ShadowDash

Никто, нигода не посвящал песен Игорю Вернику... и мы не будем (с) Сборная КВН "СОЮЗ" Тюмень.



Тем не менее, в былые года, когда наш мир ещё не был таким суетным и эгоцентричным говном, как сейчас, объектам вожделения, друзьям, деловым партнёрам, спустя год взаимотношений полагалось посвятить оду.



Самому массовообижаемому мобу посвящается (ну и, как небольшое пояснение к третьей главе) :)


 

В лучах палящих южных солнц,



Близ стольной гавани Гирана,



Развёрнут лет уж семь форпост



Исследователя Сомулитана.


 

Ещё в былые времена,



Когда имперский флот на юге,



Вёл караванные суда,



Шебеки, боты и фелюги,



Гружёные златом казны,



Священным мрамором, для Башни…



Развеялся тот флот, как сны…



И то давно уж день вчерашний…


 

Но там где злато – там всегда



Найдутся те, кто в век от века,



На абордаж берут суда,



В том суть лихая человека.


 

Ведь лихоимства лёгок путь –



Суда топить, да гномов грабить.



Жизнь – на кон, в том корсара суть!



И Дьяволу с тобой в бою не сладить!


 

Так вот, в те злые времена,



Был некий Закен капитаном,



Пиратов брига, что сполна,



Урвал с галер по океанам,



Добычи разной – злата, дев,



Что были даром для тирана,



Камней бесценных… и ковчег,



В коем хранился дар от хана



По ныне сгинувшей орды.



И прочие богатств плоды.


 

У капитана был секрет,



Что лазы открывал сквозь скалы,



В пещеры острова, где нежить сотни лет,



Хранила смертным заповедные кристаллы…



И проскочив туда без бед,



Бриг обходил чужие фалы.



А капитану тот секрет



Открыл причудливый скелет –



Ни человек, ни обезьяна,



А из одежды – вязь из рун, что кости покрывала странно.


 

Та нежить – личи, тёмные жрецы,



Что в недрах острова немой толпой бродила,



Шугалась прочь, узревши тёмных рун персты,



И с воями, бегом, скелет тот обходила.


 

Но капитан союзнику был рад,



Что дал ему защиту и укрытье,



С годами стал несметен шайки клад,



С походом каждым шла добыча лишь в прибытье.


 

Скелет же молчаливо охранял



Огромный зал с каменьями и златом,



Порой в недвижности он пылью зарастал,



Случалось, был по морде бит булатом,



Лихого пьяницы, что вздумал умыкнуть



У капитана пару-тройку украшений.



Но смертной стали зачарованную кость не всковырнуть –



Века не ведал страж в подобных драках поражений.


 

Век человека долог – сотню лет,



Легко он может разменять в миру Адена.



Но всё ж не вечен он, как эльф, что Песнью Вечности опет…



Ну пару… тройку сотен лет – а дальше не уйти от тлена.


 

Вот так и капитан, что Императору по летам ровней был,



Вторую сотню разменяв – угрюмей стал и строже.



Пусть прыти не утратила рука, ни ловкости, ни сил,



Но дум унылых груз сплелся тяжёлой ношей.


 

Всё чаще стал он от команды пропадать,



Наложницы и золото уже не веселили душу…



Скелета вновь вопросами принялся донимать,



О вечности и душегубства ноше.


 

Среди добычи сотни древних книг



По тёмной магии прочёл он,



И очень много достиг –



Вампирских чар его стал китель полон.


 

К двум шпагам, коих мастером он был,



Добавился ещё рой из пятёрки,



В бою надёжно был прикрыт корсара тыл –



Противников стремглав разили те иголки.


 

Но кроме переписей и амбарных книг,



Что чаще прочего сквозили среди свитков,



Попался на глаза ему дневник,



Вельможи знатного, среди других пожитков.


 

Прочтя его заметок сонм и дум,



Закен узнал, что Император тем же занят,



В агонии метался Баиум,



Общенья демонов искал и божьих сил и знаний.


 

В преддверии грядущего конца,



Хотел владыка избежать кончины смертной,



Богам и демонам он в жертву приносил любого, кто увидел в нём глупца,



И за дар вечности не поскупился б с жертвой.


 

Узнал из книги Закен и о том,



Что с Шилен Император дружбы ищет



И что готов пожертвовать флотОм,



Обставив так всё, что концов никто не сыщет.


 

И тут постигла его мысль,



Что может быть среди добычи ратной,



Он мог ведь по незнанью упустить



Какой-то артефакт иль амулет невероятный.


 

Скелета, паутиной что зарос,



Расспросами он донял о посмертьи,



И на ковчег страж указал, лишь осознав вопрос,



Ордынский дар – орочий Саван Смерти.


 

Веками плащ сей, что был рунными расшит,



Отчасти схожими с узором на скелете,



Хранил на западе угрюмый орчий скит,



Былины про тряпицу лишь передавая детям.


 

В былинах говорилось же о том,



Что плащ, надевшему, в обмен на крови клятву,



Подобно Заричу – неволит тело с разумОм,



Дарует мощь в обмен на битвы жатву.


 

Но не сказал об этом хитрый орчий хан,



Не по добру, видать, “подарок” был легату отдан,



Под страхом смерти был Ордой на откуп дан,



Какой-то “Мантией Вампира” был записан оверлордом.


 

Лишь усмехнулся Закен, осознав,



Что стоит битвы пламени угаснуть,



Хозяина пожрёт плащ, словно рьяный волкодав,



Которому без разницы – чью глотку стоит клацнуть.


 

Но вынул тут скелет из сундука,



Что гнил уж сотню лет с ковчегом рядом,



Истлевшие страницы дневника,



В года былые писаные орчьим магом.


 

Подобной вязи капитан не опознал,



Но вновь помог скелет – себе ключицу вынув,



Пять капель крови на неё с пирата пальца снял,



И словно пестом свиток истолок, в златую чашу кинув.


 

Во прах распавшись, жертву кровную впитав,



Страница обратилась алым дымом



И образ орка проступил в его клубах,



Стоявшего за длинным костным тыном.



Пол ночи Закен с духом говорил,



Вопросов уйму о плаще зловещем задал,



И всё же для себя он уяснил,



Что кое в чём безволен Смерти Саван.


 

Шамана дух, как мог, разобъяснил,



Что плащ сей – Преисподней тварей шкура,



Разоткана в узор из человечьих жил,



И человека ей – роднее всех натура.


 

И коли жилы в волю кровью напитать,



Чтоб на мгновенье вновь себя живыми ощутили,



Мощь демона можно в сосуд вобрать –



В янтарный шар, что на ковчега крышки тыле.


 

По силам это человеку лишь,



Лишь с ним родство узор заклятий ощущает.



Но силен духом должен быть смельчак, как орк-дервИш,



Ибо контроль утратив – плоть свою он потеряет.


 

Сила же демонов, попавши в тот янтарь,



Слезу сосны священной Тёмных Эльфов,



Не сможет боле наводить на человека разум хмарь,



Пленившего лишь укрепляя кровью жертвы.


 

И с той поры, пиратский капитан,



Людей неволил средь своих набегов,



Шар янтаря в серьгу был оковАн,



Томясь и ожидая сонма жертвов.


 

Пленив в глубь острова почти шесть сотен душ,



Моря опустошая в брег от брега,



Собрал, безумный капитан, жертвенной крови куш,



И приступил к созданью оберега.


 

Накинув плащ и заклинание прочтя,



Поведанное орчьим магом при общеньи,



На жертв накинулся рой из рапир – и стар и млад разя,



Кровь шести сотен собирая во плененье.


 

Но как бы смел и стоек не был капитан,



Безумье демона всё же застило разум –



Гарем с командой так же был заклан,



Рапиры плоть живую рвали без отказу.


 

Чудовищную жертву уплетя,



Почти что ожил плащ, срастаясь с капитаном,



И тот, контроль над тёмной тканью обретя,



Силу её в янтарь направил океаном.


 

Расставшись с сущностью своей – Саван истлел во прах,



Вернув рассудок душегубу капитану,



В ту же секунду наступил кровавым планам крах, –



Безумец осознал, что погубил команду.


 

Всего на миг, отчаянье и ужас ощутив,



Контроль корсар утратил над заклятьем,



И пожрало оно его – плоти лишив,



В мир духов бросив к погубленным братьям.


 

В глубинах острова застрял на веки бриг,



С сокровищами зал скелет зловещий запечатал,



Ему лишь планов ведомых, должно быть, он достиг,



С мира живых собрав крови и злата жатву.


 

А может быть и нет – проклятая серьга,



С творцом в мир духов провалилась,



Но сотни лет спустя, спустя века,



Сомулитана группа к бригу устремилась.


 

Из башни беломраморной явился тот отряд,



Что Камалоки и Пайлаки изучает,



Потоки маги пленив, своих жрецов построив в ряд,



Авантюристов толпами на остров запускают.


 

Бесплотен Закен, заперт на века,



В кают однообразных веренице,



Но маги, покопавшись в сундуках,



Смогли в этом вопросе углубиться.


 

В степях на западе, там где жила Орда,



Что плащ проклятый сохраняла сквозь столетья,



Растёт полынь и зреет лебеда,



Чьи смолы, с магией сплетясь, на миг прервут посмертье.


 

Подручные Сомулитана в ряд,



На бочках старых меж кают в скале у брига,



Кадила трав тех оставляют, чтоб отряд,



Узревши духа – его овещЕствил мигом.


 

Зажегши круг каюты синий огнь,



И окурив трав дымом дух ЗакенА,



Авантюрист к жестокой битве должен быть готов.



Чтоб победить безумца, в мир живых вернув из тлена.


 

Как правило, титаны из Орды,



Перехвативши молот с элементом света,



Безумьем боя напитав свои персты,



Под Духом Шилен сокрушают выкормыш Скелета.


 

И вновь и вновь погибнет капитан,



В мир духов возвращаясь в иступленьи,



Доколи проклятой серьги янтарный стан



Не разорвёт его души плененье.


 

Случалось смельчакам в победы миг,



Сорвать янтарный шар с безумца уха,



Но серьги те – лишь бледный смертный лик,



Той мощи, что терзает духа.

Никто, нигода не посвящал песен Игорю Вернику... и мы не будем (с) Сборная КВН "СОЮЗ" Тюмень.



Тем не менее, в былые года, когда наш мир ещё не был таким суетным и эгоцентричным говном, как сейчас, объектам вожделения, друзьям, деловым партнёрам, спустя год взаимотношений полагалось посвятить оду.



Самому массовообижаемому мобу посвящается (ну и, как небольшое пояснение к третьей главе) :)


 

В лучах палящих южных солнц,



Близ стольной гавани Гирана,



Развёрнут лет уж семь форпост



Исследователя Сомулитана.


 

Ещё в былые времена,



Когда имперский флот на юге,



Вёл караванные суда,



Шебеки, боты и фелюги,



Гружёные златом казны,



Священным мрамором, для Башни…



Развеялся тот флот, как сны…



И то давно уж день вчерашний…


 

Но там где злато – там всегда



Найдутся те, кто в век от века,



На абордаж берут суда,



В том суть лихая человека.


 

Ведь лихоимства лёгок путь –



Суда топить, да гномов грабить.



Жизнь – на кон, в том корсара суть!



И Дьяволу с тобой в бою не сладить!


 

Так вот, в те злые времена,



Был некий Закен капитаном,



Пиратов брига, что сполна,



Урвал с галер по океанам,



Добычи разной – злата, дев,



Что были даром для тирана,



Камней бесценных… и ковчег,



В коем хранился дар от хана



По ныне сгинувшей орды.



И прочие богатств плоды.


 

У капитана был секрет,



Что лазы открывал сквозь скалы,



В пещеры острова, где нежить сотни лет,



Хранила смертным заповедные кристаллы…



И проскочив туда без бед,



Бриг обходил чужие фалы.



А капитану тот секрет



Открыл причудливый скелет –



Ни человек, ни обезьяна,



А из одежды – вязь из рун, что кости покрывала странно.


 

Та нежить – личи, тёмные жрецы,



Что в недрах острова немой толпой бродила,



Шугалась прочь, узревши тёмных рун персты,



И с воями, бегом, скелет тот обходила.


 

Но капитан союзнику был рад,



Что дал ему защиту и укрытье,



С годами стал несметен шайки клад,



С походом каждым шла добыча лишь в прибытье.


 

Скелет же молчаливо охранял



Огромный зал с каменьями и златом,



Порой в недвижности он пылью зарастал,



Случалось, был по морде бит булатом,



Лихого пьяницы, что вздумал умыкнуть



У капитана пару-тройку украшений.



Но смертной стали зачарованную кость не всковырнуть –



Века не ведал страж в подобных драках поражений.


 

Век человека долог – сотню лет,



Легко он может разменять в миру Адена.



Но всё ж не вечен он, как эльф, что Песнью Вечности опет…



Ну пару… тройку сотен лет – а дальше не уйти от тлена.


 

Вот так и капитан, что Императору по летам ровней был,



Вторую сотню разменяв – угрюмей стал и строже.



Пусть прыти не утратила рука, ни ловкости, ни сил,



Но дум унылых груз сплелся тяжёлой ношей.


 

Всё чаще стал он от команды пропадать,



Наложницы и золото уже не веселили душу…



Скелета вновь вопросами принялся донимать,



О вечности и душегубства ноше.


 

Среди добычи сотни древних книг



По тёмной магии прочёл он,



И очень много достиг –



Вампирских чар его стал китель полон.


 

К двум шпагам, коих мастером он был,



Добавился ещё рой из пятёрки,



В бою надёжно был прикрыт корсара тыл –



Противников стремглав разили те иголки.


 

Но кроме переписей и амбарных книг,



Что чаще прочего сквозили среди свитков,



Попался на глаза ему дневник,



Вельможи знатного, среди других пожитков.


 

Прочтя его заметок сонм и дум,



Закен узнал, что Император тем же занят,



В агонии метался Баиум,



Общенья демонов искал и божьих сил и знаний.


 

В преддверии грядущего конца,



Хотел владыка избежать кончины смертной,



Богам и демонам он в жертву приносил любого, кто увидел в нём глупца,



И за дар вечности не поскупился б с жертвой.


 

Узнал из книги Закен и о том,



Что с Шилен Император дружбы ищет



И что готов пожертвовать флотОм,



Обставив так всё, что концов никто не сыщет.


 

И тут постигла его мысль,



Что может быть среди добычи ратной,



Он мог ведь по незнанью упустить



Какой-то артефакт иль амулет невероятный.


 

Скелета, паутиной что зарос,



Расспросами он донял о посмертьи,



И на ковчег страж указал, лишь осознав вопрос,



Ордынский дар – орочий Саван Смерти.


 

Веками плащ сей, что был рунными расшит,



Отчасти схожими с узором на скелете,



Хранил на западе угрюмый орчий скит,



Былины про тряпицу лишь передавая детям.


 

В былинах говорилось же о том,



Что плащ, надевшему, в обмен на крови клятву,



Подобно Заричу – неволит тело с разумОм,



Дарует мощь в обмен на битвы жатву.


 

Но не сказал об этом хитрый орчий хан,



Не по добру, видать, “подарок” был легату отдан,



Под страхом смерти был Ордой на откуп дан,



Какой-то “Мантией Вампира” был записан оверлордом.


 

Лишь усмехнулся Закен, осознав,



Что стоит битвы пламени угаснуть,



Хозяина пожрёт плащ, словно рьяный волкодав,



Которому без разницы – чью глотку стоит клацнуть.


 

Но вынул тут скелет из сундука,



Что гнил уж сотню лет с ковчегом рядом,



Истлевшие страницы дневника,



В года былые писаные орчьим магом.


 

Подобной вязи капитан не опознал,



Но вновь помог скелет – себе ключицу вынув,



Пять капель крови на неё с пирата пальца снял,



И словно пестом свиток истолок, в златую чашу кинув.


 

Во прах распавшись, жертву кровную впитав,



Страница обратилась алым дымом



И образ орка проступил в его клубах,



Стоявшего за длинным костным тыном.



Пол ночи Закен с духом говорил,



Вопросов уйму о плаще зловещем задал,



И всё же для себя он уяснил,



Что кое в чём безволен Смерти Саван.


 

Шамана дух, как мог, разобъяснил,



Что плащ сей – Преисподней тварей шкура,



Разоткана в узор из человечьих жил,



И человека ей – роднее всех натура.


 

И коли жилы в волю кровью напитать,



Чтоб на мгновенье вновь себя живыми ощутили,



Мощь демона можно в сосуд вобрать –



В янтарный шар, что на ковчега крышки тыле.


 

По силам это человеку лишь,



Лишь с ним родство узор заклятий ощущает.



Но силен духом должен быть смельчак, как орк-дервИш,



Ибо контроль утратив – плоть свою он потеряет.


 

Сила же демонов, попавши в тот янтарь,



Слезу сосны священной Тёмных Эльфов,



Не сможет боле наводить на человека разум хмарь,



Пленившего лишь укрепляя кровью жертвы.


 

И с той поры, пиратский капитан,



Людей неволил средь своих набегов,



Шар янтаря в серьгу был оковАн,



Томясь и ожидая сонма жертвов.


 

Пленив в глубь острова почти шесть сотен душ,



Моря опустошая в брег от брега,



Собрал, безумный капитан, жертвенной крови куш,



И приступил к созданью оберега.


 

Накинув плащ и заклинание прочтя,



Поведанное орчьим магом при общеньи,



На жертв накинулся рой из рапир – и стар и млад разя,



Кровь шести сотен собирая во плененье.


 

Но как бы смел и стоек не был капитан,



Безумье демона всё же застило разум –



Гарем с командой так же был заклан,



Рапиры плоть живую рвали без отказу.


 

Чудовищную жертву уплетя,



Почти что ожил плащ, срастаясь с капитаном,



И тот, контроль над тёмной тканью обретя,



Силу её в янтарь направил океаном.


 

Расставшись с сущностью своей – Саван истлел во прах,



Вернув рассудок душегубу капитану,



В ту же секунду наступил кровавым планам крах, –



Безумец осознал, что погубил команду.


 

Всего на миг, отчаянье и ужас ощутив,



Контроль корсар утратил над заклятьем,



И пожрало оно его – плоти лишив,



В мир духов бросив к погубленным братьям.


 

В глубинах острова застрял на веки бриг,



С сокровищами зал скелет зловещий запечатал,



Ему лишь планов ведомых, должно быть, он достиг,



С мира живых собрав крови и злата жатву.


 

А может быть и нет – проклятая серьга,



С творцом в мир духов провалилась,



Но сотни лет спустя, спустя века,



Сомулитана группа к бригу устремилась.


 

Из башни беломраморной явился тот отряд,



Что Камалоки и Пайлаки изучает,



Потоки маги пленив, своих жрецов построив в ряд,



Авантюристов толпами на остров запускают.


 

Бесплотен Закен, заперт на века,



В кают однообразных веренице,



Но маги, покопавшись в сундуках,



Смогли в этом вопросе углубиться.


 

В степях на западе, там где жила Орда,



Что плащ проклятый сохраняла сквозь столетья,



Растёт полынь и зреет лебеда,



Чьи смолы, с магией сплетясь, на миг прервут посмертье.


 

Подручные Сомулитана в ряд,



На бочках старых меж кают в скале у брига,



Кадила трав тех оставляют, чтоб отряд,



Узревши духа – его овещЕствил мигом.


 

Зажегши круг каюты синий огнь,



И окурив трав дымом дух ЗакенА,



Авантюрист к жестокой битве должен быть готов.



Чтоб победить безумца, в мир живых вернув из тлена.


 

Как правило, титаны из Орды,



Перехвативши молот с элементом света,



Безумьем боя напитав свои персты,



Под Духом Шилен сокрушают выкормыш Скелета.


 

И вновь и вновь погибнет капитан,



В мир духов возвращаясь в иступленьи,



Доколи проклятой серьги янтарный стан



Не разорвёт его души плененье.


 

Случалось смельчакам в победы миг,



Сорвать янтарный шар с безумца уха,



Но серьги те – лишь бледный смертный лик,



Той мощи, что терзает духа.

Никто, нигода не посвящал песен Игорю Вернику... и мы не будем (с) Сборная КВН "СОЮЗ" Тюмень.



Тем не менее, в былые года, когда наш мир ещё не был таким суетным и эгоцентричным говном, как сейчас, объектам вожделения, друзьям, деловым партнёрам, спустя год взаимотношений полагалось посвятить оду.



Самому массовообижаемому мобу посвящается (ну и, как небольшое пояснение к третьей главе) :)


 

В лучах палящих южных солнц,



Близ стольной гавани Гирана,



Развёрнут лет уж семь форпост



Исследователя Сомулитана.


 

Ещё в былые времена,



Когда имперский флот на юге,



Вёл караванные суда,



Шебеки, боты и фелюги,



Гружёные златом казны,



Священным мрамором, для Башни…



Развеялся тот флот, как сны…



И то давно уж день вчерашний…


 

Но там где злато – там всегда



Найдутся те, кто в век от века,



На абордаж берут суда,



В том суть лихая человека.


 

Ведь лихоимства лёгок путь –



Суда топить, да гномов грабить.



Жизнь – на кон, в том корсара суть!



И Дьяволу с тобой в бою не сладить!


 

Так вот, в те злые времена,



Был некий Закен капитаном,



Пиратов брига, что сполна,



Урвал с галер по океанам,



Добычи разной – злата, дев,



Что были даром для тирана,



Камней бесценных… и ковчег,



В коем хранился дар от хана



По ныне сгинувшей орды.



И прочие богатств плоды.


 

У капитана был секрет,



Что лазы открывал сквозь скалы,



В пещеры острова, где нежить сотни лет,



Хранила смертным заповедные кристаллы…



И проскочив туда без бед,



Бриг обходил чужие фалы.



А капитану тот секрет



Открыл причудливый скелет –



Ни человек, ни обезьяна,



А из одежды – вязь из рун, что кости покрывала странно.


 

Та нежить – личи, тёмные жрецы,



Что в недрах острова немой толпой бродила,



Шугалась прочь, узревши тёмных рун персты,



И с воями, бегом, скелет тот обходила.


 

Но капитан союзнику был рад,



Что дал ему защиту и укрытье,



С годами стал несметен шайки клад,



С походом каждым шла добыча лишь в прибытье.


 

Скелет же молчаливо охранял



Огромный зал с каменьями и златом,



Порой в недвижности он пылью зарастал,



Случалось, был по морде бит булатом,



Лихого пьяницы, что вздумал умыкнуть



У капитана пару-тройку украшений.



Но смертной стали зачарованную кость не всковырнуть –



Века не ведал страж в подобных драках поражений.


 

Век человека долог – сотню лет,



Легко он может разменять в миру Адена.



Но всё ж не вечен он, как эльф, что Песнью Вечности опет…



Ну пару… тройку сотен лет – а дальше не уйти от тлена.


 

Вот так и капитан, что Императору по летам ровней был,



Вторую сотню разменяв – угрюмей стал и строже.



Пусть прыти не утратила рука, ни ловкости, ни сил,



Но дум унылых груз сплелся тяжёлой ношей.


 

Всё чаще стал он от команды пропадать,



Наложницы и золото уже не веселили душу…



Скелета вновь вопросами принялся донимать,



О вечности и душегубства ноше.


 

Среди добычи сотни древних книг



По тёмной магии прочёл он,



И очень много достиг –



Вампирских чар его стал китель полон.


 

К двум шпагам, коих мастером он был,



Добавился ещё рой из пятёрки,



В бою надёжно был прикрыт корсара тыл –



Противников стремглав разили те иголки.


 

Но кроме переписей и амбарных книг,



Что чаще прочего сквозили среди свитков,



Попался на глаза ему дневник,



Вельможи знатного, среди других пожитков.


 

Прочтя его заметок сонм и дум,



Закен узнал, что Император тем же занят,



В агонии метался Баиум,



Общенья демонов искал и божьих сил и знаний.


 

В преддверии грядущего конца,



Хотел владыка избежать кончины смертной,



Богам и демонам он в жертву приносил любого, кто увидел в нём глупца,



И за дар вечности не поскупился б с жертвой.


 

Узнал из книги Закен и о том,



Что с Шилен Император дружбы ищет



И что готов пожертвовать флотОм,



Обставив так всё, что концов никто не сыщет.


 

И тут постигла его мысль,



Что может быть среди добычи ратной,



Он мог ведь по незнанью упустить



Какой-то артефакт иль амулет невероятный.


 

Скелета, паутиной что зарос,



Расспросами он донял о посмертьи,



И на ковчег страж указал, лишь осознав вопрос,



Ордынский дар – орочий Саван Смерти.


 

Веками плащ сей, что был рунными расшит,



Отчасти схожими с узором на скелете,



Хранил на западе угрюмый орчий скит,



Былины про тряпицу лишь передавая детям.


 

В былинах говорилось же о том,



Что плащ, надевшему, в обмен на крови клятву,



Подобно Заричу – неволит тело с разумОм,



Дарует мощь в обмен на битвы жатву.


 

Но не сказал об этом хитрый орчий хан,



Не по добру, видать, “подарок” был легату отдан,



Под страхом смерти был Ордой на откуп дан,



Какой-то “Мантией Вампира” был записан оверлордом.


 

Лишь усмехнулся Закен, осознав,



Что стоит битвы пламени угаснуть,



Хозяина пожрёт плащ, словно рьяный волкодав,



Которому без разницы – чью глотку стоит клацнуть.


 

Но вынул тут скелет из сундука,



Что гнил уж сотню лет с ковчегом рядом,



Истлевшие страницы дневника,



В года былые писаные орчьим магом.


 

Подобной вязи капитан не опознал,



Но вновь помог скелет – себе ключицу вынув,



Пять капель крови на неё с пирата пальца снял,



И словно пестом свиток истолок, в златую чашу кинув.


 

Во прах распавшись, жертву кровную впитав,



Страница обратилась алым дымом



И образ орка проступил в его клубах,



Стоявшего за длинным костным тыном.



Пол ночи Закен с духом говорил,



Вопросов уйму о плаще зловещем задал,



И всё же для себя он уяснил,



Что кое в чём безволен Смерти Саван.


 

Шамана дух, как мог, разобъяснил,



Что плащ сей – Преисподней тварей шкура,



Разоткана в узор из человечьих жил,



И человека ей – роднее всех натура.


 

И коли жилы в волю кровью напитать,



Чтоб на мгновенье вновь себя живыми ощутили,



Мощь демона можно в сосуд вобрать –



В янтарный шар, что на ковчега крышки тыле.


 

По силам это человеку лишь,



Лишь с ним родство узор заклятий ощущает.



Но силен духом должен быть смельчак, как орк-дервИш,



Ибо контроль утратив – плоть свою он потеряет.


 

Сила же демонов, попавши в тот янтарь,



Слезу сосны священной Тёмных Эльфов,



Не сможет боле наводить на человека разум хмарь,



Пленившего лишь укрепляя кровью жертвы.


 

И с той поры, пиратский капитан,



Людей неволил средь своих набегов,



Шар янтаря в серьгу был оковАн,



Томясь и ожидая сонма жертвов.


 

Пленив в глубь острова почти шесть сотен душ,



Моря опустошая в брег от брега,



Собрал, безумный капитан, жертвенной крови куш,



И приступил к созданью оберега.


 

Накинув плащ и заклинание прочтя,



Поведанное орчьим магом при общеньи,



На жертв накинулся рой из рапир – и стар и млад разя,



Кровь шести сотен собирая во плененье.


 

Но как бы смел и стоек не был капитан,



Безумье демона всё же застило разум –



Гарем с командой так же был заклан,



Рапиры плоть живую рвали без отказу.


 

Чудовищную жертву уплетя,



Почти что ожил плащ, срастаясь с капитаном,



И тот, контроль над тёмной тканью обретя,



Силу её в янтарь направил океаном.


 

Расставшись с сущностью своей – Саван истлел во прах,



Вернув рассудок душегубу капитану,



В ту же секунду наступил кровавым планам крах, –



Безумец осознал, что погубил команду.


 

Всего на миг, отчаянье и ужас ощутив,



Контроль корсар утратил над заклятьем,



И пожрало оно его – плоти лишив,



В мир духов бросив к погубленным братьям.


 

В глубинах острова застрял на веки бриг,



С сокровищами зал скелет зловещий запечатал,



Ему лишь планов ведомых, должно быть, он достиг,



С мира живых собрав крови и злата жатву.


 

А может быть и нет – проклятая серьга,



С творцом в мир духов провалилась,



Но сотни лет спустя, спустя века,



Сомулитана группа к бригу устремилась.


 

Из башни беломраморной явился тот отряд,



Что Камалоки и Пайлаки изучает,



Потоки маги пленив, своих жрецов построив в ряд,



Авантюристов толпами на остров запускают.


 

Бесплотен Закен, заперт на века,



В кают однообразных веренице,



Но маги, покопавшись в сундуках,



Смогли в этом вопросе углубиться.


 

В степях на западе, там где жила Орда,



Что плащ проклятый сохраняла сквозь столетья,



Растёт полынь и зреет лебеда,



Чьи смолы, с магией сплетясь, на миг прервут посмертье.


 

Подручные Сомулитана в ряд,



На бочках старых меж кают в скале у брига,



Кадила трав тех оставляют, чтоб отряд,



Узревши духа – его овещЕствил мигом.


 

Зажегши круг каюты синий огнь,



И окурив трав дымом дух ЗакенА,



Авантюрист к жестокой битве должен быть готов.



Чтоб победить безумца, в мир живых вернув из тлена.


 

Как правило, титаны из Орды,



Перехвативши молот с элементом света,



Безумьем боя напитав свои персты,



Под Духом Шилен сокрушают выкормыш Скелета.


 

И вновь и вновь погибнет капитан,



В мир духов возвращаясь в иступленьи,



Доколи проклятой серьги янтарный стан



Не разорвёт его души плененье.


 

Случалось смельчакам в победы миг,



Сорвать янтарный шар с безумца уха,



Но серьги те – лишь бледный смертный лик,



Той мощи, что терзает духа.

Никто, нигода не посвящал песен Игорю Вернику... и мы не будем (с) Сборная КВН "СОЮЗ" Тюмень.



Тем не менее, в былые года, когда наш мир ещё не был таким суетным и эгоцентричным говном, как сейчас, объектам вожделения, друзьям, деловым партнёрам, спустя год взаимотношений полагалось посвятить оду.



Самому массовообижаемому мобу посвящается (ну и, как небольшое пояснение к третьей главе) :)


 

В лучах палящих южных солнц,



Близ стольной гавани Гирана,



Развёрнут лет уж семь форпост



Исследователя Сомулитана.


 

Ещё в былые времена,



Когда имперский флот на юге,



Вёл караванные суда,



Шебеки, боты и фелюги,



Гружёные златом казны,



Священным мрамором, для Башни…



Развеялся тот флот, как сны…



И то давно уж день вчерашний…


 

Но там где злато – там всегда



Найдутся те, кто в век от века,



На абордаж берут суда,



В том суть лихая человека.


 

Ведь лихоимства лёгок путь –



Суда топить, да гномов грабить.



Жизнь – на кон, в том корсара суть!



И Дьяволу с тобой в бою не сладить!


 

Так вот, в те злые времена,



Был некий Закен капитаном,



Пиратов брига, что сполна,



Урвал с галер по океанам,



Добычи разной – злата, дев,



Что были даром для тирана,



Камней бесценных… и ковчег,



В коем хранился дар от хана



По ныне сгинувшей орды.



И прочие богатств плоды.


 

У капитана был секрет,



Что лазы открывал сквозь скалы,



В пещеры острова, где нежить сотни лет,



Хранила смертным заповедные кристаллы…



И проскочив туда без бед,



Бриг обходил чужие фалы.



А капитану тот секрет



Открыл причудливый скелет –



Ни человек, ни обезьяна,



А из одежды – вязь из рун, что кости покрывала странно.


 

Та нежить – личи, тёмные жрецы,



Что в недрах острова немой толпой бродила,



Шугалась прочь, узревши тёмных рун персты,



И с воями, бегом, скелет тот обходила.


 

Но капитан союзнику был рад,



Что дал ему защиту и укрытье,



С годами стал несметен шайки клад,



С походом каждым шла добыча лишь в прибытье.


 

Скелет же молчаливо охранял



Огромный зал с каменьями и златом,



Порой в недвижности он пылью зарастал,



Случалось, был по морде бит булатом,



Лихого пьяницы, что вздумал умыкнуть



У капитана пару-тройку украшений.



Но смертной стали зачарованную кость не всковырнуть –



Века не ведал страж в подобных драках поражений.


 

Век человека долог – сотню лет,



Легко он может разменять в миру Адена.



Но всё ж не вечен он, как эльф, что Песнью Вечности опет…



Ну пару… тройку сотен лет – а дальше не уйти от тлена.


 

Вот так и капитан, что Императору по летам ровней был,



Вторую сотню разменяв – угрюмей стал и строже.



Пусть прыти не утратила рука, ни ловкости, ни сил,



Но дум унылых груз сплелся тяжёлой ношей.


 

Всё чаще стал он от команды пропадать,



Наложницы и золото уже не веселили душу…



Скелета вновь вопросами принялся донимать,



О вечности и душегубства ноше.


 

Среди добычи сотни древних книг



По тёмной магии прочёл он,



И очень много достиг –



Вампирских чар его стал китель полон.


 

К двум шпагам, коих мастером он был,



Добавился ещё рой из пятёрки,



В бою надёжно был прикрыт корсара тыл –



Противников стремглав разили те иголки.


 

Но кроме переписей и амбарных книг,



Что чаще прочего сквозили среди свитков,



Попался на глаза ему дневник,



Вельможи знатного, среди других пожитков.


 

Прочтя его заметок сонм и дум,



Закен узнал, что Император тем же занят,



В агонии метался Баиум,



Общенья демонов искал и божьих сил и знаний.


 

В преддверии грядущего конца,



Хотел владыка избежать кончины смертной,



Богам и демонам он в жертву приносил любого, кто увидел в нём глупца,



И за дар вечности не поскупился б с жертвой.


 

Узнал из книги Закен и о том,



Что с Шилен Император дружбы ищет



И что готов пожертвовать флотОм,



Обставив так всё, что концов никто не сыщет.


 

И тут постигла его мысль,



Что может быть среди добычи ратной,



Он мог ведь по незнанью упустить



Какой-то артефакт иль амулет невероятный.


 

Скелета, паутиной что зарос,



Расспросами он донял о посмертьи,



И на ковчег страж указал, лишь осознав вопрос,



Ордынский дар – орочий Саван Смерти.


 

Веками плащ сей, что был рунными расшит,



Отчасти схожими с узором на скелете,



Хранил на западе угрюмый орчий скит,



Былины про тряпицу лишь передавая детям.


 

В былинах говорилось же о том,



Что плащ, надевшему, в обмен на крови клятву,



Подобно Заричу – неволит тело с разумОм,



Дарует мощь в обмен на битвы жатву.


 

Но не сказал об этом хитрый орчий хан,



Не по добру, видать, “подарок” был легату отдан,



Под страхом смерти был Ордой на откуп дан,



Какой-то “Мантией Вампира” был записан оверлордом.


 

Лишь усмехнулся Закен, осознав,



Что стоит битвы пламени угаснуть,



Хозяина пожрёт плащ, словно рьяный волкодав,



Которому без разницы – чью глотку стоит клацнуть.


 

Но вынул тут скелет из сундука,



Что гнил уж сотню лет с ковчегом рядом,



Истлевшие страницы дневника,



В года былые писаные орчьим магом.


 

Подобной вязи капитан не опознал,



Но вновь помог скелет – себе ключицу вынув,



Пять капель крови на неё с пирата пальца снял,



И словно пестом свиток истолок, в златую чашу кинув.


 

Во прах распавшись, жертву кровную впитав,



Страница обратилась алым дымом



И образ орка проступил в его клубах,



Стоявшего за длинным костным тыном.



Пол ночи Закен с духом говорил,



Вопросов уйму о плаще зловещем задал,



И всё же для себя он уяснил,



Что кое в чём безволен Смерти Саван.


 

Шамана дух, как мог, разобъяснил,



Что плащ сей – Преисподней тварей шкура,



Разоткана в узор из человечьих жил,



И человека ей – роднее всех натура.


 

И коли жилы в волю кровью напитать,



Чтоб на мгновенье вновь себя живыми ощутили,



Мощь демона можно в сосуд вобрать –



В янтарный шар, что на ковчега крышки тыле.


 

По силам это человеку лишь,



Лишь с ним родство узор заклятий ощущает.



Но силен духом должен быть смельчак, как орк-дервИш,



Ибо контроль утратив – плоть свою он потеряет.


 

Сила же демонов, попавши в тот янтарь,



Слезу сосны священной Тёмных Эльфов,



Не сможет боле наводить на человека разум хмарь,



Пленившего лишь укрепляя кровью жертвы.


 

И с той поры, пиратский капитан,



Людей неволил средь своих набегов,



Шар янтаря в серьгу был оковАн,



Томясь и ожидая сонма жертвов.


 

Пленив в глубь острова почти шесть сотен душ,



Моря опустошая в брег от брега,



Собрал, безумный капитан, жертвенной крови куш,



И приступил к созданью оберега.


 

Накинув плащ и заклинание прочтя,



Поведанное орчьим магом при общеньи,



На жертв накинулся рой из рапир – и стар и млад разя,



Кровь шести сотен собирая во плененье.


 

Но как бы смел и стоек не был капитан,



Безумье демона всё же застило разум –



Гарем с командой так же был заклан,



Рапиры плоть живую рвали без отказу.


 

Чудовищную жертву уплетя,



Почти что ожил плащ, срастаясь с капитаном,



И тот, контроль над тёмной тканью обретя,



Силу её в янтарь направил океаном.


 

Расставшись с сущностью своей – Саван истлел во прах,



Вернув рассудок душегубу капитану,



В ту же секунду наступил кровавым планам крах, –



Безумец осознал, что погубил команду.


 

Всего на миг, отчаянье и ужас ощутив,



Контроль корсар утратил над заклятьем,



И пожрало оно его – плоти лишив,



В мир духов бросив к погубленным братьям.


 

В глубинах острова застрял на веки бриг,



С сокровищами зал скелет зловещий запечатал,



Ему лишь планов ведомых, должно быть, он достиг,



С мира живых собрав крови и злата жатву.


 

А может быть и нет – проклятая серьга,



С творцом в мир духов провалилась,



Но сотни лет спустя, спустя века,



Сомулитана группа к бригу устремилась.


 

Из башни беломраморной явился тот отряд,



Что Камалоки и Пайлаки изучает,



Потоки маги пленив, своих жрецов построив в ряд,



Авантюристов толпами на остров запускают.


 

Бесплотен Закен, заперт на века,



В кают однообразных веренице,



Но маги, покопавшись в сундуках,



Смогли в этом вопросе углубиться.


 

В степях на западе, там где жила Орда,



Что плащ проклятый сохраняла сквозь столетья,



Растёт полынь и зреет лебеда,



Чьи смолы, с магией сплетясь, на миг прервут посмертье.


 

Подручные Сомулитана в ряд,



На бочках старых меж кают в скале у брига,



Кадила трав тех оставляют, чтоб отряд,



Узревши духа – его овещЕствил мигом.


 

Зажегши круг каюты синий огнь,



И окурив трав дымом дух ЗакенА,



Авантюрист к жестокой битве должен быть готов.



Чтоб победить безумца, в мир живых вернув из тлена.


 

Как правило, титаны из Орды,



Перехвативши молот с элементом света,



Безумьем боя напитав свои персты,



Под Духом Шилен сокрушают выкормыш Скелета.


 

И вновь и вновь погибнет капитан,



В мир духов возвращаясь в иступленьи,



Доколи проклятой серьги янтарный стан



Не разорвёт его души плененье.


 

Случалось смельчакам в победы миг,



Сорвать янтарный шар с безумца уха,



Но серьги те – лишь бледный смертный лик,



Той мощи, что терзает духа.

Никто, нигода не посвящал песен Игорю Вернику... и мы не будем (с) Сборная КВН "СОЮЗ" Тюмень.



Тем не менее, в былые года, когда наш мир ещё не был таким суетным и эгоцентричным говном, как сейчас, объектам вожделения, друзьям, деловым партнёрам, спустя год взаимотношений полагалось посвятить оду.



Самому массовообижаемому мобу посвящается (ну и, как небольшое пояснение к третьей главе) :)


 

В лучах палящих южных солнц,



Близ стольной гавани Гирана,



Развёрнут лет уж семь форпост



Исследователя Сомулитана.


 

Ещё в былые времена,



Когда имперский флот на юге,



Вёл караванные суда,



Шебеки, боты и фелюги,



Гружёные златом казны,



Священным мрамором, для Башни…



Развеялся тот флот, как сны…



И то давно уж день вчерашний…


 

Но там где злато – там всегда



Найдутся те, кто в век от века,



На абордаж берут суда,



В том суть лихая человека.


 

Ведь лихоимства лёгок путь –



Суда топить, да гномов грабить.



Жизнь – на кон, в том корсара суть!



И Дьяволу с тобой в бою не сладить!


 

Так вот, в те злые времена,



Был некий Закен капитаном,



Пиратов брига, что сполна,



Урвал с галер по океанам,



Добычи разной – злата, дев,



Что были даром для тирана,



Камней бесценных… и ковчег,



В коем хранился дар от хана



По ныне сгинувшей орды.



И прочие богатств плоды.


 

У капитана был секрет,



Что лазы открывал сквозь скалы,



В пещеры острова, где нежить сотни лет,



Хранила смертным заповедные кристаллы…



И проскочив туда без бед,



Бриг обходил чужие фалы.



А капитану тот секрет



Открыл причудливый скелет –



Ни человек, ни обезьяна,



А из одежды – вязь из рун, что кости покрывала странно.


 

Та нежить – личи, тёмные жрецы,



Что в недрах острова немой толпой бродила,



Шугалась прочь, узревши тёмных рун персты,



И с воями, бегом, скелет тот обходила.


 

Но капитан союзнику был рад,



Что дал ему защиту и укрытье,



С годами стал несметен шайки клад,



С походом каждым шла добыча лишь в прибытье.


 

Скелет же молчаливо охранял



Огромный зал с каменьями и златом,



Порой в недвижности он пылью зарастал,



Случалось, был по морде бит булатом,



Лихого пьяницы, что вздумал умыкнуть



У капитана пару-тройку украшений.



Но смертной стали зачарованную кость не всковырнуть –



Века не ведал страж в подобных драках поражений.


 

Век человека долог – сотню лет,



Легко он может разменять в миру Адена.



Но всё ж не вечен он, как эльф, что Песнью Вечности опет…



Ну пару… тройку сотен лет – а дальше не уйти от тлена.


 

Вот так и капитан, что Императору по летам ровней был,



Вторую сотню разменяв – угрюмей стал и строже.



Пусть прыти не утратила рука, ни ловкости, ни сил,



Но дум унылых груз сплелся тяжёлой ношей.


 

Всё чаще стал он от команды пропадать,



Наложницы и золото уже не веселили душу…



Скелета вновь вопросами принялся донимать,



О вечности и душегубства ноше.


 

Среди добычи сотни древних книг



По тёмной магии прочёл он,



И очень много достиг –



Вампирских чар его стал китель полон.


 

К двум шпагам, коих мастером он был,



Добавился ещё рой из пятёрки,



В бою надёжно был прикрыт корсара тыл –



Противников стремглав разили те иголки.


 

Но кроме переписей и амбарных книг,



Что чаще прочего сквозили среди свитков,



Попался на глаза ему дневник,



Вельможи знатного, среди других пожитков.


 

Прочтя его заметок сонм и дум,



Закен узнал, что Император тем же занят,



В агонии метался Баиум,



Общенья демонов искал и божьих сил и знаний.


 

В преддверии грядущего конца,



Хотел владыка избежать кончины смертной,



Богам и демонам он в жертву приносил любого, кто увидел в нём глупца,



И за дар вечности не поскупился б с жертвой.


 

Узнал из книги Закен и о том,



Что с Шилен Император дружбы ищет



И что готов пожертвовать флотОм,



Обставив так всё, что концов никто не сыщет.


 

И тут постигла его мысль,



Что может быть среди добычи ратной,



Он мог ведь по незнанью упустить



Какой-то артефакт иль амулет невероятный.


 

Скелета, паутиной что зарос,



Расспросами он донял о посмертьи,



И на ковчег страж указал, лишь осознав вопрос,



Ордынский дар – орочий Саван Смерти.


 

Веками плащ сей, что был рунными расшит,



Отчасти схожими с узором на скелете,



Хранил на западе угрюмый орчий скит,



Былины про тряпицу лишь передавая детям.


 

В былинах говорилось же о том,



Что плащ, надевшему, в обмен на крови клятву,



Подобно Заричу – неволит тело с разумОм,



Дарует мощь в обмен на битвы жатву.


 

Но не сказал об этом хитрый орчий хан,



Не по добру, видать, “подарок” был легату отдан,



Под страхом смерти был Ордой на откуп дан,



Какой-то “Мантией Вампира” был записан оверлордом.


 

Лишь усмехнулся Закен, осознав,



Что стоит битвы пламени угаснуть,



Хозяина пожрёт плащ, словно рьяный волкодав,



Которому без разницы – чью глотку стоит клацнуть.


 

Но вынул тут скелет из сундука,



Что гнил уж сотню лет с ковчегом рядом,



Истлевшие страницы дневника,



В года былые писаные орчьим магом.


 

Подобной вязи капитан не опознал,



Но вновь помог скелет – себе ключицу вынув,



Пять капель крови на неё с пирата пальца снял,



И словно пестом свиток истолок, в златую чашу кинув.


 

Во прах распавшись, жертву кровную впитав,



Страница обратилась алым дымом



И образ орка проступил в его клубах,



Стоявшего за длинным костным тыном.



Пол ночи Закен с духом говорил,



Вопросов уйму о плаще зловещем задал,



И всё же для себя он уяснил,



Что кое в чём безволен Смерти Саван.


 

Шамана дух, как мог, разобъяснил,



Что плащ сей – Преисподней тварей шкура,



Разоткана в узор из человечьих жил,



И человека ей – роднее всех натура.


 

И коли жилы в волю кровью напитать,



Чтоб на мгновенье вновь себя живыми ощутили,



Мощь демона можно в сосуд вобрать –



В янтарный шар, что на ковчега крышки тыле.


 

По силам это человеку лишь,



Лишь с ним родство узор заклятий ощущает.



Но силен духом должен быть смельчак, как орк-дервИш,



Ибо контроль утратив – плоть свою он потеряет.


 

Сила же демонов, попавши в тот янтарь,



Слезу сосны священной Тёмных Эльфов,



Не сможет боле наводить на человека разум хмарь,



Пленившего лишь укрепляя кровью жертвы.


 

И с той поры, пиратский капитан,



Людей неволил средь своих набегов,



Шар янтаря в серьгу был оковАн,



Томясь и ожидая сонма жертвов.


 

Пленив в глубь острова почти шесть сотен душ,



Моря опустошая в брег от брега,



Собрал, безумный капитан, жертвенной крови куш,



И приступил к созданью оберега.


 

Накинув плащ и заклинание прочтя,



Поведанное орчьим магом при общеньи,



На жертв накинулся рой из рапир – и стар и млад разя,



Кровь шести сотен собирая во плененье.


 

Но как бы смел и стоек не был капитан,



Безумье демона всё же застило разум –



Гарем с командой так же был заклан,



Рапиры плоть живую рвали без отказу.


 

Чудовищную жертву уплетя,



Почти что ожил плащ, срастаясь с капитаном,



И тот, контроль над тёмной тканью обретя,



Силу её в янтарь направил океаном.


 

Расставшись с сущностью своей – Саван истлел во прах,



Вернув рассудок душегубу капитану,



В ту же секунду наступил кровавым планам крах, –



Безумец осознал, что погубил команду.


 

Всего на миг, отчаянье и ужас ощутив,



Контроль корсар утратил над заклятьем,



И пожрало оно его – плоти лишив,



В мир духов бросив к погубленным братьям.


 

В глубинах острова застрял на веки бриг,



С сокровищами зал скелет зловещий запечатал,



Ему лишь планов ведомых, должно быть, он достиг,



С мира живых собрав крови и злата жатву.


 

А может быть и нет – проклятая серьга,



С творцом в мир духов провалилась,



Но сотни лет спустя, спустя века,



Сомулитана группа к бригу устремилась.


 

Из башни беломраморной явился тот отряд,



Что Камалоки и Пайлаки изучает,



Потоки маги пленив, своих жрецов построив в ряд,



Авантюристов толпами на остров запускают.


 

Бесплотен Закен, заперт на века,



В кают однообразных веренице,



Но маги, покопавшись в сундуках,



Смогли в этом вопросе углубиться.


 

В степях на западе, там где жила Орда,



Что плащ проклятый сохраняла сквозь столетья,



Растёт полынь и зреет лебеда,



Чьи смолы, с магией сплетясь, на миг прервут посмертье.


 

Подручные Сомулитана в ряд,



На бочках старых меж кают в скале у брига,



Кадила трав тех оставляют, чтоб отряд,



Узревши духа – его овещЕствил мигом.


 

Зажегши круг каюты синий огнь,



И окурив трав дымом дух ЗакенА,



Авантюрист к жестокой битве должен быть готов.



Чтоб победить безумца, в мир живых вернув из тлена.


 

Как правило, титаны из Орды,



Перехвативши молот с элементом света,



Безумьем боя напитав свои персты,



Под Духом Шилен сокрушают выкормыш Скелета.


 

И вновь и вновь погибнет капитан,



В мир духов возвращаясь в иступленьи,



Доколи проклятой серьги янтарный стан



Не разорвёт его души плененье.


 

Случалось смельчакам в победы миг,



Сорвать янтарный шар с безумца уха,



Но серьги те – лишь бледный смертный лик,



Той мощи, что терзает духа.

Очередная осада Адена. Оранжевый герб хозяев замка повсюду. За рядом карликовых пихт главной аллеи, ведущей к замку, притаился небольшой отряд с серебристо-сине-жёлтыми гербами. Некромант, архимаг, жрица Евы, два кардинала, барды, призыватель элементалей и молодой оверлорд – комбинация больше пригодная для выматывания, нежели для прямого боя. Минул первый час осады, – ворота и внутренние двери замка разломаны, правая внешняя стена и фасад – пробиты осадными големами атакующих.
На дороге, ведущей от северных ворот города к зоне действия замковой печати, появился шаман с оранжевым гербом. Орочий медиум со всех ног спешил на помощь своему отряду и слишком поздно заметил противников. Проклятие мрака сорвалось с жертвенного ножа некроманта, богато украшенный самоцветами, явно больше подходивший для ритуальных действ, нежели для сечи, меч архимага взмыл ввысь и резко обрушился вниз в направлении орка. Силуэт шамана окутал огненный вихрь. Пламя металось по зачарованной мантии, сковывая движения и путая мысли болезненными ожогами в местах, где защитные чары давали слабину. Орк на бегу жадно хлебнул жёлтой микстуры из маленькой жёлтой пробирки – подобные зелья позволяли значительно увеличивать скорость передвижения в зоне действия магии неспокойных замковых печатей, но было уже слишком поздно – меч архимага вновь вознёсся в зенит и очертил в воздухе печать воспламенения. Начавший было угасать огненный смерч взвыл рёвом лесного пожара и полностью поглотил фигуру орка. Заклятье сплелось наредкость удачно – не оставив в огненном покрове ни единой прорехи и оборвав связь тела с Астралом, – полностью разделив тело и дух. Спустя мгновение огненная завеса рассеялась, обнажив, плавно оседавшее наземь, бездыханное тело. Спустя ещё миг, бездвижное тело подхватили эфирные “руки” очнувшегося от шока духа-хранителя, устремившегося со своей скорбной ношей к алтарю кланхолла, позволявшему воссоединять плоть и дух недавно павших.
Потянулись минуты ожидания – основная битва кипела в тронном зале замка. Мимо, в направлении города, то и дело проносились духи-хранители с обёрнутыми в призрачные “саваны” телами в объятьях.
Первым поморщился некромант: “От городских ворот просто смердит абоминациями Света и Тьмы”, - с отвращением фыркнул он: “И это не только камаэли, наши противники похоже совсем отчаялись, коли заставляют своих некромантов использовать Искры Эйнхазад – бр-р-р, даже для нас, чьё ремесло связано с проклятиями, нежитью и вечной вознёй с посмертием, подобное смешение противоположностей просто омерзительно!”. Отряд встрепенулся – зазвучал шёпот защитных заклятий, барды приступили к своим ритуальным действам.
“Внимание! Приближаются!” – вскинул руку архимаг.
“Там не менее трёх отрядов, судя по количеству аур целителей!” – подхватил один из кардиналов: “Нам бы в сторону отойти – затопчут же!”.
Отряд слегка сместился на запад, но боевые маги остались на прежней позиции. Вдалеке, на сколько хватало глаза, метрах в трёх над землёй появился и исчез серебристый сполох, затем ещё один. Миг спустя, на фоне массивных северных городских ворот, явственно очертился величественный силуэт земного представления серафима Эйнхазад. Следом ещё один. И ещё два. Величественные шестикрылые создания, облачённые в сверкающую броню и окутанные облаком из нескольких дюжин шаровых молний, медленно плыли над брусчаткой главной дороги ведшей к замку.
Отряды с оранжевыми гербами неспеша приближались к зоне действия печати, барды заканчивали свои ритуалы, оверлорды заканчивали восстановление повреждённых аур астрального щита соратников.
“Ох и любят они ходить толпой”, - хмыкнул некромант, наблюдая за приближавшимся противником сквозь ветви пихты: “Как только головной отряд войдёт в зону – устрой им что-нибудь поярче, чтоб астральные щиты посшибало” – подмигнул он архимагу.
Стоило отрядам хозяев замка миновать пихтовую аллею – на их головы обрушился настоящий огненный шторм – архимаг щедро расходовал ману на весь ведомый ему арсенал заклятий массового поражения. В этот момент некромант, прочтя заклинание “просветлении” и полоснув себя по левой ладони ритуальным ножом, плотно сомкнул веки и сжал в окровавленной ладони небольшую мертвенно-серую сферу. К терзавшему доспехи наступавших отрядов ярко-оранжевому зареву добавились языки чёрного пламени, рвавшиеся прямо у них из-под ног. Огненная Гийена разверзалась во всём своём ужасающем величии.
Из рядов замешкавшихся и сбитых с толку после вступления под воздействие печати, воинов с оранжевыми гербами вырвалась пара духов-хранителей, понесших в кланхолл павших хозяев. Толи их командир получил мысленный приказ от своего короля, толи виной всему паника, но отряды быстро окутало голубое пламя заклятья нерушимого щита Паагрио, произнесённое кем-то из оверлордов. Вслед за командиром отряды ринулись в сторону замка, невзирая на потери.
Некромант и архимаг перевели дух. Жрица Евы, на запястьях которой весело искрились маленькие водные элементали, помогавшие в волшбе, быстро восстанавливала истраченные запасы манны боевых магов.
“Печать чтоли у них уже перехватывают?” – устало выдавил некромант: “Пальни они в нас всей толпой – в городе бы сейчас очухивались вместе с их новобранцами”
“Похоже на то…”, - задумчиво протянула вторая священница, последние несколько минут медитировавшая на траве чуть поодаль: “Все их отряд прорываются к Печати очертя голову – духи к городу просто рекой текут”.
“Враг со стороны города!”, - донёсся звонкий шёпот музы меча, следившей за дорогой в течении краткого привала: ”Причём тот же отряд арбалетчиц, что мы только то помяли – видать на наших мечников нарвались при входе в замок”.
Отряд воительниц расы камаэлей быстро приближался. Муза меча отряда магов быстро пропела сонет Мудрости, розовый элементаль, следовавший за своей хозяйкой, издал звук, похожий на журчание горного ручья, и распался на пару дюжин маленьких водяных единорогов, стремглав разлетевшихся по наручным браслетам магов и жрецов отряда.
Наступавший отряд на полном ходу врубился в дозорный. Барды сцепились с бардами, шаман так же ударился в рукопашную, сыпя направо и налево ударами лёгкой палицы, напитанной огненным духом. Арбалетчицы поочерди накрывали свой отряд заклинанием астральной блокады, сводившим урон от боевой магии практически на нет. Архимаг и некромант отчаянно отбивались щедро осыпая противников ослабляющими заклятиями и разрушая их ауры. Из поясной сумы архимага тонкой серебристо-серой струйкой к рукояти меча вылетали небольшие камешки руды духов. Коснувшись огромного алого самоцвета в навершии эфеса, подлетавший камешек ярко вспыхивал, испуская блестящую сферическую волну, сбивавшую с курса пущенные болты и заклятья. Целители обоих отрядов выбивались из сил, развеивая ослабляющую магию на соратниках, непрерывно испуская исцеляющую волну и при этом ещё ухитряясь выжегать ману целителям противника. Бой длился уже несколько минут, арбалетчицы теснили магов к воротам замка. Под ногами наступавших хрустело стекло выброшенных пустых склянок от целительных и восстанавливавших ману зелий. Но вот истаял серебристый ореол последнего заклятья астральной блокады… Испускаемая мечом архимага блестящая волна, до этого момента практически не причинявшая урона противнику, сбила с ног призрачного танцора отряда арбалтчиц. Маги переглянулись. Жрица Евы, куснув себя за палец, окропила кровью маленькую серебристую сферу и прочла заклятье благословения маны. Почувствовав резкий прилив сил – оба мага прочли заклятья просветления и обрушили на противников весь арсенал своей боевой магии. Барды тоже не теряли времени даром, поочереди активируя печать разрушения ритуальной магии среди противников. В считанные секунды практически полностью лишившись всех защитных чар отряд арбалетчиц пал, и маги, находу выдёргивая застрявшие в зачарованных мантиях арбалетные болты, двинулись к прежней стоянке у пихтовой аллеи, к которой уже вновь из города приближались отряды с оранжевым гербом.

Четвёрка разведчиков, помогая друг другу, перетягивала упряжи кожаных ремней на поручах, по которым взводилось их оружие. От сошедших “семи потов” и долгого, чрезмерного напряжения мышц, кожаная амуниция изрядно растянулась… Титан, встав на колени, терпеливо правил погнутые и притуплённые шипы на своём огромном молоте. После очередь дошла до, упомянутого в начале, двуручного меча, которым он начал бой с тварью ещё на тропе в Астрале. Лезвия великолепного оружия были глубоко изъедены едкой кровью монстра и, казалось, на подлежали восстановлению… Но не зря гномы слыли непревзойдёнными мастерами кузнечного дела и не зря руническое оружие их работы стоило баснословных денег! Может быть их народ и был лишён прямого способа использования магии, но их Мать Мафр всячески заботилась о своих чадах – сила рун древнего языка этого народа, единожды нанесённая подгорным мастером на метал, делала его практически вечным и несокрушимым… Может быть и не вполне буквально, но такие изделия, раз приняв форму и впитав кровь владельца, легко восстанавливали себя, доколи был цел рунический круг. Так и в этот раз. Титан высыпал из увесистого кисета наземь небольшую горку самородков адамантия, взял рукоять меча левой рукой, чуть вспорол большой палец на правой своим стальным клыком, и, приложив его к небольшому кольцу рун в основании лезвия меча, принялся водить изломанными лезвиями близ горки самородков. Соприкоснувшись с каплями крови и “признав” в них хозяина, рунический круг подёрнулся бледным серебреным сиянием, вслед за ним начали “оживать” цепочки рун, богато испещрявшие края, отполированных до блеска, кровостоков. Меч глухо загудел. Края проеденных “ран” и выщерблены от шипов панциря засияли густым желтым светом, затем красным, в свою очередь сменившимся невыносимо ярким белым. Метал будто бы заново переживал все стадии плавки. Слепящие белые лучики выхватывали самородки из, покоившейся на земле, горки, увлекая их к “ранам” меча. В краткий миг полёта, кусочки адамантия, на плавку которого даже в гномьих магматических горнах уходил ни один день, размягчались, заполняя выщерблины на поверхности оружия, и тотчас застывали. Спустя несколько минут меч был полностью восстановлен, гул внутри него прекратился, вязь рун начала медленно угасать. Титан аккуратно протёр восстановленный меч промасленной тряпицей и убрал в заплечные. Оставшиеся самородки адамантия ссыпал обратно в кисет, удовлетворённо размял кисти, поднялся в полный рост, и, подбоченившись, уставился на юг.
Солнце окончательно зашло, отполыхали последние зарницы. Пустошь Вэйстлэнда на несколько мгновений погрузилась в непроглядную тьму. И в этой тьме, далеко на юг от утёса, стала отчётливо видна вереница чадящих огоньков.
– Если верить нашим медиумам в том, что естественное пламя огненных духов не является следствием сгорания, то похоже, что гномы соизволили таки явится, – удовлетворённо рыкнул Титан.
– Ты бы закрыл уже портал, от греха, – насторожено изрёк седовласый медиум Шаману, всё ещё тупо пялившемуся в гладь пурпурно-фиолетового диска… Ответа или какой бы то ни было реакции не последовало – фигура в блёклых отсветах портало продолжало недвижно сидеть.
Над горами на северо-западе показался край лунного диска… Пустошь медленно наполнялась мягким серебристым светом, вырывавшим из мрака привычные силуэты окрестных утёсов. В южном направлении, вокруг цепочки факелов, стали проступать силуэты пеших воинов подгорного племени и шести паровых жуков, более крупных, чем те, что продавались прочим расам в качестве личного транспорта, а, ковылявшая в центре, шестая машина была и вовсе гигантом.
– ИСПОЛНЯТЬ! – грозно прошипел седовласый, и оторвав взгляд от всё ещё лежавшей без сознания дочери, злобно зыркнул на Шамана. Тот продолжал сидеть не шелохнувшись – Ух, пропойца, сейчас я тебя! – гневно гаркнул Вождь, вокруг его правого запястья тотчас взметнулся хоровод языков тёмно-фиолетового пламени.
– С-с-с-стой, отец! – миг назад лежавшая без сознания, орка, присела, жадно втягивая воздух всей грудью, мягко перехватив правой рукой руку отца с творимым заклятьем – Он не виноват! Помнишь – мы не смогли понять природу духа твари? Отключившись – я поняла почему!
С этими словами, орка резко и уверенно поднялась, её левая, туго сжатая в кулак, кисть засверкала ярко-желтым пламенем. В отблесках этого пламени, а так же в, становившемся всё более ярким, лунном свете отчётливо стала видна вереница широких извилистых рун тёмной магии, чёрно-синей змеёй тянувшаяся от кулака орки к трупу обезглавленной твари.
– Подержи, отец, – мягко сказала она, протягивая ему сжатый в левой руке конец тёмной “ленты”.
Седовласый медиум встряхнул правой рукой, рассеивая заряд фиолетового пламени, и ухватился за край тёмной рунической полосы, на его кулак перекинулось пламя сдерживающей печати дочери.
– Страж! – зычно окликнула орка командира разведчиков, – Призови дух огра и замри!
Аватар тотчас повиновался, взведя оружия и развернувшись в боевой стойке к трупу монстра. Орка быстрым шагом подошла к нему и начала что-то высматривать на земле у его ног. Воин недоумённо наблюдал за своей госпожой. Так длилось несколько секунд. Орка начала недовольно посапывать видимо не находя искомого и тут из, ещё не до конца отступившей под натиском лунного света тьмы над их головами, в направлении головы орочьего воителя стремительной анакондой рванулась широкая лента тёмных рун. Орка стремглав вспрыгнула, перехватив ленту в полёте пылающей левой кистью, однако самый кончик рунной вязи успел коснуться лба Аватара. Впрочем, тут же отскочил в сторону, словно стрела от толстой кирасы – вокруг орочьей головы блекло полыхнул образ руны “Ясный разум”.
– Хватай, – скомандовала орка, протягивая Аватару конец ленты.
Тот опасливо сжал трепыхавшийся не то на ветру, не то по собственной воле, лоскут. Вокруг его, прикрытых кастетами, кулачищ тотчас полыхнуло пламя сдерживающей печати.
– А теперь – главное, – буркнула оркца себе под нос, направившись к неподвижно сидевшему Шаману.
К этому моменту свет, уже полностью взошедшей над горизонтом, Луны ясно очертил, тянувшийся от Шамана к трупу монстра, тёмный рунический шлейф. Лента двумя тугими петлями обвивала его голову – одна закрывала глаза, вторая – рот. Третья, самая большая и витиеватая, петля внахлёст сдавила плечи Шамана, придавив к груди кисти рук, второй её виток стягивал колени, третий – щиколотки.
– Потерпи, – с сочувствием произнесла орка, поддевая виток ленты, вдавливавший голову Шамана, своими, облечёнными покровом холодного пламени, пальцами. Лента зашипела и поддалась – руна, под которую был поддет палец орки, сначала начала рваться, будто бы взаправду вытканная на полотне, но затем просто истаяла а воздухе.
– Простите, – вырвалось изо рта Шамана, когда вторую петлю постигла учесть первой.
– Не за что извиняться, – по-матерински мягко мурлыкнула орка, продолжая освобождать собрата, вы оба сегодня были под чужим контролем, а я слишком ослабла, вот и удостоились мы его особого внимания.
– А теперь – переведи дух и закрывай портал, гномы уже совсем рядом, – бросила она Шаману, оборвав последнюю петлю и прочно ухватившись за край ленты, – А мы пока завершим с нашим гостем… Да, почувствовала, что пытался тебя заставить отправить послание через Астрал, выстоял молодец! – добавила она было открывшему рот Шаману, – А теперь – дружно тянем его в наш мир.
С этими словами оба Оверлорда и Аватар, прочно упершись ногами в твердь, принялись тянуть на себя полотна тёмных лент. Шаман, тяжело переведя дух, высыпал из поясного кошеля на ладонь щепоть зелёного порошка и сдул в направлении центра портала, что-то нашёптывая. Спокойная пурпурно-фиолетовая гладь тотчас пришла в движение – словно кто-то выдернул затычку в огромной круглой ванной. Спустя пару секунд фиолетовая круговерть и окружавший её пояс рун полностью исчезли, напоследок ярко сверкнув.
Медиумы и страж продолжали тянуть на себя полотна тёмных лент, часто перехватывая, за спиной у каждого уже лежало по несколько саженей мертвенно чётного, уже не поблёскивавшего синевой, полотна рунной вязи.
– Бог – помощь, зелё… ээ… достопочтенные! – Донеслось с южного края плато, бравый коренастый гном осёкся под суровым взглядом Титана, почти вдвое превосходившим его в росте и стати, – Вижу, и к вам тут это чудище пожаловало, вы б его огоньком! Наш втрое больше был, а прогорел за двадцать минут до пепла, как миленький, а что осталось в какую-то воронку усосало.
Титан тем временем, как котёнка из лукошка, достал за спинную подпругу из-за края плато второго гномьего разведчика, видимо так и не сумевшего вскарабкаться самостоятельно. Встав на обе ноги тот что-то не то смущённо, не то благодарственно буркнул и принялся поправлять, явно впившийся в пузо, доспех.
– И вам доброй ночи, доблестные дварфы, – отозвался седовласый Вождь, – Сжечь конечно можно, только вот надо бы понять – стоит ли ещё ждать потом гостей, после того как “усосёт”, нам ведь всем тут ещё как минимум ночь коротать.
– И то верно, – потупился гном, после чего радостно зыркнув на, мявшихся в стороне, трёх Аватаров, – обратился к ним, – Орчики, подсобите, нам бы тут лебёдки наладить, да жука головного втащить, а то у нас то этот ирод аккурат на Старейшин из-под земли выскочил, да и порвал ходовую часть, знал ведь – куда бить, подлюка!
Дождавшись одобрительного кивка Вождя, Аватары отправились помогать гномам собирать две коренастых блочных лебёдки из, невесть откуда доставаемых гномами, балок, блоков и мотков митриловых тросов.
Тем временем, тянувшие тёмные полотна медиумы и Аватар, похоже достигли желаемого – ленты, до этого момента легко и без усилия вытягиваемые из туши, туго натянулись и наружу начал выползать омерзительного вида сгусток, непонятной формы, как и ленты – проходивший как бы СКВОЗЬ плоть и панцирь,. По мере того, как непонятный объект вытягивался из трупа, телесная оболочка прямо на виду изменяла форму. Острые шипы исчезали, словно втягиваясь в панцирь, сам панцирь изменял текстуру и цвет, щупальца с противоположного оркам края, частично исчезали, оставшиеся – “сплетались” в две толстенные лапы, отсечённая голова превратились в обычную черепашью, утратив свой омерзительно-зловещий облик, хвостовая голова под зычное проклятье, донесшееся с южного края плато, истаяла, уступив место черепашьему хвосту, и оставив на скале горстку пепла, на месте пасти. Ещё минуту спустя на плато лежала обыкновенная туша гигантской пустынной черепахи, пусть и не свойственной для этих мест и иссиня-чёрный “ковчег” с тремя “мертвенными” мотками рунических лент и мириадой ещё “живых” и, казалось бы, даже шевелившихся, коротеньких отростков по все поверхности.
– Фуухх… – тяжело выдохнул Страж.
– Ну то, что ЭТО некая “ткань”, непрерывно испещрённая людской вариацией Печати Безмолвия, я уже понял, потому то мы и не смогли “пробиться” к духу с самого начала, но вот это-то что?! – изумлённо уставился Вождь на непонятного вида, ершистый ларь.
– Сейчас и увидим, чего гадать?! – задорно кинула орка, и, чуть потерев пальцами левой руки правую ладонь, сжав кулак плашмя ударила по “крышке” ковчега.
Вырвавшийся из-под кулака сноп янтарного огня в мгновение поглотил весь ларь и скрыл из виду, опалив все мелкие отростки, три длинных “мёртвых” мотка, отгорев от “тела” развеялись прахом при первом же дуновении ночного ветерка. Как только завеса пламени спала, на земле остался странного вида каменный ларь, испещрённый древней вязью ОРОЧЬИХ рун.
– Кто-то основательно покопался на кладбище наших меньших собратьев в Кетре, – резюмировала орка, – Читала я когда-то об этих ковчегах. В них наши менее цивилизованные собратья запирали демонов, оставляя себе возможность черпать их силу… а в этом замок повёрнут наоборот, – с этими словами она расшибла каменный куб, на вид выполнявший роль замка, кованой подошвой сандаля и, тотчас, метнула огненный заряд под открывшуюся крышку.
Пламя словно натолкнулось на гигантского осьминога – внутри ларя с шипением и свистом горело нечто со множеством щупалец, извергавшее проклятья на всех древних языках.
– Обычный “слизень” из Залов Забвения, – подытожила Оверлордша, – Они легко впитывают магию, а через свою слизь способны подчинять себе любую плоть “улучшая” её убойные ствойства.
Шаман легонько пнул Стража локтём, мотнув головой в сторону застывших в изумлении на южном краю плато, гномов, и, хмыкнув, шепнул, – На что спорим, что они сейчас прикидывают, на сколько денег мяса и панциря сожги? – Страж одобрительно гоготнул в ответ.
Предусмотрительно искрошив ковчег в мелкую крошку, четверка орков переместилась на южную оконечность плато, где уже красовалась пара лебёдок и была забит дюжина пристяжей для подъёма пеших. С юга к утёсу медленно брела процессия паровых жуков, вернее только трое – самый большой и два меньших спереди и сзади, на соединительной балке нёсших раскуроченный правый борт “флагмана”. Остальные три жука уже достигли утёса. Экипажи двоих из них прилаживали тросы лебёдок к валам ходовых частей, третий, выпустив дополнительные лапы, ощерился во все стороны лесом пушечных стволов. Втащив лебёдками большого жука на плато, гномы быстро замаскировали пятёрку остальных, прикрыв холстами и присыпав землёй. На последок, седовласый бородач в рогатом шлеме, видимо командир походной дружины, бросил поверх холстов небольшой рунный куб, серого метала, и импровизированный холмик окончательно слился с рельефом, будто бы века пробыл здесь… видимо не так уж и лишены магии были гномы.
Прыти и слаженности подгорных воинов позавидовал бы любой имперский легат. Весь процесс занял у них не более семи минут. После того, как все приготовления были окончены, из, занявшего треть плато, жука спустилось шестеро седобородых гномов в дорогих кольчугах редкой древней работы с тяжёлыми гербовыми наплечниками.
Самый старший из них, носивший на носу массивные очки с гербом гильдии “Седовласых Мудрецов”, вышел вперёд.
– Думаю, нам нет нужды представляться друг другу, – слегка прокашлявшись молвил он, – Старейшины гильдий, – окинул он рукой себя и товарищей, – А вы, надо полагать – Око и Десница Орды, – поклонился он седовласому медиуму и Титану, те поклонились в ответ, – И, разумеется, Дочь Пламени, – Поклонился он молодой орке, окинув взглядом с головы до пят и тихо прицокнув языком, та поклонилась в ответ.
– Деды кланяются … даже головами крутят настолько синхронно, аж жуть бедёт, – буркнул третий Аватар на ухо вожаку.
– Тем не менее, в знак дружбы и добрых намерений, предлагаю нам всем пожать руки, – ответил Око Орды и протянул гному правую руку.
– Вот это правильно! – добродушно крякнул тот, протягивая в ответ свою.
После тог, как троица орков и шестёрка гномов обменялись рукопожатиями и поклонились дружинам новообретённых соратников, разговор перекинулся на дневные злоключения, ремонт жука и гастрономические вопросы касательно черепахи.

Шаман повесил жезл на поясную пристяжь, устало опёрся руками о колени, перевёл дух, и, не поднимая головы, молча протянул правую руку в направлении вожака.
– Ладно, ладно – заслужил, – примиряющее буркнул то, вкладывая в протянутую руку флягу с брагой, – одного только не пойму – накой было так себя изводить, открывая портал, что мешало просто перенести кого надо к твоему текущему положению?
– Во-первых – приказ, – чуть ли не мурлыкнул Шаман, делая второй глоток любимого напитка, – во-вторых – простая тропка Госпожу может и не выдержать ну и в-третьих – портал, он как труба с толстенными стенками, ни кто по нему проходит не видно, ни напасть на них в Астрале не выйдет.
– Последнее утверждение спорно, – донёсся из портала, слегка булькнувший вначале, мягкий баритон, – “Кто попало напасть не сможет” – так вернее.
Шаман и Аватары, при звуке этого голоса, тотчас припали на правое колено, склонив головы.
– Харош церемонничать! – так же, слегка булькнув в начале, прогремел из портала раскатистый бас, – Принимайте незваного гостя!
С этими словами из портал выпрыгнул огроменный орочий воин, на голову выше вожака разведывательного отряда и раза в полтора шире в плечах. Обеими руками он сжимал длинную, испещьрённую рунами, рукоять соразмерного владельцу двуручного молота, явно видавшего виды. Круто развернувшись в прыжке, он приземлился на обе ноги уже лицом к порталу, и, издав оглушительный боевой рёв, от которого мышцы на его торсе и ручищах, каждая из которых и без того легко сошла бы за ногу, вздулись пуще прежнего, присел назад, придавливая рукоять к нижней кромке портала, и принялся с изрядным усилием вытягивать из него голову молота вместе с тем, во что она была вогнана. Второй и третий Аватары поспешили на помощь собрату. Призвав тотемного духа огра, набросили короткие клёпаные петли ремней слева и справа чуть выше гарды и, твёрдо упершись ногами в скалу, всем своим весом принялись тянуть пока незримого противника. Вожак и младший Аватар взвели кастеты в боевое положение и изготовились отражать возможную атаку.
– Владыки пока сдерживают его печатями, – слегка скособочив губы направо и обнажив тем самым на нижней челюсти клык тёмно-синего металла, сквозь зубы прорычал Титан, – Навалитесь пока все разом, надо его вытащить.
Командир разведчиков и младший Аватар мгновенно повиновались, поступив по примеру своих товарищей.
Тяжело переступая и налегая всем весом пятёрка орков медленно, но верно всё дальше вытягивала рукоять молота из неспокойного диска портала. Шаман приплясывал рядом, ритуальными напевами увеличивая силу и ловкость сородичей. Переливавшаяся мелкой рябью вокруг рукояти, гладь портала начала вздуваться пузырями, чуть выше и левее рукояти из неё показалось, покрытое шипами и крючьями, левое навершие головы боевого молота, а через несколько мгновений и правое – глубоко вогнанное в твёрдый костяной панцирь неведомой твари. Ещё через несколько мгновений из портала показалась плоская голова, покрытая таким же панцирем, с узкими прорезями пяти пар мертвенно-жёлтых буркал и огромной, наполненной несколькими рядами тонких игольчатых зубов, пастью. Тварь, то рыча, то издавая звуки на подобии клёкота ящера, изо всех сил упиралась в края портала множеством не то лап, не то щупалец, оканчивавшихся парой огромных, чуть загнутых, когтей.
– А за каким дьяволом мы, собственно, вытягиваем ЭТО, тем более, что оно так сюда не хочет?! – выдавил вожак, – Затолкали б его внутрь импульсами, да закрыли портал и вся недолга!
– Как водится, всё не так то однозначно, дитя, – вновь донёсся из портала мягкий баритон. Слева и справа от здоровенной башки твари сквозь пуки щупалец из портала мягко спрыгнули наземь две фигуры – седовласый, но без малейших признаков стариковской дряхлости, Шаман, обладатель баритона и молодая прекрасная орка с огненно-рыжими волосами, по всей видимости та, кого разведчики называли “Госпожой”. Тела обоих были густо испещрены разноцветными татуировками, волосы, завитые десятками тонких косичек, собраны в хвосты, с плеч у обоих свисали гербовые плащи. У Шамана, чей торс был полностью оголён, плащ крепился к двум здоровенным кольцам, продетым прямо сквозь плоть вокруг ключиц. На буром, с тёмно-салатовыми подпалинами, плаще золотым щитьём была выткана руна “Вождь Орды” – солнце-глаз восходящее над океаном. Такая же руна была вытатуирована на груди. Плащ орки, той же расцветки и материала, был испещрён сонмом причудливых знаков, с одной стороны походивших на орочьи руны, но поголовно отличавшихся парой-другой штрихов. Крепился он, постаринке, к руническим бляхам на лёгком кольчужном топе. Оверлорды разошлись чуть в стороны от твари, при этом держа поднятыми в её направлении один левую, другая – правую, руки с направленными вверх в останавливающем жесте ладонями. Сейчас, в лучах заходящего солнца, стали отчётливо видны призрачные серые цепи печатей блокады, тянувшиеся от обвивавших предплечья медиумов татуировок в виде цепи, стягивающей лезвия мечей, к щупальцам твари.
– Портал имеет два входа, – продолжил седовласый медиум, – И – да, закрытие одного из них запускает закрытие другого. Но, как мы успели убедиться, зверушка нам попалась весьма прыткая – вполне бы успела ко второму входу до закрытия. Да, шансов выжить у неё там нет, но пока разберутся что да как, – жертв не избежать!
– И по той же причине, что и тут, – извечная беспечность! – подала голос орка, с прищуром обводя взглядом воинов, – Страж, – обратилась она к командиру разведчиков, – Что ж ты такой твердолобый, прямым текстом надо долбить каждый раз, ну никак намёков не понимаешь.
– Я подержу, отец, – повернулась она к седовласому Шаману.
Тот понимающе кивнул и опустил левую ладонь, в тот же момент с левой руки орки, словно стая змей, сорвался пук извивавшихся призрачных цепей, перехвативших отпущенные им щупальца. Седовласый владыка размеренной походкой подошёл к вожаку разведчиков, запустил руку тому в поясную суму, извлёк оттуда небольшой ритуальный нож с зубчатым, обоюдоострым лезвием тёмно-красного метала, лёгким движением пальца сбросив ножны обратно в суму, и по-отечески наставительно шлёпнул воителя по затылку. Отойдя чуть в сторону, он слегка полоснул себя ножом по внешней поверхности большого пальца левой руки, и, поочереди глядя сквозь мутно-розовый кристалл в основании лезвия на соратников, то и дело что-то нашёптывая, принялся водить окровавленным пальцем по двум рядам небольших чёрно-голубых татуировок, расположенных вверху его живота под руной вождя. Стоило капле крови коснуться очередной татуировки, часть её, нанесённая голубой краской, на мгновение вспыхивала, при этом в воздухе, на уровне талии Оверлорда, появлялась покрытая рунами змея, сотканная из золотистого пламени, описав круг вокруг призвавшего, она сверкающей молнией устремлялась к его соплеменникам, и, единожды облетев каждого, исчезала. С появлением каждой новой змеи в направлении того, на кого был направлен взгляд правого глаза медиума, прикрытого мутно-розовым кристаллом, с кончика ритуального ножа срывалось маленькое серое облачко, внутри которого проступали очертания чёрного щита с тремя древними рунами “Ясный разум”. Достигнув цели, облачко истаивало, опускаясь будто шлем на орочью голову.
Тем временем, пятеро орочьих воителей практически полностью выволокли тварь из портала. Задние щупальца ещё цеплялись за комку портала, передние же, полностью вытянутые из границ Астрального мира, были стянуты в два тугих пука и прижаты к земля призрачными цепями печати. Следом за телом неведомого отродья на тонком обгорелом клочке плоти тащился практически оторванный “хвост”, походивший на остальные щупальца, но, вместо когтей, увенчанный ещё одной головой, правда размером поменьше и всего с двумя парами глаз, к этому моменту уже подёрнувшихся мутно-зелёной мертвенной поволокой. В предсмертной конвульсии пастью насмерть был зажат ещё один буро-салатовый плащ.
– Выходит – не так уж и непобедим этот зверёк, – прокряхтел третий Аватар, – Хвостяру то ему похоже голыми руками оторвали!
– Что есть, то есть, улыбнулась орка, – улыбнулась орка, – Брат его со всей дури за хвост крутнул при нападении, чуть оба с тропы не вылетели, вот и оборвался хвостик под весом туши!
– А нечего было скорпиона изображать, да ещё и со спины нападая, – залихватски гаркнул Титан, – Да ещё и плащ, зараза, попортил! Хорошо, что сестра его при этом тоже огнём пожгла… Щупальца я после с десяток раз обрубал – толстые, едкие, отпадая сами назад ползут и наместо прирастают – только меч зря изгадил!
– И тем не менее, сын, – подхватил седовласый медиум, – Сколько б мы не жгли щупальца – эффекта это не возымело, видимо плоти его огонь не так страшен, а вот опалённая кость в хвосте не срослась. И, что самое странное, к своему стыду, даже я не могу понять природу силы этого монстра.
– Ну, коли проблема в костях – значит надо и эту башку ему отколупать – да и дело с концом! – философски резюмировал вожак разведотряда.
– И всё то у тебя просто, Страж, – хмыкнул Титан, – впрочем, не гномов же дожидаться! Перехватывайтесь! – скомандовал он Аватарам, выпуская из рук рукоять молота.
Второй и третий Аватары, тотчас повиновались, выпустив ремни и вдвоём ухватившись за рукоять. Титан тем временем чуть отошёл им за спины, вынул из прочной поясной сумы, больше походившей на короб с булыжниками, голову еще одного молота, поменьше торчавшего из спинного панциря твари, оканчивавшуюся с двух сторон толстыми и острыми шипами. Затем, плотно зажав молот в левой руке параллельно земле на уровне груди, вставил в потайное гнездо в его боковине печатку увесистого перстня, красовавшегося на указательном пальце правой руки, и слегка повернул. Из центра нижней поверхности, казавшегося монолитным, молота вниз, к земле, с треском и лязгом тотчас начала раскладываться тонкая телескопическая рукоять. Подкинув молот и перехватившись левой рукой за рукоять чуть ниже оголовья, Титан выпрямился в полный рост, правой рукой расстегнул ремни в верхней части живота, и мотнул плечами из стороны в сторону. От этого движения увесистые наплечники запрокинулись назад, а нагрудная пластина, освободившись из пасов, послушно съехала на живот по подпруге, обнажая огромный мускулистый торс.
– Освободи ему парочку конечностей, сестра, – повернулся он к Оверлордше.
Призрачные цепи тотчас выпустили пару задних щупалец, всё ещё судорожно цеплявшихся за края портала. Сделав пару размашистых шагов в сторону монстра, Титан перехватил рукоять молота обеими руками и нанёс размашистый удар по голове твари, вложив в него импульс всего своего тела. Описав широкую дугу, оголовье молота зычно лязгнуло о головной панцирь, высекая снопы искр и оставляя по себе глубокую борозду. Тварь яростно зашипела, высвобожденные щупальца рванулись в сторону обидчика, с явным намерение пронзить того насквозь. Титан в последний миг отшатнулся чуть назад и подсёк щупальца снизу рукоятью молота… Тем не менее острые крючья на их концах изрядно вспороли плоть на орочьей груди… Но воитель, казалось, того и добивался. Вновь перехватив молот одной левой рукой, он провёл правой ладонью по ранам, затем размазал собранную кровь себе по плечам и лицу и, прикрыв газа, прорычал: “ОТЕЦ наш! Во имя Твоё! Во славу ОРРРРДЫЫ!!!”.
Конец фразы перешёл в громоподобный рык, которому позавидовал бы любой дракон… Капли крови, растекавшиеся по орочьей коже, полыхнули ярким багряным огнём, тот же огонь, казалось, полыхал внутри медленно открывавшихся глаз... Багряное зарево рванулось во все стороны, тонкой пеленой покрывая каждый лоскуток орочьего тела и зажатый в руке молот. Воитель перехватил рукоять молота в обе руки, присел пружинистым движением, и, оттолкнувшись от земли, казалось бы всем телом, прыгнул в сторону твари. Пылающий молот грянул о толстый панцирь, наблюдавшему со стороны могло бы показаться, что, за мгновение до удара, молот превратился в огромную огненную секиру, рассекшую Мир от горизонта до горизонта! Монстр попытался прикрыться высвобожденными щупальцами, но и их, и толстую зачарованную кость, и сокрытую под ней плоть твари, и даже верхний слой горной породы под её туловищем рассекло той самой, явившейся на миг, огненной секирой.
Отсечённые щупальца, извиваясь, тотчас рванулись к своим обгорелым обрубкам, отделённая от тела голова с частью панциря, из которой торчал первый молот, тоже, влекомая неведомой тёмной силой, было потянулась на прежнее место, хоть четвёрка воинов и тянула её прочь изо всех сил… Но тут, с казалось ожившей золотистой татуировки солнца, на груди седовласого медиума, о рассеченное тело монстра грянул яркий поток неистового ярко-жёлтого пламени, напомнившего разведчикам дневное происшествие. Пламя жгло плоть твари, но обгорелые шматы тотчас обваливались и на их месте тотчас начинал нарастать свежий пласт, но, стоило огненному потоку прорваться к рассечённым позвоночнику и рёбрам, тело монстра трепыхнулось в предсмертной конвульсии и обмякло, перестав регенерировать. Четвёрка Аватаров выпустила рукоять молота и устало поплюхалась наземь. Титан тяжело перевёл дух и, вонзив молот рукоятью в скалу, упёрся руками в колени, жадно втягивая воздух широко вздымавшимися ноздрями, покрывавшая его тело огненная пелена, медленно спадала, раны на груди затянулись, словно их и не было. Шаман разведотряда тоже плюхнулся наземь, достал было флягу, но тут же убрал обратно и невидящим взглядом уставился в успокоившийся диск портала. Седовласый медиум с улыбкой окинул взглядом сородичей и настороженно остановил его на дочери. Улыбка тотчас исчезла с его лица. Молодая орка всё ещё стояла в прежней позе, обе её руки всё ещё были воздеты в останавливающем жесте в сторону монстра, пуки призрачных цепей всё ещё прочно сжимали его щупальца, но вот голова безвольно запрокинулась назад, из правой ноздри вниз по щеке тянулась тонкая алая струйка крови. Шутка ли… печать, которую бывалый оверлорд мог удерживать лишь несколько секунд, а на тварь подобной силы и не факт что наложить бы смог, она удерживала почти десять минут. Быстрыми порывистыми шагами Вождь подошёл к дочери, мягко приобнял сзади руками за плечи, и ласково, по-отечески прошептал на ухо: “Всё закончилось…Отпусти…Мы справились!”. Тугие плети призрачных цепей всколыхнулись и истаяли в воздухе, руки орки безвольно обвисли, тело мягко осело назад, на руки отца. Тот аккуратно уложил дочь наземь, сам присел, подложив свою голень ей под голову и принялся нашёптывать целительные заклинания.
– Г-госпожа?! – испуганно протянул вожак разведотряда, кое-как приподнявшись на локте, дыша всё ещё тяжело и устало.
– Не волнуйся, она просто перенапряглась, – успокоил Вождь.
На несколько минут воцарилось молчание, прерываемое периодически тяжёлыми вздохами. Затем, придя в себя, орки принялись за привычное после битвы дело – проверку и поправку амуниции.
Аватары кое-как выдрали навершие молота из панциря, Титан вновь надел верхнюю часть доспеха, подошёл к малой голове монстра, попытался было разжать челюсти рукоятью молота, грязно выругался, сложил молот, убрав обратно в суму, выудил оттуда нож и обрезал верхнюю, торчавшую из пасти, часть плаща. После чего залил в пасть на изодранные лохмотья какую-то жидкость и поджёг огнивом. Оставшийся обрывок плаща водрузил на плечи. По мере того, как обрывки материи в пасти мёртвого монстра прогорали, обращаясь в пепел, висевший на орочьих плечах лоскут “отростал”. Через пару минут за спиной воителя уже весел целёхонький бурый плащ с тёмно-салатовыми подпалинами, на котором золотым шитьём было выткано, восходящее над океаном, солнце с огромным кулаком на его фоне.

Глава 2. Встреча с гномами.


 
Солнце уже давно склонилось к закату. Налетевший было с юга лёгкий морской бриз, бесславно пал под его беспощадными лучами. Пятёрка орков добралась до конечного пункта своего маршрута и, с горем пополам, взобралась на условленный утёс, верхушку которого, казалось бы, раскроили ударом чудовищного топора, а затем подсекли тем же топором с юго-востока так, что на высоте двадцати орочьих саженей образовалось ровное, как блюдо, плато в две трети поперечника утёса. В оставшейся части маковки имелась небольшая пещера, судя по следам – плод совместных трудов обитателей местного муравейника и суховеев. В ней то и устроился орочий отряд. Аватарам, под тотемным духом пумы, утёс покорился без каких-либо проблем, а вот, окончательного разомлевшего под действием жары и браги, шамана наверх пришлось втаскивать буквально на себе, хоть ‘достойный’ сын Паагрио и убеждал своих собратьев, что, стоит ему немного передохнуть и, прильнув к колеблющейся и коварной длани Мафр, стать с ней одним целым, – он беспрепятственно взойдёт наверх, аки по долу.
Уложив своего буйного соратника в дальнем углу пещерки, орочьи воители впервые за день спокойно перевели дух и жадно прильнули к флягам. Вожак обошёл площадку, оглядывая окрестности, и удовлетворённо хмыкнул:
– А место и впрямь выбрано удачно – все подступы прекрасно просматриваются, порода под нами плотная – ни одним рядовым заклятьем не сдвинуть, плато ровное, а значит Госпоже и набольшим будет сподручно с рунической волшбой… Эххх, будь здесь ещё и хоть какой родник – неделями б можно было оборону держать… Сколько лет живу, сколько раз тут бывал по молодости, а знамом не знал, что есть такое отличное место в Вэйстлэнде!
– А про него, окромя муравьёв да Атрэйасов, вообще вряд ли кто-то знает – твердь здесь мёртвая, живности мало-мальски небезмозглой нет, да и солнце гору обходит со стороны оставшейся макушки, так что и по тени не понять, – подхватил младший из воителей.
– Верно говоришь, – задумчиво процедил вожак, – будь так добр – проявляй впредь такую же рассудительность, прежде чем на големов ‘под ястребом’ кидаться…
Молодой Аватар смущённо запыхтел, потупившись, и принялся разминать левую кисть.
На несколько минут воцарилась полная тишина, лишь изредка прерываемая мирным посапыванием, доносившимся из глубины пещеры. Сидевшие, привалившись к стенам, воины тоже потихоньку предавались дрёме. Лишь вожак стоял подбоченившись в центре площадки, прикрыв веки и подставив лицо жгучим солнечным лучам.
– Старшой – в ногах правды нет, да и жариться зазря ни к чему, – прервал молчание третий Аватар, – ты бы хоть в тенёк отошёл.
– Вестников пытаюсь дозваться, – буркнул вожак не меняя позы, – после того, как мы ту каменюку заковыряли, я троих на юг отправил, гномам на встречу…
– И?..
– Вот то-то и оно… Первый уже до берега добрался – гномий корабль на рейде видит… На берегу следы высадки… Цепочки следов механических лап… Толи это они ссобой лодки тащат, толи коротконогие вконец обленились и пешком не ходят…
– Эхх… Вот бы побывать на гномьем корабле! Говорят – то что над водой и на обычный корабль похоже – это просто для виду, а большая часть под водой находится… и здоровенные они…
На некотрое время вновь воцарилась тишина. Третий Аватар задумчиво уставился куда-то в свод пещеры, видимо пытаясь представить корабль гномов, а вожак впал в прежнее безмолвное оцепенение.
– Хмм… А вот это уже интересней, – фыркнул он спустя некоторое время, – третий дух по пути к берегу наткнулся на пару пришибленных василисков, несколько кучек перемолотых костей, – видимо почившая местная нежить в недавнем прошлом, а вот гномов нигде не видно…
– Уж не летать ли научились?!
– Умели б – накой тогда корабль, да и не любят они отдаляться от длани своей Мате… – оборвавшись на полуслове, вожак пошатнулся, будто получив увесистый удар в голову, припал на левое колено и сдавил голову обеими руками, будто та пыталась взорваться изнутри. Веки то и дело нервически приподнимались, оголяя наливавшиеся кровью белки закатившихся глаз. Лицо, то полностью расслаблялось, то искривлялось гримасой боли. Изо рта доносился сдавленный рык, постепенно уступавший место зловещему шипящему хрипу. Остальные Аватары, враз повскакивав с мест, ринулись было к товарищу, но, когда между ними оставалась пара шагов, вожак выпрямился, твёрдо встав на обе ноги, кисти обеих рук описали полукруг, вытягивая ремни спускных пружин кастетов, из вытянувшихся в струнку губ донеслось шипящее: “УББ-И-И-И-ТЬ!”. Воины слегка опешили, попытались свалить командира с ног, схватив за руки и плечи, но тот одним резким движением раскидал их в стороны, как медведь, стряхивающий свору охотничьих псов.
– ПРОЧЬ! – раздалось сзади. Шаман, в миг протрезвевший, судя по точности движений, и зачем-то скинувший верх своего одеяния, в несколько огромных скачков покрыл расстояние от пещеры до растерявшихся Аватаров, пробежал мимо них, и, резко выгнувшись назад, за миг до того, как шипы левого и правого кастетов вожака столкнулись в том самом месте, где только что была его голова, отправился в подкат между ног нападавшего. Оказавшись за спиной вожака, Шаман резко развернулся на левом колене, навалился на Аватара сзади и, упершись руками тому в плечи, а левой ногой – в пряжку поясной сумки на левом бедре, подпрыгнул высоко вверх, встав ногами тому на плечи. Лапищи Аватара неуклюже поднялись в попытке скинуть противника, но Шаман, опершись обеими ладонями о бритый череп вожака, сделал стойку на руках, ловко увернувшись от смертоносных кастетов и, как только лезвия отправились на второй заход, резко согнул тело, направляя удар коленями в затылок и основание черепа. От мощного удара вожак сильно пошатнулся, выставив лапищи вперёд, но равновесия не потерял. Шаман, выиграв пару мгновений, скрестил ступни на загривке Аватара и, крепко сдавив ему шею голенями, сорвал у себя с шеи правой рукой какой-то амулет, высоко воздел её вверх, что-то громко, но невнятно пробормотал, и со всей силы впечатал его ладонью в макушку вожака.
Орочий воитель растопырил руки в стороны, захрипел, зашатался, судорожно заморгал и начал заваливаться назад. Шаман чуть привстал, опершись руками о голову Аватара, свесил высвобожденные из-под себя голени вниз, отводя ими руки воителя дальше в стороны и обхватил того руками за лоб, смягчая собственным мягким местом удар его затылка оземь.
Всё действо заняло не более пяти секунд. Остальные Аватары стояли замерев с глупыми гримасами искреннего удивления на лицах. Вожак, моргая всё реже и реже попытался было схватить себя за голову левой рукой, но подошва сандаля Шамана предусмотрительно оттолкнула шипастый кулак от виска. Радужки орочьего воителя медленно опускались в своё нормальное положение. Осмотрев свои руки, он провернул кистями обратный полукруг – послушно щёлкнув, скрытые в недрах оружия пружины, втянули шипы и начали поднимать кастеты по поручам от кулаков к локтям. Лишь после этого Шаман ослабил хватку и выполз из-под Аватара. Вожак сел и принялся стучать себя левой ладонью по уху, будто бы вытряхивая попавшую туда воду.
– Не знал, что Певцы Битв могут ТАКОЕ! – всё ещё отходя от шока, молвил второй Аватар.
– А они, к несчастию, и не могут… если им не помочь, – парировал низкий женский голос, исходивший из уст выпрямлявшегося Шамана.
Все четверо Аватаров подскочили как ужаленные и вытянулись по струнке. Только сейчас они полностью рассмотрели своего соратника – верхние веки Шамана были опущены, на них, тёмно-фиолетовым пламенем светились татуировки в виде глаз, на девятом сверху шейном обруче ярко полыхала руна “Контроль”.
– Г-г-госпожа?! – недоумённо выдавил из себя вожак.
– Нет – Шилен, собственной персоной, – съязвил всё тот же голос, – если бы ты внимательнее слушал мои наставления, а не пялился на всё, что неплотно прикрыто доспехом, – помнил бы и пояснение, почему именно этого пропойцу с вами посылаю на столь важную миссию…
Щёки вожака побурели и он виновато потупился под сдавленные смешки соратников.
– Благодаря его чрезмерной любви к горячительному, сознание постоянно расслаблено и вторгнуться в него нам значительно проще, – закончила своё пояснение жрица, – Ах да, и ещё… Молодёжь гнобишь целый день, за разгильдяйство, а сам то тоже хорош, я ж вам всем перед отправкой выдала по ритуальному ножу, наделённому заклятием ментальной защиты… На вас напала определённо насланная тварь, причём далеко не из слабых, более того – сложного МАГИЧЕСКОГО устройства… Дык какого ж рожна ты не перестраховался при контакте с духами после такого? Или ты думал, что раз на вас напали – на гномов никто не нападёт или, раз отбившись, второго удара ждать не стоит? Не зря же мы в последний момент поменялись маршрутами. Ну да ладно, довольно на сегодня выволочек… На сколько я могу судить – гномы наконец-то справились со своей проблемкой и вполне успешно… Значит скоро прибудут – от них и узнаете подробности. А пока – приводите в чувства нашего друга и начинайте ритуал призыва… Да по аккуратнее с ним, башка у тебя, Старший, тяжеленная – седалище он себе знатно ушиб.
Шаман сомкнул кулаки на груди и замер. Руна на шейном обруче начала угасать, татуировки на веках, ярко полыхнув последний раз, потухли, подёрнувшись клубами синеватого дыма. Шаман постепенно приходил в себя. Второй и третий Аватары заботливо подхватили его под руки, как только руна на шее полностью погасла.
Обвиснув, как тюк с тряпьём, на руках Аватаров, Шаман таки пришёл в сознание. Тряхнув пару раз головой, словно отгоняя назойливую дремоту, и проморгавшись – попытался было что-то сказать, но губы шевельнулись не испуская звука. Орочий медиум резко вспрыгнул на ноги, почесал язык правой рукой, потёр горло, помотал головой, пару раз глубоко вдохнул ртом, громко и мощно прокашлялся, уперев руки в колени, и пусть изрядно подсевшим, но всё же своим голосом, изрёк: “Хоть это и великая честь, но как же противно, когда Она так делает!”. После чего встряхнулся и поёжился всем телом, будто отряхиваясь от чего-то мерзкого, ещё раз почесал язык, было выпрямился, но тут похоже полностью вернулась чувствительность и Шаман с глухим стоном прогнулся, ухватившись за ушибленный зад. Потерев его с полминуты, выпрямился и принялся озираться по сторонам, видимо пытаясь вспомнить – как он вообще здесь оказался.
Спустя пару минут, вожак, терпеливо и с сочувствием, наблюдавший за процессом, окликнул его:
– Госпожа сказала, что пора открывать портал. Видимо доверие – доверием, а всё же не хочет, чтобы Подгорное Племя в точности видело приводные руны нашего дольмена.
– В этом её сложно винить, сами то коротыхи может и дружелюбны, особенно сейчас, но среди них всегда найдётся парочка, готовая выгодно продать чужие секреты и родную мать… в этом их суть.
Молодой Аватар подал Шаману верх его одеяния, скипетр и суму, принесённые из пещеры, тот благодарно кивнул в ответ и принялся натягивать своё облачение, проверяя и поправляя скрытые ремни и пряхи. Покончив с процессом медиум сделал пару мощных глотков из поданной фляги с водой, слегка поморщился, видимо не опознав в напитке желаемого, запустил было руку в суму, в поисках своей фляги, но остановился, увидев её в руке вожака.
– Отдам ПОСЛЕ того, как дело сделаем! – наставительно изрёк тот.
– Какое ж это дело без удовольствия, – обижено буркнул Шаман, но осёкся, поняв по грозной гримасе командира, что спор бесполезен.
Солнечный диск медленно скатывался к скалам на западе, жара постепенно отступала, на небе проступали первые звёзды.
– Очень кстати, – пробормотал Шаман разглядывая небо.
Выудив из сумы пригоршню серебристо-серых камешков, четыре бирюзово-синих кристалла, пару каких-то склянок и разложив всё это перед собой на скале, он очертил вокруг себя по тверди идеальный круг острым навершием скипетра. Подняв одну из склянок и окропив из неё себя и скипетр, орочий медиум принялся нараспев шептать заклятие переноса через Астрал, слегка прикрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону. Слуха окружающих периодически касались отрывки песни на древнем орочьем наречии, повествующей о седом волке, ведущем меж звёзд детей Огня по невидимым тропам. Время от времени в напеве явтвенно звучали названия звёзд, и, с каждым новым именем, миниатюрный образ называемой звезды бледно-голубой вспышкой появлялся в воздухе перед Шаманом. Круг под ногами медиума тоже оживал, то и дело в нём весело вспархивал яркий язычок цветного пламени, то фиолетовый, то оранжевый, то зелёный, то синий. Вспархивал, словно напуганная бабочка и быстрым зайчиком начинал метаться по контуру круга. Спустя пару минут, круг заполнился непрерывной вереницей пляшущих разноцветных огненных язычков. В воздухе же, перед лицом шамана, к этому моменту скопилось восемь миниатюрных звёздочек, светившихся теперь ярким синим светом. Шаман приподнял левую руку, вслед за этим движением с земли приподнялась, лежавшая там, горсть серебристо-серых камешков, следом воспарила склянка с мутно-жёлтой жидкостью и, описав широкую дугу, вылилась на них. Впитывая жёлтую жижу, камешки поочерёдно вспыхивали тусклым светом и рассыпались мелкими, похожими на пыль, осколками. После того, как распался последний камешек, Шаман скрестил средний и указательный пальцы левой руки – вереница мелких осколков послушно устремилась вверх к парившим огонькам-звёздам, быстро окутывая их облаком серебристо-серой пыли. Жезл, плавно выплыв из правой руки Шамана, очертил в воздухе круг, заключавший в себе серебристое облачко, после чего резко коснулся лба хозяина и, нырнув внутрь облачка, стал вращаться в нём, ускоряясь с каждым мгновением. Шаман окончил свою песнь и теперь, прищурившись, наблюдал за жезлом, с каждым седьмым оборотом которого, по внешнему контуру облачка через равные интервалы выплывала очередная, теперь уже иссиня-зеленая, звёздочка. После того, как седьмая звезда заняла своё место на идеальной окружности, жезл вернулся в руку хозяина. Шаман что-то утробно и зловеще прорычал – восьмая звезда, бледно, но отчётливо сверкавшая внутри облачка, нестерпимо-ярко вспыхнула и начала метаться внутри окружности, вихрем увлекая за собой серебристо-серые пылинки. В том месте, где беглянка касалась невидимого концентрического контура, шепотка серебристой пыли отделялась от потока, выстраиваясь в форме той или иной руны древнего орочьего языка. При касании же с другой, статично висящей звездой, пылинки выстраивались вокруг неё несколькими пересекающимися эллипсами. Спустя примерно минуту, в воздухе перед Шаманом висело уже не непонятное бесформенное облачко, а идеальный круг из тускло поблёскивавших серебром рун, через равные интервалы включавших в свой хоровод семь, описанных эллиптическими рамками, звёзд. Восьмая звезда, последний раз коснувшись висевшей в зените товарки, распалась блестящей, переливавшейся всеми цветами радуги, пылью. Шаман поднял жезл, поочерёдно коснулся им каждой из семи звёзд, что-то нашёптывая, после чего принялся водить им от звезды к звезде, сначала очертив все семь хорд, а затем – начертав семилучевую звезду. Частички восьмой звезды при этом послушно следовали за кончиком жезла, замирая в воздухе в форме вычерчиваемого им узора. Покончив с построением фигуры, Шаман пропел последний куплет древней песни, вновь высоко поднял левую руку, складывая пальцами причудливые фигуры, и вновь злобно рыкнул. Покоившиеся всё это время у ног медиума четыре бирюзовых конических кристалла, поднялись над землёй. Медленно, как бы нехотя, облетели призывателя вокруг, затем ещё и ещё, с каждым витком отдаляясь всё больше, пока наконец не оказались в круге пляшущего разноцветного пламени. Пролетая над ним, кристаллы поочередно замирали, уставившись острой маковкой вверх, по четырём сторонам Света. Шаман рыкнул в третий раз. Язычки цветного пламени вскинулись до небес, взревев лесным пожаром, на мгновение полностью скрыв Шамана из виду. Вернувшись к прежним размерам они принялись метаться по кругу в направлении хода Солнца. Безучастно висевшие в воздухе кристаллы начали вращаться в противоположном направлении всё ускоряясь и ускоряясь. Создаваемый ими вихрь с каждым оборотом замедлял пляс огоньков, пока наконец не остановил полностью, а затем и вовсе увлёк в своём направлении. Спустя ещё пару мгновений, вереница язычков пламени и вовсе оторвалась от земли, начала приближаться к плоскости вращения кристаллов, будто всасываемая смерчем, и, сопрекаснувшись с ними, истаяла. Кристаллы вспыхнули ровным белым светом, не прекращая неистово вращаться, поднялись сначала от щиколоток до плеч Шамана, затем до навершия воздетого в зенит жезла. Достигнув кончика жезла, кристаллы сблизились, практически соприкасаясь. Шаман опустил жезл, с вращавшимися вокруг его кончика кристаллами, направив его в центр семилучевой звезды, рыкнул в четвёртый раз. Кристаллы, теперь вращавшиеся перпендикулярно тверди, сорвались с кончика жезла и устремились к центру звезды. Стоило их плоскости вращения поравняться с плоскостью мирно парившей в воздухе фигуры, – гектограмма будто бы ожила. Серебристые руны наливались белым светом кристаллов, висевшие в вершинах огоньки-звёзды, вновь сменили свой цвет на ярко-синий. Пространство между неистово вращавшимися кристаллами начало мутнеть, будто заполняясь вязкой фиолетово-перламутровой жидкостью. Не прекращая вращения, кристаллы стали отдаляться друг от друга, истирая семилучевую звезду. Достигнув контура, состоявшего из рун и звёзд – принялись яростно расталкивать его. Через минуту в воздухе перед Шаманом висел переливавшийся перетекающим перламутром диск в три сажени в поперечнике, обрамлённый светящейся рунной вязью и огоньками звёзд. Шаман рыкнул в пятый и последний раз. Кристаллы замедлили свой бег и, ярко полыхнув, растаяли в воздухе.

Четвёрка разведчиков, помогая друг другу, перетягивала упряжи кожаных ремней на поручах, по которым взводилось их оружие. От сошедших “семи потов” и долгого, чрезмерного напряжения мышц, кожаная амуниция изрядно растянулась… Титан, встав на колени, терпеливо правил погнутые и притуплённые шипы на своём огромном молоте. После очередь дошла до, упомянутого в начале, двуручного меча, которым он начал бой с тварью ещё на тропе в Астрале. Лезвия великолепного оружия были глубоко изъедены едкой кровью монстра и, казалось, на подлежали восстановлению… Но не зря гномы слыли непревзойдёнными мастерами кузнечного дела и не зря руническое оружие их работы стоило баснословных денег! Может быть их народ и был лишён прямого способа использования магии, но их Мать Мафр всячески заботилась о своих чадах – сила рун древнего языка этого народа, единожды нанесённая подгорным мастером на метал, делала его практически вечным и несокрушимым… Может быть и не вполне буквально, но такие изделия, раз приняв форму и впитав кровь владельца, легко восстанавливали себя, доколи был цел рунический круг. Так и в этот раз. Титан высыпал из увесистого кисета наземь небольшую горку самородков адамантия, взял рукоять меча левой рукой, чуть вспорол большой палец на правой своим стальным клыком, и, приложив его к небольшому кольцу рун в основании лезвия меча, принялся водить изломанными лезвиями близ горки самородков. Соприкоснувшись с каплями крови и “признав” в них хозяина, рунический круг подёрнулся бледным серебреным сиянием, вслед за ним начали “оживать” цепочки рун, богато испещрявшие края, отполированных до блеска, кровостоков. Меч глухо загудел. Края проеденных “ран” и выщерблены от шипов панциря засияли густым желтым светом, затем красным, в свою очередь сменившимся невыносимо ярким белым. Метал будто бы заново переживал все стадии плавки. Слепящие белые лучики выхватывали самородки из, покоившейся на земле, горки, увлекая их к “ранам” меча. В краткий миг полёта, кусочки адамантия, на плавку которого даже в гномьих магматических горнах уходил ни один день, размягчались, заполняя выщерблины на поверхности оружия, и тотчас застывали. Спустя несколько минут меч был полностью восстановлен, гул внутри него прекратился, вязь рун начала медленно угасать. Титан аккуратно протёр восстановленный меч промасленной тряпицей и убрал в заплечные. Оставшиеся самородки адамантия ссыпал обратно в кисет, удовлетворённо размял кисти, поднялся в полный рост, и, подбоченившись, уставился на юг.
Солнце окончательно зашло, отполыхали последние зарницы. Пустошь Вэйстлэнда на несколько мгновений погрузилась в непроглядную тьму. И в этой тьме, далеко на юг от утёса, стала отчётливо видна вереница чадящих огоньков.
– Если верить нашим медиумам в том, что естественное пламя огненных духов не является следствием сгорания, то похоже, что гномы соизволили таки явится, – удовлетворённо рыкнул Титан.
– Ты бы закрыл уже портал, от греха, – насторожено изрёк седовласый медиум Шаману, всё ещё тупо пялившемуся в гладь пурпурно-фиолетового диска… Ответа или какой бы то ни было реакции не последовало – фигура в блёклых отсветах портало продолжало недвижно сидеть.
Над горами на северо-западе показался край лунного диска… Пустошь медленно наполнялась мягким серебристым светом, вырывавшим из мрака привычные силуэты окрестных утёсов. В южном направлении, вокруг цепочки факелов, стали проступать силуэты пеших воинов подгорного племени и шести паровых жуков, более крупных, чем те, что продавались прочим расам в качестве личного транспорта, а, ковылявшая в центре, шестая машина была и вовсе гигантом.
– ИСПОЛНЯТЬ! – грозно прошипел седовласый, и оторвав взгляд от всё ещё лежавшей без сознания дочери, злобно зыркнул на Шамана. Тот продолжал сидеть не шелохнувшись – Ух, пропойца, сейчас я тебя! – гневно гаркнул Вождь, вокруг его правого запястья тотчас взметнулся хоровод языков тёмно-фиолетового пламени.
– С-с-с-стой, отец! – миг назад лежавшая без сознания, орка, присела, жадно втягивая воздух всей грудью, мягко перехватив правой рукой руку отца с творимым заклятьем – Он не виноват! Помнишь – мы не смогли понять природу духа твари? Отключившись – я поняла почему!
С этими словами, орка резко и уверенно поднялась, её левая, туго сжатая в кулак, кисть засверкала ярко-желтым пламенем. В отблесках этого пламени, а так же в, становившемся всё более ярким, лунном свете отчётливо стала видна вереница широких извилистых рун тёмной магии, чёрно-синей змеёй тянувшаяся от кулака орки к трупу обезглавленной твари.
– Подержи, отец, – мягко сказала она, протягивая ему сжатый в левой руке конец тёмной “ленты”.
Седовласый медиум встряхнул правой рукой, рассеивая заряд фиолетового пламени, и ухватился за край тёмной рунической полосы, на его кулак перекинулось пламя сдерживающей печати дочери.
– Страж! – зычно окликнула орка командира разведчиков, – Призови дух огра и замри!
Аватар тотчас повиновался, взведя оружия и развернувшись в боевой стойке к трупу монстра. Орка быстрым шагом подошла к нему и начала что-то высматривать на земле у его ног. Воин недоумённо наблюдал за своей госпожой. Так длилось несколько секунд. Орка начала недовольно посапывать видимо не находя искомого и тут из, ещё не до конца отступившей под натиском лунного света тьмы над их головами, в направлении головы орочьего воителя стремительной анакондой рванулась широкая лента тёмных рун. Орка стремглав вспрыгнула, перехватив ленту в полёте пылающей левой кистью, однако самый кончик рунной вязи успел коснуться лба Аватара. Впрочем, тут же отскочил в сторону, словно стрела от толстой кирасы – вокруг орочьей головы блекло полыхнул образ руны “Ясный разум”.
– Хватай, – скомандовала орка, протягивая Аватару конец ленты.
Тот опасливо сжал трепыхавшийся не то на ветру, не то по собственной воле, лоскут. Вокруг его, прикрытых кастетами, кулачищ тотчас полыхнуло пламя сдерживающей печати.
– А теперь – главное, – буркнула оркца себе под нос, направившись к неподвижно сидевшему Шаману.
К этому моменту свет, уже полностью взошедшей над горизонтом, Луны ясно очертил, тянувшийся от Шамана к трупу монстра, тёмный рунический шлейф. Лента двумя тугими петлями обвивала его голову – одна закрывала глаза, вторая – рот. Третья, самая большая и витиеватая, петля внахлёст сдавила плечи Шамана, придавив к груди кисти рук, второй её виток стягивал колени, третий – щиколотки.
– Потерпи, – с сочувствием произнесла орка, поддевая виток ленты, вдавливавший голову Шамана, своими, облечёнными покровом холодного пламени, пальцами. Лента зашипела и поддалась – руна, под которую был поддет палец орки, сначала начала рваться, будто бы взаправду вытканная на полотне, но затем просто истаяла а воздухе.
– Простите, – вырвалось изо рта Шамана, когда вторую петлю постигла учесть первой.
– Не за что извиняться, – по-матерински мягко мурлыкнула орка, продолжая освобождать собрата, вы оба сегодня были под чужим контролем, а я слишком ослабла, вот и удостоились мы его особого внимания.
– А теперь – переведи дух и закрывай портал, гномы уже совсем рядом, – бросила она Шаману, оборвав последнюю петлю и прочно ухватившись за край ленты, – А мы пока завершим с нашим гостем… Да, почувствовала, что пытался тебя заставить отправить послание через Астрал, выстоял молодец! – добавила она было открывшему рот Шаману, – А теперь – дружно тянем его в наш мир.
С этими словами оба Оверлорда и Аватар, прочно упершись ногами в твердь, принялись тянуть на себя полотна тёмных лент. Шаман, тяжело переведя дух, высыпал из поясного кошеля на ладонь щепоть зелёного порошка и сдул в направлении центра портала, что-то нашёптывая. Спокойная пурпурно-фиолетовая гладь тотчас пришла в движение – словно кто-то выдернул затычку в огромной круглой ванной. Спустя пару секунд фиолетовая круговерть и окружавший её пояс рун полностью исчезли, напоследок ярко сверкнув.
Медиумы и страж продолжали тянуть на себя полотна тёмных лент, часто перехватывая, за спиной у каждого уже лежало по несколько саженей мертвенно чётного, уже не поблёскивавшего синевой, полотна рунной вязи.
– Бог – помощь, зелё… ээ… достопочтенные! – Донеслось с южного края плато, бравый коренастый гном осёкся под суровым взглядом Титана, почти вдвое превосходившим его в росте и стати, – Вижу, и к вам тут это чудище пожаловало, вы б его огоньком! Наш втрое больше был, а прогорел за двадцать минут до пепла, как миленький, а что осталось в какую-то воронку усосало.
Титан тем временем, как котёнка из лукошка, достал за спинную подпругу из-за края плато второго гномьего разведчика, видимо так и не сумевшего вскарабкаться самостоятельно. Встав на обе ноги тот что-то не то смущённо, не то благодарственно буркнул и принялся поправлять, явно впившийся в пузо, доспех.
– И вам доброй ночи, доблестные дварфы, – отозвался седовласый Вождь, – Сжечь конечно можно, только вот надо бы понять – стоит ли ещё ждать потом гостей, после того как “усосёт”, нам ведь всем тут ещё как минимум ночь коротать.
– И то верно, – потупился гном, после чего радостно зыркнув на, мявшихся в стороне, трёх Аватаров, – обратился к ним, – Орчики, подсобите, нам бы тут лебёдки наладить, да жука головного втащить, а то у нас то этот ирод аккурат на Старейшин из-под земли выскочил, да и порвал ходовую часть, знал ведь – куда бить, подлюка!
Дождавшись одобрительного кивка Вождя, Аватары отправились помогать гномам собирать две коренастых блочных лебёдки из, невесть откуда доставаемых гномами, балок, блоков и мотков митриловых тросов.
Тем временем, тянувшие тёмные полотна медиумы и Аватар, похоже достигли желаемого – ленты, до этого момента легко и без усилия вытягиваемые из туши, туго натянулись и наружу начал выползать омерзительного вида сгусток, непонятной формы, как и ленты – проходивший как бы СКВОЗЬ плоть и панцирь,. По мере того, как непонятный объект вытягивался из трупа, телесная оболочка прямо на виду изменяла форму. Острые шипы исчезали, словно втягиваясь в панцирь, сам панцирь изменял текстуру и цвет, щупальца с противоположного оркам края, частично исчезали, оставшиеся – “сплетались” в две толстенные лапы, отсечённая голова превратились в обычную черепашью, утратив свой омерзительно-зловещий облик, хвостовая голова под зычное проклятье, донесшееся с южного края плато, истаяла, уступив место черепашьему хвосту, и оставив на скале горстку пепла, на месте пасти. Ещё минуту спустя на плато лежала обыкновенная туша гигантской пустынной черепахи, пусть и не свойственной для этих мест и иссиня-чёрный “ковчег” с тремя “мертвенными” мотками рунических лент и мириадой ещё “живых” и, казалось бы, даже шевелившихся, коротеньких отростков по все поверхности.
– Фуухх… – тяжело выдохнул Страж.
– Ну то, что ЭТО некая “ткань”, непрерывно испещрённая людской вариацией Печати Безмолвия, я уже понял, потому то мы и не смогли “пробиться” к духу с самого начала, но вот это-то что?! – изумлённо уставился Вождь на непонятного вида, ершистый ларь.
– Сейчас и увидим, чего гадать?! – задорно кинула орка, и, чуть потерев пальцами левой руки правую ладонь, сжав кулак плашмя ударила по “крышке” ковчега.
Вырвавшийся из-под кулака сноп янтарного огня в мгновение поглотил весь ларь и скрыл из виду, опалив все мелкие отростки, три длинных “мёртвых” мотка, отгорев от “тела” развеялись прахом при первом же дуновении ночного ветерка. Как только завеса пламени спала, на земле остался странного вида каменный ларь, испещрённый древней вязью ОРОЧЬИХ рун.
– Кто-то основательно покопался на кладбище наших меньших собратьев в Кетре, – резюмировала орка, – Читала я когда-то об этих ковчегах. В них наши менее цивилизованные собратья запирали демонов, оставляя себе возможность черпать их силу… а в этом замок повёрнут наоборот, – с этими словами она расшибла каменный куб, на вид выполнявший роль замка, кованой подошвой сандаля и, тотчас, метнула огненный заряд под открывшуюся крышку.
Пламя словно натолкнулось на гигантского осьминога – внутри ларя с шипением и свистом горело нечто со множеством щупалец, извергавшее проклятья на всех древних языках.
– Обычный “слизень” из Залов Забвения, – подытожила Оверлордша, – Они легко впитывают магию, а через свою слизь способны подчинять себе любую плоть “улучшая” её убойные ствойства.
Шаман легонько пнул Стража локтём, мотнув головой в сторону застывших в изумлении на южном краю плато, гномов, и, хмыкнув, шепнул, – На что спорим, что они сейчас прикидывают, на сколько денег мяса и панциря сожги? – Страж одобрительно гоготнул в ответ.
Предусмотрительно искрошив ковчег в мелкую крошку, четверка орков переместилась на южную оконечность плато, где уже красовалась пара лебёдок и была забит дюжина пристяжей для подъёма пеших. С юга к утёсу медленно брела процессия паровых жуков, вернее только трое – самый большой и два меньших спереди и сзади, на соединительной балке нёсших раскуроченный правый борт “флагмана”. Остальные три жука уже достигли утёса. Экипажи двоих из них прилаживали тросы лебёдок к валам ходовых частей, третий, выпустив дополнительные лапы, ощерился во все стороны лесом пушечных стволов. Втащив лебёдками большого жука на плато, гномы быстро замаскировали пятёрку остальных, прикрыв холстами и присыпав землёй. На последок, седовласый бородач в рогатом шлеме, видимо командир походной дружины, бросил поверх холстов небольшой рунный куб, серого метала, и импровизированный холмик окончательно слился с рельефом, будто бы века пробыл здесь… видимо не так уж и лишены магии были гномы.
Прыти и слаженности подгорных воинов позавидовал бы любой имперский легат. Весь процесс занял у них не более семи минут. После того, как все приготовления были окончены, из, занявшего треть плато, жука спустилось шестеро седобородых гномов в дорогих кольчугах редкой древней работы с тяжёлыми гербовыми наплечниками.
Самый старший из них, носивший на носу массивные очки с гербом гильдии “Седовласых Мудрецов”, вышел вперёд.
– Думаю, нам нет нужды представляться друг другу, – слегка прокашлявшись молвил он, – Старейшины гильдий, – окинул он рукой себя и товарищей, – А вы, надо полагать – Око и Десница Орды, – поклонился он седовласому медиуму и Титану, те поклонились в ответ, – И, разумеется, Дочь Пламени, – Поклонился он молодой орке, окинув взглядом с головы до пят и тихо прицокнув языком, та поклонилась в ответ.
– Деды кланяются … даже головами крутят настолько синхронно, аж жуть бедёт, – буркнул третий Аватар на ухо вожаку.
– Тем не менее, в знак дружбы и добрых намерений, предлагаю нам всем пожать руки, – ответил Око Орды и протянул гному правую руку.
– Вот это правильно! – добродушно крякнул тот, протягивая в ответ свою.
После тог, как троица орков и шестёрка гномов обменялись рукопожатиями и поклонились дружинам новообретённых соратников, разговор перекинулся на дневные злоключения, ремонт жука и гастрономические вопросы касательно черепахи.

Очередная осада Адена. Оранжевый герб хозяев замка повсюду. За рядом карликовых пихт главной аллеи, ведущей к замку, притаился небольшой отряд с серебристо-сине-жёлтыми гербами. Некромант, архимаг, жрица Евы, два кардинала, барды, призыватель элементалей и молодой оверлорд – комбинация больше пригодная для выматывания, нежели для прямого боя. Минул первый час осады, – ворота и внутренние двери замка разломаны, правая внешняя стена и фасад – пробиты осадными големами атакующих.
На дороге, ведущей от северных ворот города к зоне действия замковой печати, появился шаман с оранжевым гербом. Орочий медиум со всех ног спешил на помощь своему отряду и слишком поздно заметил противников. Проклятие мрака сорвалось с жертвенного ножа некроманта, богато украшенный самоцветами, явно больше подходивший для ритуальных действ, нежели для сечи, меч архимага взмыл ввысь и резко обрушился вниз в направлении орка. Силуэт шамана окутал огненный вихрь. Пламя металось по зачарованной мантии, сковывая движения и путая мысли болезненными ожогами в местах, где защитные чары давали слабину. Орк на бегу жадно хлебнул жёлтой микстуры из маленькой жёлтой пробирки – подобные зелья позволяли значительно увеличивать скорость передвижения в зоне действия магии неспокойных замковых печатей, но было уже слишком поздно – меч архимага вновь вознёсся в зенит и очертил в воздухе печать воспламенения. Начавший было угасать огненный смерч взвыл рёвом лесного пожара и полностью поглотил фигуру орка. Заклятье сплелось наредкость удачно – не оставив в огненном покрове ни единой прорехи и оборвав связь тела с Астралом, – полностью разделив тело и дух. Спустя мгновение огненная завеса рассеялась, обнажив, плавно оседавшее наземь, бездыханное тело. Спустя ещё миг, бездвижное тело подхватили эфирные “руки” очнувшегося от шока духа-хранителя, устремившегося со своей скорбной ношей к алтарю кланхолла, позволявшему воссоединять плоть и дух недавно павших.
Потянулись минуты ожидания – основная битва кипела в тронном зале замка. Мимо, в направлении города, то и дело проносились духи-хранители с обёрнутыми в призрачные “саваны” телами в объятьях.
Первым поморщился некромант: “От городских ворот просто смердит абоминациями Света и Тьмы”, - с отвращением фыркнул он: “И это не только камаэли, наши противники похоже совсем отчаялись, коли заставляют своих некромантов использовать Искры Эйнхазад – бр-р-р, даже для нас, чьё ремесло связано с проклятиями, нежитью и вечной вознёй с посмертием, подобное смешение противоположностей просто омерзительно!”. Отряд встрепенулся – зазвучал шёпот защитных заклятий, барды приступили к своим ритуальным действам.
“Внимание! Приближаются!” – вскинул руку архимаг.
“Там не менее трёх отрядов, судя по количеству аур целителей!” – подхватил один из кардиналов: “Нам бы в сторону отойти – затопчут же!”.
Отряд слегка сместился на запад, но боевые маги остались на прежней позиции. Вдалеке, на сколько хватало глаза, метрах в трёх над землёй появился и исчез серебристый сполох, затем ещё один. Миг спустя, на фоне массивных северных городских ворот, явственно очертился величественный силуэт земного представления серафима Эйнхазад. Следом ещё один. И ещё два. Величественные шестикрылые создания, облачённые в сверкающую броню и окутанные облаком из нескольких дюжин шаровых молний, медленно плыли над брусчаткой главной дороги ведшей к замку.
Отряды с оранжевыми гербами неспеша приближались к зоне действия печати, барды заканчивали свои ритуалы, оверлорды заканчивали восстановление повреждённых аур астрального щита соратников.
“Ох и любят они ходить толпой”, - хмыкнул некромант, наблюдая за приближавшимся противником сквозь ветви пихты: “Как только головной отряд войдёт в зону – устрой им что-нибудь поярче, чтоб астральные щиты посшибало” – подмигнул он архимагу.
Стоило отрядам хозяев замка миновать пихтовую аллею – на их головы обрушился настоящий огненный шторм – архимаг щедро расходовал ману на весь ведомый ему арсенал заклятий массового поражения. В этот момент некромант, прочтя заклинание “просветлении” и полоснув себя по левой ладони ритуальным ножом, плотно сомкнул веки и сжал в окровавленной ладони небольшую мертвенно-серую сферу. К терзавшему доспехи наступавших отрядов ярко-оранжевому зареву добавились языки чёрного пламени, рвавшиеся прямо у них из-под ног. Огненная Гийена разверзалась во всём своём ужасающем величии.
Из рядов замешкавшихся и сбитых с толку после вступления под воздействие печати, воинов с оранжевыми гербами вырвалась пара духов-хранителей, понесших в кланхолл павших хозяев. Толи их командир получил мысленный приказ от своего короля, толи виной всему паника, но отряды быстро окутало голубое пламя заклятья нерушимого щита Паагрио, произнесённое кем-то из оверлордов. Вслед за командиром отряды ринулись в сторону замка, невзирая на потери.
Некромант и архимаг перевели дух. Жрица Евы, на запястьях которой весело искрились маленькие водные элементали, помогавшие в волшбе, быстро восстанавливала истраченные запасы манны боевых магов.
“Печать чтоли у них уже перехватывают?” – устало выдавил некромант: “Пальни они в нас всей толпой – в городе бы сейчас очухивались вместе с их новобранцами”
“Похоже на то…”, - задумчиво протянула вторая священница, последние несколько минут медитировавшая на траве чуть поодаль: “Все их отряд прорываются к Печати очертя голову – духи к городу просто рекой текут”.
“Враг со стороны города!”, - донёсся звонкий шёпот музы меча, следившей за дорогой в течении краткого привала: ”Причём тот же отряд арбалетчиц, что мы только то помяли – видать на наших мечников нарвались при входе в замок”.
Отряд воительниц расы камаэлей быстро приближался. Муза меча отряда магов быстро пропела сонет Мудрости, розовый элементаль, следовавший за своей хозяйкой, издал звук, похожий на журчание горного ручья, и распался на пару дюжин маленьких водяных единорогов, стремглав разлетевшихся по наручным браслетам магов и жрецов отряда.
Наступавший отряд на полном ходу врубился в дозорный. Барды сцепились с бардами, шаман так же ударился в рукопашную, сыпя направо и налево ударами лёгкой палицы, напитанной огненным духом. Арбалетчицы поочерди накрывали свой отряд заклинанием астральной блокады, сводившим урон от боевой магии практически на нет. Архимаг и некромант отчаянно отбивались щедро осыпая противников ослабляющими заклятиями и разрушая их ауры. Из поясной сумы архимага тонкой серебристо-серой струйкой к рукояти меча вылетали небольшие камешки руды духов. Коснувшись огромного алого самоцвета в навершии эфеса, подлетавший камешек ярко вспыхивал, испуская блестящую сферическую волну, сбивавшую с курса пущенные болты и заклятья. Целители обоих отрядов выбивались из сил, развеивая ослабляющую магию на соратниках, непрерывно испуская исцеляющую волну и при этом ещё ухитряясь выжегать ману целителям противника. Бой длился уже несколько минут, арбалетчицы теснили магов к воротам замка. Под ногами наступавших хрустело стекло выброшенных пустых склянок от целительных и восстанавливавших ману зелий. Но вот истаял серебристый ореол последнего заклятья астральной блокады… Испускаемая мечом архимага блестящая волна, до этого момента практически не причинявшая урона противнику, сбила с ног призрачного танцора отряда арбалтчиц. Маги переглянулись. Жрица Евы, куснув себя за палец, окропила кровью маленькую серебристую сферу и прочла заклятье благословения маны. Почувствовав резкий прилив сил – оба мага прочли заклятья просветления и обрушили на противников весь арсенал своей боевой магии. Барды тоже не теряли времени даром, поочереди активируя печать разрушения ритуальной магии среди противников. В считанные секунды практически полностью лишившись всех защитных чар отряд арбалетчиц пал, и маги, находу выдёргивая застрявшие в зачарованных мантиях арбалетные болты, двинулись к прежней стоянке у пихтовой аллеи, к которой уже вновь из города приближались отряды с оранжевым гербом.

Четвёрка разведчиков, помогая друг другу, перетягивала упряжи кожаных ремней на поручах, по которым взводилось их оружие. От сошедших “семи потов” и долгого, чрезмерного напряжения мышц, кожаная амуниция изрядно растянулась… Титан, встав на колени, терпеливо правил погнутые и притуплённые шипы на своём огромном молоте. После очередь дошла до, упомянутого в начале, двуручного меча, которым он начал бой с тварью ещё на тропе в Астрале. Лезвия великолепного оружия были глубоко изъедены едкой кровью монстра и, казалось, на подлежали восстановлению… Но не зря гномы слыли непревзойдёнными мастерами кузнечного дела и не зря руническое оружие их работы стоило баснословных денег! Может быть их народ и был лишён прямого способа использования магии, но их Мать Мафр всячески заботилась о своих чадах – сила рун древнего языка этого народа, единожды нанесённая подгорным мастером на метал, делала его практически вечным и несокрушимым… Может быть и не вполне буквально, но такие изделия, раз приняв форму и впитав кровь владельца, легко восстанавливали себя, доколи был цел рунический круг. Так и в этот раз. Титан высыпал из увесистого кисета наземь небольшую горку самородков адамантия, взял рукоять меча левой рукой, чуть вспорол большой палец на правой своим стальным клыком, и, приложив его к небольшому кольцу рун в основании лезвия меча, принялся водить изломанными лезвиями близ горки самородков. Соприкоснувшись с каплями крови и “признав” в них хозяина, рунический круг подёрнулся бледным серебреным сиянием, вслед за ним начали “оживать” цепочки рун, богато испещрявшие края, отполированных до блеска, кровостоков. Меч глухо загудел. Края проеденных “ран” и выщерблены от шипов панциря засияли густым желтым светом, затем красным, в свою очередь сменившимся невыносимо ярким белым. Метал будто бы заново переживал все стадии плавки. Слепящие белые лучики выхватывали самородки из, покоившейся на земле, горки, увлекая их к “ранам” меча. В краткий миг полёта, кусочки адамантия, на плавку которого даже в гномьих магматических горнах уходил ни один день, размягчались, заполняя выщерблины на поверхности оружия, и тотчас застывали. Спустя несколько минут меч был полностью восстановлен, гул внутри него прекратился, вязь рун начала медленно угасать. Титан аккуратно протёр восстановленный меч промасленной тряпицей и убрал в заплечные. Оставшиеся самородки адамантия ссыпал обратно в кисет, удовлетворённо размял кисти, поднялся в полный рост, и, подбоченившись, уставился на юг.
Солнце окончательно зашло, отполыхали последние зарницы. Пустошь Вэйстлэнда на несколько мгновений погрузилась в непроглядную тьму. И в этой тьме, далеко на юг от утёса, стала отчётливо видна вереница чадящих огоньков.
– Если верить нашим медиумам в том, что естественное пламя огненных духов не является следствием сгорания, то похоже, что гномы соизволили таки явится, – удовлетворённо рыкнул Титан.
– Ты бы закрыл уже портал, от греха, – насторожено изрёк седовласый медиум Шаману, всё ещё тупо пялившемуся в гладь пурпурно-фиолетового диска… Ответа или какой бы то ни было реакции не последовало – фигура в блёклых отсветах портало продолжало недвижно сидеть.
Над горами на северо-западе показался край лунного диска… Пустошь медленно наполнялась мягким серебристым светом, вырывавшим из мрака привычные силуэты окрестных утёсов. В южном направлении, вокруг цепочки факелов, стали проступать силуэты пеших воинов подгорного племени и шести паровых жуков, более крупных, чем те, что продавались прочим расам в качестве личного транспорта, а, ковылявшая в центре, шестая машина была и вовсе гигантом.
– ИСПОЛНЯТЬ! – грозно прошипел седовласый, и оторвав взгляд от всё ещё лежавшей без сознания дочери, злобно зыркнул на Шамана. Тот продолжал сидеть не шелохнувшись – Ух, пропойца, сейчас я тебя! – гневно гаркнул Вождь, вокруг его правого запястья тотчас взметнулся хоровод языков тёмно-фиолетового пламени.
– С-с-с-стой, отец! – миг назад лежавшая без сознания, орка, присела, жадно втягивая воздух всей грудью, мягко перехватив правой рукой руку отца с творимым заклятьем – Он не виноват! Помнишь – мы не смогли понять природу духа твари? Отключившись – я поняла почему!
С этими словами, орка резко и уверенно поднялась, её левая, туго сжатая в кулак, кисть засверкала ярко-желтым пламенем. В отблесках этого пламени, а так же в, становившемся всё более ярким, лунном свете отчётливо стала видна вереница широких извилистых рун тёмной магии, чёрно-синей змеёй тянувшаяся от кулака орки к трупу обезглавленной твари.
– Подержи, отец, – мягко сказала она, протягивая ему сжатый в левой руке конец тёмной “ленты”.
Седовласый медиум встряхнул правой рукой, рассеивая заряд фиолетового пламени, и ухватился за край тёмной рунической полосы, на его кулак перекинулось пламя сдерживающей печати дочери.
– Страж! – зычно окликнула орка командира разведчиков, – Призови дух огра и замри!
Аватар тотчас повиновался, взведя оружия и развернувшись в боевой стойке к трупу монстра. Орка быстрым шагом подошла к нему и начала что-то высматривать на земле у его ног. Воин недоумённо наблюдал за своей госпожой. Так длилось несколько секунд. Орка начала недовольно посапывать видимо не находя искомого и тут из, ещё не до конца отступившей под натиском лунного света тьмы над их головами, в направлении головы орочьего воителя стремительной анакондой рванулась широкая лента тёмных рун. Орка стремглав вспрыгнула, перехватив ленту в полёте пылающей левой кистью, однако самый кончик рунной вязи успел коснуться лба Аватара. Впрочем, тут же отскочил в сторону, словно стрела от толстой кирасы – вокруг орочьей головы блекло полыхнул образ руны “Ясный разум”.
– Хватай, – скомандовала орка, протягивая Аватару конец ленты.
Тот опасливо сжал трепыхавшийся не то на ветру, не то по собственной воле, лоскут. Вокруг его, прикрытых кастетами, кулачищ тотчас полыхнуло пламя сдерживающей печати.
– А теперь – главное, – буркнула оркца себе под нос, направившись к неподвижно сидевшему Шаману.
К этому моменту свет, уже полностью взошедшей над горизонтом, Луны ясно очертил, тянувшийся от Шамана к трупу монстра, тёмный рунический шлейф. Лента двумя тугими петлями обвивала его голову – одна закрывала глаза, вторая – рот. Третья, самая большая и витиеватая, петля внахлёст сдавила плечи Шамана, придавив к груди кисти рук, второй её виток стягивал колени, третий – щиколотки.
– Потерпи, – с сочувствием произнесла орка, поддевая виток ленты, вдавливавший голову Шамана, своими, облечёнными покровом холодного пламени, пальцами. Лента зашипела и поддалась – руна, под которую был поддет палец орки, сначала начала рваться, будто бы взаправду вытканная на полотне, но затем просто истаяла а воздухе.
– Простите, – вырвалось изо рта Шамана, когда вторую петлю постигла учесть первой.
– Не за что извиняться, – по-матерински мягко мурлыкнула орка, продолжая освобождать собрата, вы оба сегодня были под чужим контролем, а я слишком ослабла, вот и удостоились мы его особого внимания.
– А теперь – переведи дух и закрывай портал, гномы уже совсем рядом, – бросила она Шаману, оборвав последнюю петлю и прочно ухватившись за край ленты, – А мы пока завершим с нашим гостем… Да, почувствовала, что пытался тебя заставить отправить послание через Астрал, выстоял молодец! – добавила она было открывшему рот Шаману, – А теперь – дружно тянем его в наш мир.
С этими словами оба Оверлорда и Аватар, прочно упершись ногами в твердь, принялись тянуть на себя полотна тёмных лент. Шаман, тяжело переведя дух, высыпал из поясного кошеля на ладонь щепоть зелёного порошка и сдул в направлении центра портала, что-то нашёптывая. Спокойная пурпурно-фиолетовая гладь тотчас пришла в движение – словно кто-то выдернул затычку в огромной круглой ванной. Спустя пару секунд фиолетовая круговерть и окружавший её пояс рун полностью исчезли, напоследок ярко сверкнув.
Медиумы и страж продолжали тянуть на себя полотна тёмных лент, часто перехватывая, за спиной у каждого уже лежало по несколько саженей мертвенно чётного, уже не поблёскивавшего синевой, полотна рунной вязи.
– Бог – помощь, зелё… ээ… достопочтенные! – Донеслось с южного края плато, бравый коренастый гном осёкся под суровым взглядом Титана, почти вдвое превосходившим его в росте и стати, – Вижу, и к вам тут это чудище пожаловало, вы б его огоньком! Наш втрое больше был, а прогорел за двадцать минут до пепла, как миленький, а что осталось в какую-то воронку усосало.
Титан тем временем, как котёнка из лукошка, достал за спинную подпругу из-за края плато второго гномьего разведчика, видимо так и не сумевшего вскарабкаться самостоятельно. Встав на обе ноги тот что-то не то смущённо, не то благодарственно буркнул и принялся поправлять, явно впившийся в пузо, доспех.
– И вам доброй ночи, доблестные дварфы, – отозвался седовласый Вождь, – Сжечь конечно можно, только вот надо бы понять – стоит ли ещё ждать потом гостей, после того как “усосёт”, нам ведь всем тут ещё как минимум ночь коротать.
– И то верно, – потупился гном, после чего радостно зыркнув на, мявшихся в стороне, трёх Аватаров, – обратился к ним, – Орчики, подсобите, нам бы тут лебёдки наладить, да жука головного втащить, а то у нас то этот ирод аккурат на Старейшин из-под земли выскочил, да и порвал ходовую часть, знал ведь – куда бить, подлюка!
Дождавшись одобрительного кивка Вождя, Аватары отправились помогать гномам собирать две коренастых блочных лебёдки из, невесть откуда доставаемых гномами, балок, блоков и мотков митриловых тросов.
Тем временем, тянувшие тёмные полотна медиумы и Аватар, похоже достигли желаемого – ленты, до этого момента легко и без усилия вытягиваемые из туши, туго натянулись и наружу начал выползать омерзительного вида сгусток, непонятной формы, как и ленты – проходивший как бы СКВОЗЬ плоть и панцирь,. По мере того, как непонятный объект вытягивался из трупа, телесная оболочка прямо на виду изменяла форму. Острые шипы исчезали, словно втягиваясь в панцирь, сам панцирь изменял текстуру и цвет, щупальца с противоположного оркам края, частично исчезали, оставшиеся – “сплетались” в две толстенные лапы, отсечённая голова превратились в обычную черепашью, утратив свой омерзительно-зловещий облик, хвостовая голова под зычное проклятье, донесшееся с южного края плато, истаяла, уступив место черепашьему хвосту, и оставив на скале горстку пепла, на месте пасти. Ещё минуту спустя на плато лежала обыкновенная туша гигантской пустынной черепахи, пусть и не свойственной для этих мест и иссиня-чёрный “ковчег” с тремя “мертвенными” мотками рунических лент и мириадой ещё “живых” и, казалось бы, даже шевелившихся, коротеньких отростков по все поверхности.
– Фуухх… – тяжело выдохнул Страж.
– Ну то, что ЭТО некая “ткань”, непрерывно испещрённая людской вариацией Печати Безмолвия, я уже понял, потому то мы и не смогли “пробиться” к духу с самого начала, но вот это-то что?! – изумлённо уставился Вождь на непонятного вида, ершистый ларь.
– Сейчас и увидим, чего гадать?! – задорно кинула орка, и, чуть потерев пальцами левой руки правую ладонь, сжав кулак плашмя ударила по “крышке” ковчега.
Вырвавшийся из-под кулака сноп янтарного огня в мгновение поглотил весь ларь и скрыл из виду, опалив все мелкие отростки, три длинных “мёртвых” мотка, отгорев от “тела” развеялись прахом при первом же дуновении ночного ветерка. Как только завеса пламени спала, на земле остался странного вида каменный ларь, испещрённый древней вязью ОРОЧЬИХ рун.
– Кто-то основательно покопался на кладбище наших меньших собратьев в Кетре, – резюмировала орка, – Читала я когда-то об этих ковчегах. В них наши менее цивилизованные собратья запирали демонов, оставляя себе возможность черпать их силу… а в этом замок повёрнут наоборот, – с этими словами она расшибла каменный куб, на вид выполнявший роль замка, кованой подошвой сандаля и, тотчас, метнула огненный заряд под открывшуюся крышку.
Пламя словно натолкнулось на гигантского осьминога – внутри ларя с шипением и свистом горело нечто со множеством щупалец, извергавшее проклятья на всех древних языках.
– Обычный “слизень” из Залов Забвения, – подытожила Оверлордша, – Они легко впитывают магию, а через свою слизь способны подчинять себе любую плоть “улучшая” её убойные ствойства.
Шаман легонько пнул Стража локтём, мотнув головой в сторону застывших в изумлении на южном краю плато, гномов, и, хмыкнув, шепнул, – На что спорим, что они сейчас прикидывают, на сколько денег мяса и панциря сожги? – Страж одобрительно гоготнул в ответ.
Предусмотрительно искрошив ковчег в мелкую крошку, четверка орков переместилась на южную оконечность плато, где уже красовалась пара лебёдок и была забит дюжина пристяжей для подъёма пеших. С юга к утёсу медленно брела процессия паровых жуков, вернее только трое – самый большой и два меньших спереди и сзади, на соединительной балке нёсших раскуроченный правый борт “флагмана”. Остальные три жука уже достигли утёса. Экипажи двоих из них прилаживали тросы лебёдок к валам ходовых частей, третий, выпустив дополнительные лапы, ощерился во все стороны лесом пушечных стволов. Втащив лебёдками большого жука на плато, гномы быстро замаскировали пятёрку остальных, прикрыв холстами и присыпав землёй. На последок, седовласый бородач в рогатом шлеме, видимо командир походной дружины, бросил поверх холстов небольшой рунный куб, серого метала, и импровизированный холмик окончательно слился с рельефом, будто бы века пробыл здесь… видимо не так уж и лишены магии были гномы.
Прыти и слаженности подгорных воинов позавидовал бы любой имперский легат. Весь процесс занял у них не более семи минут. После того, как все приготовления были окончены, из, занявшего треть плато, жука спустилось шестеро седобородых гномов в дорогих кольчугах редкой древней работы с тяжёлыми гербовыми наплечниками.
Самый старший из них, носивший на носу массивные очки с гербом гильдии “Седовласых Мудрецов”, вышел вперёд.
– Думаю, нам нет нужды представляться друг другу, – слегка прокашлявшись молвил он, – Старейшины гильдий, – окинул он рукой себя и товарищей, – А вы, надо полагать – Око и Десница Орды, – поклонился он седовласому медиуму и Титану, те поклонились в ответ, – И, разумеется, Дочь Пламени, – Поклонился он молодой орке, окинув взглядом с головы до пят и тихо прицокнув языком, та поклонилась в ответ.
– Деды кланяются … даже головами крутят настолько синхронно, аж жуть бедёт, – буркнул третий Аватар на ухо вожаку.
– Тем не менее, в знак дружбы и добрых намерений, предлагаю нам всем пожать руки, – ответил Око Орды и протянул гному правую руку.
– Вот это правильно! – добродушно крякнул тот, протягивая в ответ свою.
После тог, как троица орков и шестёрка гномов обменялись рукопожатиями и поклонились дружинам новообретённых соратников, разговор перекинулся на дневные злоключения, ремонт жука и гастрономические вопросы касательно черепахи.

Шаман повесил жезл на поясную пристяжь, устало опёрся руками о колени, перевёл дух, и, не поднимая головы, молча протянул правую руку в направлении вожака.
– Ладно, ладно – заслужил, – примиряющее буркнул то, вкладывая в протянутую руку флягу с брагой, – одного только не пойму – накой было так себя изводить, открывая портал, что мешало просто перенести кого надо к твоему текущему положению?
– Во-первых – приказ, – чуть ли не мурлыкнул Шаман, делая второй глоток любимого напитка, – во-вторых – простая тропка Госпожу может и не выдержать ну и в-третьих – портал, он как труба с толстенными стенками, ни кто по нему проходит не видно, ни напасть на них в Астрале не выйдет.
– Последнее утверждение спорно, – донёсся из портала, слегка булькнувший вначале, мягкий баритон, – “Кто попало напасть не сможет” – так вернее.
Шаман и Аватары, при звуке этого голоса, тотчас припали на правое колено, склонив головы.
– Харош церемонничать! – так же, слегка булькнув в начале, прогремел из портала раскатистый бас, – Принимайте незваного гостя!
С этими словами из портал выпрыгнул огроменный орочий воин, на голову выше вожака разведывательного отряда и раза в полтора шире в плечах. Обеими руками он сжимал длинную, испещьрённую рунами, рукоять соразмерного владельцу двуручного молота, явно видавшего виды. Круто развернувшись в прыжке, он приземлился на обе ноги уже лицом к порталу, и, издав оглушительный боевой рёв, от которого мышцы на его торсе и ручищах, каждая из которых и без того легко сошла бы за ногу, вздулись пуще прежнего, присел назад, придавливая рукоять к нижней кромке портала, и принялся с изрядным усилием вытягивать из него голову молота вместе с тем, во что она была вогнана. Второй и третий Аватары поспешили на помощь собрату. Призвав тотемного духа огра, набросили короткие клёпаные петли ремней слева и справа чуть выше гарды и, твёрдо упершись ногами в скалу, всем своим весом принялись тянуть пока незримого противника. Вожак и младший Аватар взвели кастеты в боевое положение и изготовились отражать возможную атаку.
– Владыки пока сдерживают его печатями, – слегка скособочив губы направо и обнажив тем самым на нижней челюсти клык тёмно-синего металла, сквозь зубы прорычал Титан, – Навалитесь пока все разом, надо его вытащить.
Командир разведчиков и младший Аватар мгновенно повиновались, поступив по примеру своих товарищей.
Тяжело переступая и налегая всем весом пятёрка орков медленно, но верно всё дальше вытягивала рукоять молота из неспокойного диска портала. Шаман приплясывал рядом, ритуальными напевами увеличивая силу и ловкость сородичей. Переливавшаяся мелкой рябью вокруг рукояти, гладь портала начала вздуваться пузырями, чуть выше и левее рукояти из неё показалось, покрытое шипами и крючьями, левое навершие головы боевого молота, а через несколько мгновений и правое – глубоко вогнанное в твёрдый костяной панцирь неведомой твари. Ещё через несколько мгновений из портала показалась плоская голова, покрытая таким же панцирем, с узкими прорезями пяти пар мертвенно-жёлтых буркал и огромной, наполненной несколькими рядами тонких игольчатых зубов, пастью. Тварь, то рыча, то издавая звуки на подобии клёкота ящера, изо всех сил упиралась в края портала множеством не то лап, не то щупалец, оканчивавшихся парой огромных, чуть загнутых, когтей.
– А за каким дьяволом мы, собственно, вытягиваем ЭТО, тем более, что оно так сюда не хочет?! – выдавил вожак, – Затолкали б его внутрь импульсами, да закрыли портал и вся недолга!
– Как водится, всё не так то однозначно, дитя, – вновь донёсся из портала мягкий баритон. Слева и справа от здоровенной башки твари сквозь пуки щупалец из портала мягко спрыгнули наземь две фигуры – седовласый, но без малейших признаков стариковской дряхлости, Шаман, обладатель баритона и молодая прекрасная орка с огненно-рыжими волосами, по всей видимости та, кого разведчики называли “Госпожой”. Тела обоих были густо испещрены разноцветными татуировками, волосы, завитые десятками тонких косичек, собраны в хвосты, с плеч у обоих свисали гербовые плащи. У Шамана, чей торс был полностью оголён, плащ крепился к двум здоровенным кольцам, продетым прямо сквозь плоть вокруг ключиц. На буром, с тёмно-салатовыми подпалинами, плаще золотым щитьём была выткана руна “Вождь Орды” – солнце-глаз восходящее над океаном. Такая же руна была вытатуирована на груди. Плащ орки, той же расцветки и материала, был испещрён сонмом причудливых знаков, с одной стороны походивших на орочьи руны, но поголовно отличавшихся парой-другой штрихов. Крепился он, постаринке, к руническим бляхам на лёгком кольчужном топе. Оверлорды разошлись чуть в стороны от твари, при этом держа поднятыми в её направлении один левую, другая – правую, руки с направленными вверх в останавливающем жесте ладонями. Сейчас, в лучах заходящего солнца, стали отчётливо видны призрачные серые цепи печатей блокады, тянувшиеся от обвивавших предплечья медиумов татуировок в виде цепи, стягивающей лезвия мечей, к щупальцам твари.
– Портал имеет два входа, – продолжил седовласый медиум, – И – да, закрытие одного из них запускает закрытие другого. Но, как мы успели убедиться, зверушка нам попалась весьма прыткая – вполне бы успела ко второму входу до закрытия. Да, шансов выжить у неё там нет, но пока разберутся что да как, – жертв не избежать!
– И по той же причине, что и тут, – извечная беспечность! – подала голос орка, с прищуром обводя взглядом воинов, – Страж, – обратилась она к командиру разведчиков, – Что ж ты такой твердолобый, прямым текстом надо долбить каждый раз, ну никак намёков не понимаешь.
– Я подержу, отец, – повернулась она к седовласому Шаману.
Тот понимающе кивнул и опустил левую ладонь, в тот же момент с левой руки орки, словно стая змей, сорвался пук извивавшихся призрачных цепей, перехвативших отпущенные им щупальца. Седовласый владыка размеренной походкой подошёл к вожаку разведчиков, запустил руку тому в поясную суму, извлёк оттуда небольшой ритуальный нож с зубчатым, обоюдоострым лезвием тёмно-красного метала, лёгким движением пальца сбросив ножны обратно в суму, и по-отечески наставительно шлёпнул воителя по затылку. Отойдя чуть в сторону, он слегка полоснул себя ножом по внешней поверхности большого пальца левой руки, и, поочереди глядя сквозь мутно-розовый кристалл в основании лезвия на соратников, то и дело что-то нашёптывая, принялся водить окровавленным пальцем по двум рядам небольших чёрно-голубых татуировок, расположенных вверху его живота под руной вождя. Стоило капле крови коснуться очередной татуировки, часть её, нанесённая голубой краской, на мгновение вспыхивала, при этом в воздухе, на уровне талии Оверлорда, появлялась покрытая рунами змея, сотканная из золотистого пламени, описав круг вокруг призвавшего, она сверкающей молнией устремлялась к его соплеменникам, и, единожды облетев каждого, исчезала. С появлением каждой новой змеи в направлении того, на кого был направлен взгляд правого глаза медиума, прикрытого мутно-розовым кристаллом, с кончика ритуального ножа срывалось маленькое серое облачко, внутри которого проступали очертания чёрного щита с тремя древними рунами “Ясный разум”. Достигнув цели, облачко истаивало, опускаясь будто шлем на орочью голову.
Тем временем, пятеро орочьих воителей практически полностью выволокли тварь из портала. Задние щупальца ещё цеплялись за комку портала, передние же, полностью вытянутые из границ Астрального мира, были стянуты в два тугих пука и прижаты к земля призрачными цепями печати. Следом за телом неведомого отродья на тонком обгорелом клочке плоти тащился практически оторванный “хвост”, походивший на остальные щупальца, но, вместо когтей, увенчанный ещё одной головой, правда размером поменьше и всего с двумя парами глаз, к этому моменту уже подёрнувшихся мутно-зелёной мертвенной поволокой. В предсмертной конвульсии пастью насмерть был зажат ещё один буро-салатовый плащ.
– Выходит – не так уж и непобедим этот зверёк, – прокряхтел третий Аватар, – Хвостяру то ему похоже голыми руками оторвали!
– Что есть, то есть, улыбнулась орка, – улыбнулась орка, – Брат его со всей дури за хвост крутнул при нападении, чуть оба с тропы не вылетели, вот и оборвался хвостик под весом туши!
– А нечего было скорпиона изображать, да ещё и со спины нападая, – залихватски гаркнул Титан, – Да ещё и плащ, зараза, попортил! Хорошо, что сестра его при этом тоже огнём пожгла… Щупальца я после с десяток раз обрубал – толстые, едкие, отпадая сами назад ползут и наместо прирастают – только меч зря изгадил!
– И тем не менее, сын, – подхватил седовласый медиум, – Сколько б мы не жгли щупальца – эффекта это не возымело, видимо плоти его огонь не так страшен, а вот опалённая кость в хвосте не срослась. И, что самое странное, к своему стыду, даже я не могу понять природу силы этого монстра.
– Ну, коли проблема в костях – значит надо и эту башку ему отколупать – да и дело с концом! – философски резюмировал вожак разведотряда.
– И всё то у тебя просто, Страж, – хмыкнул Титан, – впрочем, не гномов же дожидаться! Перехватывайтесь! – скомандовал он Аватарам, выпуская из рук рукоять молота.
Второй и третий Аватары, тотчас повиновались, выпустив ремни и вдвоём ухватившись за рукоять. Титан тем временем чуть отошёл им за спины, вынул из прочной поясной сумы, больше походившей на короб с булыжниками, голову еще одного молота, поменьше торчавшего из спинного панциря твари, оканчивавшуюся с двух сторон толстыми и острыми шипами. Затем, плотно зажав молот в левой руке параллельно земле на уровне груди, вставил в потайное гнездо в его боковине печатку увесистого перстня, красовавшегося на указательном пальце правой руки, и слегка повернул. Из центра нижней поверхности, казавшегося монолитным, молота вниз, к земле, с треском и лязгом тотчас начала раскладываться тонкая телескопическая рукоять. Подкинув молот и перехватившись левой рукой за рукоять чуть ниже оголовья, Титан выпрямился в полный рост, правой рукой расстегнул ремни в верхней части живота, и мотнул плечами из стороны в сторону. От этого движения увесистые наплечники запрокинулись назад, а нагрудная пластина, освободившись из пасов, послушно съехала на живот по подпруге, обнажая огромный мускулистый торс.
– Освободи ему парочку конечностей, сестра, – повернулся он к Оверлордше.
Призрачные цепи тотчас выпустили пару задних щупалец, всё ещё судорожно цеплявшихся за края портала. Сделав пару размашистых шагов в сторону монстра, Титан перехватил рукоять молота обеими руками и нанёс размашистый удар по голове твари, вложив в него импульс всего своего тела. Описав широкую дугу, оголовье молота зычно лязгнуло о головной панцирь, высекая снопы искр и оставляя по себе глубокую борозду. Тварь яростно зашипела, высвобожденные щупальца рванулись в сторону обидчика, с явным намерение пронзить того насквозь. Титан в последний миг отшатнулся чуть назад и подсёк щупальца снизу рукоятью молота… Тем не менее острые крючья на их концах изрядно вспороли плоть на орочьей груди… Но воитель, казалось, того и добивался. Вновь перехватив молот одной левой рукой, он провёл правой ладонью по ранам, затем размазал собранную кровь себе по плечам и лицу и, прикрыв газа, прорычал: “ОТЕЦ наш! Во имя Твоё! Во славу ОРРРРДЫЫ!!!”.
Конец фразы перешёл в громоподобный рык, которому позавидовал бы любой дракон… Капли крови, растекавшиеся по орочьей коже, полыхнули ярким багряным огнём, тот же огонь, казалось, полыхал внутри медленно открывавшихся глаз... Багряное зарево рванулось во все стороны, тонкой пеленой покрывая каждый лоскуток орочьего тела и зажатый в руке молот. Воитель перехватил рукоять молота в обе руки, присел пружинистым движением, и, оттолкнувшись от земли, казалось бы всем телом, прыгнул в сторону твари. Пылающий молот грянул о толстый панцирь, наблюдавшему со стороны могло бы показаться, что, за мгновение до удара, молот превратился в огромную огненную секиру, рассекшую Мир от горизонта до горизонта! Монстр попытался прикрыться высвобожденными щупальцами, но и их, и толстую зачарованную кость, и сокрытую под ней плоть твари, и даже верхний слой горной породы под её туловищем рассекло той самой, явившейся на миг, огненной секирой.
Отсечённые щупальца, извиваясь, тотчас рванулись к своим обгорелым обрубкам, отделённая от тела голова с частью панциря, из которой торчал первый молот, тоже, влекомая неведомой тёмной силой, было потянулась на прежнее место, хоть четвёрка воинов и тянула её прочь изо всех сил… Но тут, с казалось ожившей золотистой татуировки солнца, на груди седовласого медиума, о рассеченное тело монстра грянул яркий поток неистового ярко-жёлтого пламени, напомнившего разведчикам дневное происшествие. Пламя жгло плоть твари, но обгорелые шматы тотчас обваливались и на их месте тотчас начинал нарастать свежий пласт, но, стоило огненному потоку прорваться к рассечённым позвоночнику и рёбрам, тело монстра трепыхнулось в предсмертной конвульсии и обмякло, перестав регенерировать. Четвёрка Аватаров выпустила рукоять молота и устало поплюхалась наземь. Титан тяжело перевёл дух и, вонзив молот рукоятью в скалу, упёрся руками в колени, жадно втягивая воздух широко вздымавшимися ноздрями, покрывавшая его тело огненная пелена, медленно спадала, раны на груди затянулись, словно их и не было. Шаман разведотряда тоже плюхнулся наземь, достал было флягу, но тут же убрал обратно и невидящим взглядом уставился в успокоившийся диск портала. Седовласый медиум с улыбкой окинул взглядом сородичей и настороженно остановил его на дочери. Улыбка тотчас исчезла с его лица. Молодая орка всё ещё стояла в прежней позе, обе её руки всё ещё были воздеты в останавливающем жесте в сторону монстра, пуки призрачных цепей всё ещё прочно сжимали его щупальца, но вот голова безвольно запрокинулась назад, из правой ноздри вниз по щеке тянулась тонкая алая струйка крови. Шутка ли… печать, которую бывалый оверлорд мог удерживать лишь несколько секунд, а на тварь подобной силы и не факт что наложить бы смог, она удерживала почти десять минут. Быстрыми порывистыми шагами Вождь подошёл к дочери, мягко приобнял сзади руками за плечи, и ласково, по-отечески прошептал на ухо: “Всё закончилось…Отпусти…Мы справились!”. Тугие плети призрачных цепей всколыхнулись и истаяли в воздухе, руки орки безвольно обвисли, тело мягко осело назад, на руки отца. Тот аккуратно уложил дочь наземь, сам присел, подложив свою голень ей под голову и принялся нашёптывать целительные заклинания.
– Г-госпожа?! – испуганно протянул вожак разведотряда, кое-как приподнявшись на локте, дыша всё ещё тяжело и устало.
– Не волнуйся, она просто перенапряглась, – успокоил Вождь.
На несколько минут воцарилось молчание, прерываемое периодически тяжёлыми вздохами. Затем, придя в себя, орки принялись за привычное после битвы дело – проверку и поправку амуниции.
Аватары кое-как выдрали навершие молота из панциря, Титан вновь надел верхнюю часть доспеха, подошёл к малой голове монстра, попытался было разжать челюсти рукоятью молота, грязно выругался, сложил молот, убрав обратно в суму, выудил оттуда нож и обрезал верхнюю, торчавшую из пасти, часть плаща. После чего залил в пасть на изодранные лохмотья какую-то жидкость и поджёг огнивом. Оставшийся обрывок плаща водрузил на плечи. По мере того, как обрывки материи в пасти мёртвого монстра прогорали, обращаясь в пепел, висевший на орочьих плечах лоскут “отростал”. Через пару минут за спиной воителя уже весел целёхонький бурый плащ с тёмно-салатовыми подпалинами, на котором золотым шитьём было выткано, восходящее над океаном, солнце с огромным кулаком на его фоне.

Глава 2. Встреча с гномами.


 
Солнце уже давно склонилось к закату. Налетевший было с юга лёгкий морской бриз, бесславно пал под его беспощадными лучами. Пятёрка орков добралась до конечного пункта своего маршрута и, с горем пополам, взобралась на условленный утёс, верхушку которого, казалось бы, раскроили ударом чудовищного топора, а затем подсекли тем же топором с юго-востока так, что на высоте двадцати орочьих саженей образовалось ровное, как блюдо, плато в две трети поперечника утёса. В оставшейся части маковки имелась небольшая пещера, судя по следам – плод совместных трудов обитателей местного муравейника и суховеев. В ней то и устроился орочий отряд. Аватарам, под тотемным духом пумы, утёс покорился без каких-либо проблем, а вот, окончательного разомлевшего под действием жары и браги, шамана наверх пришлось втаскивать буквально на себе, хоть ‘достойный’ сын Паагрио и убеждал своих собратьев, что, стоит ему немного передохнуть и, прильнув к колеблющейся и коварной длани Мафр, стать с ней одним целым, – он беспрепятственно взойдёт наверх, аки по долу.
Уложив своего буйного соратника в дальнем углу пещерки, орочьи воители впервые за день спокойно перевели дух и жадно прильнули к флягам. Вожак обошёл площадку, оглядывая окрестности, и удовлетворённо хмыкнул:
– А место и впрямь выбрано удачно – все подступы прекрасно просматриваются, порода под нами плотная – ни одним рядовым заклятьем не сдвинуть, плато ровное, а значит Госпоже и набольшим будет сподручно с рунической волшбой… Эххх, будь здесь ещё и хоть какой родник – неделями б можно было оборону держать… Сколько лет живу, сколько раз тут бывал по молодости, а знамом не знал, что есть такое отличное место в Вэйстлэнде!
– А про него, окромя муравьёв да Атрэйасов, вообще вряд ли кто-то знает – твердь здесь мёртвая, живности мало-мальски небезмозглой нет, да и солнце гору обходит со стороны оставшейся макушки, так что и по тени не понять, – подхватил младший из воителей.
– Верно говоришь, – задумчиво процедил вожак, – будь так добр – проявляй впредь такую же рассудительность, прежде чем на големов ‘под ястребом’ кидаться…
Молодой Аватар смущённо запыхтел, потупившись, и принялся разминать левую кисть.
На несколько минут воцарилась полная тишина, лишь изредка прерываемая мирным посапыванием, доносившимся из глубины пещеры. Сидевшие, привалившись к стенам, воины тоже потихоньку предавались дрёме. Лишь вожак стоял подбоченившись в центре площадки, прикрыв веки и подставив лицо жгучим солнечным лучам.
– Старшой – в ногах правды нет, да и жариться зазря ни к чему, – прервал молчание третий Аватар, – ты бы хоть в тенёк отошёл.
– Вестников пытаюсь дозваться, – буркнул вожак не меняя позы, – после того, как мы ту каменюку заковыряли, я троих на юг отправил, гномам на встречу…
– И?..
– Вот то-то и оно… Первый уже до берега добрался – гномий корабль на рейде видит… На берегу следы высадки… Цепочки следов механических лап… Толи это они ссобой лодки тащат, толи коротконогие вконец обленились и пешком не ходят…
– Эхх… Вот бы побывать на гномьем корабле! Говорят – то что над водой и на обычный корабль похоже – это просто для виду, а большая часть под водой находится… и здоровенные они…
На некотрое время вновь воцарилась тишина. Третий Аватар задумчиво уставился куда-то в свод пещеры, видимо пытаясь представить корабль гномов, а вожак впал в прежнее безмолвное оцепенение.
– Хмм… А вот это уже интересней, – фыркнул он спустя некоторое время, – третий дух по пути к берегу наткнулся на пару пришибленных василисков, несколько кучек перемолотых костей, – видимо почившая местная нежить в недавнем прошлом, а вот гномов нигде не видно…
– Уж не летать ли научились?!
– Умели б – накой тогда корабль, да и не любят они отдаляться от длани своей Мате… – оборвавшись на полуслове, вожак пошатнулся, будто получив увесистый удар в голову, припал на левое колено и сдавил голову обеими руками, будто та пыталась взорваться изнутри. Веки то и дело нервически приподнимались, оголяя наливавшиеся кровью белки закатившихся глаз. Лицо, то полностью расслаблялось, то искривлялось гримасой боли. Изо рта доносился сдавленный рык, постепенно уступавший место зловещему шипящему хрипу. Остальные Аватары, враз повскакивав с мест, ринулись было к товарищу, но, когда между ними оставалась пара шагов, вожак выпрямился, твёрдо встав на обе ноги, кисти обеих рук описали полукруг, вытягивая ремни спускных пружин кастетов, из вытянувшихся в струнку губ донеслось шипящее: “УББ-И-И-И-ТЬ!”. Воины слегка опешили, попытались свалить командира с ног, схватив за руки и плечи, но тот одним резким движением раскидал их в стороны, как медведь, стряхивающий свору охотничьих псов.
– ПРОЧЬ! – раздалось сзади. Шаман, в миг протрезвевший, судя по точности движений, и зачем-то скинувший верх своего одеяния, в несколько огромных скачков покрыл расстояние от пещеры до растерявшихся Аватаров, пробежал мимо них, и, резко выгнувшись назад, за миг до того, как шипы левого и правого кастетов вожака столкнулись в том самом месте, где только что была его голова, отправился в подкат между ног нападавшего. Оказавшись за спиной вожака, Шаман резко развернулся на левом колене, навалился на Аватара сзади и, упершись руками тому в плечи, а левой ногой – в пряжку поясной сумки на левом бедре, подпрыгнул высоко вверх, встав ногами тому на плечи. Лапищи Аватара неуклюже поднялись в попытке скинуть противника, но Шаман, опершись обеими ладонями о бритый череп вожака, сделал стойку на руках, ловко увернувшись от смертоносных кастетов и, как только лезвия отправились на второй заход, резко согнул тело, направляя удар коленями в затылок и основание черепа. От мощного удара вожак сильно пошатнулся, выставив лапищи вперёд, но равновесия не потерял. Шаман, выиграв пару мгновений, скрестил ступни на загривке Аватара и, крепко сдавив ему шею голенями, сорвал у себя с шеи правой рукой какой-то амулет, высоко воздел её вверх, что-то громко, но невнятно пробормотал, и со всей силы впечатал его ладонью в макушку вожака.
Орочий воитель растопырил руки в стороны, захрипел, зашатался, судорожно заморгал и начал заваливаться назад. Шаман чуть привстал, опершись руками о голову Аватара, свесил высвобожденные из-под себя голени вниз, отводя ими руки воителя дальше в стороны и обхватил того руками за лоб, смягчая собственным мягким местом удар его затылка оземь.
Всё действо заняло не более пяти секунд. Остальные Аватары стояли замерев с глупыми гримасами искреннего удивления на лицах. Вожак, моргая всё реже и реже попытался было схватить себя за голову левой рукой, но подошва сандаля Шамана предусмотрительно оттолкнула шипастый кулак от виска. Радужки орочьего воителя медленно опускались в своё нормальное положение. Осмотрев свои руки, он провернул кистями обратный полукруг – послушно щёлкнув, скрытые в недрах оружия пружины, втянули шипы и начали поднимать кастеты по поручам от кулаков к локтям. Лишь после этого Шаман ослабил хватку и выполз из-под Аватара. Вожак сел и принялся стучать себя левой ладонью по уху, будто бы вытряхивая попавшую туда воду.
– Не знал, что Певцы Битв могут ТАКОЕ! – всё ещё отходя от шока, молвил второй Аватар.
– А они, к несчастию, и не могут… если им не помочь, – парировал низкий женский голос, исходивший из уст выпрямлявшегося Шамана.
Все четверо Аватаров подскочили как ужаленные и вытянулись по струнке. Только сейчас они полностью рассмотрели своего соратника – верхние веки Шамана были опущены, на них, тёмно-фиолетовым пламенем светились татуировки в виде глаз, на девятом сверху шейном обруче ярко полыхала руна “Контроль”.
– Г-г-госпожа?! – недоумённо выдавил из себя вожак.
– Нет – Шилен, собственной персоной, – съязвил всё тот же голос, – если бы ты внимательнее слушал мои наставления, а не пялился на всё, что неплотно прикрыто доспехом, – помнил бы и пояснение, почему именно этого пропойцу с вами посылаю на столь важную миссию…
Щёки вожака побурели и он виновато потупился под сдавленные смешки соратников.
– Благодаря его чрезмерной любви к горячительному, сознание постоянно расслаблено и вторгнуться в него нам значительно проще, – закончила своё пояснение жрица, – Ах да, и ещё… Молодёжь гнобишь целый день, за разгильдяйство, а сам то тоже хорош, я ж вам всем перед отправкой выдала по ритуальному ножу, наделённому заклятием ментальной защиты… На вас напала определённо насланная тварь, причём далеко не из слабых, более того – сложного МАГИЧЕСКОГО устройства… Дык какого ж рожна ты не перестраховался при контакте с духами после такого? Или ты думал, что раз на вас напали – на гномов никто не нападёт или, раз отбившись, второго удара ждать не стоит? Не зря же мы в последний момент поменялись маршрутами. Ну да ладно, довольно на сегодня выволочек… На сколько я могу судить – гномы наконец-то справились со своей проблемкой и вполне успешно… Значит скоро прибудут – от них и узнаете подробности. А пока – приводите в чувства нашего друга и начинайте ритуал призыва… Да по аккуратнее с ним, башка у тебя, Старший, тяжеленная – седалище он себе знатно ушиб.
Шаман сомкнул кулаки на груди и замер. Руна на шейном обруче начала угасать, татуировки на веках, ярко полыхнув последний раз, потухли, подёрнувшись клубами синеватого дыма. Шаман постепенно приходил в себя. Второй и третий Аватары заботливо подхватили его под руки, как только руна на шее полностью погасла.
Обвиснув, как тюк с тряпьём, на руках Аватаров, Шаман таки пришёл в сознание. Тряхнув пару раз головой, словно отгоняя назойливую дремоту, и проморгавшись – попытался было что-то сказать, но губы шевельнулись не испуская звука. Орочий медиум резко вспрыгнул на ноги, почесал язык правой рукой, потёр горло, помотал головой, пару раз глубоко вдохнул ртом, громко и мощно прокашлялся, уперев руки в колени, и пусть изрядно подсевшим, но всё же своим голосом, изрёк: “Хоть это и великая честь, но как же противно, когда Она так делает!”. После чего встряхнулся и поёжился всем телом, будто отряхиваясь от чего-то мерзкого, ещё раз почесал язык, было выпрямился, но тут похоже полностью вернулась чувствительность и Шаман с глухим стоном прогнулся, ухватившись за ушибленный зад. Потерев его с полминуты, выпрямился и принялся озираться по сторонам, видимо пытаясь вспомнить – как он вообще здесь оказался.
Спустя пару минут, вожак, терпеливо и с сочувствием, наблюдавший за процессом, окликнул его:
– Госпожа сказала, что пора открывать портал. Видимо доверие – доверием, а всё же не хочет, чтобы Подгорное Племя в точности видело приводные руны нашего дольмена.
– В этом её сложно винить, сами то коротыхи может и дружелюбны, особенно сейчас, но среди них всегда найдётся парочка, готовая выгодно продать чужие секреты и родную мать… в этом их суть.
Молодой Аватар подал Шаману верх его одеяния, скипетр и суму, принесённые из пещеры, тот благодарно кивнул в ответ и принялся натягивать своё облачение, проверяя и поправляя скрытые ремни и пряхи. Покончив с процессом медиум сделал пару мощных глотков из поданной фляги с водой, слегка поморщился, видимо не опознав в напитке желаемого, запустил было руку в суму, в поисках своей фляги, но остановился, увидев её в руке вожака.
– Отдам ПОСЛЕ того, как дело сделаем! – наставительно изрёк тот.
– Какое ж это дело без удовольствия, – обижено буркнул Шаман, но осёкся, поняв по грозной гримасе командира, что спор бесполезен.
Солнечный диск медленно скатывался к скалам на западе, жара постепенно отступала, на небе проступали первые звёзды.
– Очень кстати, – пробормотал Шаман разглядывая небо.
Выудив из сумы пригоршню серебристо-серых камешков, четыре бирюзово-синих кристалла, пару каких-то склянок и разложив всё это перед собой на скале, он очертил вокруг себя по тверди идеальный круг острым навершием скипетра. Подняв одну из склянок и окропив из неё себя и скипетр, орочий медиум принялся нараспев шептать заклятие переноса через Астрал, слегка прикрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону. Слуха окружающих периодически касались отрывки песни на древнем орочьем наречии, повествующей о седом волке, ведущем меж звёзд детей Огня по невидимым тропам. Время от времени в напеве явтвенно звучали названия звёзд, и, с каждым новым именем, миниатюрный образ называемой звезды бледно-голубой вспышкой появлялся в воздухе перед Шаманом. Круг под ногами медиума тоже оживал, то и дело в нём весело вспархивал яркий язычок цветного пламени, то фиолетовый, то оранжевый, то зелёный, то синий. Вспархивал, словно напуганная бабочка и быстрым зайчиком начинал метаться по контуру круга. Спустя пару минут, круг заполнился непрерывной вереницей пляшущих разноцветных огненных язычков. В воздухе же, перед лицом шамана, к этому моменту скопилось восемь миниатюрных звёздочек, светившихся теперь ярким синим светом. Шаман приподнял левую руку, вслед за этим движением с земли приподнялась, лежавшая там, горсть серебристо-серых камешков, следом воспарила склянка с мутно-жёлтой жидкостью и, описав широкую дугу, вылилась на них. Впитывая жёлтую жижу, камешки поочерёдно вспыхивали тусклым светом и рассыпались мелкими, похожими на пыль, осколками. После того, как распался последний камешек, Шаман скрестил средний и указательный пальцы левой руки – вереница мелких осколков послушно устремилась вверх к парившим огонькам-звёздам, быстро окутывая их облаком серебристо-серой пыли. Жезл, плавно выплыв из правой руки Шамана, очертил в воздухе круг, заключавший в себе серебристое облачко, после чего резко коснулся лба хозяина и, нырнув внутрь облачка, стал вращаться в нём, ускоряясь с каждым мгновением. Шаман окончил свою песнь и теперь, прищурившись, наблюдал за жезлом, с каждым седьмым оборотом которого, по внешнему контуру облачка через равные интервалы выплывала очередная, теперь уже иссиня-зеленая, звёздочка. После того, как седьмая звезда заняла своё место на идеальной окружности, жезл вернулся в руку хозяина. Шаман что-то утробно и зловеще прорычал – восьмая звезда, бледно, но отчётливо сверкавшая внутри облачка, нестерпимо-ярко вспыхнула и начала метаться внутри окружности, вихрем увлекая за собой серебристо-серые пылинки. В том месте, где беглянка касалась невидимого концентрического контура, шепотка серебристой пыли отделялась от потока, выстраиваясь в форме той или иной руны древнего орочьего языка. При касании же с другой, статично висящей звездой, пылинки выстраивались вокруг неё несколькими пересекающимися эллипсами. Спустя примерно минуту, в воздухе перед Шаманом висело уже не непонятное бесформенное облачко, а идеальный круг из тускло поблёскивавших серебром рун, через равные интервалы включавших в свой хоровод семь, описанных эллиптическими рамками, звёзд. Восьмая звезда, последний раз коснувшись висевшей в зените товарки, распалась блестящей, переливавшейся всеми цветами радуги, пылью. Шаман поднял жезл, поочерёдно коснулся им каждой из семи звёзд, что-то нашёптывая, после чего принялся водить им от звезды к звезде, сначала очертив все семь хорд, а затем – начертав семилучевую звезду. Частички восьмой звезды при этом послушно следовали за кончиком жезла, замирая в воздухе в форме вычерчиваемого им узора. Покончив с построением фигуры, Шаман пропел последний куплет древней песни, вновь высоко поднял левую руку, складывая пальцами причудливые фигуры, и вновь злобно рыкнул. Покоившиеся всё это время у ног медиума четыре бирюзовых конических кристалла, поднялись над землёй. Медленно, как бы нехотя, облетели призывателя вокруг, затем ещё и ещё, с каждым витком отдаляясь всё больше, пока наконец не оказались в круге пляшущего разноцветного пламени. Пролетая над ним, кристаллы поочередно замирали, уставившись острой маковкой вверх, по четырём сторонам Света. Шаман рыкнул в третий раз. Язычки цветного пламени вскинулись до небес, взревев лесным пожаром, на мгновение полностью скрыв Шамана из виду. Вернувшись к прежним размерам они принялись метаться по кругу в направлении хода Солнца. Безучастно висевшие в воздухе кристаллы начали вращаться в противоположном направлении всё ускоряясь и ускоряясь. Создаваемый ими вихрь с каждым оборотом замедлял пляс огоньков, пока наконец не остановил полностью, а затем и вовсе увлёк в своём направлении. Спустя ещё пару мгновений, вереница язычков пламени и вовсе оторвалась от земли, начала приближаться к плоскости вращения кристаллов, будто всасываемая смерчем, и, сопрекаснувшись с ними, истаяла. Кристаллы вспыхнули ровным белым светом, не прекращая неистово вращаться, поднялись сначала от щиколоток до плеч Шамана, затем до навершия воздетого в зенит жезла. Достигнув кончика жезла, кристаллы сблизились, практически соприкасаясь. Шаман опустил жезл, с вращавшимися вокруг его кончика кристаллами, направив его в центр семилучевой звезды, рыкнул в четвёртый раз. Кристаллы, теперь вращавшиеся перпендикулярно тверди, сорвались с кончика жезла и устремились к центру звезды. Стоило их плоскости вращения поравняться с плоскостью мирно парившей в воздухе фигуры, – гектограмма будто бы ожила. Серебристые руны наливались белым светом кристаллов, висевшие в вершинах огоньки-звёзды, вновь сменили свой цвет на ярко-синий. Пространство между неистово вращавшимися кристаллами начало мутнеть, будто заполняясь вязкой фиолетово-перламутровой жидкостью. Не прекращая вращения, кристаллы стали отдаляться друг от друга, истирая семилучевую звезду. Достигнув контура, состоявшего из рун и звёзд – принялись яростно расталкивать его. Через минуту в воздухе перед Шаманом висел переливавшийся перетекающим перламутром диск в три сажени в поперечнике, обрамлённый светящейся рунной вязью и огоньками звёзд. Шаман рыкнул в пятый и последний раз. Кристаллы замедлили свой бег и, ярко полыхнув, растаяли в воздухе.

Что-то вроде книги, в которой попытаюсь рассказать вариант истории с т.з. игрового сюжета "Почему же хроники на Шоке замерли на ХФ"
 
 

Глава 1. Долгий полдень.


Полдень в Вэйстлэнде – выжженная пустошь, на сколько хватит взгляда, медлительные пустынные големы да скелеты, волею тёмной магии исторгнутые из могил и обречённые на вечные скитания. В эту пору даже доминирующие в данном регионе гигантские муравьи не рискуют показываться на поверхности – и эдакое уныние изо дня в день. Но вдруг, тяжёлое марево над потрескавшейся землёй со стороны Диона заплясало тёмно-зелёными языками и исторгло из себя четыре мускулистых фигуры. Даже беглого взгляда на этих здоровяков хватило бы, чтобы почувствовать неладное. Идеально подогнанные лёгкие доспехи с бирюзово-фиолетовым отливом, великолепные кастеты гномьей работы, пряжки снаряжения, шипы и острия оружий натёрты бурой глиной дабы не блестели на солнце и, самое главное, – группа двигалась абсолютно бесшумно! Зеленокожие верзилы, казалось бы, просто плыли по воздуху, не касаясь земли. Здоровенные лапищи и лица воителей пестрели множеством татуировок: элита Аватаров орочей расы – эти то что забыли в этой, покинутой богами, глуши?!
Отряд передвигался лёгкой рысью, зеленокожие воители бежали сильно наклонив головы и тела вперёд, жадно, но беззвучно потягивая раскаленный воздух широкими ноздрями, казалось, ещё миг, и их, заканчивавшиеся митриловыми когтями руки, коснутся земли, а сами они окончательно превратятся в стаю волков. Шедший во главе группы воин внезапно резко потянул носом воздух, фыркнул, будто вдохнув чего-то мерзкого, и издал короткий призывный вой – четыре воителя с животной грацией молниеносно прыгнули в разные стороны. В том месте, где её миг назад находился отряд, и без того иссушенная и истрескавшаяся твердь застонала от нестерпимого жара, на этот раз исходившего из-под неё, и начала разлетаться во все стороны раскалёнными комьями - на поверхность из недр вырвался громадный лавовый голем. Ещё во времена последней битвы между Белефом и магами Эльмордена земля Вэйстлэнда была полностью опустошена, не просто выжжена - магический шторм бушевавшей здесь битвы полностью разрушил всю ткань поверхности - уничтожил все частицы магии природных элементов и всё, что могло её впитать. Даже местная магическая "фауна" была пришлой, а не "зародилась" непосредственно в Вэйстлэнде. От природы, орочьи воители практически полностью лишены магических способностей, но Аватары, в процессе многолетнего обучения, получали возможность чувствовать природу творимой рядом магии посредством тотемных духов, общению и взаимодействию с которыми они, собственно, и обучались. Напавший на них голем не был вместилищем духов огня, в нём ощущалась лишь слепая злоба.
Младший из отряда орк, чью молодость выдавали клочковатые, неравномерно растущие, бакенбарды и почти полное отсутствие шрамов, издал пронзительный клич, напоминавший вопль хищной птицы, в два прыжка обошёл чудище сзади и ринулся в атаку, метя чуть ниже передней левой, похожей на колонну, лапищи голема. Но его юношеский порыв быстро осёкся - в Вэйстлэнде на солнцепёке было нестерпимо жарко, но эта жара не шла ни в какое сравнение с тем пеклом недр из которого вырвала голема чья-то злая воля - верхний слой текучей лавовой "шкуры" быстро застывал при контакте с воздухом становясь прочнее стали... Лезвия правого катета бойкого воителя проскрежетали по застывшей магме, высекая снопы искр, левый же угодил в только начавший застывать участок и залип как в тягучей смоле... вот только "смола" эта была нестерпимо горяча! Кастет начал быстро нагреваться, а вместе с ним, не смотря на смягчающий подбой и перчатку - рука. Молодой воин взвыл от боли. Услышав вопль, вожак, всё это время вместе с двумя подручными бивший монстра дистанционными импульсными атаки в морду, ринулся всем телом прямо на юнца. Перегревшиеся ремни на левом поруче затрещали и оборвались под весом двух тел.
– Дурень неотесанный! – выпалил старший орк в лицо молодому – Это ж тебе не скотина какая из плоти и крови! Или ты собрался голыми руками расплавленный камень из него вычерпывать, пока до сердца не доберёшься?! Да и 'сердце' у него так – одно название – сгусток магии, который когтями не порвёшь, чему вас там только медиумы учат?! – Читая нотацию вожак бегло оглядел обожженный левый кулак соратника, запустил руку в поясную суму, выудил оттуда небольшой кристалл белёсого отлива, баночку с чем-то дурно пахнущим и склизким, и сунул пострадавшему – Ожог смажь, а камень зажми в ладони.
Оставив молодого воина обрабатывать рану, старший поспешил на помощь к вовсю уворачивавшимся от столбообразных лапищ голема, двум другим свои соратникам.
– Кстати о медиумах! – буркнул один из них, поравнявшись с вожаком – Где там наш любитель "по медитировать" опять застрял?! Без усиливающих аур мы даже под тотемом огра эту тварь не прошибём – так и будем тут танцевать, пока всю землю до Глудио не вспашем! Э-вон какая громадина – до ночи не застынет, даже если первым вымотается он, а не мы.
– Мне бы тоже хотелось знать, – зло ухмыльнулся вожак – Духа-вестника я к нему отправил как только эту махину учуял.
– Главное чтобы опять зелье маны с брагой не перепутал! – подхватил третий воин, продолжая осыпать импульсными ударами голову и шею голема.
– А вот и дух верррнулся! – радостно рыкнул старший орк – Ковыляет наш шаманишко!
Со стороны Диона тяжёлой поступью приближался шаман, поминутно спотыкаясь и на ходу копошась в перекинутом на живот плечевом мешке.
– Шилен тебя побери! – рявкнул вожак, когда между шаманом и Аватарами оставалось 20 шагов – Где ты опять застрял? Только не говори, что медитировал – отсюда запашину чую!
Шаман остановился, опёрся руками о колени, тяжело перёвёл дух, сделал внушительный глоток из фляги и, удовлетворённо икнув, ответил:
– Что бы вы понимали – это для лучшего общения с духами!
– Ага, – с тотемным духом Зелёной Змеи! – подколол второй Аватар.
– Будем продолжать взаимный обмен остротами или всё же займёмся нашей МАЛЕНЬКОЙ проблемой?! – оборвал перепалку вожак – В магии я не смыслю, но и так понятно, что не сам он сюда припёрся. Даже моё нутро подсказывает – эта пустыня лишена присутствия духов и уже давно, старые либо изгнаны, либо убиты, новые не селятся, а те, которых нелёгкая мимо проносит – камня не оживят, а тут целый вулкан ходячий. Значит наслали его на нас. Можно было бы просто отшибить ему ноги как подзастынет, да дать дёру, а то итак опаздываем, вот только мой опыт подсказывает, что наш след он ни в жисть не упустит и нагонит, как новые ноги отрастит. А Госпожа наказала костьми лечь, но чтоб никаких хвостов!
– Да-а-а – этот не отвяжется! – задумчиво потянул шаман, разглядывая колоса через выуженный из заплечного мешка фиолетовый кристалл – И разобраться нам с ним надо быстро – это вообще не природный дух...
– А я тебе о чём талдычу?! – рыкнул вожак.
– Ты не дослушал, Хо… – тут шаман запнулся под злыми взглядами соратников, вспомнив про приказ не называть имён на миссии – Эммм... Вобщем – это тёмный дух, наподобие тех, что прячутся в шести Катакомбах, его заперли в огнеупорный кристалл и засунули в расплавленный камень. Кристалл одновременно и сдерживает духа, навязывая ему волю пленившего, и позволяет духу управлять материей чуждой природы, то есть если кристалл удастся разбить – дух вырвется и сам отправится в привычные места обитания – это хорошая новость...
– А есть и плохая? – поднял бровь третий Аватар, в очередной раз уворачиваясь от лапищи голема.
– Есть. Как я уже сказал – кристалл с духом был помещён в расплавленный камень, а не просто в лавовый сгусток, в каких обычно и ютятся малые духи огня, представая миру огненными големами и лавазаврами, дык вот сам камень не прост – это кусок породы Междумирья и на него нанесена метка, то есть, как только большая часть поверхности камня застынет, – приславший эту тварь сможет прибыть сюда сам или прислать своей "зверушке" подмогу – и то и другое ставит скрытность нашей миссии под угрозу!
– Хочешь сказать, убей мы его – дух освободится, камень застынет и сюда припрётся ещё полста таких же вот? – обеспокоено переспросил второй Аватар.
– Или таких же или чего похуже – отстранённо промямлил шаман.
– То есть нам его после смерти митриловым прутом помешивать, как похлёбку, чтоб не застыл? Приди уже в себя, пропойца хренов, и придумай что нам с ним делать – путь ещё не близкий и торчать тут полдня нам никак нельзя! – выпалил вожак, подскочив к, казалось засыпавшему, шаману и отвесив тому смачную оплеуху.
– Но-но – полегче! – огрызнулся пришедший в себя шаман – Хотя вобщем-то – спасибо! Дух пытается усыпить меня всякий раз, как я пытаюсь разглядеть его "тюрьму" получше... Старший, ты же большой поклонник гномьих взрывных порошков! Не прихватил ли с собой чего на этот раз?
– Я уже подумывал об этом – скривился вожак – Есть пара кусков сигнальной серы и три мешочка пороха, что мы на той неделе упёрли из обломков жабо-пушки. Вот только такую махину это даже не поцарапает, да и фитилей нет, а швырять их просто так – для себя опасней. Подорвутся о лаву – нас же потом осколками и посечёт.
– Верим, как знатоку, старшой! – подколол второй Аватар – Если бы наша Госпожа не преуспела в искусстве целительства пуще любого людского кардинала – ты б почитай без глаза остался, подрывник-затейник!
Вожак хмыкнул, потерев свежий аккуратный бурый шрам, тонкой лентой тянувшийся от левого нижнего века вниз по щеке, и примиряюще буркнулу:
– Что есть - то есть.
– Д ай мне два мешочка – сказал шаман – Отведём его к во-он тем камням, я наложу на вас усиливающие и защитные ауры, вы, под воздействием тотемного духа медведя, проломите ему броню на груди и импульсными ударами растолкаете лаву до самого кристалла, после чего я выпущу по кристаллу заряд холодного пламени, внутрь которого помещу порох. Оболочка голема сомкнётся и окружающий жар подожжёт порох, уничтожив моё заклятие.
– Первая, на редкость здравая, мысль за день! – одобрил вожак – Так и сделаем. И голема разметает и у нас будет пара секунд, чтоб укрыться. Только вот с выбором тотемов предоставь уж выбор нам. Разворачиваем его к камням, ребят! Как только наш астральный владыка закончит свои песнопения – оба призываете дух кролика и со всей дури сыпите импульсными ударами в проломленную мною трещину, главное кристалл не разбейте!
– Группа развернулась на запад к небольшой, истрескавшейся и развалившейся от времени и песчаных бурь, скале. Медлительный голем, продолжая тщетные попытки размозжить своих юрких противников, последовал за отрядом, извергая столбы пара и искр при движении. Покопавшись в заплечном мешке, шаман извлёк из него четыре с половиной десятка мелких серых камней с голубым отливом и затянул ритуальный напев: "О Повелитель и Хранитель народа нашего, Великий Вечный Пламень Паагрио – даруй соратникам моим силу лесного медведя... остроту глаз горного сокола... прочность брони, подобную панцирю столетней морской черепахи..." - доносил ветер до Аватаров обрывки тихого напева. Под конец шаман резко вскинул левую руку вверх, находившаяся в ней пригоршня серых камешков рассыпалась в воздухе и, ярко полыхнув языками тёмно-бирюзового пламени, быстрыми искрами устремилась к Аватарам. Подлетая в зеленокожим воинам, яркие огоньки без следа проникали в них прямо сквозь кожу.
Аватары почувствовали резкий прилив сил. Вожак издал утробный рёв призывая в себя тотемный дух огра. И без того внушительные мускулы на его ручищах вздулись пуще прежнего. Два его соратника присели на корточки, упёрлись остриями кастетов в землю и с невероятной скоростью затопали правыми ногами – призывая духов элпи.
Вожак, яростно рыча, ринулся на голема и обрушил град ударов кулачищами плашмя по пласту застывшей лавы на груди голема. Не смотря на невероятную силу воина-орка – каменная броня лишь слегка треснула. Голем, тем временем высоко занёс свою правую переднюю лапищу, намереваясь чудовищным ударом размазать обидчика о свою грудную броню. Но вожак Аватаров, казалось, только того и ждал. Как только огроменная каменная палица ринулась вниз, он, пронзительно завыв как заправский волк, сунул в пробитую трещину оставшийся третий мешочек пороха и придавил его куском серы, после чего, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями от каменного подбрюшья, резко отпрыгнул далеко в сторону. Лапища голема ударила по толстой грудной броне. Расчёт вожака был верен – даже если рядом с расщелиной при ударе не окажется открытого участка горячей лавы – искр при ударе камня о камень будет в изобилии, и от них воспламенится сера. Грянул взрыв! Голем пошатнулся и слегка подался назад. Зря орки с таким скепсисом отзывались о гномьем порохе – от взрыва одного мешочка пласт грудной брони раскололо на три части. Верхний кусок обвалился наземь, обнажив скрытую под ним булькающую массу расплавленного камня. Левый немного отвело вверх, Правый же – сильно сместился вниз и вонзился в землю, ещё сильнее замедлив и без того медлительного гиганта. Столбообразную лапищу взрывом откинуло вправо и тоже сильно потрепало, но крупные трещины и выбоины быстро заполнялись вытекавшей изнутри расплавленной массой. Голем вновь занёс обе передние лапы, над валунами, за которыми укрылись два Аватара и шаман.
В этот момент орочьи воители выскочили из своего укрытия и, вместе с подоспевшим вожаком, обрушили ураган импульсных ударов по оголившемуся участку булькающей лавы. Расплавленная каменная порода начала расходиться в стороны, словно очень гутой кисель под шлепками ложки.
– СТОП! – громогласно гаркнул шаман – НАЗЕМЬ!
Хоть команды и были мягко говоря странными, воины повиновались мгновенно, так как когда имеешь дело с духами – лучше довериться мнению шамана. Через мгновение после того, как последняя орочья голова скрылась за каменным уступом, из образовавшейся в груди голема дыры вырвался поток яростного пламени. Дух видимо почувствовал угрозу – передние лапы медленно опускались, прикрывая оголённое нутро от противников, а меж них продолжал течь непрерывный полыхающий поток.
– Он нам так головы поднять не даст, пока дыра не затянется, да ещё и лапы свои раскалит – и зажарит нас тут шлепками жидкой лавы! – запаниковал третий Аватар.
– Ану цыц! – рявкнул вожак – Али забыл кто ты?! Врубим щиты, прикроем собой шамана и отойдём на безопасную дистанцию.
– Успокойтесь, братья мои – голос шамана звучал необычайно мягко и успокаивающе – Битва почти закончена. Вы действительно подзабыли, что он – лишь озлобленный дух с оружием чуждой природы, а мы – истинные дети Паагрио, вместилища его Огненной Воли и Духа.
Шаман сидел на земле закрыв глаза и поджав под себя ноги, все своим видом являя полную безмятежность, словно бы и не было в локте от него ревущего пламенного потока. В правой руке, обращённой ладонью вверх, он держал мешочки с порохом. Напротив его лица в воздухе вспыхивали яркими огоньками фиолетовые и голубые искорки, появлявшиеся из ниоткуда. Спустя пару мгновений их было уже не счесть. Шаман поднял левую руку, расположив ладонь с выпрямленными пальцами между лицом и сонмом огоньков, и, что-то, нашёптывая, поодному стал загибать пальцы. С каждым таким движение огоньки сходились ближе друг с другом, собираясь в фиолетово-лиловый шар. Загнув последний палец шаман опустил левую руку и, сохраняя положение ладони, поднял правую. Шар вобрал в себя лежавшие на широкой ладони мешочки и сам плавно лёг на неё. Шаман поднял руку выше, выставив ладонь, державшую шар, в, обтекавший осколок скалы со всех сторон, поток пламени, который должен был бы в то же мгновение испепелить всю кисть. Но ничего подобного не произошло – рука мягко толкнула шар в направлении голема и опустилась, шаман раскрыл глаза, хитро прищурился и прошептал: "Сейчас будет БУМ!"
Шар плыл сквозь поток огня без всякого сопротивления, ускоряясь с каждым мгновением, плавно оплыл выставленные на пути лапы голема, и устремился в извергавшее огонь, уже изрядно сузившееся, отверстие в груди колоса. Спустя мгновение кипящая каменная масса на груди голема сомкнулась и начала быстро застывать, принимая прежнюю форму нерушимого монолита. Огненный поток иссяк, но шаман резким движение пригнул голову, высунувшегося было осмотреться, второго Аватара.
– Куда, дурья башка?! – прошипел шаман – Сказал же – сейчас рванёт!.
Спустя ещё пару секунд, оплавленный осколок скалы, за которым укрылись орки, затрещал, земля под ногами заходила ходуном. Град расплавленных каменных обломков полетел во все стороны. Ещё через мгновение с душераздирающим воем над головами орков пронеслось тёмное нечто.
– Эхх... хоть бы спасибо сказал – буркнул шаман поднимаясь – А теперь – увеселительная часть мероприятия. Все обломки, крупнее вашего туловища, раздробить, не хватало нам ещё таких гостей.
– И разыщите левый кастет нашего салаги – добавил вожак – Работаем по трое, освободившийся восполняет силы медитацией. Я, кстати, первый!
Живительная сила кристалла полностью исцелила руку молодого Аватара. Искрошив крупные обломки голема, поправив обмундирование и немного восстановив силы, орочий отряд двинулся дальше вглубь Вэйстлэнда.

Очередная осада Адена. Оранжевый герб хозяев замка повсюду. За рядом карликовых пихт главной аллеи, ведущей к замку, притаился небольшой отряд с серебристо-сине-жёлтыми гербами. Некромант, архимаг, жрица Евы, два кардинала, барды, призыватель элементалей и молодой оверлорд – комбинация больше пригодная для выматывания, нежели для прямого боя. Минул первый час осады, – ворота и внутренние двери замка разломаны, правая внешняя стена и фасад – пробиты осадными големами атакующих.
На дороге, ведущей от северных ворот города к зоне действия замковой печати, появился шаман с оранжевым гербом. Орочий медиум со всех ног спешил на помощь своему отряду и слишком поздно заметил противников. Проклятие мрака сорвалось с жертвенного ножа некроманта, богато украшенный самоцветами, явно больше подходивший для ритуальных действ, нежели для сечи, меч архимага взмыл ввысь и резко обрушился вниз в направлении орка. Силуэт шамана окутал огненный вихрь. Пламя металось по зачарованной мантии, сковывая движения и путая мысли болезненными ожогами в местах, где защитные чары давали слабину. Орк на бегу жадно хлебнул жёлтой микстуры из маленькой жёлтой пробирки – подобные зелья позволяли значительно увеличивать скорость передвижения в зоне действия магии неспокойных замковых печатей, но было уже слишком поздно – меч архимага вновь вознёсся в зенит и очертил в воздухе печать воспламенения. Начавший было угасать огненный смерч взвыл рёвом лесного пожара и полностью поглотил фигуру орка. Заклятье сплелось наредкость удачно – не оставив в огненном покрове ни единой прорехи и оборвав связь тела с Астралом, – полностью разделив тело и дух. Спустя мгновение огненная завеса рассеялась, обнажив, плавно оседавшее наземь, бездыханное тело. Спустя ещё миг, бездвижное тело подхватили эфирные “руки” очнувшегося от шока духа-хранителя, устремившегося со своей скорбной ношей к алтарю кланхолла, позволявшему воссоединять плоть и дух недавно павших.
Потянулись минуты ожидания – основная битва кипела в тронном зале замка. Мимо, в направлении города, то и дело проносились духи-хранители с обёрнутыми в призрачные “саваны” телами в объятьях.
Первым поморщился некромант: “От городских ворот просто смердит абоминациями Света и Тьмы”, - с отвращением фыркнул он: “И это не только камаэли, наши противники похоже совсем отчаялись, коли заставляют своих некромантов использовать Искры Эйнхазад – бр-р-р, даже для нас, чьё ремесло связано с проклятиями, нежитью и вечной вознёй с посмертием, подобное смешение противоположностей просто омерзительно!”. Отряд встрепенулся – зазвучал шёпот защитных заклятий, барды приступили к своим ритуальным действам.
“Внимание! Приближаются!” – вскинул руку архимаг.
“Там не менее трёх отрядов, судя по количеству аур целителей!” – подхватил один из кардиналов: “Нам бы в сторону отойти – затопчут же!”.
Отряд слегка сместился на запад, но боевые маги остались на прежней позиции. Вдалеке, на сколько хватало глаза, метрах в трёх над землёй появился и исчез серебристый сполох, затем ещё один. Миг спустя, на фоне массивных северных городских ворот, явственно очертился величественный силуэт земного представления серафима Эйнхазад. Следом ещё один. И ещё два. Величественные шестикрылые создания, облачённые в сверкающую броню и окутанные облаком из нескольких дюжин шаровых молний, медленно плыли над брусчаткой главной дороги ведшей к замку.
Отряды с оранжевыми гербами неспеша приближались к зоне действия печати, барды заканчивали свои ритуалы, оверлорды заканчивали восстановление повреждённых аур астрального щита соратников.
“Ох и любят они ходить толпой”, - хмыкнул некромант, наблюдая за приближавшимся противником сквозь ветви пихты: “Как только головной отряд войдёт в зону – устрой им что-нибудь поярче, чтоб астральные щиты посшибало” – подмигнул он архимагу.
Стоило отрядам хозяев замка миновать пихтовую аллею – на их головы обрушился настоящий огненный шторм – архимаг щедро расходовал ману на весь ведомый ему арсенал заклятий массового поражения. В этот момент некромант, прочтя заклинание “просветлении” и полоснув себя по левой ладони ритуальным ножом, плотно сомкнул веки и сжал в окровавленной ладони небольшую мертвенно-серую сферу. К терзавшему доспехи наступавших отрядов ярко-оранжевому зареву добавились языки чёрного пламени, рвавшиеся прямо у них из-под ног. Огненная Гийена разверзалась во всём своём ужасающем величии.
Из рядов замешкавшихся и сбитых с толку после вступления под воздействие печати, воинов с оранжевыми гербами вырвалась пара духов-хранителей, понесших в кланхолл павших хозяев. Толи их командир получил мысленный приказ от своего короля, толи виной всему паника, но отряды быстро окутало голубое пламя заклятья нерушимого щита Паагрио, произнесённое кем-то из оверлордов. Вслед за командиром отряды ринулись в сторону замка, невзирая на потери.
Некромант и архимаг перевели дух. Жрица Евы, на запястьях которой весело искрились маленькие водные элементали, помогавшие в волшбе, быстро восстанавливала истраченные запасы манны боевых магов.
“Печать чтоли у них уже перехватывают?” – устало выдавил некромант: “Пальни они в нас всей толпой – в городе бы сейчас очухивались вместе с их новобранцами”
“Похоже на то…”, - задумчиво протянула вторая священница, последние несколько минут медитировавшая на траве чуть поодаль: “Все их отряд прорываются к Печати очертя голову – духи к городу просто рекой текут”.
“Враг со стороны города!”, - донёсся звонкий шёпот музы меча, следившей за дорогой в течении краткого привала: ”Причём тот же отряд арбалетчиц, что мы только то помяли – видать на наших мечников нарвались при входе в замок”.
Отряд воительниц расы камаэлей быстро приближался. Муза меча отряда магов быстро пропела сонет Мудрости, розовый элементаль, следовавший за своей хозяйкой, издал звук, похожий на журчание горного ручья, и распался на пару дюжин маленьких водяных единорогов, стремглав разлетевшихся по наручным браслетам магов и жрецов отряда.
Наступавший отряд на полном ходу врубился в дозорный. Барды сцепились с бардами, шаман так же ударился в рукопашную, сыпя направо и налево ударами лёгкой палицы, напитанной огненным духом. Арбалетчицы поочерди накрывали свой отряд заклинанием астральной блокады, сводившим урон от боевой магии практически на нет. Архимаг и некромант отчаянно отбивались щедро осыпая противников ослабляющими заклятиями и разрушая их ауры. Из поясной сумы архимага тонкой серебристо-серой струйкой к рукояти меча вылетали небольшие камешки руды духов. Коснувшись огромного алого самоцвета в навершии эфеса, подлетавший камешек ярко вспыхивал, испуская блестящую сферическую волну, сбивавшую с курса пущенные болты и заклятья. Целители обоих отрядов выбивались из сил, развеивая ослабляющую магию на соратниках, непрерывно испуская исцеляющую волну и при этом ещё ухитряясь выжегать ману целителям противника. Бой длился уже несколько минут, арбалетчицы теснили магов к воротам замка. Под ногами наступавших хрустело стекло выброшенных пустых склянок от целительных и восстанавливавших ману зелий. Но вот истаял серебристый ореол последнего заклятья астральной блокады… Испускаемая мечом архимага блестящая волна, до этого момента практически не причинявшая урона противнику, сбила с ног призрачного танцора отряда арбалтчиц. Маги переглянулись. Жрица Евы, куснув себя за палец, окропила кровью маленькую серебристую сферу и прочла заклятье благословения маны. Почувствовав резкий прилив сил – оба мага прочли заклятья просветления и обрушили на противников весь арсенал своей боевой магии. Барды тоже не теряли времени даром, поочереди активируя печать разрушения ритуальной магии среди противников. В считанные секунды практически полностью лишившись всех защитных чар отряд арбалетчиц пал, и маги, находу выдёргивая застрявшие в зачарованных мантиях арбалетные болты, двинулись к прежней стоянке у пихтовой аллеи, к которой уже вновь из города приближались отряды с оранжевым гербом.

Что-то вроде книги, в которой попытаюсь рассказать вариант истории с т.з. игрового сюжета "Почему же хроники на Шоке замерли на ХФ"
 
 

Глава 1. Долгий полдень.


Полдень в Вэйстлэнде – выжженная пустошь, на сколько хватит взгляда, медлительные пустынные големы да скелеты, волею тёмной магии исторгнутые из могил и обречённые на вечные скитания. В эту пору даже доминирующие в данном регионе гигантские муравьи не рискуют показываться на поверхности – и эдакое уныние изо дня в день. Но вдруг, тяжёлое марево над потрескавшейся землёй со стороны Диона заплясало тёмно-зелёными языками и исторгло из себя четыре мускулистых фигуры. Даже беглого взгляда на этих здоровяков хватило бы, чтобы почувствовать неладное. Идеально подогнанные лёгкие доспехи с бирюзово-фиолетовым отливом, великолепные кастеты гномьей работы, пряжки снаряжения, шипы и острия оружий натёрты бурой глиной дабы не блестели на солнце и, самое главное, – группа двигалась абсолютно бесшумно! Зеленокожие верзилы, казалось бы, просто плыли по воздуху, не касаясь земли. Здоровенные лапищи и лица воителей пестрели множеством татуировок: элита Аватаров орочей расы – эти то что забыли в этой, покинутой богами, глуши?!
Отряд передвигался лёгкой рысью, зеленокожие воители бежали сильно наклонив головы и тела вперёд, жадно, но беззвучно потягивая раскаленный воздух широкими ноздрями, казалось, ещё миг, и их, заканчивавшиеся митриловыми когтями руки, коснутся земли, а сами они окончательно превратятся в стаю волков. Шедший во главе группы воин внезапно резко потянул носом воздух, фыркнул, будто вдохнув чего-то мерзкого, и издал короткий призывный вой – четыре воителя с животной грацией молниеносно прыгнули в разные стороны. В том месте, где её миг назад находился отряд, и без того иссушенная и истрескавшаяся твердь застонала от нестерпимого жара, на этот раз исходившего из-под неё, и начала разлетаться во все стороны раскалёнными комьями - на поверхность из недр вырвался громадный лавовый голем. Ещё во времена последней битвы между Белефом и магами Эльмордена земля Вэйстлэнда была полностью опустошена, не просто выжжена - магический шторм бушевавшей здесь битвы полностью разрушил всю ткань поверхности - уничтожил все частицы магии природных элементов и всё, что могло её впитать. Даже местная магическая "фауна" была пришлой, а не "зародилась" непосредственно в Вэйстлэнде. От природы, орочьи воители практически полностью лишены магических способностей, но Аватары, в процессе многолетнего обучения, получали возможность чувствовать природу творимой рядом магии посредством тотемных духов, общению и взаимодействию с которыми они, собственно, и обучались. Напавший на них голем не был вместилищем духов огня, в нём ощущалась лишь слепая злоба.
Младший из отряда орк, чью молодость выдавали клочковатые, неравномерно растущие, бакенбарды и почти полное отсутствие шрамов, издал пронзительный клич, напоминавший вопль хищной птицы, в два прыжка обошёл чудище сзади и ринулся в атаку, метя чуть ниже передней левой, похожей на колонну, лапищи голема. Но его юношеский порыв быстро осёкся - в Вэйстлэнде на солнцепёке было нестерпимо жарко, но эта жара не шла ни в какое сравнение с тем пеклом недр из которого вырвала голема чья-то злая воля - верхний слой текучей лавовой "шкуры" быстро застывал при контакте с воздухом становясь прочнее стали... Лезвия правого катета бойкого воителя проскрежетали по застывшей магме, высекая снопы искр, левый же угодил в только начавший застывать участок и залип как в тягучей смоле... вот только "смола" эта была нестерпимо горяча! Кастет начал быстро нагреваться, а вместе с ним, не смотря на смягчающий подбой и перчатку - рука. Молодой воин взвыл от боли. Услышав вопль, вожак, всё это время вместе с двумя подручными бивший монстра дистанционными импульсными атаки в морду, ринулся всем телом прямо на юнца. Перегревшиеся ремни на левом поруче затрещали и оборвались под весом двух тел.
– Дурень неотесанный! – выпалил старший орк в лицо молодому – Это ж тебе не скотина какая из плоти и крови! Или ты собрался голыми руками расплавленный камень из него вычерпывать, пока до сердца не доберёшься?! Да и 'сердце' у него так – одно название – сгусток магии, который когтями не порвёшь, чему вас там только медиумы учат?! – Читая нотацию вожак бегло оглядел обожженный левый кулак соратника, запустил руку в поясную суму, выудил оттуда небольшой кристалл белёсого отлива, баночку с чем-то дурно пахнущим и склизким, и сунул пострадавшему – Ожог смажь, а камень зажми в ладони.
Оставив молодого воина обрабатывать рану, старший поспешил на помощь к вовсю уворачивавшимся от столбообразных лапищ голема, двум другим свои соратникам.
– Кстати о медиумах! – буркнул один из них, поравнявшись с вожаком – Где там наш любитель "по медитировать" опять застрял?! Без усиливающих аур мы даже под тотемом огра эту тварь не прошибём – так и будем тут танцевать, пока всю землю до Глудио не вспашем! Э-вон какая громадина – до ночи не застынет, даже если первым вымотается он, а не мы.
– Мне бы тоже хотелось знать, – зло ухмыльнулся вожак – Духа-вестника я к нему отправил как только эту махину учуял.
– Главное чтобы опять зелье маны с брагой не перепутал! – подхватил третий воин, продолжая осыпать импульсными ударами голову и шею голема.
– А вот и дух верррнулся! – радостно рыкнул старший орк – Ковыляет наш шаманишко!
Со стороны Диона тяжёлой поступью приближался шаман, поминутно спотыкаясь и на ходу копошась в перекинутом на живот плечевом мешке.
– Шилен тебя побери! – рявкнул вожак, когда между шаманом и Аватарами оставалось 20 шагов – Где ты опять застрял? Только не говори, что медитировал – отсюда запашину чую!
Шаман остановился, опёрся руками о колени, тяжело перёвёл дух, сделал внушительный глоток из фляги и, удовлетворённо икнув, ответил:
– Что бы вы понимали – это для лучшего общения с духами!
– Ага, – с тотемным духом Зелёной Змеи! – подколол второй Аватар.
– Будем продолжать взаимный обмен остротами или всё же займёмся нашей МАЛЕНЬКОЙ проблемой?! – оборвал перепалку вожак – В магии я не смыслю, но и так понятно, что не сам он сюда припёрся. Даже моё нутро подсказывает – эта пустыня лишена присутствия духов и уже давно, старые либо изгнаны, либо убиты, новые не селятся, а те, которых нелёгкая мимо проносит – камня не оживят, а тут целый вулкан ходячий. Значит наслали его на нас. Можно было бы просто отшибить ему ноги как подзастынет, да дать дёру, а то итак опаздываем, вот только мой опыт подсказывает, что наш след он ни в жисть не упустит и нагонит, как новые ноги отрастит. А Госпожа наказала костьми лечь, но чтоб никаких хвостов!
– Да-а-а – этот не отвяжется! – задумчиво потянул шаман, разглядывая колоса через выуженный из заплечного мешка фиолетовый кристалл – И разобраться нам с ним надо быстро – это вообще не природный дух...
– А я тебе о чём талдычу?! – рыкнул вожак.
– Ты не дослушал, Хо… – тут шаман запнулся под злыми взглядами соратников, вспомнив про приказ не называть имён на миссии – Эммм... Вобщем – это тёмный дух, наподобие тех, что прячутся в шести Катакомбах, его заперли в огнеупорный кристалл и засунули в расплавленный камень. Кристалл одновременно и сдерживает духа, навязывая ему волю пленившего, и позволяет духу управлять материей чуждой природы, то есть если кристалл удастся разбить – дух вырвется и сам отправится в привычные места обитания – это хорошая новость...
– А есть и плохая? – поднял бровь третий Аватар, в очередной раз уворачиваясь от лапищи голема.
– Есть. Как я уже сказал – кристалл с духом был помещён в расплавленный камень, а не просто в лавовый сгусток, в каких обычно и ютятся малые духи огня, представая миру огненными големами и лавазаврами, дык вот сам камень не прост – это кусок породы Междумирья и на него нанесена метка, то есть, как только большая часть поверхности камня застынет, – приславший эту тварь сможет прибыть сюда сам или прислать своей "зверушке" подмогу – и то и другое ставит скрытность нашей миссии под угрозу!
– Хочешь сказать, убей мы его – дух освободится, камень застынет и сюда припрётся ещё полста таких же вот? – обеспокоено переспросил второй Аватар.
– Или таких же или чего похуже – отстранённо промямлил шаман.
– То есть нам его после смерти митриловым прутом помешивать, как похлёбку, чтоб не застыл? Приди уже в себя, пропойца хренов, и придумай что нам с ним делать – путь ещё не близкий и торчать тут полдня нам никак нельзя! – выпалил вожак, подскочив к, казалось засыпавшему, шаману и отвесив тому смачную оплеуху.
– Но-но – полегче! – огрызнулся пришедший в себя шаман – Хотя вобщем-то – спасибо! Дух пытается усыпить меня всякий раз, как я пытаюсь разглядеть его "тюрьму" получше... Старший, ты же большой поклонник гномьих взрывных порошков! Не прихватил ли с собой чего на этот раз?
– Я уже подумывал об этом – скривился вожак – Есть пара кусков сигнальной серы и три мешочка пороха, что мы на той неделе упёрли из обломков жабо-пушки. Вот только такую махину это даже не поцарапает, да и фитилей нет, а швырять их просто так – для себя опасней. Подорвутся о лаву – нас же потом осколками и посечёт.
– Верим, как знатоку, старшой! – подколол второй Аватар – Если бы наша Госпожа не преуспела в искусстве целительства пуще любого людского кардинала – ты б почитай без глаза остался, подрывник-затейник!
Вожак хмыкнул, потерев свежий аккуратный бурый шрам, тонкой лентой тянувшийся от левого нижнего века вниз по щеке, и примиряюще буркнулу:
– Что есть - то есть.
– Д ай мне два мешочка – сказал шаман – Отведём его к во-он тем камням, я наложу на вас усиливающие и защитные ауры, вы, под воздействием тотемного духа медведя, проломите ему броню на груди и импульсными ударами растолкаете лаву до самого кристалла, после чего я выпущу по кристаллу заряд холодного пламени, внутрь которого помещу порох. Оболочка голема сомкнётся и окружающий жар подожжёт порох, уничтожив моё заклятие.
– Первая, на редкость здравая, мысль за день! – одобрил вожак – Так и сделаем. И голема разметает и у нас будет пара секунд, чтоб укрыться. Только вот с выбором тотемов предоставь уж выбор нам. Разворачиваем его к камням, ребят! Как только наш астральный владыка закончит свои песнопения – оба призываете дух кролика и со всей дури сыпите импульсными ударами в проломленную мною трещину, главное кристалл не разбейте!
– Группа развернулась на запад к небольшой, истрескавшейся и развалившейся от времени и песчаных бурь, скале. Медлительный голем, продолжая тщетные попытки размозжить своих юрких противников, последовал за отрядом, извергая столбы пара и искр при движении. Покопавшись в заплечном мешке, шаман извлёк из него четыре с половиной десятка мелких серых камней с голубым отливом и затянул ритуальный напев: "О Повелитель и Хранитель народа нашего, Великий Вечный Пламень Паагрио – даруй соратникам моим силу лесного медведя... остроту глаз горного сокола... прочность брони, подобную панцирю столетней морской черепахи..." - доносил ветер до Аватаров обрывки тихого напева. Под конец шаман резко вскинул левую руку вверх, находившаяся в ней пригоршня серых камешков рассыпалась в воздухе и, ярко полыхнув языками тёмно-бирюзового пламени, быстрыми искрами устремилась к Аватарам. Подлетая в зеленокожим воинам, яркие огоньки без следа проникали в них прямо сквозь кожу.
Аватары почувствовали резкий прилив сил. Вожак издал утробный рёв призывая в себя тотемный дух огра. И без того внушительные мускулы на его ручищах вздулись пуще прежнего. Два его соратника присели на корточки, упёрлись остриями кастетов в землю и с невероятной скоростью затопали правыми ногами – призывая духов элпи.
Вожак, яростно рыча, ринулся на голема и обрушил град ударов кулачищами плашмя по пласту застывшей лавы на груди голема. Не смотря на невероятную силу воина-орка – каменная броня лишь слегка треснула. Голем, тем временем высоко занёс свою правую переднюю лапищу, намереваясь чудовищным ударом размазать обидчика о свою грудную броню. Но вожак Аватаров, казалось, только того и ждал. Как только огроменная каменная палица ринулась вниз, он, пронзительно завыв как заправский волк, сунул в пробитую трещину оставшийся третий мешочек пороха и придавил его куском серы, после чего, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями от каменного подбрюшья, резко отпрыгнул далеко в сторону. Лапища голема ударила по толстой грудной броне. Расчёт вожака был верен – даже если рядом с расщелиной при ударе не окажется открытого участка горячей лавы – искр при ударе камня о камень будет в изобилии, и от них воспламенится сера. Грянул взрыв! Голем пошатнулся и слегка подался назад. Зря орки с таким скепсисом отзывались о гномьем порохе – от взрыва одного мешочка пласт грудной брони раскололо на три части. Верхний кусок обвалился наземь, обнажив скрытую под ним булькающую массу расплавленного камня. Левый немного отвело вверх, Правый же – сильно сместился вниз и вонзился в землю, ещё сильнее замедлив и без того медлительного гиганта. Столбообразную лапищу взрывом откинуло вправо и тоже сильно потрепало, но крупные трещины и выбоины быстро заполнялись вытекавшей изнутри расплавленной массой. Голем вновь занёс обе передние лапы, над валунами, за которыми укрылись два Аватара и шаман.
В этот момент орочьи воители выскочили из своего укрытия и, вместе с подоспевшим вожаком, обрушили ураган импульсных ударов по оголившемуся участку булькающей лавы. Расплавленная каменная порода начала расходиться в стороны, словно очень гутой кисель под шлепками ложки.
– СТОП! – громогласно гаркнул шаман – НАЗЕМЬ!
Хоть команды и были мягко говоря странными, воины повиновались мгновенно, так как когда имеешь дело с духами – лучше довериться мнению шамана. Через мгновение после того, как последняя орочья голова скрылась за каменным уступом, из образовавшейся в груди голема дыры вырвался поток яростного пламени. Дух видимо почувствовал угрозу – передние лапы медленно опускались, прикрывая оголённое нутро от противников, а меж них продолжал течь непрерывный полыхающий поток.
– Он нам так головы поднять не даст, пока дыра не затянется, да ещё и лапы свои раскалит – и зажарит нас тут шлепками жидкой лавы! – запаниковал третий Аватар.
– Ану цыц! – рявкнул вожак – Али забыл кто ты?! Врубим щиты, прикроем собой шамана и отойдём на безопасную дистанцию.
– Успокойтесь, братья мои – голос шамана звучал необычайно мягко и успокаивающе – Битва почти закончена. Вы действительно подзабыли, что он – лишь озлобленный дух с оружием чуждой природы, а мы – истинные дети Паагрио, вместилища его Огненной Воли и Духа.
Шаман сидел на земле закрыв глаза и поджав под себя ноги, все своим видом являя полную безмятежность, словно бы и не было в локте от него ревущего пламенного потока. В правой руке, обращённой ладонью вверх, он держал мешочки с порохом. Напротив его лица в воздухе вспыхивали яркими огоньками фиолетовые и голубые искорки, появлявшиеся из ниоткуда. Спустя пару мгновений их было уже не счесть. Шаман поднял левую руку, расположив ладонь с выпрямленными пальцами между лицом и сонмом огоньков, и, что-то, нашёптывая, поодному стал загибать пальцы. С каждым таким движение огоньки сходились ближе друг с другом, собираясь в фиолетово-лиловый шар. Загнув последний палец шаман опустил левую руку и, сохраняя положение ладони, поднял правую. Шар вобрал в себя лежавшие на широкой ладони мешочки и сам плавно лёг на неё. Шаман поднял руку выше, выставив ладонь, державшую шар, в, обтекавший осколок скалы со всех сторон, поток пламени, который должен был бы в то же мгновение испепелить всю кисть. Но ничего подобного не произошло – рука мягко толкнула шар в направлении голема и опустилась, шаман раскрыл глаза, хитро прищурился и прошептал: "Сейчас будет БУМ!"
Шар плыл сквозь поток огня без всякого сопротивления, ускоряясь с каждым мгновением, плавно оплыл выставленные на пути лапы голема, и устремился в извергавшее огонь, уже изрядно сузившееся, отверстие в груди колоса. Спустя мгновение кипящая каменная масса на груди голема сомкнулась и начала быстро застывать, принимая прежнюю форму нерушимого монолита. Огненный поток иссяк, но шаман резким движение пригнул голову, высунувшегося было осмотреться, второго Аватара.
– Куда, дурья башка?! – прошипел шаман – Сказал же – сейчас рванёт!.
Спустя ещё пару секунд, оплавленный осколок скалы, за которым укрылись орки, затрещал, земля под ногами заходила ходуном. Град расплавленных каменных обломков полетел во все стороны. Ещё через мгновение с душераздирающим воем над головами орков пронеслось тёмное нечто.
– Эхх... хоть бы спасибо сказал – буркнул шаман поднимаясь – А теперь – увеселительная часть мероприятия. Все обломки, крупнее вашего туловища, раздробить, не хватало нам ещё таких гостей.
– И разыщите левый кастет нашего салаги – добавил вожак – Работаем по трое, освободившийся восполняет силы медитацией. Я, кстати, первый!
Живительная сила кристалла полностью исцелила руку молодого Аватара. Искрошив крупные обломки голема, поправив обмундирование и немного восстановив силы, орочий отряд двинулся дальше вглубь Вэйстлэнда.

Очередная осада Адена. Оранжевый герб хозяев замка повсюду. За рядом карликовых пихт главной аллеи, ведущей к замку, притаился небольшой отряд с серебристо-сине-жёлтыми гербами. Некромант, архимаг, жрица Евы, два кардинала, барды, призыватель элементалей и молодой оверлорд – комбинация больше пригодная для выматывания, нежели для прямого боя. Минул первый час осады, – ворота и внутренние двери замка разломаны, правая внешняя стена и фасад – пробиты осадными големами атакующих.
На дороге, ведущей от северных ворот города к зоне действия замковой печати, появился шаман с оранжевым гербом. Орочий медиум со всех ног спешил на помощь своему отряду и слишком поздно заметил противников. Проклятие мрака сорвалось с жертвенного ножа некроманта, богато украшенный самоцветами, явно больше подходивший для ритуальных действ, нежели для сечи, меч архимага взмыл ввысь и резко обрушился вниз в направлении орка. Силуэт шамана окутал огненный вихрь. Пламя металось по зачарованной мантии, сковывая движения и путая мысли болезненными ожогами в местах, где защитные чары давали слабину. Орк на бегу жадно хлебнул жёлтой микстуры из маленькой жёлтой пробирки – подобные зелья позволяли значительно увеличивать скорость передвижения в зоне действия магии неспокойных замковых печатей, но было уже слишком поздно – меч архимага вновь вознёсся в зенит и очертил в воздухе печать воспламенения. Начавший было угасать огненный смерч взвыл рёвом лесного пожара и полностью поглотил фигуру орка. Заклятье сплелось наредкость удачно – не оставив в огненном покрове ни единой прорехи и оборвав связь тела с Астралом, – полностью разделив тело и дух. Спустя мгновение огненная завеса рассеялась, обнажив, плавно оседавшее наземь, бездыханное тело. Спустя ещё миг, бездвижное тело подхватили эфирные “руки” очнувшегося от шока духа-хранителя, устремившегося со своей скорбной ношей к алтарю кланхолла, позволявшему воссоединять плоть и дух недавно павших.
Потянулись минуты ожидания – основная битва кипела в тронном зале замка. Мимо, в направлении города, то и дело проносились духи-хранители с обёрнутыми в призрачные “саваны” телами в объятьях.
Первым поморщился некромант: “От городских ворот просто смердит абоминациями Света и Тьмы”, - с отвращением фыркнул он: “И это не только камаэли, наши противники похоже совсем отчаялись, коли заставляют своих некромантов использовать Искры Эйнхазад – бр-р-р, даже для нас, чьё ремесло связано с проклятиями, нежитью и вечной вознёй с посмертием, подобное смешение противоположностей просто омерзительно!”. Отряд встрепенулся – зазвучал шёпот защитных заклятий, барды приступили к своим ритуальным действам.
“Внимание! Приближаются!” – вскинул руку архимаг.
“Там не менее трёх отрядов, судя по количеству аур целителей!” – подхватил один из кардиналов: “Нам бы в сторону отойти – затопчут же!”.
Отряд слегка сместился на запад, но боевые маги остались на прежней позиции. Вдалеке, на сколько хватало глаза, метрах в трёх над землёй появился и исчез серебристый сполох, затем ещё один. Миг спустя, на фоне массивных северных городских ворот, явственно очертился величественный силуэт земного представления серафима Эйнхазад. Следом ещё один. И ещё два. Величественные шестикрылые создания, облачённые в сверкающую броню и окутанные облаком из нескольких дюжин шаровых молний, медленно плыли над брусчаткой главной дороги ведшей к замку.
Отряды с оранжевыми гербами неспеша приближались к зоне действия печати, барды заканчивали свои ритуалы, оверлорды заканчивали восстановление повреждённых аур астрального щита соратников.
“Ох и любят они ходить толпой”, - хмыкнул некромант, наблюдая за приближавшимся противником сквозь ветви пихты: “Как только головной отряд войдёт в зону – устрой им что-нибудь поярче, чтоб астральные щиты посшибало” – подмигнул он архимагу.
Стоило отрядам хозяев замка миновать пихтовую аллею – на их головы обрушился настоящий огненный шторм – архимаг щедро расходовал ману на весь ведомый ему арсенал заклятий массового поражения. В этот момент некромант, прочтя заклинание “просветлении” и полоснув себя по левой ладони ритуальным ножом, плотно сомкнул веки и сжал в окровавленной ладони небольшую мертвенно-серую сферу. К терзавшему доспехи наступавших отрядов ярко-оранжевому зареву добавились языки чёрного пламени, рвавшиеся прямо у них из-под ног. Огненная Гийена разверзалась во всём своём ужасающем величии.
Из рядов замешкавшихся и сбитых с толку после вступления под воздействие печати, воинов с оранжевыми гербами вырвалась пара духов-хранителей, понесших в кланхолл павших хозяев. Толи их командир получил мысленный приказ от своего короля, толи виной всему паника, но отряды быстро окутало голубое пламя заклятья нерушимого щита Паагрио, произнесённое кем-то из оверлордов. Вслед за командиром отряды ринулись в сторону замка, невзирая на потери.
Некромант и архимаг перевели дух. Жрица Евы, на запястьях которой весело искрились маленькие водные элементали, помогавшие в волшбе, быстро восстанавливала истраченные запасы манны боевых магов.
“Печать чтоли у них уже перехватывают?” – устало выдавил некромант: “Пальни они в нас всей толпой – в городе бы сейчас очухивались вместе с их новобранцами”
“Похоже на то…”, - задумчиво протянула вторая священница, последние несколько минут медитировавшая на траве чуть поодаль: “Все их отряд прорываются к Печати очертя голову – духи к городу просто рекой текут”.
“Враг со стороны города!”, - донёсся звонкий шёпот музы меча, следившей за дорогой в течении краткого привала: ”Причём тот же отряд арбалетчиц, что мы только то помяли – видать на наших мечников нарвались при входе в замок”.
Отряд воительниц расы камаэлей быстро приближался. Муза меча отряда магов быстро пропела сонет Мудрости, розовый элементаль, следовавший за своей хозяйкой, издал звук, похожий на журчание горного ручья, и распался на пару дюжин маленьких водяных единорогов, стремглав разлетевшихся по наручным браслетам магов и жрецов отряда.
Наступавший отряд на полном ходу врубился в дозорный. Барды сцепились с бардами, шаман так же ударился в рукопашную, сыпя направо и налево ударами лёгкой палицы, напитанной огненным духом. Арбалетчицы поочерди накрывали свой отряд заклинанием астральной блокады, сводившим урон от боевой магии практически на нет. Архимаг и некромант отчаянно отбивались щедро осыпая противников ослабляющими заклятиями и разрушая их ауры. Из поясной сумы архимага тонкой серебристо-серой струйкой к рукояти меча вылетали небольшие камешки руды духов. Коснувшись огромного алого самоцвета в навершии эфеса, подлетавший камешек ярко вспыхивал, испуская блестящую сферическую волну, сбивавшую с курса пущенные болты и заклятья. Целители обоих отрядов выбивались из сил, развеивая ослабляющую магию на соратниках, непрерывно испуская исцеляющую волну и при этом ещё ухитряясь выжегать ману целителям противника. Бой длился уже несколько минут, арбалетчицы теснили магов к воротам замка. Под ногами наступавших хрустело стекло выброшенных пустых склянок от целительных и восстанавливавших ману зелий. Но вот истаял серебристый ореол последнего заклятья астральной блокады… Испускаемая мечом архимага блестящая волна, до этого момента практически не причинявшая урона противнику, сбила с ног призрачного танцора отряда арбалтчиц. Маги переглянулись. Жрица Евы, куснув себя за палец, окропила кровью маленькую серебристую сферу и прочла заклятье благословения маны. Почувствовав резкий прилив сил – оба мага прочли заклятья просветления и обрушили на противников весь арсенал своей боевой магии. Барды тоже не теряли времени даром, поочереди активируя печать разрушения ритуальной магии среди противников. В считанные секунды практически полностью лишившись всех защитных чар отряд арбалетчиц пал, и маги, находу выдёргивая застрявшие в зачарованных мантиях арбалетные болты, двинулись к прежней стоянке у пихтовой аллеи, к которой уже вновь из города приближались отряды с оранжевым гербом.

Шаман повесил жезл на поясную пристяжь, устало опёрся руками о колени, перевёл дух, и, не поднимая головы, молча протянул правую руку в направлении вожака.
– Ладно, ладно – заслужил, – примиряющее буркнул то, вкладывая в протянутую руку флягу с брагой, – одного только не пойму – накой было так себя изводить, открывая портал, что мешало просто перенести кого надо к твоему текущему положению?
– Во-первых – приказ, – чуть ли не мурлыкнул Шаман, делая второй глоток любимого напитка, – во-вторых – простая тропка Госпожу может и не выдержать ну и в-третьих – портал, он как труба с толстенными стенками, ни кто по нему проходит не видно, ни напасть на них в Астрале не выйдет.
– Последнее утверждение спорно, – донёсся из портала, слегка булькнувший вначале, мягкий баритон, – “Кто попало напасть не сможет” – так вернее.
Шаман и Аватары, при звуке этого голоса, тотчас припали на правое колено, склонив головы.
– Харош церемонничать! – так же, слегка булькнув в начале, прогремел из портала раскатистый бас, – Принимайте незваного гостя!
С этими словами из портал выпрыгнул огроменный орочий воин, на голову выше вожака разведывательного отряда и раза в полтора шире в плечах. Обеими руками он сжимал длинную, испещьрённую рунами, рукоять соразмерного владельцу двуручного молота, явно видавшего виды. Круто развернувшись в прыжке, он приземлился на обе ноги уже лицом к порталу, и, издав оглушительный боевой рёв, от которого мышцы на его торсе и ручищах, каждая из которых и без того легко сошла бы за ногу, вздулись пуще прежнего, присел назад, придавливая рукоять к нижней кромке портала, и принялся с изрядным усилием вытягивать из него голову молота вместе с тем, во что она была вогнана. Второй и третий Аватары поспешили на помощь собрату. Призвав тотемного духа огра, набросили короткие клёпаные петли ремней слева и справа чуть выше гарды и, твёрдо упершись ногами в скалу, всем своим весом принялись тянуть пока незримого противника. Вожак и младший Аватар взвели кастеты в боевое положение и изготовились отражать возможную атаку.
– Владыки пока сдерживают его печатями, – слегка скособочив губы направо и обнажив тем самым на нижней челюсти клык тёмно-синего металла, сквозь зубы прорычал Титан, – Навалитесь пока все разом, надо его вытащить.
Командир разведчиков и младший Аватар мгновенно повиновались, поступив по примеру своих товарищей.
Тяжело переступая и налегая всем весом пятёрка орков медленно, но верно всё дальше вытягивала рукоять молота из неспокойного диска портала. Шаман приплясывал рядом, ритуальными напевами увеличивая силу и ловкость сородичей. Переливавшаяся мелкой рябью вокруг рукояти, гладь портала начала вздуваться пузырями, чуть выше и левее рукояти из неё показалось, покрытое шипами и крючьями, левое навершие головы боевого молота, а через несколько мгновений и правое – глубоко вогнанное в твёрдый костяной панцирь неведомой твари. Ещё через несколько мгновений из портала показалась плоская голова, покрытая таким же панцирем, с узкими прорезями пяти пар мертвенно-жёлтых буркал и огромной, наполненной несколькими рядами тонких игольчатых зубов, пастью. Тварь, то рыча, то издавая звуки на подобии клёкота ящера, изо всех сил упиралась в края портала множеством не то лап, не то щупалец, оканчивавшихся парой огромных, чуть загнутых, когтей.
– А за каким дьяволом мы, собственно, вытягиваем ЭТО, тем более, что оно так сюда не хочет?! – выдавил вожак, – Затолкали б его внутрь импульсами, да закрыли портал и вся недолга!
– Как водится, всё не так то однозначно, дитя, – вновь донёсся из портала мягкий баритон. Слева и справа от здоровенной башки твари сквозь пуки щупалец из портала мягко спрыгнули наземь две фигуры – седовласый, но без малейших признаков стариковской дряхлости, Шаман, обладатель баритона и молодая прекрасная орка с огненно-рыжими волосами, по всей видимости та, кого разведчики называли “Госпожой”. Тела обоих были густо испещрены разноцветными татуировками, волосы, завитые десятками тонких косичек, собраны в хвосты, с плеч у обоих свисали гербовые плащи. У Шамана, чей торс был полностью оголён, плащ крепился к двум здоровенным кольцам, продетым прямо сквозь плоть вокруг ключиц. На буром, с тёмно-салатовыми подпалинами, плаще золотым щитьём была выткана руна “Вождь Орды” – солнце-глаз восходящее над океаном. Такая же руна была вытатуирована на груди. Плащ орки, той же расцветки и материала, был испещрён сонмом причудливых знаков, с одной стороны походивших на орочьи руны, но поголовно отличавшихся парой-другой штрихов. Крепился он, постаринке, к руническим бляхам на лёгком кольчужном топе. Оверлорды разошлись чуть в стороны от твари, при этом держа поднятыми в её направлении один левую, другая – правую, руки с направленными вверх в останавливающем жесте ладонями. Сейчас, в лучах заходящего солнца, стали отчётливо видны призрачные серые цепи печатей блокады, тянувшиеся от обвивавших предплечья медиумов татуировок в виде цепи, стягивающей лезвия мечей, к щупальцам твари.
– Портал имеет два входа, – продолжил седовласый медиум, – И – да, закрытие одного из них запускает закрытие другого. Но, как мы успели убедиться, зверушка нам попалась весьма прыткая – вполне бы успела ко второму входу до закрытия. Да, шансов выжить у неё там нет, но пока разберутся что да как, – жертв не избежать!
– И по той же причине, что и тут, – извечная беспечность! – подала голос орка, с прищуром обводя взглядом воинов, – Страж, – обратилась она к командиру разведчиков, – Что ж ты такой твердолобый, прямым текстом надо долбить каждый раз, ну никак намёков не понимаешь.
– Я подержу, отец, – повернулась она к седовласому Шаману.
Тот понимающе кивнул и опустил левую ладонь, в тот же момент с левой руки орки, словно стая змей, сорвался пук извивавшихся призрачных цепей, перехвативших отпущенные им щупальца. Седовласый владыка размеренной походкой подошёл к вожаку разведчиков, запустил руку тому в поясную суму, извлёк оттуда небольшой ритуальный нож с зубчатым, обоюдоострым лезвием тёмно-красного метала, лёгким движением пальца сбросив ножны обратно в суму, и по-отечески наставительно шлёпнул воителя по затылку. Отойдя чуть в сторону, он слегка полоснул себя ножом по внешней поверхности большого пальца левой руки, и, поочереди глядя сквозь мутно-розовый кристалл в основании лезвия на соратников, то и дело что-то нашёптывая, принялся водить окровавленным пальцем по двум рядам небольших чёрно-голубых татуировок, расположенных вверху его живота под руной вождя. Стоило капле крови коснуться очередной татуировки, часть её, нанесённая голубой краской, на мгновение вспыхивала, при этом в воздухе, на уровне талии Оверлорда, появлялась покрытая рунами змея, сотканная из золотистого пламени, описав круг вокруг призвавшего, она сверкающей молнией устремлялась к его соплеменникам, и, единожды облетев каждого, исчезала. С появлением каждой новой змеи в направлении того, на кого был направлен взгляд правого глаза медиума, прикрытого мутно-розовым кристаллом, с кончика ритуального ножа срывалось маленькое серое облачко, внутри которого проступали очертания чёрного щита с тремя древними рунами “Ясный разум”. Достигнув цели, облачко истаивало, опускаясь будто шлем на орочью голову.
Тем временем, пятеро орочьих воителей практически полностью выволокли тварь из портала. Задние щупальца ещё цеплялись за комку портала, передние же, полностью вытянутые из границ Астрального мира, были стянуты в два тугих пука и прижаты к земля призрачными цепями печати. Следом за телом неведомого отродья на тонком обгорелом клочке плоти тащился практически оторванный “хвост”, походивший на остальные щупальца, но, вместо когтей, увенчанный ещё одной головой, правда размером поменьше и всего с двумя парами глаз, к этому моменту уже подёрнувшихся мутно-зелёной мертвенной поволокой. В предсмертной конвульсии пастью насмерть был зажат ещё один буро-салатовый плащ.
– Выходит – не так уж и непобедим этот зверёк, – прокряхтел третий Аватар, – Хвостяру то ему похоже голыми руками оторвали!
– Что есть, то есть, улыбнулась орка, – улыбнулась орка, – Брат его со всей дури за хвост крутнул при нападении, чуть оба с тропы не вылетели, вот и оборвался хвостик под весом туши!
– А нечего было скорпиона изображать, да ещё и со спины нападая, – залихватски гаркнул Титан, – Да ещё и плащ, зараза, попортил! Хорошо, что сестра его при этом тоже огнём пожгла… Щупальца я после с десяток раз обрубал – толстые, едкие, отпадая сами назад ползут и наместо прирастают – только меч зря изгадил!
– И тем не менее, сын, – подхватил седовласый медиум, – Сколько б мы не жгли щупальца – эффекта это не возымело, видимо плоти его огонь не так страшен, а вот опалённая кость в хвосте не срослась. И, что самое странное, к своему стыду, даже я не могу понять природу силы этого монстра.
– Ну, коли проблема в костях – значит надо и эту башку ему отколупать – да и дело с концом! – философски резюмировал вожак разведотряда.
– И всё то у тебя просто, Страж, – хмыкнул Титан, – впрочем, не гномов же дожидаться! Перехватывайтесь! – скомандовал он Аватарам, выпуская из рук рукоять молота.
Второй и третий Аватары, тотчас повиновались, выпустив ремни и вдвоём ухватившись за рукоять. Титан тем временем чуть отошёл им за спины, вынул из прочной поясной сумы, больше походившей на короб с булыжниками, голову еще одного молота, поменьше торчавшего из спинного панциря твари, оканчивавшуюся с двух сторон толстыми и острыми шипами. Затем, плотно зажав молот в левой руке параллельно земле на уровне груди, вставил в потайное гнездо в его боковине печатку увесистого перстня, красовавшегося на указательном пальце правой руки, и слегка повернул. Из центра нижней поверхности, казавшегося монолитным, молота вниз, к земле, с треском и лязгом тотчас начала раскладываться тонкая телескопическая рукоять. Подкинув молот и перехватившись левой рукой за рукоять чуть ниже оголовья, Титан выпрямился в полный рост, правой рукой расстегнул ремни в верхней части живота, и мотнул плечами из стороны в сторону. От этого движения увесистые наплечники запрокинулись назад, а нагрудная пластина, освободившись из пасов, послушно съехала на живот по подпруге, обнажая огромный мускулистый торс.
– Освободи ему парочку конечностей, сестра, – повернулся он к Оверлордше.
Призрачные цепи тотчас выпустили пару задних щупалец, всё ещё судорожно цеплявшихся за края портала. Сделав пару размашистых шагов в сторону монстра, Титан перехватил рукоять молота обеими руками и нанёс размашистый удар по голове твари, вложив в него импульс всего своего тела. Описав широкую дугу, оголовье молота зычно лязгнуло о головной панцирь, высекая снопы искр и оставляя по себе глубокую борозду. Тварь яростно зашипела, высвобожденные щупальца рванулись в сторону обидчика, с явным намерение пронзить того насквозь. Титан в последний миг отшатнулся чуть назад и подсёк щупальца снизу рукоятью молота… Тем не менее острые крючья на их концах изрядно вспороли плоть на орочьей груди… Но воитель, казалось, того и добивался. Вновь перехватив молот одной левой рукой, он провёл правой ладонью по ранам, затем размазал собранную кровь себе по плечам и лицу и, прикрыв газа, прорычал: “ОТЕЦ наш! Во имя Твоё! Во славу ОРРРРДЫЫ!!!”.
Конец фразы перешёл в громоподобный рык, которому позавидовал бы любой дракон… Капли крови, растекавшиеся по орочьей коже, полыхнули ярким багряным огнём, тот же огонь, казалось, полыхал внутри медленно открывавшихся глаз... Багряное зарево рванулось во все стороны, тонкой пеленой покрывая каждый лоскуток орочьего тела и зажатый в руке молот. Воитель перехватил рукоять молота в обе руки, присел пружинистым движением, и, оттолкнувшись от земли, казалось бы всем телом, прыгнул в сторону твари. Пылающий молот грянул о толстый панцирь, наблюдавшему со стороны могло бы показаться, что, за мгновение до удара, молот превратился в огромную огненную секиру, рассекшую Мир от горизонта до горизонта! Монстр попытался прикрыться высвобожденными щупальцами, но и их, и толстую зачарованную кость, и сокрытую под ней плоть твари, и даже верхний слой горной породы под её туловищем рассекло той самой, явившейся на миг, огненной секирой.
Отсечённые щупальца, извиваясь, тотчас рванулись к своим обгорелым обрубкам, отделённая от тела голова с частью панциря, из которой торчал первый молот, тоже, влекомая неведомой тёмной силой, было потянулась на прежнее место, хоть четвёрка воинов и тянула её прочь изо всех сил… Но тут, с казалось ожившей золотистой татуировки солнца, на груди седовласого медиума, о рассеченное тело монстра грянул яркий поток неистового ярко-жёлтого пламени, напомнившего разведчикам дневное происшествие. Пламя жгло плоть твари, но обгорелые шматы тотчас обваливались и на их месте тотчас начинал нарастать свежий пласт, но, стоило огненному потоку прорваться к рассечённым позвоночнику и рёбрам, тело монстра трепыхнулось в предсмертной конвульсии и обмякло, перестав регенерировать. Четвёрка Аватаров выпустила рукоять молота и устало поплюхалась наземь. Титан тяжело перевёл дух и, вонзив молот рукоятью в скалу, упёрся руками в колени, жадно втягивая воздух широко вздымавшимися ноздрями, покрывавшая его тело огненная пелена, медленно спадала, раны на груди затянулись, словно их и не было. Шаман разведотряда тоже плюхнулся наземь, достал было флягу, но тут же убрал обратно и невидящим взглядом уставился в успокоившийся диск портала. Седовласый медиум с улыбкой окинул взглядом сородичей и настороженно остановил его на дочери. Улыбка тотчас исчезла с его лица. Молодая орка всё ещё стояла в прежней позе, обе её руки всё ещё были воздеты в останавливающем жесте в сторону монстра, пуки призрачных цепей всё ещё прочно сжимали его щупальца, но вот голова безвольно запрокинулась назад, из правой ноздри вниз по щеке тянулась тонкая алая струйка крови. Шутка ли… печать, которую бывалый оверлорд мог удерживать лишь несколько секунд, а на тварь подобной силы и не факт что наложить бы смог, она удерживала почти десять минут. Быстрыми порывистыми шагами Вождь подошёл к дочери, мягко приобнял сзади руками за плечи, и ласково, по-отечески прошептал на ухо: “Всё закончилось…Отпусти…Мы справились!”. Тугие плети призрачных цепей всколыхнулись и истаяли в воздухе, руки орки безвольно обвисли, тело мягко осело назад, на руки отца. Тот аккуратно уложил дочь наземь, сам присел, подложив свою голень ей под голову и принялся нашёптывать целительные заклинания.
– Г-госпожа?! – испуганно протянул вожак разведотряда, кое-как приподнявшись на локте, дыша всё ещё тяжело и устало.
– Не волнуйся, она просто перенапряглась, – успокоил Вождь.
На несколько минут воцарилось молчание, прерываемое периодически тяжёлыми вздохами. Затем, придя в себя, орки принялись за привычное после битвы дело – проверку и поправку амуниции.
Аватары кое-как выдрали навершие молота из панциря, Титан вновь надел верхнюю часть доспеха, подошёл к малой голове монстра, попытался было разжать челюсти рукоятью молота, грязно выругался, сложил молот, убрав обратно в суму, выудил оттуда нож и обрезал верхнюю, торчавшую из пасти, часть плаща. После чего залил в пасть на изодранные лохмотья какую-то жидкость и поджёг огнивом. Оставшийся обрывок плаща водрузил на плечи. По мере того, как обрывки материи в пасти мёртвого монстра прогорали, обращаясь в пепел, висевший на орочьих плечах лоскут “отростал”. Через пару минут за спиной воителя уже весел целёхонький бурый плащ с тёмно-салатовыми подпалинами, на котором золотым шитьём было выткано, восходящее над океаном, солнце с огромным кулаком на его фоне.

Очередная осада Адена. Оранжевый герб хозяев замка повсюду. За рядом карликовых пихт главной аллеи, ведущей к замку, притаился небольшой отряд с серебристо-сине-жёлтыми гербами. Некромант, архимаг, жрица Евы, два кардинала, барды, призыватель элементалей и молодой оверлорд – комбинация больше пригодная для выматывания, нежели для прямого боя. Минул первый час осады, – ворота и внутренние двери замка разломаны, правая внешняя стена и фасад – пробиты осадными големами атакующих.
На дороге, ведущей от северных ворот города к зоне действия замковой печати, появился шаман с оранжевым гербом. Орочий медиум со всех ног спешил на помощь своему отряду и слишком поздно заметил противников. Проклятие мрака сорвалось с жертвенного ножа некроманта, богато украшенный самоцветами, явно больше подходивший для ритуальных действ, нежели для сечи, меч архимага взмыл ввысь и резко обрушился вниз в направлении орка. Силуэт шамана окутал огненный вихрь. Пламя металось по зачарованной мантии, сковывая движения и путая мысли болезненными ожогами в местах, где защитные чары давали слабину. Орк на бегу жадно хлебнул жёлтой микстуры из маленькой жёлтой пробирки – подобные зелья позволяли значительно увеличивать скорость передвижения в зоне действия магии неспокойных замковых печатей, но было уже слишком поздно – меч архимага вновь вознёсся в зенит и очертил в воздухе печать воспламенения. Начавший было угасать огненный смерч взвыл рёвом лесного пожара и полностью поглотил фигуру орка. Заклятье сплелось наредкость удачно – не оставив в огненном покрове ни единой прорехи и оборвав связь тела с Астралом, – полностью разделив тело и дух. Спустя мгновение огненная завеса рассеялась, обнажив, плавно оседавшее наземь, бездыханное тело. Спустя ещё миг, бездвижное тело подхватили эфирные “руки” очнувшегося от шока духа-хранителя, устремившегося со своей скорбной ношей к алтарю кланхолла, позволявшему воссоединять плоть и дух недавно павших.
Потянулись минуты ожидания – основная битва кипела в тронном зале замка. Мимо, в направлении города, то и дело проносились духи-хранители с обёрнутыми в призрачные “саваны” телами в объятьях.
Первым поморщился некромант: “От городских ворот просто смердит абоминациями Света и Тьмы”, - с отвращением фыркнул он: “И это не только камаэли, наши противники похоже совсем отчаялись, коли заставляют своих некромантов использовать Искры Эйнхазад – бр-р-р, даже для нас, чьё ремесло связано с проклятиями, нежитью и вечной вознёй с посмертием, подобное смешение противоположностей просто омерзительно!”. Отряд встрепенулся – зазвучал шёпот защитных заклятий, барды приступили к своим ритуальным действам.
“Внимание! Приближаются!” – вскинул руку архимаг.
“Там не менее трёх отрядов, судя по количеству аур целителей!” – подхватил один из кардиналов: “Нам бы в сторону отойти – затопчут же!”.
Отряд слегка сместился на запад, но боевые маги остались на прежней позиции. Вдалеке, на сколько хватало глаза, метрах в трёх над землёй появился и исчез серебристый сполох, затем ещё один. Миг спустя, на фоне массивных северных городских ворот, явственно очертился величественный силуэт земного представления серафима Эйнхазад. Следом ещё один. И ещё два. Величественные шестикрылые создания, облачённые в сверкающую броню и окутанные облаком из нескольких дюжин шаровых молний, медленно плыли над брусчаткой главной дороги ведшей к замку.
Отряды с оранжевыми гербами неспеша приближались к зоне действия печати, барды заканчивали свои ритуалы, оверлорды заканчивали восстановление повреждённых аур астрального щита соратников.
“Ох и любят они ходить толпой”, - хмыкнул некромант, наблюдая за приближавшимся противником сквозь ветви пихты: “Как только головной отряд войдёт в зону – устрой им что-нибудь поярче, чтоб астральные щиты посшибало” – подмигнул он архимагу.
Стоило отрядам хозяев замка миновать пихтовую аллею – на их головы обрушился настоящий огненный шторм – архимаг щедро расходовал ману на весь ведомый ему арсенал заклятий массового поражения. В этот момент некромант, прочтя заклинание “просветлении” и полоснув себя по левой ладони ритуальным ножом, плотно сомкнул веки и сжал в окровавленной ладони небольшую мертвенно-серую сферу. К терзавшему доспехи наступавших отрядов ярко-оранжевому зареву добавились языки чёрного пламени, рвавшиеся прямо у них из-под ног. Огненная Гийена разверзалась во всём своём ужасающем величии.
Из рядов замешкавшихся и сбитых с толку после вступления под воздействие печати, воинов с оранжевыми гербами вырвалась пара духов-хранителей, понесших в кланхолл павших хозяев. Толи их командир получил мысленный приказ от своего короля, толи виной всему паника, но отряды быстро окутало голубое пламя заклятья нерушимого щита Паагрио, произнесённое кем-то из оверлордов. Вслед за командиром отряды ринулись в сторону замка, невзирая на потери.
Некромант и архимаг перевели дух. Жрица Евы, на запястьях которой весело искрились маленькие водные элементали, помогавшие в волшбе, быстро восстанавливала истраченные запасы манны боевых магов.
“Печать чтоли у них уже перехватывают?” – устало выдавил некромант: “Пальни они в нас всей толпой – в городе бы сейчас очухивались вместе с их новобранцами”
“Похоже на то…”, - задумчиво протянула вторая священница, последние несколько минут медитировавшая на траве чуть поодаль: “Все их отряд прорываются к Печати очертя голову – духи к городу просто рекой текут”.
“Враг со стороны города!”, - донёсся звонкий шёпот музы меча, следившей за дорогой в течении краткого привала: ”Причём тот же отряд арбалетчиц, что мы только то помяли – видать на наших мечников нарвались при входе в замок”.
Отряд воительниц расы камаэлей быстро приближался. Муза меча отряда магов быстро пропела сонет Мудрости, розовый элементаль, следовавший за своей хозяйкой, издал звук, похожий на журчание горного ручья, и распался на пару дюжин маленьких водяных единорогов, стремглав разлетевшихся по наручным браслетам магов и жрецов отряда.
Наступавший отряд на полном ходу врубился в дозорный. Барды сцепились с бардами, шаман так же ударился в рукопашную, сыпя направо и налево ударами лёгкой палицы, напитанной огненным духом. Арбалетчицы поочерди накрывали свой отряд заклинанием астральной блокады, сводившим урон от боевой магии практически на нет. Архимаг и некромант отчаянно отбивались щедро осыпая противников ослабляющими заклятиями и разрушая их ауры. Из поясной сумы архимага тонкой серебристо-серой струйкой к рукояти меча вылетали небольшие камешки руды духов. Коснувшись огромного алого самоцвета в навершии эфеса, подлетавший камешек ярко вспыхивал, испуская блестящую сферическую волну, сбивавшую с курса пущенные болты и заклятья. Целители обоих отрядов выбивались из сил, развеивая ослабляющую магию на соратниках, непрерывно испуская исцеляющую волну и при этом ещё ухитряясь выжегать ману целителям противника. Бой длился уже несколько минут, арбалетчицы теснили магов к воротам замка. Под ногами наступавших хрустело стекло выброшенных пустых склянок от целительных и восстанавливавших ману зелий. Но вот истаял серебристый ореол последнего заклятья астральной блокады… Испускаемая мечом архимага блестящая волна, до этого момента практически не причинявшая урона противнику, сбила с ног призрачного танцора отряда арбалтчиц. Маги переглянулись. Жрица Евы, куснув себя за палец, окропила кровью маленькую серебристую сферу и прочла заклятье благословения маны. Почувствовав резкий прилив сил – оба мага прочли заклятья просветления и обрушили на противников весь арсенал своей боевой магии. Барды тоже не теряли времени даром, поочереди активируя печать разрушения ритуальной магии среди противников. В считанные секунды практически полностью лишившись всех защитных чар отряд арбалетчиц пал, и маги, находу выдёргивая застрявшие в зачарованных мантиях арбалетные болты, двинулись к прежней стоянке у пихтовой аллеи, к которой уже вновь из города приближались отряды с оранжевым гербом.

Что-то вроде книги, в которой попытаюсь рассказать вариант истории с т.з. игрового сюжета "Почему же хроники на Шоке замерли на ХФ"
 
 

Глава 1. Долгий полдень.


Полдень в Вэйстлэнде – выжженная пустошь, на сколько хватит взгляда, медлительные пустынные големы да скелеты, волею тёмной магии исторгнутые из могил и обречённые на вечные скитания. В эту пору даже доминирующие в данном регионе гигантские муравьи не рискуют показываться на поверхности – и эдакое уныние изо дня в день. Но вдруг, тяжёлое марево над потрескавшейся землёй со стороны Диона заплясало тёмно-зелёными языками и исторгло из себя четыре мускулистых фигуры. Даже беглого взгляда на этих здоровяков хватило бы, чтобы почувствовать неладное. Идеально подогнанные лёгкие доспехи с бирюзово-фиолетовым отливом, великолепные кастеты гномьей работы, пряжки снаряжения, шипы и острия оружий натёрты бурой глиной дабы не блестели на солнце и, самое главное, – группа двигалась абсолютно бесшумно! Зеленокожие верзилы, казалось бы, просто плыли по воздуху, не касаясь земли. Здоровенные лапищи и лица воителей пестрели множеством татуировок: элита Аватаров орочей расы – эти то что забыли в этой, покинутой богами, глуши?!
Отряд передвигался лёгкой рысью, зеленокожие воители бежали сильно наклонив головы и тела вперёд, жадно, но беззвучно потягивая раскаленный воздух широкими ноздрями, казалось, ещё миг, и их, заканчивавшиеся митриловыми когтями руки, коснутся земли, а сами они окончательно превратятся в стаю волков. Шедший во главе группы воин внезапно резко потянул носом воздух, фыркнул, будто вдохнув чего-то мерзкого, и издал короткий призывный вой – четыре воителя с животной грацией молниеносно прыгнули в разные стороны. В том месте, где её миг назад находился отряд, и без того иссушенная и истрескавшаяся твердь застонала от нестерпимого жара, на этот раз исходившего из-под неё, и начала разлетаться во все стороны раскалёнными комьями - на поверхность из недр вырвался громадный лавовый голем. Ещё во времена последней битвы между Белефом и магами Эльмордена земля Вэйстлэнда была полностью опустошена, не просто выжжена - магический шторм бушевавшей здесь битвы полностью разрушил всю ткань поверхности - уничтожил все частицы магии природных элементов и всё, что могло её впитать. Даже местная магическая "фауна" была пришлой, а не "зародилась" непосредственно в Вэйстлэнде. От природы, орочьи воители практически полностью лишены магических способностей, но Аватары, в процессе многолетнего обучения, получали возможность чувствовать природу творимой рядом магии посредством тотемных духов, общению и взаимодействию с которыми они, собственно, и обучались. Напавший на них голем не был вместилищем духов огня, в нём ощущалась лишь слепая злоба.
Младший из отряда орк, чью молодость выдавали клочковатые, неравномерно растущие, бакенбарды и почти полное отсутствие шрамов, издал пронзительный клич, напоминавший вопль хищной птицы, в два прыжка обошёл чудище сзади и ринулся в атаку, метя чуть ниже передней левой, похожей на колонну, лапищи голема. Но его юношеский порыв быстро осёкся - в Вэйстлэнде на солнцепёке было нестерпимо жарко, но эта жара не шла ни в какое сравнение с тем пеклом недр из которого вырвала голема чья-то злая воля - верхний слой текучей лавовой "шкуры" быстро застывал при контакте с воздухом становясь прочнее стали... Лезвия правого катета бойкого воителя проскрежетали по застывшей магме, высекая снопы искр, левый же угодил в только начавший застывать участок и залип как в тягучей смоле... вот только "смола" эта была нестерпимо горяча! Кастет начал быстро нагреваться, а вместе с ним, не смотря на смягчающий подбой и перчатку - рука. Молодой воин взвыл от боли. Услышав вопль, вожак, всё это время вместе с двумя подручными бивший монстра дистанционными импульсными атаки в морду, ринулся всем телом прямо на юнца. Перегревшиеся ремни на левом поруче затрещали и оборвались под весом двух тел.
– Дурень неотесанный! – выпалил старший орк в лицо молодому – Это ж тебе не скотина какая из плоти и крови! Или ты собрался голыми руками расплавленный камень из него вычерпывать, пока до сердца не доберёшься?! Да и 'сердце' у него так – одно название – сгусток магии, который когтями не порвёшь, чему вас там только медиумы учат?! – Читая нотацию вожак бегло оглядел обожженный левый кулак соратника, запустил руку в поясную суму, выудил оттуда небольшой кристалл белёсого отлива, баночку с чем-то дурно пахнущим и склизким, и сунул пострадавшему – Ожог смажь, а камень зажми в ладони.
Оставив молодого воина обрабатывать рану, старший поспешил на помощь к вовсю уворачивавшимся от столбообразных лапищ голема, двум другим свои соратникам.
– Кстати о медиумах! – буркнул один из них, поравнявшись с вожаком – Где там наш любитель "по медитировать" опять застрял?! Без усиливающих аур мы даже под тотемом огра эту тварь не прошибём – так и будем тут танцевать, пока всю землю до Глудио не вспашем! Э-вон какая громадина – до ночи не застынет, даже если первым вымотается он, а не мы.
– Мне бы тоже хотелось знать, – зло ухмыльнулся вожак – Духа-вестника я к нему отправил как только эту махину учуял.
– Главное чтобы опять зелье маны с брагой не перепутал! – подхватил третий воин, продолжая осыпать импульсными ударами голову и шею голема.
– А вот и дух верррнулся! – радостно рыкнул старший орк – Ковыляет наш шаманишко!
Со стороны Диона тяжёлой поступью приближался шаман, поминутно спотыкаясь и на ходу копошась в перекинутом на живот плечевом мешке.
– Шилен тебя побери! – рявкнул вожак, когда между шаманом и Аватарами оставалось 20 шагов – Где ты опять застрял? Только не говори, что медитировал – отсюда запашину чую!
Шаман остановился, опёрся руками о колени, тяжело перёвёл дух, сделал внушительный глоток из фляги и, удовлетворённо икнув, ответил:
– Что бы вы понимали – это для лучшего общения с духами!
– Ага, – с тотемным духом Зелёной Змеи! – подколол второй Аватар.
– Будем продолжать взаимный обмен остротами или всё же займёмся нашей МАЛЕНЬКОЙ проблемой?! – оборвал перепалку вожак – В магии я не смыслю, но и так понятно, что не сам он сюда припёрся. Даже моё нутро подсказывает – эта пустыня лишена присутствия духов и уже давно, старые либо изгнаны, либо убиты, новые не селятся, а те, которых нелёгкая мимо проносит – камня не оживят, а тут целый вулкан ходячий. Значит наслали его на нас. Можно было бы просто отшибить ему ноги как подзастынет, да дать дёру, а то итак опаздываем, вот только мой опыт подсказывает, что наш след он ни в жисть не упустит и нагонит, как новые ноги отрастит. А Госпожа наказала костьми лечь, но чтоб никаких хвостов!
– Да-а-а – этот не отвяжется! – задумчиво потянул шаман, разглядывая колоса через выуженный из заплечного мешка фиолетовый кристалл – И разобраться нам с ним надо быстро – это вообще не природный дух...
– А я тебе о чём талдычу?! – рыкнул вожак.
– Ты не дослушал, Хо… – тут шаман запнулся под злыми взглядами соратников, вспомнив про приказ не называть имён на миссии – Эммм... Вобщем – это тёмный дух, наподобие тех, что прячутся в шести Катакомбах, его заперли в огнеупорный кристалл и засунули в расплавленный камень. Кристалл одновременно и сдерживает духа, навязывая ему волю пленившего, и позволяет духу управлять материей чуждой природы, то есть если кристалл удастся разбить – дух вырвется и сам отправится в привычные места обитания – это хорошая новость...
– А есть и плохая? – поднял бровь третий Аватар, в очередной раз уворачиваясь от лапищи голема.
– Есть. Как я уже сказал – кристалл с духом был помещён в расплавленный камень, а не просто в лавовый сгусток, в каких обычно и ютятся малые духи огня, представая миру огненными големами и лавазаврами, дык вот сам камень не прост – это кусок породы Междумирья и на него нанесена метка, то есть, как только большая часть поверхности камня застынет, – приславший эту тварь сможет прибыть сюда сам или прислать своей "зверушке" подмогу – и то и другое ставит скрытность нашей миссии под угрозу!
– Хочешь сказать, убей мы его – дух освободится, камень застынет и сюда припрётся ещё полста таких же вот? – обеспокоено переспросил второй Аватар.
– Или таких же или чего похуже – отстранённо промямлил шаман.
– То есть нам его после смерти митриловым прутом помешивать, как похлёбку, чтоб не застыл? Приди уже в себя, пропойца хренов, и придумай что нам с ним делать – путь ещё не близкий и торчать тут полдня нам никак нельзя! – выпалил вожак, подскочив к, казалось засыпавшему, шаману и отвесив тому смачную оплеуху.
– Но-но – полегче! – огрызнулся пришедший в себя шаман – Хотя вобщем-то – спасибо! Дух пытается усыпить меня всякий раз, как я пытаюсь разглядеть его "тюрьму" получше... Старший, ты же большой поклонник гномьих взрывных порошков! Не прихватил ли с собой чего на этот раз?
– Я уже подумывал об этом – скривился вожак – Есть пара кусков сигнальной серы и три мешочка пороха, что мы на той неделе упёрли из обломков жабо-пушки. Вот только такую махину это даже не поцарапает, да и фитилей нет, а швырять их просто так – для себя опасней. Подорвутся о лаву – нас же потом осколками и посечёт.
– Верим, как знатоку, старшой! – подколол второй Аватар – Если бы наша Госпожа не преуспела в искусстве целительства пуще любого людского кардинала – ты б почитай без глаза остался, подрывник-затейник!
Вожак хмыкнул, потерев свежий аккуратный бурый шрам, тонкой лентой тянувшийся от левого нижнего века вниз по щеке, и примиряюще буркнулу:
– Что есть - то есть.
– Д ай мне два мешочка – сказал шаман – Отведём его к во-он тем камням, я наложу на вас усиливающие и защитные ауры, вы, под воздействием тотемного духа медведя, проломите ему броню на груди и импульсными ударами растолкаете лаву до самого кристалла, после чего я выпущу по кристаллу заряд холодного пламени, внутрь которого помещу порох. Оболочка голема сомкнётся и окружающий жар подожжёт порох, уничтожив моё заклятие.
– Первая, на редкость здравая, мысль за день! – одобрил вожак – Так и сделаем. И голема разметает и у нас будет пара секунд, чтоб укрыться. Только вот с выбором тотемов предоставь уж выбор нам. Разворачиваем его к камням, ребят! Как только наш астральный владыка закончит свои песнопения – оба призываете дух кролика и со всей дури сыпите импульсными ударами в проломленную мною трещину, главное кристалл не разбейте!
– Группа развернулась на запад к небольшой, истрескавшейся и развалившейся от времени и песчаных бурь, скале. Медлительный голем, продолжая тщетные попытки размозжить своих юрких противников, последовал за отрядом, извергая столбы пара и искр при движении. Покопавшись в заплечном мешке, шаман извлёк из него четыре с половиной десятка мелких серых камней с голубым отливом и затянул ритуальный напев: "О Повелитель и Хранитель народа нашего, Великий Вечный Пламень Паагрио – даруй соратникам моим силу лесного медведя... остроту глаз горного сокола... прочность брони, подобную панцирю столетней морской черепахи..." - доносил ветер до Аватаров обрывки тихого напева. Под конец шаман резко вскинул левую руку вверх, находившаяся в ней пригоршня серых камешков рассыпалась в воздухе и, ярко полыхнув языками тёмно-бирюзового пламени, быстрыми искрами устремилась к Аватарам. Подлетая в зеленокожим воинам, яркие огоньки без следа проникали в них прямо сквозь кожу.
Аватары почувствовали резкий прилив сил. Вожак издал утробный рёв призывая в себя тотемный дух огра. И без того внушительные мускулы на его ручищах вздулись пуще прежнего. Два его соратника присели на корточки, упёрлись остриями кастетов в землю и с невероятной скоростью затопали правыми ногами – призывая духов элпи.
Вожак, яростно рыча, ринулся на голема и обрушил град ударов кулачищами плашмя по пласту застывшей лавы на груди голема. Не смотря на невероятную силу воина-орка – каменная броня лишь слегка треснула. Голем, тем временем высоко занёс свою правую переднюю лапищу, намереваясь чудовищным ударом размазать обидчика о свою грудную броню. Но вожак Аватаров, казалось, только того и ждал. Как только огроменная каменная палица ринулась вниз, он, пронзительно завыв как заправский волк, сунул в пробитую трещину оставшийся третий мешочек пороха и придавил его куском серы, после чего, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями от каменного подбрюшья, резко отпрыгнул далеко в сторону. Лапища голема ударила по толстой грудной броне. Расчёт вожака был верен – даже если рядом с расщелиной при ударе не окажется открытого участка горячей лавы – искр при ударе камня о камень будет в изобилии, и от них воспламенится сера. Грянул взрыв! Голем пошатнулся и слегка подался назад. Зря орки с таким скепсисом отзывались о гномьем порохе – от взрыва одного мешочка пласт грудной брони раскололо на три части. Верхний кусок обвалился наземь, обнажив скрытую под ним булькающую массу расплавленного камня. Левый немного отвело вверх, Правый же – сильно сместился вниз и вонзился в землю, ещё сильнее замедлив и без того медлительного гиганта. Столбообразную лапищу взрывом откинуло вправо и тоже сильно потрепало, но крупные трещины и выбоины быстро заполнялись вытекавшей изнутри расплавленной массой. Голем вновь занёс обе передние лапы, над валунами, за которыми укрылись два Аватара и шаман.
В этот момент орочьи воители выскочили из своего укрытия и, вместе с подоспевшим вожаком, обрушили ураган импульсных ударов по оголившемуся участку булькающей лавы. Расплавленная каменная порода начала расходиться в стороны, словно очень гутой кисель под шлепками ложки.
– СТОП! – громогласно гаркнул шаман – НАЗЕМЬ!
Хоть команды и были мягко говоря странными, воины повиновались мгновенно, так как когда имеешь дело с духами – лучше довериться мнению шамана. Через мгновение после того, как последняя орочья голова скрылась за каменным уступом, из образовавшейся в груди голема дыры вырвался поток яростного пламени. Дух видимо почувствовал угрозу – передние лапы медленно опускались, прикрывая оголённое нутро от противников, а меж них продолжал течь непрерывный полыхающий поток.
– Он нам так головы поднять не даст, пока дыра не затянется, да ещё и лапы свои раскалит – и зажарит нас тут шлепками жидкой лавы! – запаниковал третий Аватар.
– Ану цыц! – рявкнул вожак – Али забыл кто ты?! Врубим щиты, прикроем собой шамана и отойдём на безопасную дистанцию.
– Успокойтесь, братья мои – голос шамана звучал необычайно мягко и успокаивающе – Битва почти закончена. Вы действительно подзабыли, что он – лишь озлобленный дух с оружием чуждой природы, а мы – истинные дети Паагрио, вместилища его Огненной Воли и Духа.
Шаман сидел на земле закрыв глаза и поджав под себя ноги, все своим видом являя полную безмятежность, словно бы и не было в локте от него ревущего пламенного потока. В правой руке, обращённой ладонью вверх, он держал мешочки с порохом. Напротив его лица в воздухе вспыхивали яркими огоньками фиолетовые и голубые искорки, появлявшиеся из ниоткуда. Спустя пару мгновений их было уже не счесть. Шаман поднял левую руку, расположив ладонь с выпрямленными пальцами между лицом и сонмом огоньков, и, что-то, нашёптывая, поодному стал загибать пальцы. С каждым таким движение огоньки сходились ближе друг с другом, собираясь в фиолетово-лиловый шар. Загнув последний палец шаман опустил левую руку и, сохраняя положение ладони, поднял правую. Шар вобрал в себя лежавшие на широкой ладони мешочки и сам плавно лёг на неё. Шаман поднял руку выше, выставив ладонь, державшую шар, в, обтекавший осколок скалы со всех сторон, поток пламени, который должен был бы в то же мгновение испепелить всю кисть. Но ничего подобного не произошло – рука мягко толкнула шар в направлении голема и опустилась, шаман раскрыл глаза, хитро прищурился и прошептал: "Сейчас будет БУМ!"
Шар плыл сквозь поток огня без всякого сопротивления, ускоряясь с каждым мгновением, плавно оплыл выставленные на пути лапы голема, и устремился в извергавшее огонь, уже изрядно сузившееся, отверстие в груди колоса. Спустя мгновение кипящая каменная масса на груди голема сомкнулась и начала быстро застывать, принимая прежнюю форму нерушимого монолита. Огненный поток иссяк, но шаман резким движение пригнул голову, высунувшегося было осмотреться, второго Аватара.
– Куда, дурья башка?! – прошипел шаман – Сказал же – сейчас рванёт!.
Спустя ещё пару секунд, оплавленный осколок скалы, за которым укрылись орки, затрещал, земля под ногами заходила ходуном. Град расплавленных каменных обломков полетел во все стороны. Ещё через мгновение с душераздирающим воем над головами орков пронеслось тёмное нечто.
– Эхх... хоть бы спасибо сказал – буркнул шаман поднимаясь – А теперь – увеселительная часть мероприятия. Все обломки, крупнее вашего туловища, раздробить, не хватало нам ещё таких гостей.
– И разыщите левый кастет нашего салаги – добавил вожак – Работаем по трое, освободившийся восполняет силы медитацией. Я, кстати, первый!
Живительная сила кристалла полностью исцелила руку молодого Аватара. Искрошив крупные обломки голема, поправив обмундирование и немного восстановив силы, орочий отряд двинулся дальше вглубь Вэйстлэнда.

Глава 2. Встреча с гномами.


 
Солнце уже давно склонилось к закату. Налетевший было с юга лёгкий морской бриз, бесславно пал под его беспощадными лучами. Пятёрка орков добралась до конечного пункта своего маршрута и, с горем пополам, взобралась на условленный утёс, верхушку которого, казалось бы, раскроили ударом чудовищного топора, а затем подсекли тем же топором с юго-востока так, что на высоте двадцати орочьих саженей образовалось ровное, как блюдо, плато в две трети поперечника утёса. В оставшейся части маковки имелась небольшая пещера, судя по следам – плод совместных трудов обитателей местного муравейника и суховеев. В ней то и устроился орочий отряд. Аватарам, под тотемным духом пумы, утёс покорился без каких-либо проблем, а вот, окончательного разомлевшего под действием жары и браги, шамана наверх пришлось втаскивать буквально на себе, хоть ‘достойный’ сын Паагрио и убеждал своих собратьев, что, стоит ему немного передохнуть и, прильнув к колеблющейся и коварной длани Мафр, стать с ней одним целым, – он беспрепятственно взойдёт наверх, аки по долу.
Уложив своего буйного соратника в дальнем углу пещерки, орочьи воители впервые за день спокойно перевели дух и жадно прильнули к флягам. Вожак обошёл площадку, оглядывая окрестности, и удовлетворённо хмыкнул:
– А место и впрямь выбрано удачно – все подступы прекрасно просматриваются, порода под нами плотная – ни одним рядовым заклятьем не сдвинуть, плато ровное, а значит Госпоже и набольшим будет сподручно с рунической волшбой… Эххх, будь здесь ещё и хоть какой родник – неделями б можно было оборону держать… Сколько лет живу, сколько раз тут бывал по молодости, а знамом не знал, что есть такое отличное место в Вэйстлэнде!
– А про него, окромя муравьёв да Атрэйасов, вообще вряд ли кто-то знает – твердь здесь мёртвая, живности мало-мальски небезмозглой нет, да и солнце гору обходит со стороны оставшейся макушки, так что и по тени не понять, – подхватил младший из воителей.
– Верно говоришь, – задумчиво процедил вожак, – будь так добр – проявляй впредь такую же рассудительность, прежде чем на големов ‘под ястребом’ кидаться…
Молодой Аватар смущённо запыхтел, потупившись, и принялся разминать левую кисть.
На несколько минут воцарилась полная тишина, лишь изредка прерываемая мирным посапыванием, доносившимся из глубины пещеры. Сидевшие, привалившись к стенам, воины тоже потихоньку предавались дрёме. Лишь вожак стоял подбоченившись в центре площадки, прикрыв веки и подставив лицо жгучим солнечным лучам.
– Старшой – в ногах правды нет, да и жариться зазря ни к чему, – прервал молчание третий Аватар, – ты бы хоть в тенёк отошёл.
– Вестников пытаюсь дозваться, – буркнул вожак не меняя позы, – после того, как мы ту каменюку заковыряли, я троих на юг отправил, гномам на встречу…
– И?..
– Вот то-то и оно… Первый уже до берега добрался – гномий корабль на рейде видит… На берегу следы высадки… Цепочки следов механических лап… Толи это они ссобой лодки тащат, толи коротконогие вконец обленились и пешком не ходят…
– Эхх… Вот бы побывать на гномьем корабле! Говорят – то что над водой и на обычный корабль похоже – это просто для виду, а большая часть под водой находится… и здоровенные они…
На некотрое время вновь воцарилась тишина. Третий Аватар задумчиво уставился куда-то в свод пещеры, видимо пытаясь представить корабль гномов, а вожак впал в прежнее безмолвное оцепенение.
– Хмм… А вот это уже интересней, – фыркнул он спустя некоторое время, – третий дух по пути к берегу наткнулся на пару пришибленных василисков, несколько кучек перемолотых костей, – видимо почившая местная нежить в недавнем прошлом, а вот гномов нигде не видно…
– Уж не летать ли научились?!
– Умели б – накой тогда корабль, да и не любят они отдаляться от длани своей Мате… – оборвавшись на полуслове, вожак пошатнулся, будто получив увесистый удар в голову, припал на левое колено и сдавил голову обеими руками, будто та пыталась взорваться изнутри. Веки то и дело нервически приподнимались, оголяя наливавшиеся кровью белки закатившихся глаз. Лицо, то полностью расслаблялось, то искривлялось гримасой боли. Изо рта доносился сдавленный рык, постепенно уступавший место зловещему шипящему хрипу. Остальные Аватары, враз повскакивав с мест, ринулись было к товарищу, но, когда между ними оставалась пара шагов, вожак выпрямился, твёрдо встав на обе ноги, кисти обеих рук описали полукруг, вытягивая ремни спускных пружин кастетов, из вытянувшихся в струнку губ донеслось шипящее: “УББ-И-И-И-ТЬ!”. Воины слегка опешили, попытались свалить командира с ног, схватив за руки и плечи, но тот одним резким движением раскидал их в стороны, как медведь, стряхивающий свору охотничьих псов.
– ПРОЧЬ! – раздалось сзади. Шаман, в миг протрезвевший, судя по точности движений, и зачем-то скинувший верх своего одеяния, в несколько огромных скачков покрыл расстояние от пещеры до растерявшихся Аватаров, пробежал мимо них, и, резко выгнувшись назад, за миг до того, как шипы левого и правого кастетов вожака столкнулись в том самом месте, где только что была его голова, отправился в подкат между ног нападавшего. Оказавшись за спиной вожака, Шаман резко развернулся на левом колене, навалился на Аватара сзади и, упершись руками тому в плечи, а левой ногой – в пряжку поясной сумки на левом бедре, подпрыгнул высоко вверх, встав ногами тому на плечи. Лапищи Аватара неуклюже поднялись в попытке скинуть противника, но Шаман, опершись обеими ладонями о бритый череп вожака, сделал стойку на руках, ловко увернувшись от смертоносных кастетов и, как только лезвия отправились на второй заход, резко согнул тело, направляя удар коленями в затылок и основание черепа. От мощного удара вожак сильно пошатнулся, выставив лапищи вперёд, но равновесия не потерял. Шаман, выиграв пару мгновений, скрестил ступни на загривке Аватара и, крепко сдавив ему шею голенями, сорвал у себя с шеи правой рукой какой-то амулет, высоко воздел её вверх, что-то громко, но невнятно пробормотал, и со всей силы впечатал его ладонью в макушку вожака.
Орочий воитель растопырил руки в стороны, захрипел, зашатался, судорожно заморгал и начал заваливаться назад. Шаман чуть привстал, опершись руками о голову Аватара, свесил высвобожденные из-под себя голени вниз, отводя ими руки воителя дальше в стороны и обхватил того руками за лоб, смягчая собственным мягким местом удар его затылка оземь.
Всё действо заняло не более пяти секунд. Остальные Аватары стояли замерев с глупыми гримасами искреннего удивления на лицах. Вожак, моргая всё реже и реже попытался было схватить себя за голову левой рукой, но подошва сандаля Шамана предусмотрительно оттолкнула шипастый кулак от виска. Радужки орочьего воителя медленно опускались в своё нормальное положение. Осмотрев свои руки, он провернул кистями обратный полукруг – послушно щёлкнув, скрытые в недрах оружия пружины, втянули шипы и начали поднимать кастеты по поручам от кулаков к локтям. Лишь после этого Шаман ослабил хватку и выполз из-под Аватара. Вожак сел и принялся стучать себя левой ладонью по уху, будто бы вытряхивая попавшую туда воду.
– Не знал, что Певцы Битв могут ТАКОЕ! – всё ещё отходя от шока, молвил второй Аватар.
– А они, к несчастию, и не могут… если им не помочь, – парировал низкий женский голос, исходивший из уст выпрямлявшегося Шамана.
Все четверо Аватаров подскочили как ужаленные и вытянулись по струнке. Только сейчас они полностью рассмотрели своего соратника – верхние веки Шамана были опущены, на них, тёмно-фиолетовым пламенем светились татуировки в виде глаз, на девятом сверху шейном обруче ярко полыхала руна “Контроль”.
– Г-г-госпожа?! – недоумённо выдавил из себя вожак.
– Нет – Шилен, собственной персоной, – съязвил всё тот же голос, – если бы ты внимательнее слушал мои наставления, а не пялился на всё, что неплотно прикрыто доспехом, – помнил бы и пояснение, почему именно этого пропойцу с вами посылаю на столь важную миссию…
Щёки вожака побурели и он виновато потупился под сдавленные смешки соратников.
– Благодаря его чрезмерной любви к горячительному, сознание постоянно расслаблено и вторгнуться в него нам значительно проще, – закончила своё пояснение жрица, – Ах да, и ещё… Молодёжь гнобишь целый день, за разгильдяйство, а сам то тоже хорош, я ж вам всем перед отправкой выдала по ритуальному ножу, наделённому заклятием ментальной защиты… На вас напала определённо насланная тварь, причём далеко не из слабых, более того – сложного МАГИЧЕСКОГО устройства… Дык какого ж рожна ты не перестраховался при контакте с духами после такого? Или ты думал, что раз на вас напали – на гномов никто не нападёт или, раз отбившись, второго удара ждать не стоит? Не зря же мы в последний момент поменялись маршрутами. Ну да ладно, довольно на сегодня выволочек… На сколько я могу судить – гномы наконец-то справились со своей проблемкой и вполне успешно… Значит скоро прибудут – от них и узнаете подробности. А пока – приводите в чувства нашего друга и начинайте ритуал призыва… Да по аккуратнее с ним, башка у тебя, Старший, тяжеленная – седалище он себе знатно ушиб.
Шаман сомкнул кулаки на груди и замер. Руна на шейном обруче начала угасать, татуировки на веках, ярко полыхнув последний раз, потухли, подёрнувшись клубами синеватого дыма. Шаман постепенно приходил в себя. Второй и третий Аватары заботливо подхватили его под руки, как только руна на шее полностью погасла.
Обвиснув, как тюк с тряпьём, на руках Аватаров, Шаман таки пришёл в сознание. Тряхнув пару раз головой, словно отгоняя назойливую дремоту, и проморгавшись – попытался было что-то сказать, но губы шевельнулись не испуская звука. Орочий медиум резко вспрыгнул на ноги, почесал язык правой рукой, потёр горло, помотал головой, пару раз глубоко вдохнул ртом, громко и мощно прокашлялся, уперев руки в колени, и пусть изрядно подсевшим, но всё же своим голосом, изрёк: “Хоть это и великая честь, но как же противно, когда Она так делает!”. После чего встряхнулся и поёжился всем телом, будто отряхиваясь от чего-то мерзкого, ещё раз почесал язык, было выпрямился, но тут похоже полностью вернулась чувствительность и Шаман с глухим стоном прогнулся, ухватившись за ушибленный зад. Потерев его с полминуты, выпрямился и принялся озираться по сторонам, видимо пытаясь вспомнить – как он вообще здесь оказался.
Спустя пару минут, вожак, терпеливо и с сочувствием, наблюдавший за процессом, окликнул его:
– Госпожа сказала, что пора открывать портал. Видимо доверие – доверием, а всё же не хочет, чтобы Подгорное Племя в точности видело приводные руны нашего дольмена.
– В этом её сложно винить, сами то коротыхи может и дружелюбны, особенно сейчас, но среди них всегда найдётся парочка, готовая выгодно продать чужие секреты и родную мать… в этом их суть.
Молодой Аватар подал Шаману верх его одеяния, скипетр и суму, принесённые из пещеры, тот благодарно кивнул в ответ и принялся натягивать своё облачение, проверяя и поправляя скрытые ремни и пряхи. Покончив с процессом медиум сделал пару мощных глотков из поданной фляги с водой, слегка поморщился, видимо не опознав в напитке желаемого, запустил было руку в суму, в поисках своей фляги, но остановился, увидев её в руке вожака.
– Отдам ПОСЛЕ того, как дело сделаем! – наставительно изрёк тот.
– Какое ж это дело без удовольствия, – обижено буркнул Шаман, но осёкся, поняв по грозной гримасе командира, что спор бесполезен.
Солнечный диск медленно скатывался к скалам на западе, жара постепенно отступала, на небе проступали первые звёзды.
– Очень кстати, – пробормотал Шаман разглядывая небо.
Выудив из сумы пригоршню серебристо-серых камешков, четыре бирюзово-синих кристалла, пару каких-то склянок и разложив всё это перед собой на скале, он очертил вокруг себя по тверди идеальный круг острым навершием скипетра. Подняв одну из склянок и окропив из неё себя и скипетр, орочий медиум принялся нараспев шептать заклятие переноса через Астрал, слегка прикрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону. Слуха окружающих периодически касались отрывки песни на древнем орочьем наречии, повествующей о седом волке, ведущем меж звёзд детей Огня по невидимым тропам. Время от времени в напеве явтвенно звучали названия звёзд, и, с каждым новым именем, миниатюрный образ называемой звезды бледно-голубой вспышкой появлялся в воздухе перед Шаманом. Круг под ногами медиума тоже оживал, то и дело в нём весело вспархивал яркий язычок цветного пламени, то фиолетовый, то оранжевый, то зелёный, то синий. Вспархивал, словно напуганная бабочка и быстрым зайчиком начинал метаться по контуру круга. Спустя пару минут, круг заполнился непрерывной вереницей пляшущих разноцветных огненных язычков. В воздухе же, перед лицом шамана, к этому моменту скопилось восемь миниатюрных звёздочек, светившихся теперь ярким синим светом. Шаман приподнял левую руку, вслед за этим движением с земли приподнялась, лежавшая там, горсть серебристо-серых камешков, следом воспарила склянка с мутно-жёлтой жидкостью и, описав широкую дугу, вылилась на них. Впитывая жёлтую жижу, камешки поочерёдно вспыхивали тусклым светом и рассыпались мелкими, похожими на пыль, осколками. После того, как распался последний камешек, Шаман скрестил средний и указательный пальцы левой руки – вереница мелких осколков послушно устремилась вверх к парившим огонькам-звёздам, быстро окутывая их облаком серебристо-серой пыли. Жезл, плавно выплыв из правой руки Шамана, очертил в воздухе круг, заключавший в себе серебристое облачко, после чего резко коснулся лба хозяина и, нырнув внутрь облачка, стал вращаться в нём, ускоряясь с каждым мгновением. Шаман окончил свою песнь и теперь, прищурившись, наблюдал за жезлом, с каждым седьмым оборотом которого, по внешнему контуру облачка через равные интервалы выплывала очередная, теперь уже иссиня-зеленая, звёздочка. После того, как седьмая звезда заняла своё место на идеальной окружности, жезл вернулся в руку хозяина. Шаман что-то утробно и зловеще прорычал – восьмая звезда, бледно, но отчётливо сверкавшая внутри облачка, нестерпимо-ярко вспыхнула и начала метаться внутри окружности, вихрем увлекая за собой серебристо-серые пылинки. В том месте, где беглянка касалась невидимого концентрического контура, шепотка серебристой пыли отделялась от потока, выстраиваясь в форме той или иной руны древнего орочьего языка. При касании же с другой, статично висящей звездой, пылинки выстраивались вокруг неё несколькими пересекающимися эллипсами. Спустя примерно минуту, в воздухе перед Шаманом висело уже не непонятное бесформенное облачко, а идеальный круг из тускло поблёскивавших серебром рун, через равные интервалы включавших в свой хоровод семь, описанных эллиптическими рамками, звёзд. Восьмая звезда, последний раз коснувшись висевшей в зените товарки, распалась блестящей, переливавшейся всеми цветами радуги, пылью. Шаман поднял жезл, поочерёдно коснулся им каждой из семи звёзд, что-то нашёптывая, после чего принялся водить им от звезды к звезде, сначала очертив все семь хорд, а затем – начертав семилучевую звезду. Частички восьмой звезды при этом послушно следовали за кончиком жезла, замирая в воздухе в форме вычерчиваемого им узора. Покончив с построением фигуры, Шаман пропел последний куплет древней песни, вновь высоко поднял левую руку, складывая пальцами причудливые фигуры, и вновь злобно рыкнул. Покоившиеся всё это время у ног медиума четыре бирюзовых конических кристалла, поднялись над землёй. Медленно, как бы нехотя, облетели призывателя вокруг, затем ещё и ещё, с каждым витком отдаляясь всё больше, пока наконец не оказались в круге пляшущего разноцветного пламени. Пролетая над ним, кристаллы поочередно замирали, уставившись острой маковкой вверх, по четырём сторонам Света. Шаман рыкнул в третий раз. Язычки цветного пламени вскинулись до небес, взревев лесным пожаром, на мгновение полностью скрыв Шамана из виду. Вернувшись к прежним размерам они принялись метаться по кругу в направлении хода Солнца. Безучастно висевшие в воздухе кристаллы начали вращаться в противоположном направлении всё ускоряясь и ускоряясь. Создаваемый ими вихрь с каждым оборотом замедлял пляс огоньков, пока наконец не остановил полностью, а затем и вовсе увлёк в своём направлении. Спустя ещё пару мгновений, вереница язычков пламени и вовсе оторвалась от земли, начала приближаться к плоскости вращения кристаллов, будто всасываемая смерчем, и, сопрекаснувшись с ними, истаяла. Кристаллы вспыхнули ровным белым светом, не прекращая неистово вращаться, поднялись сначала от щиколоток до плеч Шамана, затем до навершия воздетого в зенит жезла. Достигнув кончика жезла, кристаллы сблизились, практически соприкасаясь. Шаман опустил жезл, с вращавшимися вокруг его кончика кристаллами, направив его в центр семилучевой звезды, рыкнул в четвёртый раз. Кристаллы, теперь вращавшиеся перпендикулярно тверди, сорвались с кончика жезла и устремились к центру звезды. Стоило их плоскости вращения поравняться с плоскостью мирно парившей в воздухе фигуры, – гектограмма будто бы ожила. Серебристые руны наливались белым светом кристаллов, висевшие в вершинах огоньки-звёзды, вновь сменили свой цвет на ярко-синий. Пространство между неистово вращавшимися кристаллами начало мутнеть, будто заполняясь вязкой фиолетово-перламутровой жидкостью. Не прекращая вращения, кристаллы стали отдаляться друг от друга, истирая семилучевую звезду. Достигнув контура, состоявшего из рун и звёзд – принялись яростно расталкивать его. Через минуту в воздухе перед Шаманом висел переливавшийся перетекающим перламутром диск в три сажени в поперечнике, обрамлённый светящейся рунной вязью и огоньками звёзд. Шаман рыкнул в пятый и последний раз. Кристаллы замедлили свой бег и, ярко полыхнув, растаяли в воздухе.

Четвёрка разведчиков, помогая друг другу, перетягивала упряжи кожаных ремней на поручах, по которым взводилось их оружие. От сошедших “семи потов” и долгого, чрезмерного напряжения мышц, кожаная амуниция изрядно растянулась… Титан, встав на колени, терпеливо правил погнутые и притуплённые шипы на своём огромном молоте. После очередь дошла до, упомянутого в начале, двуручного меча, которым он начал бой с тварью ещё на тропе в Астрале. Лезвия великолепного оружия были глубоко изъедены едкой кровью монстра и, казалось, на подлежали восстановлению… Но не зря гномы слыли непревзойдёнными мастерами кузнечного дела и не зря руническое оружие их работы стоило баснословных денег! Может быть их народ и был лишён прямого способа использования магии, но их Мать Мафр всячески заботилась о своих чадах – сила рун древнего языка этого народа, единожды нанесённая подгорным мастером на метал, делала его практически вечным и несокрушимым… Может быть и не вполне буквально, но такие изделия, раз приняв форму и впитав кровь владельца, легко восстанавливали себя, доколи был цел рунический круг. Так и в этот раз. Титан высыпал из увесистого кисета наземь небольшую горку самородков адамантия, взял рукоять меча левой рукой, чуть вспорол большой палец на правой своим стальным клыком, и, приложив его к небольшому кольцу рун в основании лезвия меча, принялся водить изломанными лезвиями близ горки самородков. Соприкоснувшись с каплями крови и “признав” в них хозяина, рунический круг подёрнулся бледным серебреным сиянием, вслед за ним начали “оживать” цепочки рун, богато испещрявшие края, отполированных до блеска, кровостоков. Меч глухо загудел. Края проеденных “ран” и выщерблены от шипов панциря засияли густым желтым светом, затем красным, в свою очередь сменившимся невыносимо ярким белым. Метал будто бы заново переживал все стадии плавки. Слепящие белые лучики выхватывали самородки из, покоившейся на земле, горки, увлекая их к “ранам” меча. В краткий миг полёта, кусочки адамантия, на плавку которого даже в гномьих магматических горнах уходил ни один день, размягчались, заполняя выщерблины на поверхности оружия, и тотчас застывали. Спустя несколько минут меч был полностью восстановлен, гул внутри него прекратился, вязь рун начала медленно угасать. Титан аккуратно протёр восстановленный меч промасленной тряпицей и убрал в заплечные. Оставшиеся самородки адамантия ссыпал обратно в кисет, удовлетворённо размял кисти, поднялся в полный рост, и, подбоченившись, уставился на юг.
Солнце окончательно зашло, отполыхали последние зарницы. Пустошь Вэйстлэнда на несколько мгновений погрузилась в непроглядную тьму. И в этой тьме, далеко на юг от утёса, стала отчётливо видна вереница чадящих огоньков.
– Если верить нашим медиумам в том, что естественное пламя огненных духов не является следствием сгорания, то похоже, что гномы соизволили таки явится, – удовлетворённо рыкнул Титан.
– Ты бы закрыл уже портал, от греха, – насторожено изрёк седовласый медиум Шаману, всё ещё тупо пялившемуся в гладь пурпурно-фиолетового диска… Ответа или какой бы то ни было реакции не последовало – фигура в блёклых отсветах портало продолжало недвижно сидеть.
Над горами на северо-западе показался край лунного диска… Пустошь медленно наполнялась мягким серебристым светом, вырывавшим из мрака привычные силуэты окрестных утёсов. В южном направлении, вокруг цепочки факелов, стали проступать силуэты пеших воинов подгорного племени и шести паровых жуков, более крупных, чем те, что продавались прочим расам в качестве личного транспорта, а, ковылявшая в центре, шестая машина была и вовсе гигантом.
– ИСПОЛНЯТЬ! – грозно прошипел седовласый, и оторвав взгляд от всё ещё лежавшей без сознания дочери, злобно зыркнул на Шамана. Тот продолжал сидеть не шелохнувшись – Ух, пропойца, сейчас я тебя! – гневно гаркнул Вождь, вокруг его правого запястья тотчас взметнулся хоровод языков тёмно-фиолетового пламени.
– С-с-с-стой, отец! – миг назад лежавшая без сознания, орка, присела, жадно втягивая воздух всей грудью, мягко перехватив правой рукой руку отца с творимым заклятьем – Он не виноват! Помнишь – мы не смогли понять природу духа твари? Отключившись – я поняла почему!
С этими словами, орка резко и уверенно поднялась, её левая, туго сжатая в кулак, кисть засверкала ярко-желтым пламенем. В отблесках этого пламени, а так же в, становившемся всё более ярким, лунном свете отчётливо стала видна вереница широких извилистых рун тёмной магии, чёрно-синей змеёй тянувшаяся от кулака орки к трупу обезглавленной твари.
– Подержи, отец, – мягко сказала она, протягивая ему сжатый в левой руке конец тёмной “ленты”.
Седовласый медиум встряхнул правой рукой, рассеивая заряд фиолетового пламени, и ухватился за край тёмной рунической полосы, на его кулак перекинулось пламя сдерживающей печати дочери.
– Страж! – зычно окликнула орка командира разведчиков, – Призови дух огра и замри!
Аватар тотчас повиновался, взведя оружия и развернувшись в боевой стойке к трупу монстра. Орка быстрым шагом подошла к нему и начала что-то высматривать на земле у его ног. Воин недоумённо наблюдал за своей госпожой. Так длилось несколько секунд. Орка начала недовольно посапывать видимо не находя искомого и тут из, ещё не до конца отступившей под натиском лунного света тьмы над их головами, в направлении головы орочьего воителя стремительной анакондой рванулась широкая лента тёмных рун. Орка стремглав вспрыгнула, перехватив ленту в полёте пылающей левой кистью, однако самый кончик рунной вязи успел коснуться лба Аватара. Впрочем, тут же отскочил в сторону, словно стрела от толстой кирасы – вокруг орочьей головы блекло полыхнул образ руны “Ясный разум”.
– Хватай, – скомандовала орка, протягивая Аватару конец ленты.
Тот опасливо сжал трепыхавшийся не то на ветру, не то по собственной воле, лоскут. Вокруг его, прикрытых кастетами, кулачищ тотчас полыхнуло пламя сдерживающей печати.
– А теперь – главное, – буркнула оркца себе под нос, направившись к неподвижно сидевшему Шаману.
К этому моменту свет, уже полностью взошедшей над горизонтом, Луны ясно очертил, тянувшийся от Шамана к трупу монстра, тёмный рунический шлейф. Лента двумя тугими петлями обвивала его голову – одна закрывала глаза, вторая – рот. Третья, самая большая и витиеватая, петля внахлёст сдавила плечи Шамана, придавив к груди кисти рук, второй её виток стягивал колени, третий – щиколотки.
– Потерпи, – с сочувствием произнесла орка, поддевая виток ленты, вдавливавший голову Шамана, своими, облечёнными покровом холодного пламени, пальцами. Лента зашипела и поддалась – руна, под которую был поддет палец орки, сначала начала рваться, будто бы взаправду вытканная на полотне, но затем просто истаяла а воздухе.
– Простите, – вырвалось изо рта Шамана, когда вторую петлю постигла учесть первой.
– Не за что извиняться, – по-матерински мягко мурлыкнула орка, продолжая освобождать собрата, вы оба сегодня были под чужим контролем, а я слишком ослабла, вот и удостоились мы его особого внимания.
– А теперь – переведи дух и закрывай портал, гномы уже совсем рядом, – бросила она Шаману, оборвав последнюю петлю и прочно ухватившись за край ленты, – А мы пока завершим с нашим гостем… Да, почувствовала, что пытался тебя заставить отправить послание через Астрал, выстоял молодец! – добавила она было открывшему рот Шаману, – А теперь – дружно тянем его в наш мир.
С этими словами оба Оверлорда и Аватар, прочно упершись ногами в твердь, принялись тянуть на себя полотна тёмных лент. Шаман, тяжело переведя дух, высыпал из поясного кошеля на ладонь щепоть зелёного порошка и сдул в направлении центра портала, что-то нашёптывая. Спокойная пурпурно-фиолетовая гладь тотчас пришла в движение – словно кто-то выдернул затычку в огромной круглой ванной. Спустя пару секунд фиолетовая круговерть и окружавший её пояс рун полностью исчезли, напоследок ярко сверкнув.
Медиумы и страж продолжали тянуть на себя полотна тёмных лент, часто перехватывая, за спиной у каждого уже лежало по несколько саженей мертвенно чётного, уже не поблёскивавшего синевой, полотна рунной вязи.
– Бог – помощь, зелё… ээ… достопочтенные! – Донеслось с южного края плато, бравый коренастый гном осёкся под суровым взглядом Титана, почти вдвое превосходившим его в росте и стати, – Вижу, и к вам тут это чудище пожаловало, вы б его огоньком! Наш втрое больше был, а прогорел за двадцать минут до пепла, как миленький, а что осталось в какую-то воронку усосало.
Титан тем временем, как котёнка из лукошка, достал за спинную подпругу из-за края плато второго гномьего разведчика, видимо так и не сумевшего вскарабкаться самостоятельно. Встав на обе ноги тот что-то не то смущённо, не то благодарственно буркнул и принялся поправлять, явно впившийся в пузо, доспех.
– И вам доброй ночи, доблестные дварфы, – отозвался седовласый Вождь, – Сжечь конечно можно, только вот надо бы понять – стоит ли ещё ждать потом гостей, после того как “усосёт”, нам ведь всем тут ещё как минимум ночь коротать.
– И то верно, – потупился гном, после чего радостно зыркнув на, мявшихся в стороне, трёх Аватаров, – обратился к ним, – Орчики, подсобите, нам бы тут лебёдки наладить, да жука головного втащить, а то у нас то этот ирод аккурат на Старейшин из-под земли выскочил, да и порвал ходовую часть, знал ведь – куда бить, подлюка!
Дождавшись одобрительного кивка Вождя, Аватары отправились помогать гномам собирать две коренастых блочных лебёдки из, невесть откуда доставаемых гномами, балок, блоков и мотков митриловых тросов.
Тем временем, тянувшие тёмные полотна медиумы и Аватар, похоже достигли желаемого – ленты, до этого момента легко и без усилия вытягиваемые из туши, туго натянулись и наружу начал выползать омерзительного вида сгусток, непонятной формы, как и ленты – проходивший как бы СКВОЗЬ плоть и панцирь,. По мере того, как непонятный объект вытягивался из трупа, телесная оболочка прямо на виду изменяла форму. Острые шипы исчезали, словно втягиваясь в панцирь, сам панцирь изменял текстуру и цвет, щупальца с противоположного оркам края, частично исчезали, оставшиеся – “сплетались” в две толстенные лапы, отсечённая голова превратились в обычную черепашью, утратив свой омерзительно-зловещий облик, хвостовая голова под зычное проклятье, донесшееся с южного края плато, истаяла, уступив место черепашьему хвосту, и оставив на скале горстку пепла, на месте пасти. Ещё минуту спустя на плато лежала обыкновенная туша гигантской пустынной черепахи, пусть и не свойственной для этих мест и иссиня-чёрный “ковчег” с тремя “мертвенными” мотками рунических лент и мириадой ещё “живых” и, казалось бы, даже шевелившихся, коротеньких отростков по все поверхности.
– Фуухх… – тяжело выдохнул Страж.
– Ну то, что ЭТО некая “ткань”, непрерывно испещрённая людской вариацией Печати Безмолвия, я уже понял, потому то мы и не смогли “пробиться” к духу с самого начала, но вот это-то что?! – изумлённо уставился Вождь на непонятного вида, ершистый ларь.
– Сейчас и увидим, чего гадать?! – задорно кинула орка, и, чуть потерев пальцами левой руки правую ладонь, сжав кулак плашмя ударила по “крышке” ковчега.
Вырвавшийся из-под кулака сноп янтарного огня в мгновение поглотил весь ларь и скрыл из виду, опалив все мелкие отростки, три длинных “мёртвых” мотка, отгорев от “тела” развеялись прахом при первом же дуновении ночного ветерка. Как только завеса пламени спала, на земле остался странного вида каменный ларь, испещрённый древней вязью ОРОЧЬИХ рун.
– Кто-то основательно покопался на кладбище наших меньших собратьев в Кетре, – резюмировала орка, – Читала я когда-то об этих ковчегах. В них наши менее цивилизованные собратья запирали демонов, оставляя себе возможность черпать их силу… а в этом замок повёрнут наоборот, – с этими словами она расшибла каменный куб, на вид выполнявший роль замка, кованой подошвой сандаля и, тотчас, метнула огненный заряд под открывшуюся крышку.
Пламя словно натолкнулось на гигантского осьминога – внутри ларя с шипением и свистом горело нечто со множеством щупалец, извергавшее проклятья на всех древних языках.
– Обычный “слизень” из Залов Забвения, – подытожила Оверлордша, – Они легко впитывают магию, а через свою слизь способны подчинять себе любую плоть “улучшая” её убойные ствойства.
Шаман легонько пнул Стража локтём, мотнув головой в сторону застывших в изумлении на южном краю плато, гномов, и, хмыкнув, шепнул, – На что спорим, что они сейчас прикидывают, на сколько денег мяса и панциря сожги? – Страж одобрительно гоготнул в ответ.
Предусмотрительно искрошив ковчег в мелкую крошку, четверка орков переместилась на южную оконечность плато, где уже красовалась пара лебёдок и была забит дюжина пристяжей для подъёма пеших. С юга к утёсу медленно брела процессия паровых жуков, вернее только трое – самый большой и два меньших спереди и сзади, на соединительной балке нёсших раскуроченный правый борт “флагмана”. Остальные три жука уже достигли утёса. Экипажи двоих из них прилаживали тросы лебёдок к валам ходовых частей, третий, выпустив дополнительные лапы, ощерился во все стороны лесом пушечных стволов. Втащив лебёдками большого жука на плато, гномы быстро замаскировали пятёрку остальных, прикрыв холстами и присыпав землёй. На последок, седовласый бородач в рогатом шлеме, видимо командир походной дружины, бросил поверх холстов небольшой рунный куб, серого метала, и импровизированный холмик окончательно слился с рельефом, будто бы века пробыл здесь… видимо не так уж и лишены магии были гномы.
Прыти и слаженности подгорных воинов позавидовал бы любой имперский легат. Весь процесс занял у них не более семи минут. После того, как все приготовления были окончены, из, занявшего треть плато, жука спустилось шестеро седобородых гномов в дорогих кольчугах редкой древней работы с тяжёлыми гербовыми наплечниками.
Самый старший из них, носивший на носу массивные очки с гербом гильдии “Седовласых Мудрецов”, вышел вперёд.
– Думаю, нам нет нужды представляться друг другу, – слегка прокашлявшись молвил он, – Старейшины гильдий, – окинул он рукой себя и товарищей, – А вы, надо полагать – Око и Десница Орды, – поклонился он седовласому медиуму и Титану, те поклонились в ответ, – И, разумеется, Дочь Пламени, – Поклонился он молодой орке, окинув взглядом с головы до пят и тихо прицокнув языком, та поклонилась в ответ.
– Деды кланяются … даже головами крутят настолько синхронно, аж жуть бедёт, – буркнул третий Аватар на ухо вожаку.
– Тем не менее, в знак дружбы и добрых намерений, предлагаю нам всем пожать руки, – ответил Око Орды и протянул гному правую руку.
– Вот это правильно! – добродушно крякнул тот, протягивая в ответ свою.
После тог, как троица орков и шестёрка гномов обменялись рукопожатиями и поклонились дружинам новообретённых соратников, разговор перекинулся на дневные злоключения, ремонт жука и гастрономические вопросы касательно черепахи.