со мной. Голос его звучит спокойно и размеренно:

− Это посох, точнее жезл. С ним обычно практикуют начинающие, − показывает на странно согнутую и довольно тяжелую на вид деревянную палку. − А это костюм мага, роба. И ты должна будешь это носить, если желаешь стать….

Под моим насмешливым взглядом он замолчал, поняв всю неуместность последней фразы конкретно в моем случае.

− Ты все равно должна носить робу, иначе тебя не допустят к занятиям. И не забывай о решении Совета!

Проклятье. А я и обрадоваться не успела.

Бедняга, очень гордый, что смог со мной справиться, покинул комнату, сообщив, что обед в два часа пополудни, а ужин в восемь. Интересно, а завтракать тут что – вредно?

Вздохнув, я принялась рассматривать новые предметы своего гардероба. Миленькая рубашечка бледно-серого цвета, явно не рассчитанная на мои формы, и юбочка, в талии то подойдет, но чего длинная, зараза. У меня же в ней коленки запутаются.

Я села на пол, облокотившись о кровать (кошмар, даже стульев нет, так сказать, максимальный минимализм…) ломая голову над тем, что можно сделать с этой [вырезано цензурой ] робой. И, чтобы чем-то себя занять начала перетягивать тетиву на луке – старая прохудилась.

Закончив с луком, я положила его сбоку от себя, и, откинув голову на кровать, вернулась к изучению потолочной лепки. Так и уснула…

Громко скрипнули дверные петли, вырвав меня из беспокойного сна. Я вскочила на ноги, рефлекторно схватившись за лук.

Послышался звук ударившихся об пол челюстей.

А я, все еще не соображая, что делаю, вскинула натянутый лук в сторону открывшейся двери….

Ситуация выходила из-под контроля. Ладно, буду с собой честной – никаким контролем тут и не пахло.

Пальцы сами собой отпустили оперенье дрожащей от напряжения стрелы. Не знаю, каким чудом, но мне все-таки удалось в последний момент отклонить лук вверх, и стрела с тихим свистом пролетела над головами вошедших. Марлук! (п\а: будем считать его аналогом нашего черта)

В дверном проеме стояли, очевидно, мои сожительницы, все трое. Они замерли на месте, ошарашено глядя то на меня, то на все еще гудящую стрелу над ними. Я тоже смотрела на стрелу. Да уж, ничего не скажешь − отличное начало для знакомства… Встретила, что называется, с распростертыми объятьями.

Я решаюсь опустить взгляд ниже, дабы оценить моих будущих «подружек». Реакция на мой приветственный салют оказалась разной.

Первая эльфийка очень быстро совладала с удивлением и, не глядя на меня, преспокойно направилась к книжному шкафу, вторая, глянув на третью, опустила голову и закрыла лицо руками. Плечи ее мелко подрагивали… Плачет? Ну а третья сейчас жутко напоминала рыбу, выброшенную из воды. Она, то открывая, то закрывая рот от переполнявшего ее негодования, пыталась взглядом прожечь во мне дыру. Эй, а я ее знаю. Это же Пташка! Вот и свиделись. Да, милая, я тоже рада тебя видеть. Посмотри вверх, − и поймешь, насколько сильно.

Немая сцена закончилась яростным Пташкиным визгом:

− Ты! Ты пыталась меня убить! Опять!

Что значит опять? Ах да, видимо, лестничную сцену она ставила мне в вину. Вот нахалка. Если у нее ноги корявые, то я тут при чем?

− Нужна ты мне… − буркнула я, отворачиваясь и неторопливо подходя к своей тумбе. Если вдруг Пташка вздумает окропить меня водицей, колчан со стрелами будет под рукой. Не то чтобы я решусь в нее выстрелить, но попугать могу, хотя, сцен устраивать сейчас не хотелось. Пташка замолкла, немного обиженная моим безразличием. К сожалению, ненадолго.

Наступившую, было, тишину сотряс новый вопль:

− Кто перенес мои вещи?! − Ну, вот и обнаружилась бывшая владелица моей кроватки. Я оборачиваюсь к ней, изобразив на лице полуулыбку и склонив голову набок, с новым интересом рассматриваю это потешное создание. Ну, давай, девочка. Подумай, не торопись, до ужина время еще есть. Действительно, кто же мог переложить вещи, в отсутствие хозяек комнаты? Заметив, что Пташка начала подозрительно поглядывать на своих товарок − обе уже сидели на своих кроватях, − я, наконец, сжалилась:

− Ну, допустим, я.

− Зачем? − удивленно.

Не понятно, что ли?

− Затем, что теперь это мое место – моя кровать и моя тумба, − устало отвечаю я.

− Да как ты посмела?! Ты, мерзкая…, мерзкая….дрянь! И вообще, у тебя волосы седые!

Браво, какой аргумент, я мысленно поаплодировала. Затем, молниеносно выхватила стрелу, вставила в лук, и начала прицеливаться − расизм нужно подавлять в зародыше. Она судорожно схватилась за свой посох, решая, с какого заклинания лучше меня поразить, но нападать первой не решалась. Видно, что боится. Я тоже боюсь. Просто лучше владею собой. Намного лучше. Я определяюсь с целью, и демонстративно медленно направляю лук в точку прицела. Попутно, бесстрастно описываю всю прелесть болевых ощущений, полученных от ранения в бедро. Сколько крови может вытечь, начнется ли болевой шок, и как долго будет рана восстанавливаться без помощи целителя, если учитывать, застрянет стрела в кости или пройдет навылет. Пташка бледнела все больше и больше, я наблюдала, как ее боевой запал сходит на нет.

− Ну так что, драться будем?

− А?

− Мне нужна эта кровать (на самом деле мне нужно окно, но на эту тему лучше не распространяться), тебе нужна эта кровать. Давай устроим поединок, − мне становится смешно, прямо два рыцаря даму сердца не поделили. − Кто кого убьет – того и койка.

− У-убьет? − дрожащим голоском спрашивает она.

− Ну а как же? Нас, темных эльфов бой до первой капли крови не устраивает, − манерно отвечаю я, окончательно развеселившись. − И вообще, ты меня благодарить должна, я ведь тебе жизнь спасла…

− Как?! − ахнула пташка.

Я поясняю тихим, загробным голосом:

− У меня стрелы зачарованные − чувствуют зло, а в тебе оно есть, раз стрела в твою сторону полетела. Ты вообще представляешь, как тяжело отклонить выпущенную стрелу?! Так что благодари.

Я стараюсь не смотреть на вытянувшиеся личико доверчивой нашей – боюсь рассмеется в голос.

− Что, так сами и летят?... − она опасливо косится на опущенный лук, ожидая, что стрела вырвется из моих пальцев и поразит ее грешное сердце.

− Вот дура, − послышался справа сдавленный голос. Я согласно киваю. И тут же поворачиваю голову, осознав, откуда прозвучал сей вердикт.

Ну, что ж, и моя очередь пришла застыть в немом изумлении. Девушка, принятая мною за истеричку, вовсе не плакала. Из-под закрывающих лицо ладоней показались лучистые фиалковые глаза, искрящиеся весельем. Затем мелькнула белозубая улыбка, и более несдерживаемый смех раздался в комнате, заглушая обиженное сопение в дальнем углу…

За окном медленно сгущались краски, неторопливо погружая мир во тьму. Кто-то любит день, утро, час рассвета. А я люблю сумерки − время тихой битвы света и тьмы, и неизбежного выигрыша последней… Мало кто жалует темное время суток, считая, что во тьме таится зло. Смешно. Зло, заключенное в свете намного страшнее… А ночь, ночь милостива. Она скрывает тебя от недобрых взглядов, защищает мягким, темным покровом. Я благодарна ей за эти временные передышки. Когда перестают болеть глаза от яркого, жестокого дневного света, когда приятная прохлада освежает душный воздух, когда можно, не опасаясь тихого презрения окружающих, выйти на улицу и вдохнуть свободно, отдаться ночи, слиться с ней, растворяясь во тьме…

Я отворачиваюсь от окна и перевожу взгляд на готовящихся ко сну эльфиек. Теперь я знаю их имена. Молчунью зовут Райнин, Пташку − Элизой. И Лиони, девушка, умеющая так заразительно смеяться.

Возвращаюсь на несколько часов назад и вспоминаю свое безмерное удивление, от того, что не увидела в этой эльфийке привычных мне отрицательных эмоций, только веселый интерес и что-то похожее на одобрение.

Вот и сейчас, она, чуть заметно улыбаясь, подмигивает мне, желая спокойной ночи. Я робко улыбаюсь в ответ, и, погасив свечу, укладываюсь в постель.

Теперь остается подождать, пока все уснут, и я лежу, не шевелясь, прислушиваясь к звукам размеренного дыхания с соседних кроватей.

 

Полчаса спустя, я бесшумно поднимаюсь и подхожу к окну. Створки открыты, поэтому их скрипа можно не бояться. Окно довольно узкое, но я с легкостью в него проскальзываю. Башня старая, построенная из грубо обтесанных камней. И я этому несказанно рада, ведь мне есть за что зацепиться. Выбирая особо выдающиеся края и широкие щели в кладке, я осторожно начинаю спуск.

До земли оставалось около трех метров, когда я поняла, что удерживаться больше не за что − камни на стене нижнего этажа, были гладко обтесаны. Чертыхнувшись про себя, я спрыгиваю вниз. И, глядя вверх на башню, понимаю, что влипла − я ведь не смогу теперь залезть обратно.

Ладно, подумаю об этом потом, сейчас у меня есть кое-какое дело. Поэтому, оглядываясь по сторонам, и, немного задержавшись возле стрельбища и Круга, я поспешила к кузнице Остановившись у двери, я прикладываю к ней ухо, − вроде никого внутри нет, тишина стояла полная. Дверь была открыта, она легко поддалась моему толчку, и я вошла внутрь. Здесь совсем темно, и меня это устраивает, − в темноте я вижу гораздо лучше, чем при свете, появляется четкость, резкость. Ночью я вижу все в мельчайших деталях.

Я, прикрыв глаза, втягиваю носом терпкий запах кожи и металла, и прохожу вглубь кузницы, восхищенно осматриваясь. Тут было все − топоры и боевые молоты, пики и мечи, кинжалы и луки, даже посохи и жезлы! Я застыла, разглядывая все это великолепие, преклоняясь перед мастерством старого гнома. Заворожено провожу пальцами по острейшему лезвию одного из мечей, увенчанного красивой, резной рукоятью. Тихо ахаю, и удивленно гляжу на появившуюся алую капельку на среднем пальце, с улыбкой слизываю кровь, и подхожу к одному из кортиков, сделанному в форме миниатюрной шпаги. Гладкая рукоятка ложится в ладонь как влитая. Я делаю несколько быстрых махов, с наслаждением вслушиваясь в легкий свист воздуха, рассекаемого тонким, гибким лезвием… А затем ложу оружие обратно на одну из полок, и, сжав кулаки, понимаю, что просто не смогу, взять без спроса, украсть что-то у старика, вложившего столько сил в свои творения. Нет, не сил, ведь настоящий Мастер творя, отдает частицу души созданному им.

Я все еще бродила по кузнице, не в силах уйти так быстро, не рассмотрев все до конца, когда мой слух уловил приближающиеся шаги. Застонала дверь, сквозь расширяющуюся щель в проеме, начал пробиваться тусклый свет масляной лампы, а я заметалась в поисках укрытия, и, согнувшись в три погибели, затаилась под одним из рабочих столов. Марлук! Кузнец!

Я наблюдала за его перемещениями, кляня себя неосторожность, ведь могла же уйти раньше, как только решила ничего не брать. Так нет же, мне нужно было все рассмотреть. Клептоманка проклятая! Маньячка! Ну нельзя так относиться к глупым железякам.

Гном, тем временем, покопался в большой печи, проверил меха, взял с одного из стеллажей меч, сделал несколько пробных взмахов, проверяя балансировку. Одобрительно хмыкнув, вернул клинок на место. Затем подошел к моему укрытию, и, ворча, начал греметь железными заготовками над моей головой. Несколько минут проходят в спокойствии, а затем я слышу недовольный возглас, раздается резкий треск, и я с расширившимися от ужаса глазами наблюдаю, как медленно, очень медленно падает на пол металлическая трубка прямо мне под ноги.

− Вот марлук, сломал, − огорченно говорит кузнец, пытаясь ногой нащупать укатившуюся под стол деталь. Я, не долго думая, толкаю ее из-под стола к гному.

Гном озадаченно засопел, а я мысленно бьюсь головой об стену. Кому не покажется странным то, что железяка выкатилась сама по себе?

− Хм, Кошка, что ли забралась?... − да, я маленькая киса, сижу тут, никого не трогаю, с детальками играюсь. Может, пронесет?...

Мою надежду обрывает легкий скрежет кожаного фартука. Только не наклоняйся!.. Нет! Разогнись обратно!! Ну! Ну пожа…

Марлук!!!

− Это еще что такое?!... − удивленный, непонимающий взгляд карих глаз.

«Бежать! Бежать немедленно! Опрокинуть стол и сматываться!» - в панике кричал внутренний голос. А второй, более спокойный твердил, что надо просто все объяснить. Ну, заблудилась, например, с кем не бывает?... Или зашла спросить, нужно ли помочь в устранении последствий пожара… Или…

Гном все еще глядит на меня, хмуря густые, седые брови в немом вопросе.

− Э-ээ… Мяу? − отвечаю я робко, глядя преданными глазами в шикарную гномью бороду.

Я упиралась изо всех сил, вцепившись ногтями за половицу. Но все преимущества были на стороне противника, да и ногти мои не стальные − кузнец, без видимых усилий, вытащил меня из-под стола за шкирку, как нашкодившего котенка.

И вот я стою перед ним, виновато склонив голову, а он с долей веселого любопытства рассматривал меня, как этакую забавную зверушку. Выгляжу я, надо сказать, не очень – я вытерла собой всю пыль и паутину в моем ненадежном укрытии. Пытаюсь пригладить рукой растрепанные волосы. Получается плохо.

Наконец, гном решает прервать несколько затянувшееся молчание:

− Нус, слушаем вас, молодая леди. Чем порадуете? − как ни странно, злости в его голосе не было. Я молчу, упорно продолжая рассматривать половицу, ставшую вдруг чрезвычайно интересной. А что прикажите ему ответить? Я-то много чего придумать могу, но лгать мастеру оружейного дела не хотелось абсолютно. Ну не могу я врать тому, кто заслужил мое уважение.

− Эээ, девочка, так разговор у нас не получится, − гном мастерски изображает огорчение. Юморист.

− Для начала было бы неплохо представиться, мое имя – Гламмастирин. Но здесь меня называют просто Гламом, − пауза. − Может, теперь ты свое имя назовешь?

Во мне шевелится что-то, похожее на благодарность за то, что он помогает мне начать:

− Ли. Лириэль, − прочистив горло, тихо отвечаю я.

− Славненько. Вот и познакомились. Да что ж ты молчишь, никак язык проглотила? − он добродушно подшучивает, а я вздрагиваю от новой волны вины. Поднимаю голову, решаясь на него посмотреть.

Он немного тучен, как и все гномы, но вовсе не толст. Сед как лунь, но глядя на его прямую осанку, широкие плечи, руки, бугрящиеся тугими узлами мышц, мозолистые, привычные к работе ладони, мне теперь трудно воспринимать его как старика. Мой взгляд скользит по тонкому, почти незаметному белому шраму на его щеке, и поднимается выше, столкнувшись с его взором… Я, завороженная, затаила дыхание. Это взгляд вовсе не ремесленника. Такой же взгляд у моего отца, и я вовсе не имею цвет и форму глаз, - а то, что в них таится. В глазах гнома нет ни злобы, ни угрозы. Но в них есть готовность… ко всему. Такая готовность вырабатывается годами.

Я вспоминаю, насколько привычными казались его движения, когда он взял в руки меч, насколько точны и выверены взмахи, и я начинаю теряться в догадках. Как же бывалый воин-гном оказался в стане светлых эльфов?..

− А я тебя, кажется, раньше тут не видел. Точно, не видел. Темного эльфа я бы заметил, − с задумчивой улыбкой продолжает он. − Давно ты здесь?

− С сегодняшнего, то есть вчерашнего утра, − отвечаю я, продолжая глядеть в отмечающие каждую деталь карие глаза. Он ведь знает… Я не выдерживаю, и начинаю сбивчиво изливаться. − Извините меня! Я не хотела. То есть хотела… сначала. А потом передумала. Не смогла… у Вас. Я… простите, пожалуйста. Я…, я… Можно, я уйду?

Я замолчала, ожидая укора, упрека или короткого «Иди», на худой конец.

А он, он рассмеялся:

− Ну что ты в самом деле… Эх, девочка, не ты первая, не ты последняя. До тебя тут знаешь, сколько побывало? Да и будет еще сколько… Каждый год новые герои, − я удивленно молчу. Оказывается, мой подвиг вовсе не единственный и неповторимый.

− Чему учить то тебя собираются?

− Ну, вроде как магии…

− А-аа, так ты посох получше хотела?

− Да нужен он мне, посох этот! − не сдержавшись, в сердцах отвечаю я.

− Как?.. Ты ж сама сказала что…

− Я сказала, что меня собираются учить магии. А я не хочу. Я, как бы провинилась… Вот и решили сделать из меня что-то полезное для общества. А мое мнение спросить и не подумали. Да из меня маг получится такой же, как из коровы виверна!..

Текут минуты, а я продолжаю и продолжаю говорить, удивляясь, с какой легкостью выкладываю наболевшее, в общем-то, абсолютно незнакомому гному. Может, из-за понимания и еле заметного сочувствия в его глазах?..

− Послушай, − после некоторой паузы говорит он. − Если душа не лежит к магии, то даже слепцы это смогут заметить. Эльфы, ведь вовсе не глупы…

А он прав, ведь нельзя долго искать что-то, и не понимать, что его просто нет. Ну а я вполне могу ускорить процесс этого, так сказать, понимания, мелькает в голове шальная мысль. Придумать бы как…

Я совсем расслабилась, и опять (опять!) начала глазеть на полки с оружием. Одергиваю себя, когда кузнец, тихо кашлянув, повторяет вопрос:

− Так что же ты присмотрела для себя, Лириэль? − не в силах сдержаться, я кидаю быстрый взгляд на одну из полок.

Гном, заметив это, довольно хмыкает и бодрой походкой подходит к понравившемуся мне оружию, берет его, и, оборачивается ко мне:

− Что ж, неплохой выбор. Обращаться хоть с ним умеешь?

Я неопределенно пожимаю плечами. А гном делает резкий мах рукой в мою сторону; одна секунда, одно быстрое движение, и я удивленно гляжу на крепко зажатую в моей ладони рукоять острого, короткого клина.

− Зачем? − ничего не понимаю.

− Ты, наверное, неплохо владеешь луком, − задумчиво говорит он.

− Ну, да… неплохо, − а это тут причем? Я опять не понимаю. Совсем, что ли дурочка стала…

− Тогда понятно. В общем, бери ножичек – пригодится.

Не смешно. Совсем не смешно.

− Я не могу, мне нечем с вами расплатиться, − я с сожалением смотрю на клинок, чувствуя, как рука сжимается сама по себе, не желая расставаться с приятной тяжестью оружия.

− Так я его дарю, все равно ведь украдут, − хохотнул гном.

Всматриваюсь в него, и с удивлением понимаю, что он не шутит.

Короткая внутренняя борьба, и я тихо лепечу что-то вроде «спасибо», не веря улыбнувшейся удаче. А гном, тем временем зевает, прикрыв рот ладонью. Да уж, загостилась я…

Прощаюсь, опять благодарю, потом еще раз, потом обещаю при первой возможности вернуть долг. Мы подходим к двери, и тут я, что-то вспомнив, спрашиваю:

− Мастер Глам, а… лестницы у вас случайно нет? Метра так на два-три.

− Нет, − он странно смотрит на меня, а потом понимающе улыбается. − Четвертый этаж?

− Угу, − вздыхаю я. А он кивает и достает из кармана фартука странный предмет, напоминающий длинную, с загнутым концом иглу.

− Этим откроешь замок на входной двери, если сможешь. Но чтоб потом вернула, − намеренно строгим голосом говорит он. − Иди уже, завтра ведь первый учебный день.

И правда. Я делаю несколько шагов в ночь, и оборачиваюсь:

− Мастер Глам.

− Ась?

Я нерешительно переминаюсь с ноги на ногу:

− А можно… к Вам заходить… иногда?

Где-то седой бороде появляется тень улыбки:

− Ну конечно. Буду рад новой компании, да и с внучкой познакомлю…

Несколько раз обошла вокруг башни, все верно, снизу залезть на верх не было никакой возможности – гладкие стены не позволяли. Стою у входной двери и с тоской смотрю на окна четвертого этажа. Несправедливость какая. Почему боги не наделили нас такой малостью, как крылья? Затем, долго гипнотизирую закрытую дверь, впрочем, без какого-либо эффекта. Сажусь на землю, готовясь к ночлегу под открытым небом, представляя лица эльфов, когда они заметят меня, мирно спящую у порога. Э-эх, что-то говорит мне, что адекватно мою выходку не воспримут. Ну да ладно. Вопрос в том, как я буду им это объяснять. Вряд ли они поверят в то, что я, допустим, совершала эээ… паломничество по окрестностям школы, дабы впитать в себя витающие тут флюиды знаний, мудрости и прочая, ну а потом, до рассвета билась головой об порог, чтоб окончательно, так сказать, проникнуться. Легенда так себе. Что ж, будем рассчитывать на их чувство юмора.

Сижу, облокотившись спиной об стену, и рассматриваю массивный замок, встроенный в дверь. А может, всунуть в него что-нибудь, чтоб они не смогли дверь изнутри открыть?.. Интересная мыс… Я вскакиваю и ощутимо хлопаю себя рукой по лбу. Мыслительница, чтоб меня... В самом деле, дожили, что называется, – думать думы, когда под рукой отмычка.

Я достаю одолженную гномом эту полезную вещицу, нерешительно становлюсь на колени у двери – никогда раньше этого не делала, и начинаю осторожно колупать импровизированным ключом где-то в недрах замочной скважины. Несколько долгих, томительных минут, сопровожденных доблестным именем небезызвестного Марлука, и раздается долгожданный тихий щелчок. Я гордо улыбаюсь, поднимаюсь, и вхожу внутрь, тихо прикрывая за собой дверь.

 

Приличных размеров ледяная игла ударяет в дверь в нескольких сантиметрах над моей бедной головой. Я приседаю от испуга, чувствуя, как мельчайшие льдинки инеем осыпаются на мои волосы и ресницы. Что за произвол?!..

Из глубины зала, ко мне приближается смутно знакомая фигура, облаченная в мантию насыщенного зеленого цвета. О, нет! Второго объяснения за сегодняшнюю ночь я просто не переживу. Медленно разгибаюсь и внутренне собираюсь, готовясь к отпору. И… тону в знакомых бирюзовых глазах. Только не он!

Я смущенно опускаю глаза, досадуя на то, что так и не привела себя в порядок. Чувствую скользящий по мне взгляд. Ох, ну зачем он так на меня смотрит? В голове снова проснулись мои внутренние голоса:

«Дура, что стоишь, как воды в рот набрала? Скажи что-нибудь!»

«Есть предложения?»

«Конечно! Скажи, как ты рада его видеть»

«Вовсе нет…»

«Ну да, ну да. А на небе сейчас солнце светит» − ехидно.

«Я. Не. Рада. Его. Видеть!» − зло.

Решаюсь поднять взгляд, и тут же опускаю обратно на носки своих сапог – он все так же пристально меня рассматривает.

«Красивый» − мечтательно.

«Ничего подобного!»

«Да что ж ты упираешься, в самом деле. Ну, понравился он тебе, что тут такого?»

«Заткнись немедленно! Это – светлоухий рахит! Он не может мне нравиться даже теоретически!»

«Фи, как грубо…»

− Гуляем по ночам? − послышался вопрос.

Придушив моего внутреннего демона, посмевшего вякнуть что-то похожее на «Вау, а голос у него какой…», я облегченно вздохнула. Затем, мысленно надавав себе пощечин, смело подняла глаза:

− Отстреливаем новичков?

− Нет, − мягко протягивает он. − Магия никогда не промахивается. Я просто привлекал к себе внимание.

− Ага, а снег у меня на волосах как понимать прикажешь? − недовольно отвечаю я.

Он улыбается:

− Так даже красивее.

Я опешила. Он что, назвал меня красивой? Я не ослышалась?

Он отводит взгляд и быстро меняет тему:

− Так как же ты выбралась?

− Через дверь.

− Врешь.

− Вру, − не сдержавшись, я улыбаюсь. − А ты что, на ночном дежурстве?

− Угадала. Сегодня как раз моя очередь отлавливать таких как ты. И ты еще не ответила, как оказалась на улице.

− Ходила во сне. Выпала в окно. Очнулась на пороге. − Отвечаю нагло, но улыбка меня все еще выдает.

Он делает еще один короткий шаг в мою сторону, и задумчиво произносит:

− Не признаешься ведь.

− Неа, − я весело качаю головой, стараясь не обращать внимания на то, что он стоит слишком близко.

Желая покончить с щекотливыми вопросами, я выдавливаю из себя напускной зевок и начинаю отходить в сторону лестницы, не уверенная, можно ли мне вообще уходить от него без позволения – он ведь несет ответственность за нарушения. Я уже одолела несколько ступенек, когда послышался оклик:

− Тебя, ведь Лириэль зовут?

Отвечаю не оборачиваясь:

− Да.

− А мое имя узнать не хочешь?

Хочу, естественно:

− Нет.

Тихий смех:

− Эло.

− Что?..

− Мое имя - Эло. − Я радуюсь, что стою спиной к нему. Потом шагаю вверх по лестнице и стараюсь унять дрожь в коленях, когда донеслось невнятное: «Тебе очень идет иней в волосах…»

Бесшумно отворяю дверь в комнату, стараясь не растревожить спящих эльфиек. На сегодня осталось одно лишь маленькое дельце. Вытаскиваю нож из голенища, подхожу к своей тумбе, достаю свою аккуратно сложенную робу. Затем, с добычей в руках, присаживаюсь на кровать, предвкушающее улыбаясь. Все-таки, день прошел совсем неплохо…

 

Я проснулась раньше всех. И, несмотря на столь короткий сон, чувствовала себя просто прекрасно. Потягиваюсь всем телом, все еще лежа в постели и перевожу взгляд на окно, довольно ухмыляясь. Солнце больше не режет глаза, ведь теперь окошко украшают чудные светло-серые занавески. Встаю, заправляю постель [п\а, делаю зарядку и иду чистить зубы. : )) гг]. Затем, переодеваюсь в робу. Надо сказать, она у меня несколько… модернизирована с помощью моего нового кинжала. Узкие рукава куртки безжалостно удалены, тугой лиф теперь зашнуровывается с помощью моей старой тетивы, ну а юбка… − большая ее часть висит на окне, а ее остаток балансирует на грани приличия. Ну не переношу я одежду, сковывающую движения, и вообще, люблю, когда кожа дышит. Наверное, так сказывается моя принадлежность к воздушной стихии, эта потребность открывать воздуху как можно больше участков тела. По поводу своего компрометирующего внешнего вида я совсем не комплексую, в конце концов, таким телом как у меня, можно только гордиться. Ну, а если кто-нибудь посмеет заглянуть мне под юбку – получит в глаз, нос и ухо.

Привычно тянусь за луком, но вовремя вспоминаю о запрете на его вынос из комнаты. Вздохнув, беру глупую, абсолютно бесполезную для меня палку, и выхожу из комнаты – очень хотелось кушать. Желудок заурчал, выражая полное со мной согласие.

Внизу были только Бедняга, да еще пара старших мастеров. Они завтракали, сидя за одним из столов, и о чем-то беседовали. Я бодро здороваюсь с ними еще с лестницы. В наступившей вдруг тишине отдавался лишь гулкий звук моих шагов. С некоторым злорадством отмечаю чужие взгляды, блуждающие по моим ногам и… по области, расположенной пониже шеи. Ну, ребятки, кожей-то вы светлы…, а что в душе и на сердце?

Невозмутимо подсаживаюсь к ним, ослепляя белозубой улыбкой. [п\а : еще бы, Colgate Total 12+Whitening творит чудеса. Сорри, больше не буду, просто, настроение почему-то хорошее : )] Бедняга, отдаю ему должное, опомнился первым, и, сделав строгое лицо, начал возмущаться по поводу моего авангарда. Я улыбаюсь еще шире, заметив, как старательно он отводит от меня взгляд:

− Стыдитесь, мастер, − он резво возвращается к своей тарелке, сосредоточенно ковыряясь в ней вилкой. Бедняжка, я ведь имею ввиду совсем другое. Разъясняю: − Вы ведь даже не посмотрели, какого размера робу мне выдали. Она же мне безнадежно мала. Была. В куртку не то что хм, ребра – даже руки не пролезли. А юбку вы видели? Натуральная хламида! Я бы в ней постоянно падала.

Он виновато молчит, а я, невинно хлопая глазками, делаю контрольный выстрел:

− Вы же сами вчера приказали это надеть, я просто не посмела ослушаться Вас, мастер. А за свойства вещей не тревожьтесь, вышитые руны я не повредила. И мне так даже удобнее, так что, можете не извиняться.

Победа. В сухую. Я воодушевленно потираю ладони:

− А что у нас на завтрак?...

 

У меня было несколько свободных минут до начала занятий, поэтому я поспешила в кузницу, чтобы вернуть гному отмычку.

Дверь была настежь открыта, и я вошла, улыбнувшись печи, весело полыхающей жарким, гудящим огнем. Кузнец стоял у наковальни, что-то тихо напевая, и размеренно стучал молотом по раскаленному стальному пруту. Завидев меня, он приветливо улыбается, но работу не прекращает.

− Утро доброе. Ну, как добралась вчера? Без приключений?

Я честно стараюсь не смущаться и уклончиво отвечаю:

− Да, почти.

В карих глазах мелькает хитринка. А я торопливо продолжаю:

− Я на минутку зашла, отмычку вернуть, вот-вот занятия начнутся. Куда положить?..

− Вон на тот стол. Замок-то быстро открыла? − странно, что он не спросил, открыла ли я его вообще.

− Минут пять.

− Умничка. Ну а теперь беги, в первый день опаздывать нельзя.

 

Не опоздала. Несколько минут даже ждала остальных, терпеливо стоя недалеко от входа в башню. Какое я, однако, рвение к знаниям проявляю. Первыми появились три, очевидно старших ученика, судя по добротным робам и посохам. Среди них Эло… он заметил меня, наверное сразу, но как только я повернула голову в его сторону, он быстро повернулся к одному из товарищей. С удивлением отмечаю легкий румянец на его щеках. Что ж, счет один:один, я довольна.

Вскоре, небольшими группами вышли все ученики, в сопровождении нескольких мастеров. Интересно, а мне куда, думаю я, и замечаю Беднягу, манящего меня к себе. Отлично, скучать, значит, не придется.

Я пробираюсь к Бедняге сквозь толпу, стараясь не кривиться от множества впивающихся в меня взглядов. Не переношу такого жестокого внимания. Это... почти больно. Молча иду за своим мастером в сторону учебных площадок. Странно, территория бойцов (там уже вовсю шли учебные поединки) была разделена на несколько участков с установленными в них разными... тренажерами. Там были и деревянные щитки, и столбы, обмотанные тугим слоем плотной бечевки, мишени, различных форм и размеров. Мне стало обидно - на площадке магов стоял лишь один вековой дуб. Сомневаюсь, что тренироваться мы будем на этом дереве. А как же тогда? В голове возникла веселенькая картинка - маги обстреливают воинов водой и льдом, а потом дружно бегут за дерево, прятаться от стрел. Ох, я бы на это посмотрела с большим удовольствием. Тем временем, группы рассаживаются вокруг дуба на расстоянии друг от друга, дабы не мешать.

Рядом со мной сидят три моих сожительницы, да еще несколько парней и девушек. Сидим полукругом, лицами к Бедняге, который велит нам приступать к утренней медитации, специально для меня поясняя, что нужно очистить разум, представив перед собой лишь кристально чистую воду, или, на худой конец, потоки воздуха. Затем нужно мысленно впитывать в себя стихию, пока не возникнет ощущение тяжести и пульсации в ладонях. Оказывается, маги, перед тем как творить заклинания, всегда входят в это медитативное состояние. Я посматриваю на эльфов, умеющих проделывать это за считанные секунды, и во мне просыпается невольное уважение.

Я честно пытаюсь проделать все, что велит мастер, и, конечно же, у меня ничего не получается. Не могу сказать, что меня это расстроило - появилась возможность поглазеть по сторонам, пока все заняты. Бросив быстрый взгляд в сторону одной из старших групп, я поворачиваюсь к площадке воинов - она совсем рядом. В кругу шел учебный поединок на мечах. Я заметила высокого, статного воина в бело-золотых латах, наблюдавшего за спаррингом. Он стоял у границы Круга, окруженный молодыми эльфами, и тихо комментировал бой, указывая на допущенные ошибки и хваля удачные выпады.

Вдруг, он замолчал и резко повернул голову, обращая на меня взгляд колючих, льдистых глаз, врпросительно приподнняв бровь. Я секунду смотрю на него, подавляя в себе желание подбежать к нему, с криком: "Возьмите меня к себе". Не поймет ведь... Поэтому, я скромно опускаю голову и начинаю усиленно изображать медитацию.

Промучилась я не долго - Бедняга вскоре открыл глаза, и начал излагать порядок вызова какого-то водного заклинания. Пытаюсь сконцентрироваться, но из его речи все равно не поняла ни слова.

- Можете приступать, - говорит он.

Приступать? К Чему? Смотрю, как поднимаются на ноги ученики и с невероятно озадаченным видом, поднимаюсь вслед за ними.

"Да, Ли, грядет час твоего позора", - раздался в голове ехидный голос, сопровождая сие изречение демоническим хохотом. Я стою, сжимая свою палку, и наблюдаю, как остальные, жестами и словами плетут узор заклинания. Лиони и Райнин справились первыми, сумев сотворить небольшие жидкие вихри. Райнин, с видом "А кто, собственно сомневался?", совершенно спокойно наблюдала за пляшущим вокруг нее миниатюрным водным смерчем, а Лиони почему-то смотрела на меня, ища одобрения. Я указываю взглядом на ее вихрь и поднимаю вверх большой палец левой руки. Она, лукаво улыбнувшись, повторяет за мной жест, но указывая на мою робу.

А вот у нашей Пташки дела не очень - ей никак не удается собраться. Очевидно, она еще не отошла от шока, вызванного моим видом. Я даже обиделась немного на ее возмущение. Да была бы у меня такая фигурка, как у нее, я б не то что тремя слоями ткани обматывалась - для объема, а сидела где-нибудь в лесочке, умирая от стыда даже перед зайцами! Но свое мнение я держала при себе. От чего-то мне было ее жаль...

- Лириэль, а ты почему не пробуешь?.. - удивленно спрашивает Бедняга. Я не менее удивленно смотрю на него. Нет, я правда поражена - такой большой, а в сказки верит.

- Потому что я не маг, - медленно проговариваю я. - Я не могу вспомнить ни одного слова заклинания, произнесенного вами.

Он хочет что-то ответить, но его перебивают:

- Да что вообще может вспомнить эта эльфиечка?.. - послышался чуть позади громкий, злой смешок. Меня аж передергивает от этого слова. Ненавижу.

Я медленно оборачиваюсь в сторону говорившего. Он стоял, вальяжно облокотившись на деревянную ограду, в компании нескольких эльфов. Мои губы растягиваются в хищном оскале, когда я рассматриваю его: острое, бледное лицо, тусклые волосы, бесцветные глаза, мелкие и редкие зубы. Отлично - появилась возможность оторваться. Как ни странно, все будущие маги застыли в напряжении, подобравшись. Или здесь не любят всех воинов, или только этого: Пташка что-то возмущенно пискнула, Лиони, сузив глаза в две потемневшие щелочки, поудобнее перехватила посох. Даже Райнин обратила свой холодный взор на эльфа, оторвавшись от своего смерча.

А я решительно направляюсь к обидчику

Несколько стремительных шагов, прыжок - и я по ту сторону ограды.

Он этого не ожидал. Прослеживаю смену эмоций на его лице, презрение быстро проходит, сменяясь удивлением, опасением, откровенным испугом. Я знаю, что глаза у меня опять горят красным (первый раз этому порадовалась), я ведь действительно разозлилась. Смотрю на него, ожидая первого шага. Он принимает это за нерешительность, и эта наглая морда опять расплывается в кривой ухмылке. И я больше не сдерживаюсь - размахиваюсь и резко бью наотмашь левой рукой, завершая начатое движение правой, с зажатым в ней жезлом. У-уу, я была неправа, обзывая эту замечательную, милую вещицу бесполезной палкой. Да это же чудная зубодробилка!..

Эльф сплевывает кровь, глядя на меня с откровенной ненавистью. Я внутренне собираюсь и успеваю вовремя отклониться и сделать подсечку, когда он бросился на меня с яростным ревом. Я не особо впечатлилась. Неподвижно застыв, наблюдаю как он, прокатившись по инерции пару метров, поднимается, зло пыхтя.

"Гаси уродца!", - раздалось вдруг со стороны кузницы. Удивленно поворачиваюсь и замечаю маленькую фигурку с ярко-рыжими волосами, аж подпрыгивающую от переполнявшего ее азарта. Вдруг, она замерла, и что-то прокричав, указывает рукой куда-то мне за спину.

Я, не оборачиваясь, падаю, заслышав до боли знакомый и такой любимый мною тихий свист. Любимый, но только когда он отдаляется от меня, а не обратно - эльф решил пустить в бой кое что посерьезнее кулаков. Падение мое было далеко от изящества, когда я неуклюже грохнулась о землю. Но задача выполнена - стрела пролетела мимо, не коснувшись меня. Марлук! До чего же тонка роба! Отбрасываю ненужный теперь жезл, и, шипя разъяренной кошкой, выхватываю нож..., и отчетливо понимаю, что просто не успею подняться и уйти от следующей стрелы.

Но, к моему счастью, второго выстрела этому крысенышу сделать не удалось. Он был... погашен, мелькнуло вдруг в памяти слово, выкрикнутое гномихой. У меня зашевелились волосы на затылке, когда мимо стремительно пронесся обжигающий холодом водяной столб и ударил незадачливого лучника, отбросив его в сторону.

Я завертела головой в поисках неожиданного спасителя. Эло... Ох, у него, наверное будут неприятности... Ну вот, к нему уже спешит один из мастеров и с очень недовольным видом что-то говорит ему.

А Эло молчит, даже не повернувшись к мастеру, продолжая одаривать окружающих меня воинов ледяным взглядом. В нем так и читалось: "Следующий?.." Нет, все-таки приятно иметь собственного покровителя.

Послышался тихий стон - мой враг приходил в себя. Мокрый, дрожащий от холода он попытался подняться, но был опять успокоен увесистым подзатыльником (рука, закованная в железную перчатку, просто не может быть легкой).

Я недоверчиво смотрю, как воин в бело-золотом отходит от распростертого на земле эльфа и с задумчивым видом подходит ко мне, протягивая ладонь:

- Вставай, амазонка. - Сегодня определенно день сюрпризов.

Единственное, что меня сейчас волновало, это будут ли меня бить, чем и как долго... Вдруг вспомнилось, что у меня, в общем-то, довольно низкий болевой порог. Очень надеюсь, что наставники ограничатся внушением.

Мастера о чем-то спорят, а я тихо сижу в сторонке, раздумывая о наказании. Подошли Лиони с Райнин, попытались утешить. Райнин, присаживаясь рядом, даже сказала: "Забей на все". Это была первая ее фраза, которую я услышала. Лиони удивленно приоткрыла рот, очевидно, ей тоже редко приходится слышать голос подруги. Я решилась спросить, практикуют ли тут телесные наказания. Меня поспешили заверить, что никаких игл под ногтями, четвертований, бичеваний и пыток вообще не будет, правда, могут поморить жаждой и голодом. Утешительно. Хотя, мысль о том, что Пташку, судя по ее формам, наказывают с маниакальной регулярностью, немного подняла настроение.

Лиони мельтешила перед глазами, расхаживая из стороны в сторону, иногда выдавая что-то о сволочных лучниках. О моем умении обращаться с луком, я решила не напоминать, я просто тихо упивалась их поддержкой. Это было так странно... Никогда не думала, что светловолосые способны на проявление дружественности к таким как я. Может, я слишком мало с ними общалась?..

Тем временем, я узнала, что Крысеныш (глупая привычка давать прозвища по первому впечатлению) здесь нелюбим никем. Внук одного из старейшин, пытается пользоваться положением деда и задирает всех подряд. За что ему уже не раз влетало, иногда даже от мастеров. Припоминаю, что окружавшие меня тогда воины совсем не пытались помочь ни мне, ни Крысенышу. Запоздало порадовалась. Прими они сторону противника, и не осталось бы от меня ни ножек, ни рожек.

Звук приближающихся шагов заставил нас повернуть головы в сторону идущего. Бедняга решительно шел в нашу сторону, удаляясь от воина с колючим взглядом. Если мне не показалось, тот, перед тем как уходить, слегка пожал плечами, закатив глаза к небу.

- Наказана! - с ходу произнес Бедняга. - Неделя ночных дежурств в холле. Вместе с еще одним провинившимся.

- С тем Кры... гхм, лучником? - Недоверчиво спросила я. Мы же поубиваем друг друга в первый вечер... я даже могу начать первой. Тот факт, что меня чуть не застрелили, вовсе не был забыт.

- Нет, с нашим учеником, необдуманно пустившим в ход боевую магию, - успокоил меня Бедняга. - Начинаете сегодня. Да, на остальные занятия ты сегодня не допущена.

Вот и чудненько. А почему только на сегодня, а не навсегда? Я глядела в след уходящему мастеру, гадая, что же мне такого натворить, чтоб заработать пожизненный недопуск к изучению магии.

- Сочувствую, - огорченно произнесла Лиони. - Дежурить с этим.., да еще и целую неделю.

- С кем? - я уже догадалась, но мне было интересно послушать, что скажет эльфийка.

- Ну, с Эло, - поясняет та. - С ним просто невозможно. Неразговорчив. Совсем как Райнин... ой Нин, извини.

Лиони виновато глянула на подругу, продолжая, понизив голос:

- Меня как-то один из наших воинствующих мальчиков пригласил на свидание. Я пробралась вниз, на первый этаж, а там был Эло. Он даже не сказал ничего, но он умеет так смотреть... Как будто ледяной коркой покрываешься. У меня тогда сразу пропало всякое желание целоваться.

Интересно, мы говорим об одном и том же Эло?

- А когда я с лестницы падала, он даже не спросил, не повредила ли я себе чего-нибудь, - послышался вдруг обиженный голосок. Пташка пожаловала. Ой, как же девушки любят парней обсуждать... Это неправильно, наверное, но от этого не становится менее интересней.

- Так что, совсем не разговаривает? - спрашиваю я у Лиони.

- Не то чтобы совсем. С ним просто не стремятся общаться особо часто. Ты глаза его видела?

"Д-аааа", - мечтательно протянул один из моих голосов.

"Цыц!" Ой, я это вслух сказала...

- Комар укусил, - объяснила я Лиони, заметив ее непонимающий взгляд.

- А-а. Так вот, - продолжила сплетница наша. - Его опасаются. Впрочем, справедливо. Тот гаденыш, которому ты зубы сегодня проредила, как-то прицепиться к нему решил. Потом неделю к целителям ходил и еще месяц кашлял. Сейчас Эло стараются не трогать - старший ученик, мастерам уже мало в чем уступает. И скоро в Путь ему.

- Какой Путь?

- Это обязанность каждого мага, прошедшего обучение, - задумчиво поясняет Райнин. Я, Лиони и Пташка медленно опадаем в осадок - Райнин опять заговорила. - Путь проходят все, и он для всех разный. Нам мало об этом говорят. Думаю, это что-то вроде странствий по миру. Но маг - не маг, если он не проходит Путь... У воинов, наверное тоже есть свой Путь, но об этом мы вообще ничего не знаем.

Ого... речь, однако. Пташка и Лиони явно со мной согласны.

Значит, Эло скоро тут не будет. Я не уверена ни в своих мыслях, ни в чувствах по этому поводу. Появилось что-то, похожее на огорчение, но это было терпимо, вполне. В конце концов, я же его совсем не знаю. Первое впечатление часто обманчиво. Может, он вообще хам, мерзавец и подлец...

"Мечтай, детка".

"Замолкни".

Мы так и сидели молча, пока Бедняга не позвал моих соседок. Попрощавшись со мной, они поспешили к учителю.

Стало скучно. Смотреть на воинов расхотелось. Бросив взгляд на кузницу, опять окутанную дымом, вспомнилась гномиха с шапкой рыжих волос. Пойти, что ли познакомиться с моей болельщицей?

 

Из дыма доносились яростные крики:

- Что ты опять натворила?! - Вопил Гламмастирин.

- Деда, да все нормуль. Сейчас эльфы прибегут, все потушат... - увещающее отвечали в ответ.

- Да я не спрашиваю тебя, прибегут ли эльфы! Я спрашиваю, что ты тут наделала?!

- Ну, вроде как, хотела чуть печь растопить погорячее...

- Чтоб сталь оплавилась к марлуковой бабушке?! Как печь могла так полыхнуть, что полки загорелись?!

- Ну, наверное... Существует вероятность, что в нее было добавлено немного раствора для выделки кожи, - нерешительно.

- Было добавлено, - передразнил кузнец. - Кем же, интерес... ЧТО добавлено?!!

- Раствора для... - совсем тихо.

- Да ты что, совсем ударилась? Он же на две трети из спирта!!!

Несколько секунд слышалось лишь пыхтение деда и сопение внучки. Очевидно, кузнец пытался успокоиться, потому что следующий вопрос он задал на полтона тише:

- Сколько ты влила?

- Немного! Всего кувшинчик... Два?.. - гном запыхтел еще яростнее. - Ведро.

Услышав рык Глама, любой медведь скончался бы на месте от острого приступа зависти.

Раскрасневшийся гном, кашляя, выбежал на улицу. Мне было так весело, что я не удержалась:

- Проблемы в семье?

- Ох, эта экспериментаторша меня когда-нибудь в могилу сведет. Это ж надо... - он бросил обеспокоенный взгляд на прибывающий дым. - Так, пойду-ка я позову эльфов, а то так и рабочего места недолго лишиться...

Я провожала торопливо семенящего гнома, пока сзади не послышалось:

- Привет.

Вот и виновница торжества выскочила. Я молча осматриваю ее с ног до головы. Наверное, сейчас она выглядит еще хуже, чем тогда, когда я увидела ее в первый раз из окна башни. Полностью покрыта впечатляющим слоем сажи и копоти. Сейчас, я могла бы с уверенностью сказать, что она чистая брюнетка - настолько черны ее волосы. На лице, цветом не уступающим в черноте всему остальному, лишь ярко блестели светло-карие глаза, слезящиеся от дыма. Потешно, но я стараюсь не смеяться.

- Привет, - отвечаю я.

- А я тебя сегодня видела, - ослепительно улыбнулась та. Нет, правда, ослепительно. Такие контрасты мало кто выдержит.

- Я тебя тоже. Спасибо, что предупредила о стреле, - не смогла не улыбнуться. Протягиваю ей руку, - Я Лириэль.

Она пожимает мою ладонь. Интересно, я смогу ее отмыть? Не то чтобы я была особой чистюлей, но попробовали б вы окунуть руку в смолу - озадачились бы тем же вопросом.

- Лапочка.

Хм. Это имя такое или свойство характера? В последнем я засомневалась. Наверное, я не первая удивляюсь, потому что последовало пояснение:

- Меня так прабабка назвала. На древнем гномьем наречии оно означает совсем другое.

- Да? И что же? - мне правда интересно.

Лапочка глянула на меня исподлобья, нахмурив брови:

- Не знаю, но явно что-то гордое и возвышенное. Дед называет меня Лапкой.

- Ясно. Лапка... - я пробую имя на звук. Оригинально, конечно. - А Лапой тебя называть можно?

- Нет, лучше не надо, - она опять улыбнулась. - Обычно, деда меня так называет, перед тем как отругать. Ассоциации, знаешь ли...

Понятно, бывает.

- Лириэль. А Ли можно?.. - Я киваю. Ее явно что-то интересует. - Слушай, а за что ты на того эльфа кинулась?

Ну вот... Я не очень люблю обсуждать свой пунктик, но, как ни странно, Лапка вызывала на откровенность.

- Он назвал меня... мм, эльфиечкой.

- Что, и все? - удивилась дварфиня. - Ну, ты же это.., действительно.., ну, она. Странно...

- Угу, я действительно эльф, - не знаю от чего, но мне захотелось ей объяснить. Я стараюсь выдержать нужный тон, - а что тут странного, а, мелкая?

- Эй! Зачем обзываешься? За такие слова и молотом по голове получить можно. - она нешуточно начала обижаться.

- А что я такого сказала? Ты же действительно маленькая.

- То, что я маленького роста, не значит, что на это нужно указывать, - пустилась в философские рассуждения гномиха. - Это унизительно, тем более, если так сказано. Ты показывала свое превосходство надо мной, когда...

Она замолчала, глянув на меня. В ее глазах мелькнула догадка:

- Тот же принцип, да?

- Именно, - я хитро прищурила глаза.

- А-а. Ну, извини, что ли?.. - я опять улыбнулась, на нее сложно было обижаться. - Но врезала ты ему классно. А почему не магией? Ты же с жезлом была? Закопать в сугроб и все дела.

- Не умею я магией, - я вздохнула. - Долгая это история...

Недалеко снова послышалось пыхтение кузнеца. За ним следовали три пожарника. С некоторой обреченностью и усталым смирением они глянули на Лапочку и начали тушить пожар.

Я посмотрела на Глама и его внучку. Разговор у них еще явно не закончен. Что ж, не буду мешать воспитательному процессу. Попрощавшись, я пошла к башне, стоило немного подремать. В конце концов, меня ждала неделя без сна...

Я сидела за одним из столов в холле, подперев кулаком подбородок, и наблюдала за эльфами, завершающими вечернюю трапезу. Три мои соседки ужинали рядом со мной. Лиони о чем-то щебетала, кажется, о сегодняшнем ее ухажере. Она случайно днем зарядила ему «ледяной иглой» прямо в штанишки, очень симпатичные, по ее словам. Так и познакомились. Райнин была где-то глубоко в себе, сосредоточенно рассматривая точку в пространстве. Пташка сидела с несколько кислым видом, пытаясь расковырять вилкой тарелку, и кидала недовольные взгляды на мое декольте (это притом, что я сменила робу на свой обычный костюм). Попыталась предложить мне ее старый кружевной шарфик, замечательного розового цвета. Я сделала встречное предложение засунуть этот шарфик в… куда-нибудь. Не терплю кружева. Особенно розовые.

Тем временем, ужин подошел к концу. Маги медленно начали расходиться по комнатам. Бросив на меня последний сочувствующий взгляд, Лиони направилась следом за Райнин и Пташкой. Я наверх решила уже не подниматься, делать там все равно нечего.

Бедняга ушел последним, убрав перед этим пустую посуду. Нет, не руками – он просто что-то шепнул, взмахнул посохом, и столы оказались пустыми. Весьма эффектно, надо сказать. Он до сих пор хмурился, и беседой со мной я решила его не отвлекать.

 

Я осталась одна в опустевшем зале. За узкими окошками под потолком темнело небо. Бесцельно прошлась между столами, наблюдая за медленным движением теней по стенам. Вернулась обратно и хотела уже сесть на свое прежнее место, но передумала. С ухмылкой на губах подошла к столу, за которым ужинали мастера. Стулья тут жесткие, каменные плиты пола холодные, так что стол отлично справится с ролью моего насеста. Я забралась на него и села в центре, скрестив ноги. Хотелось от души потоптаться по нему, но так как мне тут еще ночь коротать, решила повременить с этой идеей.

Нервничаю, совсем немного − дрожь в пальцах никак не хотела проходить, пожалуй, следует немного успокоиться. Что там Бедняга говорил о расслабляющих свойствах медитации? Я закрываю глаза, пытаюсь представить перед собой воду. Не выходит. Пробую с воздухом. Получается немного лучше. Нужно сосредоточится… Выравниваю дыхание, мысленно пытаюсь окружить себя пустотой, заполненной лишь тихим ветерком…

 

Что-то пошло не так… Я не хотела, чтобы ветер был таким яростным и горячим, а пустота – тьмой. Тьмой, неподвластной даже моему зрению. Пытаюсь вырваться из нее, открыть глаза и снова увидеть зал, но не могу... Тьма становится густой и вязкой. Стало страшно, дико страшно. Я кричу, и не слышу своего голоса. Да что же это такое? Помедитировала одна… успокоилась…

Снова вглядываюсь во тьму. Теперь я что-то вижу… - смутный проблеск красноватого свечения. И оно приближалось ко мне, медленно и неотвратимо заполняя пространство вокруг, теперь уже ослепляя нестерпимым красным светом. Я заметалась, ища хоть какую-то лазейку, и не находила ее. Я была в западне… Странно, физически, я не ощущала ничего, но я могла чувствовать этот свет…, нет, не свет – энергию. Дрожащую, опаляющую яростью, просящую, но, в то же время, настойчивую… Что оно хочет от меня?! Я опять кричу, когда волокна этой энергии начинают оплетать меня пульсирующим коконом...

Где-то за гранью сознания, слышатся тихий голос:

− Расслабься. Впусти ее… − нет, я не хочу! Не хочу впускать в себя это .

− Ты должна, или пропадешь… Ну же! − голос становится громче, резче, с еле заметными нотками беспокойства. Я чувствую, что меня кто-то трясет за плечи…

А кокон сжимается, давит, причиняя немыслимую боль. Я терпела. Так долго, сколько могла. И сдалась. Открылась этому свету, разрешая заполнить себя…

 

Медленно прихожу в себя, прислушиваясь к ощущениям. Боли не было…, осталось лишь одно, очень неприятное воспоминание.

Если меня еще раз кто-то попросит помедитировать – убью на месте. Застрелю, зарежу и порубаю.

Опять прислушиваюсь. Появилось какое-то странное ощущение… Мысленно ощупываю себя, вроде, все нормально. Все еще сижу на столе, очень удобно, кстати, облокотившись на… Стоп. Хм, на столах бывают спинки?

Теперь понимаю, что меня беспокоило – мне было тепло.

Решаюсь разлепить глаза, опускаю взгляд. О… Меня обнимают… Теплые, крепкие руки, легкими движениями поглаживают плечи, прижимая мою спину к груди. Мужской.

М-мм, а можно, я еще немного без сознания побуду? Так хорошо…

− Очнулась? − нет! Я еще в отключке. Не мог, что ли подождать пару часиков?

− Ли?.. − говорит тихо, очень тихо, но я слышу сдерживаемую тревогу в его голосе.

Дальше притворяться будет не честно:

− Да, я очнулась, − прохрипела я. Голос что ли сорвала?.. − А ты в курсе, что сидишь на учительском столе?

Я с неохотой начала выскальзывать из его объятий. Наверное, мое э-ээ… выскальзывание немного затянулось − Эло, резко втянув воздух через стиснутые зубы, отстранился сам, ожидая, когда я повернусь к нему лицом. В его глазах мелькнуло что-то, чего я не смогла разобрать, но быстро пропало, сменяясь беспокойством:

− Ты как?..

Если бы я знала…:

− В порядке, кажется… Давно ты здесь?

− Час. Может два…

Я бросаю быстрый взгляд на окно – на небе уже горят звезды. Удивительно. А мне казалось, что прошло лишь несколько минут…

− И ты все время был тут? − спрашиваю я Эло.

− Да.

Значит, это он говорил со мной, когда я находилась… там.

− Так что, я два часа была без сознания?

− Нет, не два. Половину времени ты провела в медитации, − я, не веря, смотрю на него. Неужели так долго?... А он отводит от меня взгляд. Почему? − Это заняло бы намного меньше времени, если бы ты не сопротивлялась.

Об этом говорить не очень хотелось, но если я буду молчать, легче не станет. К тому же, у меня было несколько вопросов, и Эло должен знать ответы на них. Лучше разобраться:

− Чему сопротивлялась? Что вообще это было?

− Это была магия, Лириэль, − он, наконец, посмотрел на меня. Понять выражение его глаз я не смогла. − Магия темных эльфов.

− Но она мне не нужна! Я не хочу ее! Она… недобрая, − нет, я просто не хочу верить в это. Я ведь давно решила для себя, что магия и я несовместимы.

− Но она твоя. Твоя по праву крови. И ты не сможешь отвергнуть ее, это часть тебя, − он тщательно подбирает слова. Мне показалось, что он хочет убедить не только меня, но и себя, − Ли, магия сама по себе ни злая, ни добрая. Это лишь энергия, которую мы используем. А будет ли от нее вред или благо, зависит от проводника.

− Проводника? − мне становится интересно.

− Мага, − поясняет он, слегка улыбнувшись. − Маг преобразует энергию, чистую энергию, проводя ее через себя. И уже ему решать, на что расходовать ее, на разрушение или творение…

Он вдруг поворачивается в сторону, выискивая что-то взглядом. Проговаривает какие-то слова, и в его ладони рождается горящая желтым светом искра. Я наблюдаю, как она летит к стене, зажигая один из факелов. Пользуюсь моментом, и украдкой рассматриваю его. Хорош, ничего не скажешь… Стройный и гибкий, но не худой, выше меня где-то на полголовы. У него тонкие черты лица, прямой нос, высокие скулы, четко очерченные губы. Золотистые волосы почти до плеч, он откидывает их назад, но длинная челка все равно падает на глаза…, невозможно красивые глаза. Он слишком хорош. Даже для эльфа…

Я начинаю старательно разглядывать ногти, когда он опять повернул ко мне голову:

− Так то лучше, а то тебя совсем не видно.

Точно, светлые ведь не видят в темноте, я и забыла…

− А ну-ка…, − он вдруг протягивает руку ко мне, слегка коснувшись подбородка. Я смотрю на его тонкие пальцы, как кролик на удава. А он наклоняется ко мне, пристально глядя на мои губы. Что это он собирается?... Ай!!!

− Ты губу прикусила. Сейчас… − чувствую, как от его ладоней волнами исходит слегка покалывающее тепло, заживляющее ранку.

«Ну вот. А ты о чем подумала?» - едко, но слегка расстроено.

«О прикушенной губе, естественно».

Он опускает руки, а я, придя в себя, продолжаю с расспросами:

− Не понимаю, я ведь не маг. Так?

− Ну, думаю да, судя по утреннему случаю, − с усмешкой отвечает он.

− Тогда я вдвойне не понимаю. Если я не маг, то что тогда это было? −

− Ли, − он вздыхает. − Воины ведь тоже умеют использовать магию. Особенно воины темных эльфов. Это у вас в крови, я ведь говорил уже. Шиллен щедра к своим детям. Но не проси меня разъяснять подробности – мне неподвластна эта магия.

− Ладно, − теперь уже я вздыхаю, постепенно смиряясь. − Магия так магия, но почему это было так… болезненно?

− Ты первый раз это делала? − полувопросительно, полуутвердительно говорит он. Я киваю. − Это так и происходит. Почти всегда. Ты обратилась к Силе, а она каждый раз испытывает на прочность призвавшего ее. Это больно, если сопротивляться ей.

− Но я не хотела…, пыталась оттолкнуть.

− И не смогла. Ли, никто не может. Ты вызвала ее, и она пришла, признала тебя. Ты в праве распоряжаться этой силой по своему усмотрению, но не стоит пренебрегать ею, ведь когда-нибудь она может оказаться полезной. − Он склоняет набок голову, хитро прищурив глаза, − а вообще, я не должен давать тебе подобные советы – темная магия и все такое…

− Ага! − я победоносно поднимаю вверх указательный палец, − значит, все-таки темная.

− Ли, − протягивает он, опять вздохнув. Да, я такая. Кого угодно из состояния равновесия выведу. − Как же объяснить… Темная магия не всегда зло, так же как и светлая – добро. Будет ли злом, если ты спасешь жизнь другу с помощью темной магии? Будет ли добром, если убьешь магией света?

Он замолчал, глядя на меня. Но ответа он не ждал – вопрос был риторический. Пища для размышлений…

Он прав, наверное… Стоит все обдумать. Но не сейчас.

Свою магию или что там у меня, я решаю оставить пока в покое и пытаюсь найти тему для разговора, когда молчание совсем затянулось. Мысль пришла довольно быстро:

− Я ведь забыла тебя поблагодарить…

− За что?

− За то, что сберег мою шкурку от лишних дыр, − я улыбаюсь, пытливо глядя на него. − Зачем ты мне помог?

Он снова щурит глаза, пытаясь скрыть лукавство:

− Случайно вышло. Я и не собирался. Отвлекся во время заклинания, вот магия и пошла по полю гулять…

− В виде водяного столба немалого размерчика? − я скептически улыбаюсь.

− Именно, − он обнажил ряд ровных белых зубов в ответ. − Я как раз его и отрабатывал.

− Врешь.

− Вру.

− «Магия никогда не промахивается». Ты сам так сказал, − сейчас начну обижаться. Только отсмеюсь немного, и сразу обижусь.

− Разве я мог такое сказать?

− Не признаешься…

− Не-а.

Каков наглец. Нечестно! Моими же словами… Ладно, сдаюсь. Все-таки я рассмеялась – он определенно дурно на меня влияет.

Мы проговорили всю ночь. И следующую… Не удивительно, ведь когда долгое время находишься с кем-то в одной комнате, молчать становится скучно. Странно, как только темы для разговора находились? С Эло было интересно. Говорить, слушать…

Но на третье дежурство, я выдохлась. Я прямо спала на ходу. Непонятное чувство… опьянения, что ли. Думаю, если б я хлебнула Гламового раствора для кожи, ощущения были бы те же. А вот Эло, кажется, прекрасно себя чувствовал. Стало обидно. Вечером я все же спросила его, как ему это удается. И старший, лучший ученик мне ответил, что спит на утренних медитациях самым наглым образом. Нет, это нормально?! И мне даже не сказал, когда я мучилась.

Обижено сопя и зевая время от времени, сижу уже около часа. На том же столе, правда теперь он мне кажется удивительно мягким, ну прямо пуховая перина. Интересно, а спать на нем удобно будет?...

 

− Ли.

− А? Что? − непонимающе гляжу на Эло. Как это его голова оказалась над моей? Пытаюсь осмотреться по сторонам. А-аа, я все-таки улеглась на стол. Надо же, и не заметила… − Я что, уснула?

− Да, я тебя уже полчаса разбудить пытаюсь, − смеется он в ответ.

− Ой, извини, я не должна была засыпать, дежурство ведь… − я с остервенением тру глаза, пытаясь прогнать сонливость.

Он смотрит на меня с некоторым веселым сочувствием:

− Иди, наверное, к себе в комнату. Я разбужу тебя перед рассветом, чтоб у мастеров вопросов не возникло. − Он подает мне руку, помогая слезть со стола.

− А разве так можно? А если узнают?

− Нельзя, конечно, но никто не узнает, если соседки твои тебя не выдадут.

Остатки моих сомнений были развеяны очень убедительным зевком. Посылаю Эло благодарную улыбку и начинаю подъем на четвертый этаж.

 

Ох, кровать. Самое желанное место на свете. Такая мягкая, удобная, уютная. Что еще для счастья надо? Я скидываю с себя надоевшую одежду, и, любовно улыбнувшись подушке, укладываюсь в постель, проваливаясь в долгожданный сон…

 

Так. Почему я проснулась? Почему-то дышать тяжело… Глаза разлепляться отказываются, поэтому, я на ощупь пытаюсь найти источник беспокойства. Эй! Да это же меня щупают! Что за?.. Все-таки открываю глаза.

О боги, кто это? Нет, я поняла, что это эльф. Но тот факт, что я его раньше не видела, меня несколько смутил. Задурманенный сном мозг, лихорадочно пытался думать. Итак, что мы имеем? Кажется, когда я ложилась, никого в моей постели не было. Или было?.. Нет, точно не было. Ладно. Тогда как это блаженствующее чудо оказалось на мне? Откуда он вообще взялся?

Я уже хотела попросить его слезть с меня и сказать, что он ошибся или комнатой или кроватью, но мне кое-что помешало. А именно – рука, рискнувшая лечь на мою грудь.

Я не виновата! Сработали рефлексы. Колено само, по собственной воле, резко взметнулось верх…

О боги! Бедные мои барабанные перепонки. Я и понятия не имела, что эльфы, мужского пола эльфы, способны так визжать. Не знаю, как там в других комнатах, но в моей проснулись все. Яркий свет зажегшихся свечей ударил в глаза. Теперь я не только оглохла, но и ослепла. Ненадолго, правда – вскоре я могла уже видеть, что происходит в комнате.

− Ох, Ли. Всего три дня тут а уже… Ой не могу-уу, − Лиони захохотала, катаясь по кровати.

Смешно ей. Нет бы помочь. Мне, между прочим, скоро дышать нечем будет. Кто бы мог подумать, что эльфы такие тяжелые. А этот вообще – кожа да кости. Как же он может столько весить?

− Клео… Клео!!? − Пташка голос подала. Так это ее кавалер? Ну, они друг друга стоят. − Что она с тобой сделала?!

Клео не мог ответить – он был занят рыданиями у меня на груди.

− Подожди, а что ты делаешь в ее кровати?.. − я перевожу взгляд на Пташку, качая головой. Нет, ситуация, конечно пикантная, но нельзя же быть такой недогадливой.

− Твой парень? − спрашиваю я у Пташки. Кивает. − И он иногда посещает эту комнату?

Опять кивок.

− А ты говорила ему, что спишь теперь на другой постели?

− Нет, но…

− Ну и все! Сама, значит виновата. Нечего на меня все перекидывать. Я уж не говорю, что вы тут по ночам неизвестно чем занимаетесь.

− Но мы никогда не… мы просто… − она растерянно хлопает глазами, пытаясь объяснить что-то.

− Ох, избавьте меня от оправданий! Помоги лучше снять с меня твоего Клео, он же сейчас покрывало стянет. А это будет еще большим шоком для его израненной психики.

Я, раздраженно брыкаюсь, пытаясь подняться. Без какого либо успеха, впрочем.

− У-ууууу, − о…, я опять его задела. Да что ж он так стонет? Может, сломала ему чего?...

Эльф продолжает страдающе всхлипывать. Приступ жалости заставляет меня успокаивающе погладить его по голове:

− Ну-ну…

− Кхм…, не помешал, надеюсь?

Я поворачиваю голову к дверному проему, затравленно глядя на стоящую в нем фигуру. Я в последнее время слишком часто стала обращаться к богам. Так нельзя, но все же… О боги!!! Он давно тут?...

В дверях стоял Эло. С абсолютно непроницаемым лицом и таким же взглядом. Ни разу его таким не видела.

− Э-ээ, Эло… Это не то что ты подумал, − пролепетала я, дергая за волосы все еще стонущего эльфа.

Марлук! Марлук!! Марлук!!! А что можно подумать, завидев парня, зарывшегося мне в грудь по самые уши? И меня, гладящую его по голове…

− А я ничего и не подумал, − он одарил меня ледяной улыбкой. − Скоро рассветет. Спустись вниз…, когда освободишься.

Он вышел, спокойно затворив дверь.

Замечательно. Чудесно. Прекрасно.

Рыча, хватаю Клео за ухо, сбрасывая его на пол. Откуда силы только взялись?

− Брысь за дверь! − нужно было одеться.

Марлук! Марлук!! Марлук!!!

Лиони все еще смеялась, когда я на ходу натягивая сапоги, прыжками подбиралась к выходу. Звуки из комнаты стихли, как только я закрыла за собой дверь. Что ж, хоть остальных в башне не разбудили.

Пташкин ухажер перестал наматывать круги у порога, как только я вышла, и замер, виновато на меня поглядывая. Пытаюсь успокоиться и дышать глубже, чувствуя, как снова накатывает волна раздражения.

− Я Клео, − нерешительно начинает эльф.

− Слышала, − мой голос слишком враждебный. Дышим. Так, вдох-выдох. Я ведь понимаю, что он не виноват, даже пострадавшей стороной оказался. Так чего же я взъелась?

Он начинает оправдываться:

− Извини, а? Я не специально. Правда. Я не хотел тебя оскорбить…

− Ладно, забудем это. Я уже не злюсь, − кажется, я успокаиваюсь. Киваю ему и делаю несколько шагов к лестнице.

− Э-э, Лириэль, − Клео еще не очистил душу передо мной. Я морщусь, даже он знает мое имя. Не нравится мне это. Я оборачиваюсь, вопросительно глядя на него. − Ты сказала тогда… Не подумай, что мы с Элизой… ну…

− Ага.

− Она порядочная эльфийка! − ну, то, что он готов заступиться за свою девушку, весьма достойно. − И она не подпустит меня к себе до обряда. Я просто захожу к ней иногда, и мы идем гулять по крыше.

− По крыше.

− Ну да, внизу ведь нельзя, − он опускает взгляд. − А сегодня, я просто хотел разбудить ее поцелуем…

− Ты что, меня поцеловал?! − я начинаю опять возмущаться.

− Нет! − как-то у него испуганно получилось. − Не успел…

А-аа.

− Тогда ты прощен, − я криво усмехаюсь. − Слушай, а зачем ты мне все это рассказываешь?

− Не знаю… − он совсем растерялся. − Что бы ты поняла, наверное…

Поднимаю вверх ладони:

− Поняла. Беру свои слова назад. Кстати… − я склоняю голову на бок. − Как ты в комнату пробрался?

− Через окно.

Меня это задевает – я не смогла залезть, а он смог. Непорядок.

− Как именно? − спрашиваю я голосом судьи, допрашивающего подсудимого.

− Э-э, по стене. Вылез из своего, залез в ваше… Всего один этаж…

А, так он маг, тогда понятно.

Молча поворачиваюсь к лестнице и, вздохнув, спускаюсь вниз.

 

Я застываю в нерешительности на последней ступеньке, глядя на Эло. Он стоял спиной ко мне, повернувшись к одному из горящих факелов. Не имею понятия, что мне нужно говорить. Подхожу к нашему, то есть преподавательскому столу и усаживаюсь на него, свесив ноги.

Эло не оборачивается, и я решаюсь начать:

− Эло.

Он потянул с ответом лишь несколько мгновений:

− Да?

− Я могу все объяснить…

− Зачем? − спокойно спрашивает он, не отрывая взгляда от пляшущих языков пламени.

− А тебе не интересно?..

− Меня разве должны интересовать твои… приключения? − бесстрастный голос, невозмутимое лицо, холодный взгляд. Ну, и что мне с этим делать?

− Знаешь, презрение тебе не идет, − я вскакиваю на ноги (мне нужно сейчас быть выше), и начинаю расхаживать по краю стола. Эло наблюдает за моими нервными передвижениями. По крайней мере, я привлекла его внимание. − Ты даже не хочешь меня выслушать.

Он поднимает голову, глядя мне в лицо, и скрещивает руки на груди:

− Ну, раз тебе это нужно…

− Да, мне это нужно! − перебиваю я его. Вдруг вспомнился Клео с его объяснениями. Теперь я на его месте. − Я же знаю, что у тебя сложилось неправильное мнение.

Эло приподнимает бровь, изображая внимание. А я продолжаю:

− Да, все не так. Я сегодня того эльфа вообще первый раз видела, − бровь Эло взлетела еще выше. Наверное, начала я не совсем правильно… − Он вообще, не ко мне пришел.

− А-а, так он мимо проходил… И совершенно случайно заскочил к тебе в постель.

− Именно! Совершенно случайно. Он же не ко мне шел, а к Пташке… Элизе, то есть. Он просто не знал, что на ее кровати теперь я сплю, Пта… Элиза ему не сказала. Не веришь – спроси у нее.

Я продолжаю вышагивать, уперев руки в бока.

− Верю…

Я резко оборачиваюсь, забыв о следующих моих аргументах. Слишком резко… Нога на мгновение повисла в воздухе…, я совсем забыла, что балансирую на крае. Равновесие удержать не получилось, и я, махая руками, начала клониться назад. Заранее сочувствую своему копчику…

Хотя, нет, не сочувствую… Меня перехватили.

− Поймал.

− Да. Спасибо. Глупо получилось… − он стоит ссади, обняв меня за талию. Откидываю голову назад, пытаясь заглянуть ему в глаза. Не получается. Почему-то, мысль о том, что можно для этого отстраниться и повернуться к нему лицом, показалась неуместной. − А почему ты мне веришь?

Он тихо смеется мне в макушку:

− Твои объяснения настолько странные и нелогичные, что, скорее всего, правдивы… Да и вела ты себя совсем не виновато, скорее возмущенно… А почему ты спишь на кровати Элизы?

− Ну, я ее отняла, − улыбаюсь я.

− Отняла.

− Ага.

− Кровать.

− Да, мне она понравилась. Я даже поединок за нее предложила…

− Да? Оригинально… И как битва прошла? − я чувствую, как он улыбается мне в волосы.

− Никак. Койку сдали без боя. Кстати, ты тему что-то резко переменил.

− Да?

− Да. И вообще, ты подозрительно быстро сдался. Почему? − лукаво спрашиваю я.

Он не отвечает, а мне захотелось поддеть его:

− Я знаю!

− Так просвети меня, раз знаешь.

− Ты просто ревновал, − выпаливаю я, ожидая смеха и возражений.

− А если и так? − как-то он это слишком серьезно спросил.

− О… − интересно, кто кого поддел? − Что, правда?

Эло молчит несколько секунд. Я слышу лишь его ровное дыхание. А потом:

− Ты о чем? − непонимающе переспрашивает он. Ну вот. Опять он за старое взялся.

− Эло! − я смеюсь, не выдерживая. Немного нервно, правда, совсем чуть-чуть.

Я уже говорила, что он дурно на меня влияет? Плохо то, что мне это начинает нравиться…

В оставшиеся для дежурства дни я следовала примеру Эло и отсыпалась на медитациях. Как ни странно, Бедняга очень быстро отказался от вбивания в меня основ эльфийской магии, и почти не отвлекался на меня, сосредоточившись на обучении остальных. Я действительно безнадежна в этом деле. Я была физически неспособна повторить слова заклинаний, секунду назад произнесенные мастером. Они просто стирались с памяти. Как по волшебству. Забавно. Так я сидела рядом со своими соседками. Молча, не задавая вопросов наставнику. Ответы на все, что меня интересовало по части магии, я получала позже, сидя уже на столе в холле башни.

Эло отвечал без утайки, не приукрашая, не делая канонов. Описывал достоинства боевой магии, но и недостатков не скрывал. Я была несколько удивлена его знанием стихий, не только Воды, но и Огня и Ветра. На вопрос о том, откуда он знает о магических умениях магов людей и темных эльфов, он ответил словами одного из старших мастеров, как-то грустно улыбнувшись: «врага нужно знать в лицо».

«Ты считаешь представителей других рас врагами?» - спросила я тогда.

«Я − нет. Большинство эльфов − да. Вражда появилась давно, столетия назад. Сейчас она поутихла, но хватит одной искры, и она разгорится вновь».

«Откуда ты?...»

«Ветер переносит слухи, Ли».

Он сменил тогда тему, и я не настаивала на ее возобновлении. Мне стало… страшно? Возможно. Я помню рассказы матери и отца. Вражда, это мягко сказано – война. Войны. Страшные, жестокие, уничтожающие… Войны затрагивают всех. И мало кому удается остаться в стороне, сохранить нейтралитет.

О военных подвигах мечтают только малодушные глупцы. А я не хочу. Не хочу, чтобы пламя сожгло древние леса, не хочу, чтоб ураганы уничтожали прекрасные строения, не хочу, чтоб затапливались посевы… Не хочу напрасных смертей. Жизнь нам дана совсем не для этого…

 

Подходила к концу последняя ночь нашего наказания. Эло что-то записывал в свитке пергамента, развернув перед собой карту. А я подрезала кинжалом ногти, время от времени поглядывая в сторону мага. Я не спрашивала, что он пишет – ответ услышать не очень хотелось. Я и так догадывалась.

Стараюсь отвлечься от назойливых мыслей. Эта карта, недавний разговор, недосказанные фразы… о чем? О возможной войне? Не хочу думать об этом. Просто не хочу.

Бросаю взгляд на окно. Интересно, сколько сейчас времени? Небо еще темное, звезды, правда, горят уже не так ярко, но солнце определенно выглядывать пока не собирается. Вдруг до ушей доносятся приглушенные звуки. И их источник находится по ту сторону от входных дверей.

− М-м, Эло?

− Да? − спрашивает он, оторвавшись от свитка.

− А дверь закрыта?

− Закрыта, − он опять возвращается к своему занятию.

Похоже, что не надолго, думаю я, продолжая прислушиваться. Да. Узнаю звук этого скрежета металла о металл. Теперь есть на что отвлечься. С улыбкой поворачиваюсь к эльфу:

− А часто в башню посторонние пробираются?

− Не то чтобы часто, но относительно регулярно, − хмыкает он, лукаво глянув на меня, − причем бывают довольно интересные случаи. А почему это вдруг тебя заинтересовало?

− Да так… − я выразительно смотрю на дверь. Скрежет становится громче, и Эло наконец обращает внимание на этот звук.

− Вот как… − тихо произносит он, спрыгивая со стола и поворачиваясь к двери, взяв в руки посох.

Мы ждем пару минут, продолжая заинтересованно рассматривать дверь. Похоже, замок в этот раз поддаваться не хочет, а лишь громко, протестующе скрипит, отказываясь открываться. За дверью послышались невнятные ругательства. Да, знаю, это не так уж и легко…

− Эло, а я тоже так шумела? − весело спрашиваю я.

− Нет, ты все делала очень тихо, я услышал лишь щелчок замка, − в таком же тоне отвечает он, галантно поклонившись.

− О, вы мне льстите, уважаемый, − я пытаюсь скромно потупить взгляд. Правда, вырвавшийся смешок немного испортил мой застенчивый вид.

− Ну что вы, леди, моя искренность неподдельна.

− Ох, прекрати, − смеюсь я, опять вглядываясь в замок. − Да что он так возится-то? − я тоже соскальзываю со своего насеста и становлюсь рядом с магом, нетерпеливо притопывая ногой.

− Понятия не имею, − с безразличным спокойствием отвечает эльф, − возможно, плохая отмычка или просто кривые руки.

− Ой-ой, а сам-то пробовал так замок открывать?

− А зачем?

− В смысле?

− Зачем нужна отмычка, если ты можешь разнести замок заклинанием? − снисходительно ответил он. Я бы поверила этому тону, если бы уголки его губ не подрагивали от сдержанной усмешки.

− С таким подходом и замков не напасешься… Слушай, а может ему помочь? Стоит там, мерзнет… Давай откроем?

− Ты серьезно? − с веселым недоверием спрашивает Эло.

− Нет, конечно. О, он справился.

− Я рад за него. Или нее, − задумчиво добавил маг.

Дверь открывалась медленно, похоже, пришелец не спешил входит внутрь.

− Что делать будем? Стрелять? − деловито шепчу я.

− Чем же ты собралась стрелять?

− Не я, а ты, − поясняю я. − А стрелять льдом. Ну, иглами или что там у вас.

− Мадам, как вы жестоки, − смеется.

− Меня, значит обстреливать можно, − обижено проговариваю я. − Я же не предлагаю буквальный обстрел. А, так сказать, показательно-приветственный…

Наш гость в это время входит внутрь, осторожно оглядываясь, стараясь не шуметь. Эльф. Облаченный в тонкую кожу, с легким луком за спиной. Я обращаю к Эло просительный взгляд (мне правда хочется развлечься), он, наконец, кивает, улыбнувшись.

Я набираю в грудь побольше воздуха:

− Огонь! − кричу я. Разбудить спящих магов я не боюсь – в звуконепроницаемости стен уже убедилась.

Эло фыркает, но его рука, сжимающая посох уже проделывает резкое, почти неуловимое движение, а с губ срываются слова. Я вздрагиваю, от ледяного дыхания созданного заклинания, и заворожено провожаю взглядом сотворенный осколок льда, стремительно летящий в сторону двери. Вау.

Вошедший испуганно присел. Так же как и я тогда. Затем, вглядываясь в глубину зала, начал медленно разгибаться, стряхивая иней с волос и одежды.

− А, что, разве неделя еще не закончилась? − растерянно проговорил он после некоторой паузы. В днях, что ли потерялся? Похоже, он не ожидал нас тут встретить.

Ладно, а почему мы молчим? А говорить что? Ругать, или как?.. Эло, кажется, вести беседу не собирается – увлеченно рассматривает стены. Он бы еще насвистывать какую-нибудь мелодию начал, для полноты картины. Пожалуй, я склонна воспринять это как разрешение на свободу действий.

Вот и отлично, думаю, я вполне способна изобразить из себя грозного хранителя сна наших несчастных магов.

Скрещиваю руки на груди и, приняв строгий вид, уверенно шагаю к лазутчику. Только бы не рассмеяться…

 

На медленно светлеющем небе, одна за другой гаснут звезды. Стою на пороге, вглядываясь в далекую пурпурную линию на востоке. Я решила встретить солнце. В первый раз. Не знаю, почему я делаю это именно сегодня.

− Скажи, ты ни когда не думала о карьере полководца или судьи? − послышался рядом голос Эло. Заговорил, наконец. С тех пор, как ушел наш ночной гость, Эло был только тем и занят, что стараниями не рассмеяться.

− Нет. А что, все так плохо?

− От чего же? Вовсе нет. К тому же, это было замечательное представление, − хмыкает он. − Думаю, тот эльф подумает дважды, прежде чем решится еще раз посетить башню ночью.

− Наверное… − задумчиво проговариваю я. − Надеюсь, я его не сильно напугала.

− Не сильно. Скорее, ты его ошарашила, − он подходит ближе, становясь по левую руку от меня. Кажется, он рассматривает мой профиль. − Мне вот интересно кое-что…

Я перевожу на него вопрошающий взгляд.

− Ну, с командой «огонь» все понятно, − улыбнувшись, говорит он. − А зачем ты требовала от него пропуск с датой последнего посещения башни, и разрешение на внос оружия дальнего боя?

− Э-ээ, я как бы в роль вошла. А теперь мне стыдно… − смущенно отвечаю я. Ну вот, он все таки рассмеялся.

− О, ты была великолепна, − поспешил заверить меня маг. − Кажется, он признал в тебе лидера…

− Ну да. Он же сбежал, − губы сами расплываются в улыбку.

− Сбежал. Но перед этим ответил на все твои вопросы. Даже на те, которые не понял.

− Кстати о вопросах. Оказывается, он к Лиони пробраться пытался…

− И?

− Да так, ничего. Просто, недавно она рьяно рассуждала о том, какие стрелки сволочи, − я вдруг вспоминаю кое-что. − Так это ему она зарядила «иглой» в… неважно, − смеясь отвечаю я, заметив заинтересованный взгляд собеседника.

Поднимаю взгляд к небу, там, сверкнув, погасла последняя звезда, не в силах больше бороться с дневным светилом. А желто-оранжевая полоса на востоке становится все ярче…

− Что ты там высматриваешь? − спрашивает меня Эло.

− Рассвет. Многие восхищаются его красотой. Хочу понять…

− Ты никогда не встречала рассвет? − он удивлен. Я молча качаю головой.

− Любишь поспать подольше?

− Нет. Это просто… слишком ярко. − Это слишком больно, но я не скажу - не люблю жаловаться.

− Разве? Утром ведь солнце светит мягко, − я чувствую на себе его пристальный взгляд.

− Для меня нет. Днем, глаза привыкают к свету, и я могу даже на него смотреть… иногда. А утром это сложно, после ночной тьмы…

Эло молча кивает и тоже поворачивается к светлеющей линии горизонта. Осталось совсем немного…

Я прилагаю немыслимые усилия, чтобы держать веки открытыми, когда появился край ослепляющего огненного диска. Только не закрывать глаза. Не закрывать… Как больно…

Я не вижу, как Эло отходит куда-то в глубь зала – слезы застилают глаза, не позволяя видеть ничего, кроме восходящего, яркого солнца. Сколько я еще продержусь?

− Ты решила ослепнуть? − спрашивает маг. Когда он успел вернуться? Я не слышала его шагов…

Теплая ладонь вдруг прикрывает мне веки. Не могу сдержать облегченного вздоха, но все же пытаюсь протестовать.

− Тихо, − шепчет он, − сейчас…

Он что-то говорит, и я не разбираю этих слов. Чувствую, как сгущается воздух вокруг. А затем… звук падающих капель воды. Дождь. А облаков на небе не было.

− Ты вызвал дождь… Зачем? − удивленно спрашиваю я, продолжая вслушиваться.

Его ладонь, ограждающая меня от света, скользит по щеке, стирая слезы:

− Смотри.

Я послушно открываю глаза, моргаю, прислушиваясь к ощущениям. Удивительно.

Эло приобнимает меня за плечи, позволяя прижаться спиной к его груди. Это так… правильно.

А я смотрю на солнце. Сквозь плотную пелену дождя. Льющаяся вода странным образом смягчила краски, оставив яркость, но убрав резкость.

− Это… − я умолкаю, так и не начав фразу, не сумев подобрать правильные слова.

− Прекрасно, − помогает мне эльф. Да, действительно прекрасно, но я никогда не смогу достойно описать это. Я просто гляжу, на восходящую, пылающую звезду. В первый раз. Первый раз до конца.

 

Долгие минуты спустя, осторожно, стараясь не разорвать объятие, поворачиваюсь к Эло:

− Знаешь, ты подарил мне рассвет, − шепчу я, глядя в его глаза. − Спасибо. Не знаю, что сказать.

− И не надо, − тихо отвечает он, медленно склоняя ко мне голову. Я замираю, а затем тянусь к нему навстречу, позволяя его губам коснуться моих…

Я не хочу, что бы это кончалось, но все же отстраняюсь. Именно потому, что не хочу…

«Ты что творишь?! Поцелуй его снова!» − только дискуссии с самой собой мне еще не хватало.

«Замолкни».

− Я пойду, наверное, − продвигаясь к залу, лепечу я, стараясь не смотреть на Эло. − Уже ведь утро. Поспать надо… то есть, привести себя в порядок.

«Мысли лучше в порядок приведи» − продолжает ехидничать внутренний голос.

«Отстань».

− Ли… − окликнул меня Эло, уже у лестницы.

Я, не оборачиваясь, лечу вверх, перепрыгивая через ступеньки.

− Да. Спокойной ночи, Эло… или утра. Мне понравилось… солнце, в смысле… − что-то я не то говорю. Лучше промолчать было.

«Правильно, а то несешь чушь всякую»

«Да исчезнешь ты или нет?!»

«Я – нет, а ты спасаешься позорным бегством».

Мысленно рычу, продолжая стремительный подъем. Ладно, я действительно сбежала, но не буду же я возвращаться. Так, хватит об этом думать, а то совсем запутаюсь. Потом, все потом…

Всю следующую неделю я тем и занималась, что пыталась где-нибудь спрятаться. Не то чтобы у меня получалось,.. особенно по утрам, на занятиях. Но уже к обеду я сбегала под защиту надежных стен кузницы. Не могу сказать, что я плохо проводила там время – мне было очень даже интересно наблюдать за работой кузнеца.

Лапка постоянно крутилась рядом, упорно пытаясь помочь в чем-то деду. Глам, каждый раз отказывался, пытаясь отправить внучку куда-нибудь. Не важно куда, лишь бы под ногами не мешалась. Впрочем, насколько я могла судить за столь короткое знакомство, у гнома не было ни малейшего шанса на победу в поединке с этой врединой. После короткой перепалки, угроз со стороны кузнеца и заверений «подмастерья», первый сдавался и нехотя поручал второму какое-то дело по кузнице. Думаю, главным фактором служили огромные, золотисто-карие глаза, медленно наполняющиеся обидой на беспричинное недоверие ее трудовым способностям. Суровое лицо мастера каждый раз смягчалось, и крепкая рука тянулась утешительно потрепать рыжий хвостик.

Эта картина повторялась каждый день, и каждый день она вызывала у меня улыбку. Это было так умильно…

Но раствор для кожи Глам все-таки прятал. От греха подальше.

 

К моему присутствию быстро привыкли, почти приняв в тесный семейный круг. Привилегия это или нет, но гном теперь и на меня порыкивал. Иногда. Раз пять за день. А что? Я тоже пыталась помогать… И да, у меня, конечно, получалось еще хуже, чем у Лапочки. Один раз, мне даже почти удалось поджечь кузницу. Выждав, пока стихнет медвежий рык гнома, Лапка пожала мне руку, признав «ну совсем своей», по ее словам.

 

А вечерами мы сидели в маленьком, выложенном из бревен, доме дварфов. Он находился сразу за кузницей и был на порядок меньше, поэтому, со двора его не было заметно. Там было всего три комнатушки, не считая кухни. Простая, незамысловатая обстановка, но там было так тепло… Нет, я не о температуре, а о том, что витало в этом доме. Я совсем не поэт, и мне бывает довольно трудно описать что-то.

Уют. Как объяснить, что это такое? К чему его причислить? Он почти осязаем, ощутим… Так бывает в некоторых местах. Так было в этом доме. Оттуда просто не хотелось уходить, хотелось лишь опуститься в одно из больших мягких кресел и ничего больше не делать.

Собственно, этим мы и занимались. Пили чай в огромных глиняных кружках («чай» Глама подозрительно пенился), сидя за большим дубовым столом в тех самых креслах. Гном развлекал нас бесконечными байками о былых временах. Сомневаюсь, что даже треть из сказанного была правдой. Но это не так уж и важно. Гламмастирин умел рассказывать, умело увлекая слушателя в невероятные истории. А вот историю о том, как он получил свой шрам, выведать так и не удалось…

 

В тот вечер, я допоздна задержалась в кузнице. Глам завершал очередное свое творение – меч из дамасской стали, и мне ужасно хотелось увидеть результат. Он трудился над ним несколько дней, не покладая рук, оставался лишь последний круг заточки и полировка; а мы с Лапкой сидели в уголке на скамье, и всем своим видом пытались показать, что нам вовсе не интересно. Лапка комментировала действия деда, проявив неплохие знания кузнечного дела, но говорила очень тихо, опасаясь отвлечь кузнеца от тонкой работы.

Луна уже светила высоко в небе, когда гном, наконец, повернулся к нам с мечем в руках. Я внимательно смотрела на мастера, вглядываясь в его утомленное лицо. Глам облегченно улыбался, и было видно, что он очень доволен проделанной работой. Но от меня не укрылась тень печали, мелькнувшая в его глазах.

А потом он подошел к нам, являя нашим восхищенным взорам свое творение.

Поразительно. Не имею представления, как это можно создать руками… Этот клинок словно соткан из застывших языков темного пламени. Завораживающе прекрасного и опасного одновременно…

Так хотелось прикоснуться к лезвию, кончиками пальцев проследить узор искусной резьбы. И мне это было позволено – гном молча протянул мне меч, рукоятью вперед.

Я знаю, что такое оружие мне не совсем подходит. Но все же, ощущение длинного, смертоносного клинка в руке мало с чем сравнимо. Он словно добавляет сил…

Глянув на Лапку, изображающую терпение, я передала ей меч.

− Отличная балансировка, деда, − сказала она, сделав несколько пробных махов. Судя по ее ловким движениям, могу сказать, что дед учит ее не только кузнечному ремеслу.

− Что, правда? − показательно удивился гном. − Вот уж не ожидал… Но, спасибо, внуча.

Он нежно улыбнулся Лапке, а затем принялся выгонять нас из кузницы. Да, было действительно поздно, но спать не хотелось – привычка ночного бодрствования все еще напоминала о себе.

Мы вышли во двор, и Лапка, попрощавшись, двинулась к дому, не дожидаясь, пока Глам закроет двери. По пути она сражалась с невидимыми врагами. Она не перестает меня удивлять. Иногда эта дварфиня воплощение зрелости, а иногда и непосредственного ребячества. Махнув нам напоследок ручкой, она скрылась за углом.

А я уходить не спешила. Мне хотелось кое-что спросить у кузнеца.

− Мастер Глам.

− Да? − повернулся он ко мне.

Я молчу некоторое время, а затем, все-таки решаюсь:

− О чем вы сожалели, глядя на этот меч?

Он как-то по-новому глянул на меня:

− Не слишком ли ты проницательна для своих молодых лет?

− А вы разве знаете мой возраст? − с улыбкой спрашиваю я.

Он хмыкает:

− Ну, эльфы молоды и в двадцать и в сто двадцать… − говорит он, задумчиво поглаживая бороду. − А сожаление… Оно приходит всегда. Это как расставание с тем, чему ты слишком многое отдал…

− А еще?.. − я вижу, что он что-то недоговаривает.

− А еще тебе пора спать, − добродушно ворчит гном, подталкивая меня в сторону башни.

Да, пора. Вопросов гному больше не задаю, а лишь желаю спокойной ночи. В конце концов, каждый имеет право на секреты.

Подхожу к башне и вспоминаю, что дверь на этот раз открыть нечем. Не раздумывая особо долго, спокойно стучусь. Как ни как, а я тут проживаю. А открыть должны – дежурят ведь каждую ночь.

Вскоре, слышится скрип замка, и я не могу скрыть свое удивление – дверь открыл Эло. Он отходит в сторону, пропуская меня внутрь.

− Что ты здесь делаешь ночью? − я одергиваю себя, но несколько запоздало – вопрос уже задан.

− А не кажется ли тебе, что эти слова должен был произнести я?

Я сморю на него, вглядываясь в лицо, отмечая перемены в нем. Темные круги под глазами не остались незамеченными. Он выглядит усталым. Очень. А я соскучилась…

− Я задержалась в кузнице, − отвечаю я, и тут же перевожу тему. − А ты, сколько ночей уже дежуришь?

Он мрачно усмехается:

− Эта - четырнадцатая.

− Как, тебе еще неделю дали? За что?

Эло молчит, и, после минуты ожидания, я понимаю, что ответа не дождусь. Узнать причину наказания очень хочется, но настаивать не буду – эльф явно не в настроении.

Вздохнув, я иду к лестнице, но оборачиваюсь, остановившись на полпути.

− Знаешь, ты выглядишь ужасно, − говорю я магу, пытаясь скопировать его недавнюю усмешку. Думаю, вышло довольно неплохо.

− О, благодарю, Лириэль. Ты очень мила, − он изображает легкий поклон. Язва. Впрочем, я не лучше.

− Да, − продолжаю я, медленно подходя к нему. − Просто ужасно. Лицо осунулось, под глазами синяки, как будто дрался с кем-то врукопашную.

− За этот… комплимент мне тоже нужно сказать «спасибо»? − скептически спрашивает он.

− За правду не благодарят. Эло, ты устал. Давай я подменю тебя?

− Нет.

− Ну вот. И характер у тебя тоже ужасный.

Он склоняет голову набок, приподняв бровь. Затем, молча отходит вглубь зала к одному из столов с наваленной на него горой свитков.

− Зачем отказываться от помощи, когда она нужна? − продолжаю я. − Может потому, что ее предложила я?

Ответа, естественно, не последовало. Ладно. Меня это не особо смущает – все равно не отстану.

Иду за ним, обдумывая речь. Идей, впрочем, немного. Ну не планировала я сегодня выяснения отношений.

− Ты злишься на меня, − тихо говорю я, рассматривая его спину. Ох, как же нелегко дается искренность. − И ты прав – я поступила глупо тогда, убежав. Извини. Просто… пойми, что это все ново для меня. Я редко с кем общаюсь, не потому что не хочу, а потому что… они не хотят. Я всегда была одна, и сейчас для меня дико даже соседство с эльфами. Я до сих пор ищу неприязнь, скрытую за улыбками, ищу подвох в добрых словах… А еще – ты… Ты тоже непривычен для меня. Понимаешь?.. Мне трудно это говорить. − Я замолкаю. Речь, как и ожидалось, не вышла. Интересно, он вообще меня слышит? − Особенно говорить это спине. Эло, твоя спина мне не отвечает.

Похоже, мне удалось его расшевелить. Я знаю, что он сейчас улыбается.

− Ну не молчи. Я даже могу пообещать, что больше так не буду.

Ура, он наконец повернулся ко мне [п\а: в глазах – обида, в руках – утюг, молчу-молчу, сорррри].

− Ли, я не злюсь. Не на тебя. Ты тут не причем, − говорит он, и тут же, прищурившись, добавляет, не дав мне задать вопрос. − Так сбегать ты больше не будешь?

− Это смотря при каких обстоятельствах, − уклончиво отвечаю я, хитро улыбнувшись.

«Ты смотришь на его губы?»

«Э-ээ, нет»

«М-мм… Точно?»

«Да! Тебе показалось».

− А все-таки, давай я вместо тебя подежурю? − звучит бодро, но зевок не удержала.

− Не стоит. Это последняя ночь. Успею отоспаться. А вот тебе отдых сейчас нужнее. − Я непонимающе смотрю на него. Мне-то, зачем отдыхать? − Завтра рано вставать.

− Почему это? Выходной ведь.

− Завтра будет так называемая охота. Пропускать ее не советуется.

− А что за охота? − заинтересованно спрашиваю я.

− Мастера все объяснят, − он делает шаг ко мне, затем, поднимает руку, мягко проведя костяшками пальцев по моей щеке. − Ли, иди. Пока я не передумал.

Как мне нравится эта его улыбка… Я склоняю голову и, перед тем как уйти, бросаю на него взгляд. Я не знаю, что Эло в нем увидел, но читалось там многое…

Разбудили меня действительно рано. Солнце даже не планировало вставать, когда Лиони начала меня усердно тормошить. Просыпаться ужасно не хотелось – я как раз досматривала чудный сон не без участи одного моего знакомого мага. Однако, у этой эльфийки несомненный талант. Не сомневаюсь, что ей удалось бы и гарнизон пьяных орков разбудить. Причем, сразу всех одновременно.

− Ли, ну вставай же. Опоздаем ведь.

− Лиони, − сонно бурчу я, − куда мы можем опоздать в выходной день, да еще в такую рань?

− Как куда? − удивилась та. − Охота ведь.

Ах да. Радость какая. Теперь вспомнила. Сев в постели, осматриваю комнату не совсем прояснившимся взглядом. Райнин уже полностью одетая, стояла в дверях, рассматривая свой посох, Пташка натягивала на ноги высокие сапоги (отличная кожа, надо заметить), ну, а Лиони, тоже уже собранная, занималась мной.

− Встаю, встаю, − вздыхаю я, склоняясь к тумбе. − Кстати, что делать-то там будем?

− О, это мало чем отличается от обычной охоты. Цель – добыть как можно больше дичи. Но в основном, это применение на практике изученных заклинаний.

− Заклинаний. Звучит… заманчиво, − кисло говорю я, шаря рукой по полкам. Где же эта марлукова роба?

− Конечно! − воодушевленно вещала юная повелительница водной стихии. − Такое чувство появляется, когда одолеваешь медведя…

− Да, наверное, − задумчиво проговариваю я. Моя рука, только нащупав тонкую, расшитую рунами ткань, замирает, а затем тянется дальше. К относительно надежному кожаному одеянию. В самом деле. Я не настолько еще спятила, чтоб на медведя в тряпочках идти.

 

На поляне у дерева собралась толпа магов и воинов вперемешку. Где-то в середине мелькнуло лицо Бедняги, и мы начали протискиваться к нему. Да уж. Такая компания эльфов – и все на один лес. Бедные животные.

Я почти добралась до мастера, когда меня остановил ощутимый толчок в бок. Резко поворачиваю голову – Крысеныш, стрелок наш недорезанный. Отсутствие двух передних зубов немного портило его улыбочку. Смерив его презрительным взглядом, молча отворачиваюсь, и иду дальше, чувствуя затылком его враждебный взгляд. Да, он ничего не забыл. Впрочем, и я тоже.

Наконец, удалось добраться до своей группы. Ждали, очевидно, только меня с соседками, так как, завидев нас, Бедняга сразу повел нас к воротам.

Поход занял около часа. Во время этой прогулки нас распределили по парам; Лини была в команде с Райнин, а мне досталась Пташка. Надеюсь, у нее дела с магией получше, чем у меня.

Дойдя да кромки леса, все облегченно вздохнули. Кто-то глядел в чащобу с предвкушением, кто-то с опасением, но в основном, преобладал азарт. Не могу сказать, что я так уж рвалась в лес, но, какой-то интерес, все-таки был.

Дав последнее напутствие – не убивать диких единорогов (один из юношей огорченно вздохнул), Бедняга пожелал нам удачи и спокойно сел на пенек:

− Парами! Вперед!

Переглянувшись, ученики побрели в указанном направлении.

 

− Раньше он с нами всегда ходил, − удивленно прошептала Пташка спустя несколько минут.

− Зато надзора не будет, − так же тихо ответила Лиони.

− Помощи, в случае чего, тоже не будет, − вставляю я, сбив немного оптимизм эльфийки.

− Скорее всего, нас решили приучать к самостоятельности, − после некоторого молчания, сказала Райнин, решив, все-таки выразить и свою мысль.

Остальные маги давно уже разошлись, а мы все еще держались вчетвером. Выйдя на небольшую поляну, мы остановились, осматриваясь по сторонам. Было тихо. Настолько, что тишина, казалось, звенела.

− Надо бы разделиться, − нерешительно проговорила Лиони. − Давайте, мы – налево, а вы – направо, − предложила она.

− Я не хочу направо! − протестующе защебетала Пташка. − Говорят, что в той части леса волки водятся.

Мне абсолютно все равно куда направляться, но все же, я говорю:

− А в противоположной части – медведи. В основном, − эльфийки бросают на меня удивленные взгляды. − Я знаю этот лес, − отвечаю я на немой вопрос.

− А ты охотилась здесь уже?

− Да, но хищников старалась не трогать. Я их просто обходила, и они меня не чуяли, − я опять обращаюсь к Пташке. − Элиза, если медведи тебя устраивают больше, то можем пойти туда.

Та ненадолго задумалась, а затем гордо вскинула голову и направилась вглубь леса. Направо, естественно. Вздохнув, иду за ней. Вслед нам послышалось пожелание удачной охоты.

Что ж, удача пригодится. Медведь-одиночка – не особо опасный противник, а волки… – это стая, семья.

Я не знаю, как долго мы шли. Час, может, два. Солнечные лучи блуждали в листве деревьев, переплетаясь и создавая причудливый паутинчатый узор.

Я откровенно наслаждалась прогулкой, кожей впитывая свежее дыхание утреннего леса. А вот Пташка была несколько напряжена. Она шла, крепко сжимая посох, постоянно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. И, тем не менее, она удивительным образом умудрялась шуметь. Под ее ногами хрустела каждая веточка.

Я замедлила ход, услышав отдаленный звук. Что-то знакомое, но разобрать пока не могу. Я сворачиваю с тропы и иду на источник звука.

− Эй, ты куда? − спрашивает меня Пташка.

− Туда, − я махнула рукой, указывая сторону.

− Ладно, − эльфийка пожала плечами, и пошла за мной.

− Пта… Элиза, ты не могла бы идти… не так громко? − говорю я, через некоторое время. − Я пытаюсь услышать.

− Я не могу тише, − обиженно отвечает та, − не умею ходить, как ты.

− Как?

− Ну, так. Ты не смотришь под ноги – я наблюдала – но ты еще не наступила ни на одну ветку. Даже листья не шуршат, − кажется, этот факт ее особенно задел. А я в чем тут виновата? Само так получается…

− Стой, а что ты услышала? − вдруг говорит напарница, резко остановившись.

− Не знаю еще.

− А вдруг, там волки? − она переходит на шепот.

− Скорее всего, − медленно говорю я. − Элиза, это же волчья территория. И вообще, мы на охоте или как?

− На охоте, − обреченно кивает напарница. − Но ты же без лука.

Я бросаю на нее внимательный взгляд. Девочка не так глупа, как кажется.

− У меня дубина есть. Мой лук мастерами не приветствуется, − мрачно говорю я, крутя перед собой посохом. А в голенище сапога мирно покоится подаренный нож.

Через минуту, я наконец смогла разобрать звук. Не очень утешительно – это был волчий вой. Я ускорила шаг, пытаясь отбросить нехорошее предчувствие. А потом мы услышали испуганно-яростный крик. Голос тоже был знаком.

− А-ааа, кто-нибудь! Эти звери совсем озверели! − боги, это же Лапка! Я срываюсь на бег, слыша позади тяжелое дыхание Пташки. Успеваю удивиться тому, что она бежит следом за мной.

Наконец, пред взором оказалось место действия – небольшая поляна, которую как раз, пыхтя и ругаясь как… Глам, на всех парах пересекала гномиха, волоча за собой серый и мохнатый шлейф. [п\а: «паровоз», подумала Лириэль; «вот %*№&$, я ж не спойлер», подумала Лапка : )]

Волков было больше десятка. Не успев испугаться, как следует, я бросилась на выручку.

Лапочка, завидев меня, широко улыбнулась, сверкнув переполненными эйфорией глазищами, и резко развернулась, ринувшись на встречу врагу, размахивая боевым топором. В рычащем, лязгающем зубами и брызгающему слюной живом клубке, мы оказались одновременно.

Боковым зрением замечаю подбежавшую Пташку. Она замерла в испуге, дрожащими руками так сжимая посох, что побелели костяшки пальцев. Слишком близко она подошла – один из волков ее заметил. Отделившись от стаи, он бросился к ней, готовясь к прыжку. Решив в обморок не падать, эльфийка, сморщив носик, перехватила посох на манер копья, успев таки встретить неплохим ударом летящего на нее волка.

Тут, меня отвлекли клыки, впившиеся мне в лодыжку. Возмущенно вскрикнув, опускаю посох на лобастую голову. Один есть. Невелика победа, учитывая то, что минимум трое, решили уделить внимание моей скромной персоне.

Размахнувшись, с силой швыряю посох в одного из волков, сбивая его с лап. Выхватываю нож, пинком ноги отбрасываю от себя следующего зверя, пытаясь обдумать тактику ведения боя (учитывая то, что противник ниже меня минимум втрое, а в руке лишь короткий клинок, перспектива не особа весела). Лапке гораздо легче – рост у нее подходящий, да и топор на длинной рукояти. Она ловко размахивала им, не подпуская врага близко, делая редкие, но точные удары.

Идею, однако, преподнесли сами волки. Твари оказались на редкость прыгучими, и всегда метили в горло. Мне лишь оставалось ловить момент, и бить в открывающееся брюхо или горло. Троих волков удалось удачно отправить к хвостатым предкам. А потом я промахнулась, лишь полоснув следующего волка по шкуре. Это стоило мне до кости прокушенного плеча. Раненный зверь отпрыгнул в сторону и, вдруг, завыл. У меня мороз пошел по коже, когда послышался близкий ответный вой из леса. Да сколько же их тут?! Затравленно осматриваюсь – Пташка как раз посылает заклинание в недобитого мною волка. Он был последним из преследующей Лапку стаи.

Был. Пока не раздался утробный рык справа. И слева.

− Нас окружают, − тихо говорит Лапка, становясь рядом. Элиза прихрамывая, тоже подходит. Она необычайно сосредоточена, прямой взгляд сквозь пространство, губы беззвучно шевелятся. Что она делает, интересно?

Любопытство уходит, когда из зарослей кустарника несколько пар желтых, светящихся злобой глаз. А затем еще. И еще.

− Наверное, мне стоит извиниться, − пробормотала Лапка, бросая настороженные взгляды на приближающихся зверей.

− За что? − спрашиваю я.

− Если бы я не пошла сегодня в лес, мы бы не оказались по уши в… проблемах.

− Да ладно. Прорвемся, − говорю я, безуспешно стараясь придать голосу бодрые нотки.

Довольно нелегко быть бодрым, когда ноют немеющие мышцы. Уже сказывалась усталость, да и игнорировать боль в плече становилось все труднее.

Лапка, изобразив на лице невеселую улыбку, становится ко мне спина к спине. Вздохнув, бросаю быстрый взгляд на Пташку – она стоит в полуметре от меня, но все еще невозможно далеко, блуждая в сетях собственного заклинания.

− С моей стороны восемь, − тихо сообщает мне гномиха.

− Одиннадцать, − так же, почти шепотом, говорю я, сосчитав свою партию клыкастых.

− Если хочешь, можем поменяться. Хотя, вряд ли в этом есть смы…, − она не договаривает, потому что случилось то, чего мы и ждали. Ждали, внутренне содрогаясь, но упорно скрывая страх друг от друга и от самих себя. Я знала это, чувствовала. Мой – холодный и липкий, Лапкин – обжигающий смесью гнева и растерянности, Пташкин – смутный, притупленный нитями магии, но все же осязаемый.

Волки тоже испытывали страх – на какую-то долю секунды мне удалось его ощутить – но животная ярость быстро взяла верх, заставив стаю кинуться на нас.

 

Какое-то время я могла слышать удары Лапкиного топора, могла выверять собственные, следить за движениями… А потом…

Запах. Запах волчьей крови, смешанной с моей. Сознание затуманивается мутно-красной пеленой; неощутимый, неслышимый щелчок внутри.… И все, что раньше казалось важным, отходит на задний план – остаются лишь инстинкты, скрытые обычно глубоко-глубоко, такие же звериные, как и у существ, норовящих сейчас вгрызться мне в глотку.

Я рычала, кричала, бросалась в атаку первой, следуя велению тела а не разума… Лишь одна мысль крутилась в голове: «Хочу жить…»

Не знаю, как долго я пребывала в этом состоянии – может быть час, а может, лишь минуту. Это было похоже на транс, лишь обрывающиеся картинки происходящего мелькали в сознании... Я помню, как упала на колени, оступившись то ли о камень, то ли о корень, помню серую тень, бросившуюся на меня… Помню острую боль, и что-то горячее, струившееся по шее… Помню, тьму, медленно меня окутывающую, и голос внутри, кричащий, требующий взять то, что отнимают у меня… Помню, свой ответный удар – слабый, но достаточно точный… Помню, как мысленно потянулась к раненному зверю, скулящему у моих ног…

…Звуки кипящего сражения, оглушая, взрываются вокруг меня. Я стою на коленях. Растерянно трясу головой, не понимая толком, что заставило меня очнуться. Провожу ладонью по лицу, пытаясь отвести пелену с глаз, и тут же понимаю, что со зрением у меня все в порядке. Красноватое, быстро гаснущее свечение исходило от меня самой… Медленно опускаю взгляд к земле – там лежит бездыханное тело волка. Того самого, который…

Пальцы судорожно метнулись к шее, ища след от укуса…

Но кожа, мгновенья назад разорванная острыми клыками была цела… Как странно.

Однако обдумывать случившееся времени не было – бой продолжался. Резко поднимаюсь, отстраненно отметив, что боль в плече немного поутихла. Ищу взглядом Лапочку – она сейчас в компании тройки особо злобных тварей, методично наносит удары, попутно объясняя, кто пойдет на сапоги, а кто на перчатки. Подскочив к ней, помогаю расправится с волками, затем, поворачиваю голову, высматривая Пташку, и застываю, разинув рот, увидев рядом… лошадь. Откуда здесь взялась лошадь?

Удивленно моргая, несколько секунд я заворожено наблюдала за тем, как резвая лошадка топчет копытами и бодает сверкающим рогом последнюю пару волков…

Улыбаюсь, осознав свою ошибку.

Я никогда не видела этих созданий раньше, поэтому просто не могла отвести восхищенного взгляда от исполняющего боевой танец единорога.

Лоснящаяся, сияющая шерсть, развевающаяся шелковистая грива, движения, исполненные грации и благородства. И пронзительный взгляд сапфировых глаз. Он был прекрасен.

 

Через несколько мгновений все было кончено. Единорог, махнув хвостом, медленно, переступая через лежащие на земле трупы, подошел к стоящей недалеко Пташке. Она протянула к нему руку, счастливо улыбаясь, не скрывая нежности и гордости во взгляде.

Мы с гномихой тоже отходим от места битвы. Подальше от окровавленной земли.

− Ну вот. А вы боялись… − громко изрекла Лапка усталым, но довольным голосом.

Я оборачиваюсь к ней, намереваясь осадить нахалку, но слова замирают на губах, стоило мне заглянуть в ее глаза.

Столько пережитых эмоций… Наших общих.

И основное, волной нахлынувшее на меня. Невероятное облегчение. И радость – мы ведь живы.

− Это ты… − спрашиваю я у Пташки, кивнув в сторону единорога.

− Да, он пришел, − тихо говорит она, не отрывая взгляда от своего помощника. − В первый раз. Раньше у меня никогда не получалось заклинание призыва. Оно кратковременное и требует огромной концентрации. А тут… − словно подтверждая ее слова, единорог одарил нас внимательным, совершенно осмысленным взглядом и… растаял, оставив за собой лишь серебристую дымку, сразу же подхваченную ветром, − Да, он всего лишь дух…

Она умолкает, и, опустив голову, пытается привести в порядок разорванную в нескольких местах робу.

− Ты молодец, − искренне говорю я, не зная, впрочем, что еще можно добавить. − Думаю, из тебя получится отличный заклинатель.

− А ты отличный боец, − с улыбкой ответила она, опускаясь на землю, − думаю, тебе стоит перевестись в казармы.

− Я, между прочим, тоже замечательно дралась, − вставляет Лапка намеренно обиженным тоном. − Но можете не укреплять мою и без того непоко… непокобели… непоколебимую веру в себя. Вот!

− Ни в коей мере, мы не хотели ущемить твои достоинства, − смеясь, говорю я, присаживаясь рядом с Пташкой. Подумав, откидываюсь на спину, решив дать отдых мышцам; жмурюсь от удовольствия, чувствуя, как прохладная трава ласкает открытые участки кожи.

− Кстати, девочки, − деловито продолжила хозяйственная наша. − А как мы тушки-то до школы доставим?..

Говорят, что обратная дорога коротка… Вранье!

Наверное, отдыхать не стоило, так как мое тело, прочувствовав всю прелесть и удобства мягкой земли и ароматной свежей травки, сейчас решительно протестовало против каких-либо передвижений. Акция протеста длится уже больше часа, а из леса мы еще не вышли. Нет, мы, конечно, могли бы идти и быстрее. Если б не одно безмерно наглое и упрямое создание.

Создание сопело и мотало головой, пытаясь откинуть с лица рыжие и, под стать хозяйке, не в меру наглые волосы. Я ей не помогала из принципиальной вредности. А руками поправить прическу она не могла – заняты они были. В каждой – по трофейному хвосту с прилагающимися наборами лап, ушей, шерсти и мяса.

Попытка уговорить Лапку оставить волков на месте потерпела поражение. Хоть что-то ей нужно было взять позарез. Мало того…

Перевожу взгляд на свою руку, с зажатым в ней… хвостом, естественно и пытаюсь ободряюще улыбнуться Пташке. Эльфийку немного

передернуло но, догадавшись, что это я так улыбаюсь, поудобнее перехватила свой хвост (волчий, конечно) и скорчила ответную гримаску.

Передернуло теперь меня… А потом затрясло в приступе смеха.

− Ну, что там? − пробурчала Лапка, предпринимая очередную попытку убрать мешающие пряди. Попытка оказалась удачной лишь наполовину, но левый ее глаз был теперь способен видеть. Глаз косил по сторонам, разыскивая причину моего смеха, и, ничего не обнаружив, вопросительно вперился в меня.

− Да нет, ничего особенного, − все еще отсмеиваясь говорю я, − просто… скажи, как мы выглядим?

− О… − глаз осмотрел меня с ног до головы, моргнул, осмотрел еще раз, окинул взглядом Пташку, моргнул еще раз, − о… а я что, тоже, да?.. Ну, весьма… воинственно. Только, наверное, глядя на нас, может сложится впечатление, что не мы их, а они нас… это…

− Ага. Того, − ох, наверное, я не смогу перестать смеяться… − изрядно потрепали.

− Покусали и поцарапали, − вставила Пташка.

− Облили кровью,.. − продолжила я.

− И дали ей высохнуть, − подхватила Лапка, начиная хихикать. − Ли, у тебя сейчас не лицо, а ритуальная маска для какого-нибудь жертвоприношения.

− И совсем это не смешно, − Пташка обижено вздернула носик. − Вы смотритесь просто ужасно. А у меня порвана новая роба. В нескольких местах! А еще меня за ногу укусили – я хромаю.

Хромает она. У меня, допустим, обе ноги болят… И как мне хромать прикажете?

− Ну, девонька… Испорченная роба не так выделяется на фоне выдранного клока волос у тебя на затылке… − невинно заметила повеселевшая дварфиня.

Зря она это сказала.

Пташка, бросив и посох, и трофей, принялась судорожно ощупывать голову, периодически подвывая. А затем, шлепнулась на пятую точку и закатила форменную истерику. «Передышка» - радостно прокричало мое тело и, совершенно меня не слушаясь, опустилось на поросший мхом пень.

Четверть часа спустя, убедив Элизу, что Лапочка просто пошутила, мы снова тронулись в путь.

 

Стуча рукоятью ножа в ворота школы, я вспомнила, что забыла свой посох в лесу (надеюсь, его не найдут). Стучала я несколько вяло, поэтому Лапка, догадавшись, что мало кто услышит такой стук, оказывала мне посильную помощь, пиная ворота подкованными сапогами. Пташка, подперев эти самые ворота, даже не пыталась куда-либо стучать.

Стражи врат, кстати, были на месте, но они не подпали ни малейшего намека на то, что заметили нас. Уроды…

− Наверное, сейчас уже время обеда, раз никто не слышит, − расстроено проговорила Лапка.

Я смогла лишь что-то промычать в ответ, пытаясь усмирить возмущенное урчание желудка.

Через пару минут моя рука обессилено опустилась. Лапка тоже сдалась, и, наклонив голову, хмуро рассматривала замок. Боднув напоследок ворота, я повернулась к ним спиной и скопировала Пташкину позу.

Впав в состояние абсолютного безразличия, гляжу на медленно плывущие облака.

А потом, небо вдруг закружилось и… потухло.

 

Автор: Lonly

[Brand 2]

Сразу видно, что уроки русского языка на ла2 променяли) Перерости))

[Funkerman 5]

ниасилил...

[Datren 50]

Меня тоже не хватило =\

[Isotheos 307]

а я прочитал и мне понравилось. Несмотря на некоторые мелкие ляпы, рассказ замечательный.

[HeroOfAsphalt 166]

Расскажите о чем он.

[Fix 59]

Налил себе большую кружку чудесного кофе, и прочитал "рассказик" полностью. Впечатления положительные. Да что уж там - мне очень понравилось :)

Недочеты, конечно, есть, но редкие и совершенно незначительные. Никаких променянных на ла2 уроков русского я там не усмотрел.

Понравились ненавязчивые отсылки к игре, вроде части души, вложенной в оружие, аналогии между описанием стихий и характеристиками магов, медитацией и кастом... Игроки найдут в рассказе много знакомого, а те, кто игру в глаза не видел - не останутся в непонятках. Также встречались весьма красочные обороты.

В целом же читать интересно, читается довольно легко, и, несомненно, я был бы рад увидеть продолжение.

Ах да, гномы - просто прелесть ^_^

[Brand 2]

А рассказ понравился )

[Knife 1]

спасибо автору, надеюсь продолжение не заставит себя ждать...или же что-то новое в этом духе

[HeroOfAsphalt 166]

Осилил. Не понравилось.

[Nowus 12]

очень и очень понравилось! жду продолжения)

[XBOCT 2]

Жду продолжения :) понравился рассказ

 

 

З.Ы, на старом форуме было довольно много очень неплохих сочинений, можете перенести на новый?

[Ulc 8]

Ниче так рассказец, может и свой выложу, когда закончу оформлять)

[ЖИВОЙ 4]

Лёгкое и ненагруженное философией фентези. Не люблю подобное, но и негативную оценку дать не могу.

[Orlen0k 15]

читал минут 15, потом вырубили свет, начало вроде интригующее.